Для начала...

Навстречу ветру несутся мысли о первом снеге и травы пахнут, но ветер стылый – он уже видел снег… И я не могу спросить у него, но и он не молчит… Он расскажет все, если слушать достаточно долго…

Лежать было холодно. Все мысли крутились вокруг жалких остатков тепла, что еще оставались в теле и почему-то было страшно подумать о чем-либо еще. Почему же так холодно? Почему он заснул в трамвае? В трамвае, в котором ехал домой, и… СВЕТИЖАРИСКРЕЖЕТИЗАБЫТЬЗАБЫТЬЗАБЫТЬ! Зажмурившись он сосредоточился на последнем слове. В голове образовалась звенящая пустота. – О Господи. – это грузный мужчина, который стоял к нему спиной. Он поворачивается от окна лицом к нему, стоящему в глубине салона, и произносит эту фразу хорошо поставленным, почти театральным голосом. В этот момент начало темнеть, и он с запазданием  догадался, что секунду назад все было нестерпимо ярким. И гомон, голос большого города, к которому привыкаешь, перестаешь замечать вдруг стал резким, и тон его плавно поехал вверх. – О Господи… - повторил мужчина, голосом, который за этот миг постарел также сильно, как и его лицо. А потом… потом… Женька судорожно дернулся и открыл глаза. Начинался первый день.