Горчица

Её скрещенные на груди руки не говорили ни о чем хорошем. Я втянул голову в плечи и осторожно – даже не вошел, а скорее вполз в квартиру.
Она закрыла за мной дверь и тут же – благо дверь была деревянная – прибила меня к ней взглядом своих зеленых с карими прожилками глаз. Я долго извивался по стенке – пытался разглядывать свои не очень чистые ботинки, исследовал белоснежные просторы потолка, но Анжелика была непоколебима и при этом жестока – она принялась сверлить, буравить мои бедные очи. Я не выдержал, мужественно посмотрел ей прямо в лицо:
– Ну что? – и мой взгляд тут же перекинулся снова на потолок.
– Что? Ты еще спрашиваешь? – Анжелика вжала меня в стену.
– Ну ладно, ладно, – я попытался изобразить улыбку, полную задора и огня, – Ну, опоздал…
– Я надеюсь, – Анжелика указательным пальцем подняла мою голову, поймала мой взгляд, отчего я вдруг почувствовал себя бедным котом, которого несправедливо упрекают в  краже сметаны, – Я надеюсь, – повторила она, – ты знаешь, сколько я тебя уже жду?
– Пол… пол… часа? – протянул я, – Нет? Час?
– Два часа! – взревела Анжелика и поднесла к моим глазам руку с часами, – Я жду тебя два часа! Можешь посчитать сам!
– Ну, я не виноват, – я принялся ёрзать под её неукротимым взглядом
– Да? – спросила она тоном, который всегда приводил меня в нелепый детский ужас, – Неужели? Прямо так и не виноват?
– Ну-у-у… может быть чуть-чуть…
– Ах, так? Так ты, может быть, был не виноват и на прошлой неделе, когда опоздал на час?
– На час?! Ну, ты и скажешь! Всего на сорок минут! – я ожил, но Анжелика провела своей рукой вдоль моей шеи. На руках были прекрасные ногти, которые, как я знал, она умела пустить в дело: я снова попытался улыбнуться, – Ладно, тогда на час. Но сейчас я, честное слово, не виноват. Я могу даже рассказать, что случилось. Хочешь?
– Конечно же, хочу! – Анжелика облокотилась на меня своим прекрасным телом и с неподражаемым любопытством воззрилась на мой рот, – Рассказывай.
– В общем, дело было так.
***
Огромный грузовик задрожал, готовясь тронуться, но вдруг в двигателе у него что-то чихнуло, и он так и остался стоять на месте, несмотря на разрешающий сигнал светофора. Тут же загудели клаксонами машины, стоявшие позади сломавшегося Краза, но из водительского окна показалась рука и замахала – объезжайте, мол, я сломался. Машины ринулись в левый ряд и умчались к следующему перекрестку. Краз обреченно остался стоять на Софье. Запахло техническим маслом.
Открылась водительская дверь и на землю спрыгнул шофер грузовика.
***
– И представь себе, кто это был? – я с интересом заглянул в глаза Анжелики.
– Кто? Неужели сам Элвис Пресли? Или может быть Папа Римский?
– Ну да, – обиделся я, – Что я дурак? Элвис давно умер, а Папа не умеет водить грузовик. Нет! Это были не они. Это была женщина! Голая! Голая женщина!
– Ах, голая женщина?
– Да причем тут голая? Ты когда-нибудь Краз видела? Думаешь, им так просто управлять? 
– Ну, хорошо, хорошо! Действительно, удивительно. Но не до такой же степени, чтобы  опаздывать на два часа? – три последних слова Анжелика снова произнесла пугающим  меня тоном.
– Просто ты не знаешь. Я ведь не рассказал до конца. Самое удивительно было то, – я принялся судорожно исследовать взглядом прихожую и видимую мне часть кухни, – самое удивительное было то… то… ТО, ЧТО ОНА БЫЛА ВСЯ В ГОРЧИЦЕ! Представь себе! Перемазанная с ног до головы горчицей! Голая женщина в центре города и вся в горчице!
