Монолог идущего, или весна приходит по средам

     Как будто весна… Весна как будто наступает. Хоть солнце вылезло. Да, в обеденные часы все же менее отвратительно, чем сутра. А то просыпаешься, а снаружи мерзкое, сырое, холодное серое утро. Давит на голову, плюется… Противно! И, как всегда, встаешь, ищешь ногами тапки, пытаешься проснуться под струей холодной воды, но тщетно, на кухню выйдешь, сваришь кофе и на работу. Просыпаешься только в трамвае, когда кто-нибудь толкнет тебя или кондуктор затребует оплатить проезд. А потом в обед идешь, солнце светит, даже печет, птички уж распоются. Предвкушение настоящей весны. Идешь по улице и чего только не увидишь! О! Вот, старушка идет, вся закутанная, замотанная, хилая, горбатая, в ярко потускневшем розовом платке; лица почти и не видно, да еще и плащ какой-то на синтепоне, коричневый, с ржавыми заклепками, потертый весь, ворот поднят, как будто метель метет у нее. Хм… Наверняка метель у нее в голове. Вон, и глаза мутные серые, зрачки как будто внутрь глазного яблока прячутся… А лицо… Хе! Тьфу, да не смешно. Лицо похоже на скомканную газету. Вот так взяли лист, как следует, измяли, потоптались, попинали, а потом к голове приклеили, да еще и мочалку грязную за место волос гвоздями поприбивали, потом глаза нарисовали, уши, нос, рот прорезали да и сказали, чтоб, мол, шла. Какие-то тапки на нее нацепили, грязные, гнусные, нереально-малиновые тапки с черными квадратиками. Да еще и носки, черные все да с какими-то дурацкими узорчиками. И сетку ей дали. А сетка-то, ну почти лицо ее, только не желтая разве что, а так, грязно-пыльного цвета, в красно-белый горошек, там еще и бутылки гремят. Вот, прошла мимо, но сначала на меня взглянула, а потом на мои ботинки. А что? Ботинки как ботинки, и все тут! Ветерок-то еще прохладный… Но все равно, весна, март. О-о-о! Вот это девушка! Высокая, стройная, прямо фотомодель какая-то. Ух! И личиком симпатична и фигурой хороша. Может познакомиться, а? Или нет? Или да? А может не надо? Да что же, почему нет? Да ладно, ну вот, что она? Вот идет себе и пусть идет. Со стороны лучше полюбуюсь, точнее сзади. Ну хороша! Да! Спору нет! Ведь они все такие: снаружи прекрасные, а внутри помойка. И говорить с ними не о чем. У них на уме только гулянья, поездки, веселье. А то иная как начнет про свою подругу рассказывать; и что какая-нибудь такая хорошая, такая добрая, красивая, а ее кавалер тоже хороший, но он на нее кричит, гулять без него не пускает, а сам по ****ям с друзьями катается. Фу! Нет! Все, свернула. О-о… Вроде бы и облака набегают, а было-то солнечно, хорошо, прелестно, вот и прохладнее стало. Все-таки правильно сделал, что свитер одел. Вот. Тоже экспонат. Шапка-ушанка образца пятидесятых годов, вся заблеванная, грязная, вонючая. Курточка – одно название – драная, без пуговиц, без воротника, лишь вата торчит, рукава на честном слове держатся, наверное, когда-то голубенького цвета была, да уж теперь в помоях, песке и глине. А брюки!? – тряпка, стоящая колом, говняного цвета, и все! Валенки, не валенки? Что-то похожее на обувь. Ну-у… Рожа соответствует: опухшая от синяков и вчерашней попойки, умеренно не бритая (самая гадкая степень небритости), рот застыл в раскрытом виде, вот и улыбкой не назовешь и разинутым тоже, откуда-то издали торчат два зуба (клыки верхние с обоих сторон) больше зубов нет! Не предусмотрено конструкцией. Тилеп, тилеп… Прошел, шатаясь. Хм… А что не говори, весна все-таки приходит по средам.