Художники

Счастье

Я шел по Инженерной улице, мимо цирка на Фонтанке в сторону Литейного. Было лето. Девушка с острыми сосками, манящими через полиэстер, шла рядом. Мы не были знакомы, она и я -  прохожие, чужие и малоинтересные люди. Вместе мы шли от самого угла Садовой, я - домой, она – своей дорогой.

Мы миновали площадь Белинского, перешли набережную, когда я заметил рыбака. Он стоял с удочкой прямо на мосту. Седоватая борода, крупный с оспинами нос, месяцами не мытые волосы. Мне было противно и жарко. «Если он поймает рыбу, пока я иду по мосту, я буду счастлив. Всю жизнь», - подумал я, отметив, что в Фонтанке за последние лет пять никто ничего не ловил. Я шел нарочито широкими шагами, было противно за свою слабость, надо же – загадывать на судьбу! Ты бы еще к цыганам пошел, ручку позолотил, век бы горя не знал. Но представляете, стоило мне поравняться с рыбаком, как вдруг я вижу – он подсекает, подматывает леску, и на крючке – маленькая, замученная нашей Ленинградской экологией рыбка. Лицо расплывается в глупой детской улыбке, хочется плакать и танцевать; вот оно – Счастье!

«Мать твою. И на кой х.й ты мне такая, бл.ть, нужна?»,- сказал с чувством рыбак и, сняв рыбку с крючка, бросил бедную прямо под колеса проезжающим машинам.
Зачем он так? Что она; что я ему сделал? Спасти ее, спасти, как ребенка, как человека, как самого себя.

На мосту Белинского всегда много машин, они спешат на Литейный, Невский, к Финляндскому вокзалу. Все время спешат.

Машины, девочка с острыми сосками, рыбак, я и счастье. Нас четверо. Визжат тормоза, расширяются от ужаса и недоумения зрачки, протыкается очередной червяк, дрожат от волнения поджилки, нелепо и бессильно бьется хвост о горячий асфальт. И вот оно у меня в руках. Маленькое,  с прилипшими камушками, счастье. Оно еще дышит. Жабры работают, рот открыт. Я подошел к ограждению, еще раз посмотрел на счастье в своих руках и раздвинул ладони. Всплеска я не слышал. Рыбка была маленькой, а вокруг газовало много машин, но я видел, как она махнула хвостом и ушла в глубину.

Должно быть, я выглядел очень глупо. Рыбак смотрел на меня, как на больного, девушка прошла чуть вперед и изучала меня боковым зрением, якобы любуясь на Михайловский замок. Мне было смешно и стыдно.

С тех пор прошло много лет. Было много хорошего, плохого тоже хватало, но я часто вспоминаю эту рыбку; что на меня нашло в тот день? Помогло ли мне в жизни ее маленькое, покрытое чешуйками тельце? Может, не нужно было ее отпускать. Отнести домой, засушить  и хранить как талисман, подарок судьбы. Нет, все правильно я тогда сделал. И пусть мое счастье плавает где-то в глубинах грязной реки Фонтанки, но оно живое и прекрасное, своенравное и гордое, приходит ко мне время от времени. Вот и сейчас я вижу его, поблескивающее в заходящем солнце.

Санкт-Петербург,
Октябрь 2002г.