– И почему же это она вся была в горчице? Она тебе не рассказала? – язвительно поинтересовалась Анжелика.
– Рассказала. Ты слушай дальше.
***
Женщина высунулась из под капота, под которым она с увлечением копалась большим гаечным ключом и обернулась ко мне.
– Вы мне не поможете? Гайку заело – не могу открутить.
– Конечно, – я забрался на бампер грузовика и заглянул в двигатель, – проблемы с карбюратором?
– Ага, с ним самым, – женщина с интересом рассматривала какую-то хитрую штуку внутри этого железного монстра, – Я на базе давно говорила, чтобы заменили, но у них вечно всё в последнюю очередь…
– Да-а, – протянул нараспев я и погрузил руки в глубь двигателя, озабоченно подергал там какие-то проводки, завинтил болтик в каком-то креплении и серьёзно посмотрел на женщину, – Давайте. Пробуйте.
Она спрыгнула на землю, вернулась в кабину, чиркнула пару раз зажиганием и двигатель, как ни странно, завелся.
Я с грохотом закрыл капот и взглянул в кабину: там, к моему удивлению, сидели еще две голые женщины, с ног до головы перемазанные горчицей.
– У вас просто свечи барахлят, – с видом знатока сделал я вывод.
Все три женщины закивали мне головами. Старшая из них – та, которая была за рулем, – мученически улыбнулась мне:
– Вы только не подумайте чего-нибудь такого!
***
– Конечно же, мы такого ничего и не подумали, да? – Анжелика провела мне влажной рукой по щеке, – Честное слово!
– Ну, подожди! Они мне всё рассказали, – я энергично закивал головой, – Они действительно везли горчицу. Я видел – у них весь кузов был набит коробками с горчицей. А голые они были вот почему: они были в бане, когда их срочно вызвали. Они выбежали на улицу – ну да, прямо так, раздетые – там же ведь все свои, а на улице как раз в грузовик горчицу складывали. Одну коробку уронили, сухая горчица разлетелась во все стороны, а они-то ведь из  бани – мокрые, вот она к ним и налипла и стала обычной, нормальной горчицей. Ну а ехать надо было срочно, поэтому они и подумали – платье сейчас одеть – горчицей испортишь, лучше подождать, когда она засохнет и сама отвалится, а потом уж и одеться. Но не успели они – грузовик сломался, а тут я был. Слава богу, в технике разбираюсь. Помог им. Поэтому и опоздал на целых два часа.
– Ну а куда же это им столько горчицы-то? – Анжелика запустила свои руки мне под свитер.
– А ты знаешь, сколько в городе больниц, детских домов, домов престарелых? Не знаешь! А их очень много! И всем тем, кто там живет – детям маленьким, больным, старичкам всяким – каждый вечер парят ноги в тазиках, а в воду добавляют горчицу. Вот почему её надо было так срочно доставить, – я закончил и победоносно взглянул Анжелике в глаза.
– Ах, ты, мой глупенький! Не мог придумать что-нибудь еще более нереального? – улыбнулась Анжелика.
– Это правда! – возмутился я, но она уже прижалась ко мне губами и не дала произнести не единого слова в своё оправдание. Белый потолок вдруг рассыпался на мелкие кусочки, и сквозь него проступило голубое небо с россыпью маленьких блестящих звездочек.
***
– Интересно, а поверила тому парню его девушка?
– Какому тому парню?
– Ну, тому, который помог нам завестись сегодня?
– А, тому… Не знаю. Наверное, да. Хотя мне уже всё равно. Главное, что я могу, наконец-то, смыть с себя эту дурацкую горчицу, – сказав это, женщина сделала напор воды сильнее и вся душевая наполнилась журчанием, фырканьем и плеском, а где-то далеко в уютных палатах сотни старичков парили свои старые натруженные ноги.
 И всем было хорошо.