Просветление

Я знаю, как можно убить человека простой авторучкой. Фильмы, в которых человеку сворачивают шею, вызывают у меня смех - шею так легко не свернешь, разве что котенку. Сделать это с человеком совсем не просто… Я знаю, куда и как нужно бить ножом,   чтобы человек умер в течение одной –двух минут, или в течение десяти минут, или мгновенно, смотря что нужнее.  Знаю, что если правильно душить, то человек будет сопротивляться лишь пару секунд.  Знаю как можно убить простым толчком в спину,  что нужно сделать, чтобы почки оторвались, как разорвать дыхательное горло голыми руками или короткой, с ладонь, палочкой. И еще много способов, сделать так, чтобы человек умер.

Не так давно мое тело было отлаженным механизмом. Сейчас я сижу унюханный в хлам и едва затушив одну сигарету, тут же тянусь за другой. Завтра обожженный язык будет противно саднить. Плевать. Каждый глоток дыма – шаг в нирвану.

Кислота. Тяжелое "бум-бум-бум" встряхивает все внутренности. Уши эту музыку почти не воспринимают. Только желудок сжимается и вибрирует в такт ей.

Размалеванная девка пытается эротично танцевать рядом с моим столиком. Дура. Она думает, что после пяти дорожек мне будет нужна женщина! Тем более такая как она. Я могу представить, каким будет наощупь ее тело… Влажное, мягкое и податливое, будто под кожей картофельное пюре. Сука.

Хотя, мы с ней друг друга стоим. Она, наверное, мечтала быть танцовщицей. Чуть не дотянула. Подошла близко к черте, но не хватило чего-то. Теперь она надеется только на глубокое декольте и свой пока еще подтянутый зад. А я развлекаю случайных собутыльников тем, что разбиваю об свою голову пивные бутылки. Эти мудаки в восхищении… Они не знают, что это совсем просто. Главное – не бояться. И обязательно обмотать голову какой-нибудь тряпкой. Как-то раз один придурок этого не сделал и снял себе скальп.

А она подходит все ближе… Как будто случайно. Как будто в танце. Я смотрю в стол и пью чай с лимоном. Много чая… Я не хочу, чтобы меня отпустило. И не хочу думать о том, что мы стоим друг друга.

Мы были бы гармоничной парой. Нам было бы хорошо напиваться вместе и жалеть себя. И ненавидеть друг друга за это сходство. Два отражения. Человека нет. Только блеклая тень на мутной поверхности старого зеркала. Одна тень отражение другой. За это можно ненавидеть. Напоминание…

Она не думает об этом. Ей сейчас хорошо. Все забыто. Она поймала нужную волну… А я уже разучился это делать. Раньше тоже получалось. Теперь нет. Стопор. Да и плевать.
"Только уберите от меня эту суку! Я не хочу смотреть в зеркало…"

Я отодвигаю от себя пустую чашку, смотрю на девку. Она тут же начинает еще сильнее вихлять задницей.
- Уйди отсюда, – говорю я.
- Что? – кричит она улыбаясь, и подходит совсем близко. Ее блестящая от пота грудь подрагивает рядом с моим лицом.
- Уйди отсюда, ****ь, - громко и четко говорю я.
Секунду она непонимающе хлопает глазами. А может, все поняла, но надеется, что это треп пьяного придурка. Неудачная шутка… Дура. Только дура будет так хлопать глазами.
- Козел! – сообразила.

Я отворачиваюсь. Мне надо выпить… Я прошу красного Уокера и много льда. Мне понадобится три-четыре порции, чтобы почувствовать опьянение. И еще столько же, чтобы отправится домой и уснуть. В перерыве нужно сделать то, за чем я сюда пришел.

На втором стакане кто-то хлопает меня сзади по плечу. Я оборачиваюсь. Оказывается у этой дуры есть заступник. Этот заступник что-то говорит мне, грозно раздувая ноздри. Он хочет быть героем в глазах своей дамы. Он хочет быть решительным и смелым. До этого свою мужественность он мог доказать только на продавленном диване. Он пьян и он прав. Его женщину оскорбили. Сейчас он докажет, что он настоящий мужчина. Воин. И потом трахнет ее с приятным чувством, что теперь он на это имеет полное право. Неоспоримое право победителя. И она будет отдаваться с еще большей страстью. Любая самка любит когда ее трахает победитель.

