Дикий снеговик и пашка-сновед

ДИКИЙ СНЕГОВИК И ПАШКА-СНОВЕД
(СОН  В  ЗИМНЮЮ  НОЧЬ)
новогодний рассказ
Тане П.

Антону приснился дикий Снеговик. С лохмами на круглой голове, блестящими пуговицами глаз и граблями-ветками рук, Снеговик шел на беднягу с явным намереньем задушить.
- Шутки шутками, - сказал Антон Пашке Подопригоре, с которым вышел покурить в коридор, - но проклятый Снеговик снится мне уж второй раз. К чему бы это?
Слава Пашки-сноведа гремела по всему КБ. В данный момент друг вел себя подобно гному, которого позвали на поиски сокровищ, а он сомневается: правильно ли нарисована карта.
- Ты точно запомнил свой сон? Может, что додумал, добавил?
- Не додумывал! Кошмар натуральный. Просыпаюсь, а эта дрянь перед глазами так и стоит - граблями машет.
- Ну а, конкретно скажем, нос какой у Снеговика был?
- Не припомнить…вообще.
- Получается это…фаллический символ отсутствует, - задумчиво сказал Пашка. - Может, и не Снеговик, а Снежная Баба была?
- Ну знаешь! Какая разница?
- Если во дворе на улице слеплена - никакой, а ежели у тебя в башке слепилась - большая. Странно. Лохматых снеговиков не бывает. У них банка пластмассовая из-под сметаны на башке, либо прутики.
- У того сено на башке было. Прическа типа парик. Точно, парик! Лиловый! Как у Полининой подруги.
Пашка помнил эффектную Полину, которая недавно ждала друга в вестибюле. Это существо явно терзалось недовольством оттого, что Антон работает в обшарпанном Институте, что у него нет машины, и проч...
- Значит, подруга приснилась, - подытожил Подопригора. - В детстве снеговиков боялся?
- Ничего подобного. С чего бы вдруг?
- Влечение к подруге было?
- Нет! Она вульгарная. Деловая, хотя хочет казаться глупым пупсом.
- Так. Подумаем. Глаза. Говоришь, пуговицы?…
- Подожди…Похожие на диски. У Полины есть сумочка, а на ней круглый диск вроде блямбочки, ну и у подруги такая же.
- Опять на подругу вышли! Она на тебя идёт, а ты что делаешь?
- Бегу! В первом сне почти спасся. И еду словно бы в поезде, рядом открыто окно, занавесочка колышется зеленая, ставни хлопают, а за окном что-то милое, пейзаж далекий. И вдруг переношусь на лестничную клетку и метаюсь как крыса в ловушке!
- Ладно, обдумаем информацию. Тебе хочется укрыться и одновременно вернуться куда-то или к кому-то. В то же время новый прекрасный мир может много что означать. Хм... В свадебное путешествие не собирался случайно? Ну, твоя-то серьезные планы питает?
- Полинка-то?  Ей важнее строить карьеру. На курсах учится, в теннис играет.  Я…, - Антон помрачнел, - недостаточно крут для этакой модели.
- Ладно, полистаем сонник. Паша достал из кармана маленькую замусоленную книжечку. - Хороший сон у тебя. Только пуговицы, подлюги, дурное общество означают. Зато большие сугробы - к счастью, снег - к переменам. Открытое окно - к новостям, зеленые шторы - тоже к счастью, занавески открывать - секрет узнавать. А вот по лестнице спускаться - углубиться в тайны собственной души.
- Тайны?
- Угу. С комплексами связанные, страхами, мечтами. Ты спускался или поднимался?
- Видел вокруг закрытые двери и пытался в них постучать.
- Дела сердечные… Зазноба у тебя не одна, - шаманским тоном бубнил сновед. - Ты ж парнишка влюбчивый. Помню, весной совсем за другой дамой ухаживал. У тебя с ней роман был.
-  Надо же! Все в курсе.
- Ты ж нас знакомил. Забыл? Вот та твоя симпатия действительно очень милая. Она откуда?
- Танечка… гм… приезжала сюда в командировку. Она из маленького городка. У нее дома даже телефона-то нет, - растерялся Антон, как будто оправдываться начал.
Пашка же вдруг заторопился:
- Ладно, брат, пора. Я шефу чертеж обещал. В общем, понял: будешь удирать от кошмара, старайся запомнить мелкие детали - ну, там, нос из чего сделан, наличие ведра. Постараемся сделать прогноз… Слушай,  у тебя пары сотен не найдется случайно? А лучше пятьсот! До получки!
- У меня с последней халтуры немного осталось… А, ладно, бери!
- Спасибо, браток! А то… - Сновед посерьезнел, глаза стали грустными, - Младшему в школе стих про тучки задали, так он зазубрил: «Вечно холодные, вечно голодные….». Еле переучили!
Антон сел на свое рабочее место, за компьютер, но слова Пашки о неких тайнах души, которые надо открыть, осмыслить, чтобы перестала сниться замусоренная темная лестница и необходимость бежать, не выходили у него из головы. Он попытался вспомнить, что знает о Полининой подруге и вспомнил, что живет она в коммуналке на Петроградской, и что соседей с ребенком хотела выселить куда-то на окраину, в квартиру без телефона. А когда соседи раздумали делать обмен, заявила, что те порезали ей норковую шубу ножницами и будут платить, если не хотят иметь дело с  милицией.
- У нее же целая шуба! - удивился тогда Антон
- А нечего было мозги пудрить Светке. «Переедем, переедем!»  А сами передумали! - огрызнулась Полина.
Такие подруги оказывают на Полинку дурное влияние. Но сама-то она наивна, беззащитна... а как современна! – стильная, шикарно выглядит! Кстати, Полина намекала, что именно сегодня может остаться ночевать. Еще недавно от мысли об этом перехватывало дыхание. Что могло измениться? Дурацкие сны не дают покоя?
…Домой Антон приехал пораньше. По идее следовало бы купить марочное вино или мартини, но на него не осталось денег. К тому же он вдруг показался сам себе смешон  в роли Дон Жуана.
И вспоминалась не редкие и умелые - слишком умелые - поцелуи Полины, а робкая и нежная Татьяна - та женщина, которую Пашка назвал очень милой. Сам Антон, впервые увидев Таню, подумал: «Заурядная положительность!» Потом увлекся, но излишняя серьезность Тани отпугивала Антона. Она относилась к нему как к единственному, долгожданному мужчине.
Сейчас он припоминал сцену расставания: Таня призналась, что у нее задержка, но выглядела спокойной. Впоследствии, в письмах и редких звонках, она ничем не упрекала его, так что он и в голову себе не брал, что она могла забеременеть. Он отыскал несколько писем, спрятанных между книг, и стал внимательно перечитывать, удивляясь, как не обратил внимания раньше на некоторые загадочные строчки: «Врач сказала, что мне нужно есть побольше фруктов и творога», «Я теперь стараюсь чаще бывать на свежем воздухе», «Вышла в отпуск, едва не положили в больницу, но теперь все хорошо не беспокойся… слушаю классическую муз…»
Чтение прервал резкий короткий звонок. Пришла Полина. Он смотрел на нее так, словно видел впервые.
- Какой-то ты странный сегодня. Мои новые серьги не нравятся?
- Нормалёк. Просто на работе у нас, понимаешь…- Антон стал объяснять, что зарплату могут не выдать, и тогда с новогодним подарком Полине придется подождать. Девушка полупрезрительно махнула рукой. Затем закурила дамскую сигарету и заговорила неожиданно медленно, как бы подбирая слова:
- Слушай, до каких пор будем терпеть - денег нет, то да се? В Новом Годе все будет по-новому! Мои родители не против, чтобы ты пожил у нас, - она улыбнулась многообещающе - Светка все четко продумала. У нее есть знакомые, надежные, крутые бизнесмены, которым временно хауз нужен, чтобы с девочками встречаться. Платить зелеными будут и много, скоро скопим и новую трехкомнатную купим!
Она улыбнулась еще уверенней. Улыбка ослепительная - ничего не скажешь. Словно блеск инструментов в ящичке дантиста.
- Светка придумала? - ошарашено переспросил Антон
- А что Светка? Светка молодец. Мы ж с тобой нищие…
- Так твоя подруга хочет, чтобы я «пожил у тебя с твоими родителями»? Или ты?
- Я, конечно. Можем и расписаться, чтоб четко все было. У меня папаша строгий. Чтоб все конкретно. Медовый месяц, свадьба. Хочешь?
- А в моей квартире что теперь будет? Притон?
- Почему притон, что ты гонишь? Это бизнесмены, крутые, на мерсах, а не шантрапа.
- Какие «крутые на мерсах», если им девочек некуда привести? И почему бы Светкиным друзьям у нее и не устраивать свидания?
- Она ж в коммуналке, ты чё, не понимаешь? Тебе ещё одолжение делают, что ты столько будешь получать за свою однокомнатную конуру!
- Знаешь… Может у меня и конура, но мне бы не хотелось из нее переселиться в подвал. Хотя и там, говорят, люди живут - возле элеваторного узла, где трубы теплые. Одеяла стелят, чайники умудряются кипятить. Так видно, и мне твоя Светка жить определила.
- Ты сегодня чокнутый какой-то, что ты в бутылку полез? Может, я просто к примеру разговор завела,  а ты так сразу против. Непонятно! Я только разговор, а ты… - Лицо ее вдруг исказилось и она почти прошипела то, что давно уже, видимо, крутилось в ее хорошенькой головке: - Так значит... Хотел получить меня бесплатно?
- Просто я когда-то слышал песню - тебе это смешно, конечно: «Для любви не названа цена…» Если б я тебя любил, то отдал бы тебе свою жизнь. Но так вышло, что не люблю больше.
Полина судорожно схватила пепельницу, словно хотела бросить, но поняла - легче разбить чашку: будет более звонко, и швырнула ее с недопитым кофе на пол. Антон смотрел удивленно. Чашка неохотно развалилась на несколько частей. «На счастье» - подумал Антон спокойно. Полина заметалась по комнате, схватила с этажерки сувенир с криком:
- Это я тебе дарила!
- Забирай! - разрешил Антон.
Полина разрыдалась. Ей стало вдруг страшно, что ее перестали любить, хотя несколько минут назад ей это было безразлично, даже неприятно -  ведь Антон, как она считала, был недостоин ее. Сейчас она вдруг пожалела о прошлом. Она старалась что-то исправить, но все - и злые слезы, и грубые обещания-намеки, и скандал оказались бесполезными.
…Через пять дней Антон поехал в маленький городок, где жила Таня, и путешествие слегка напоминало ему сон.
Он вёз Тане игрушку - смешную лохматую лошадку, с очень виноватыми глазами, а еще конфеты и шампанское. Утром он уже стоял возле ее квартиры и, нажимая кнопку звонка, мысленно юмористически подбадривал себя: «Надеюсь, хоть по морде не дадут». Дверь распахнули неожиданно широко, по-праздничному.
- Вы к кому? - спросила пожилая женщина очень знакомым голосом.
- Здравствуйте! Вы, верно, Танина мама. А Татьяна дома? Я её друг. Вот только что приехал из Питера.
- Антоша! Я по фотокарточке узнала. Входите, Танечка скоро будет, в одиннадцать у них выписка. Замечательно, что Вы приехали.
- У кого - у них?! - Антон прислонился к стене в коридоре. И в то же время он не удивился совершенно. В душе он давным-давно догадался обо всем, но гнал от себя догадку, пытаясь продлить холостую беззаботную жизнь или еще по какой причине - сейчас-то и сам не понимал. Сейчас все те причины казались глупыми, несерьезными.
- Разве Таня Вам не сообщила? А ведь переживала-то сильно, и не сказала… да, это в ее характере, - пожилая женщина посмотрела на чистенькую нарядную коляску, стоящую в углу коридорчика и почти перегородившую его, - проходите, не стесняйтесь, у нас сейчас тесновато. Сегодня вот коляску привезла подруга, а место еще не определили.
- У Вас очень красиво, - искренне успокоил Антон.
Все в доме блистало чистотой и дышало праздником….
- Куда мне идти сейчас, встретить?! Я успею!
- Встретят! Подруга на машине, не беспокойтесь. Здесь близко, но Вы можете разминуться, - засуетилась хозяйка, словно опасаясь, что новоявленный зять-папаша исчезнет.   
…Роддом окружала светлая стена. Ворота, дверь, ступеньки, большие стеклянные двери. «Баженова? А она уже выписалась. Вот только что малышечку упаковывали. Одеяльце нарядненькое. Фотографировались они. Может, еще не уехали?» Антон, не помня себя, выбежал на крыльцо. Пошел вдоль здания, завернул за угол, и тут услышал смех, разговоры.
- Танечка, улыбайся! Так! Девочку поверни  ко мне личиком - щебетала дама в  длинной шубе, с фотоаппаратом в руках.
- Хватит, замерзнут еще, - торопил пожилой мужчина, Танин отец, счастливый дедушка.
Чуть поодаль стояла Таня со сверточком. Конвертик-сверточек в кружевах, лентах…такой маленький…такая кроха. Рядом - подруги с букетами.
Стена же похожа на поздравительную открытку, которую можно читать из окон. «Галочка, не болейте!!!», «Юль, близнецы что - совсем одинаковые?», «Лилюсь, скорее домой, парня назовем Ваней!», «Регина, вам привет из Бостона!», «ТАНЮХА СПАСИБО ЗА ДОЧКУ!» Вот под этим огромным «спасибо» и стояла сейчас Танечка, прижимая к себе свое сокровище, и улыбалась, счастливая. Слова благодарности, обращенные к другой женщине, теперь уже были обращены и к ней.
Она не удивилась, увидев Антона, лишь щеки ее разгорелись еще ярче. А он шел к родным человечкам по искрящемуся елочному снегу и чувствовал, как радостно бьется сердце, словно растаял ледяной панцирь, который сдавливал его последние месяцы.