Парень опять что-то говорит. Теперь я расслышал.
- Давай выйдем…
Я не отвечаю. Делаю глоток виски и смотрю ему в глаза. Даже в таком состоянии я могу сделать из него инвалида, не вставая со стула. Поэтому ничего не говорю, а просто смотрю на него. Я знаю, какой у меня сейчас взгляд. Им я давил парней и посерьезнее.

Он не знает что делать. Потерялся.
"Не будешь ты трахать свою сучку как воин и победитель. Она пойдет и переспит с твоим другом, парень. А тебе как-нибудь потом скажет, что ты тряпка. Только что ты потерял свою женщину. И это знаешь. Но твоя шкура тебе дороже, чем эта шлюшка. В этом ты, пожалуй, прав. Вот она дергает тебя за рукав. Ей хочется, чтобы ты меня избил. Тогда ей не будет так обидно, что ее послали к черту. Плюнь, парень".

Он  поворачивается к своей шлюхе и что-то говорит ей. Она кивает и ухмыляется. Тогда они разворачиваются и уходят. Его рука переползает с ее талии на задницу. Не обманывайте себя, ребята. Сейчас у вас все закончилось. Туда вам и дорога. Если я сижу в дерьме, пусть весь мир сидит в дерьме. Это моя философия.

Третий стакан подходит к концу. Пора идти. Ладно, выкурю еще одну сигарету. Только одну. Потом медленно встану из-за столика и пройду через мешанину липких танцующих, обнимающихся, целующихся, возбужденных клеточек единого уродливого организма…  Этот организм дышит, двигается, ест, испражняется, трахается… Больше ничего ему не нужно, чтобы быть довольным жизнью. Я чужеродное тело. Я мертвая клетка.

Черт, оказывается, я уже иду. Проблесковое сознание. Я включаюсь через определенные промежутки времени. Теперь меня накрыло по серьезному.  Мне хорошо оттого что я иду. Мне не хочется останавливаться. Ноги сами несут вперед. Им это нравится. Но я должен найти Сашку, поэтому даю ногам команду повернуть налево и спуститься по лестнице. Потом направо, в полутемный закуток, где стоит несколько столиков для привилегированных гостей. Отсюда хорошо виден весь зал. Он всегда сидит здесь. Не пьет, не курит, не нюхает. Просто сидит и цедит сок. Снимает девок или приглядывает бойцов. Работа.

Вот и он. За крайним столиком. С ним какой-то мастодонт. Раньше я его не видел. Наверное, из новых. Две девицы. Молодые соски. Хотя, почему соски? Может, они вполне благопристойные студентки университета… Ага, как будто университетское образование мешает сосать за деньги!

Я подхожу и плюхаюсь на свободный стул. Мастодонт с суровым лицом начинает медленно вставать. Но замечает жест хозяина и расслабляется. Девицы смотрят на меня и брезгливо кривят свои сосательные губки.
- Здравствуй, Саша, - говорю я.
- Здорово. – Глаза-льдинки. – Плохо выглядишь…
- Да.
- Отдыхаешь?
- Тебя ищу.
- Дело?
- Да.
- Ну? Деньги нужны?
Какой заботливый! Где, сука, была твоя забота, когда ты поставил меня против парня, который был на десять килограммов тяжелее? И почему ты не выбросил тогда полотенце? Ублюдок.
- Нет, деньги есть.
- Тогда что?
- Я хочу вернуться.
- Перестань. Ты уже спекся. Не валяй дурака.
- Дай мне еще раз выйти, - говорю я.
- Ты ляжешь сразу же. Мне нужны бойцы, а не калеки.
- Калекой сделал меня ты.
- Калекой сделал себя ты сам.
- Ладно, это неважно… Мне нужно только выйти еще один раз. Увидишь, я еще не сошел.
- Ты сошел года три назад. Последнее время я просто терпел тебя.

Вот так. Оказывается, просто терпел. Я не хочу даже думать о том, что он возможно прав. Я гоню эти мысли. Я вылетел из-за того боя. Других причин не было. Мне нужна иллюзия.
- Дай мне выйти, и ты сам увидишь, что ошибаешься.
- Мне нужны деньги, а не чьи-то амбиции. Иди, проспись. А потом подумай, зачем тебе все это нужно. Здоровье лишнее что ли?

Зачем мне все это? Действительно – зачем? Да затем, что больше ничего нет. Как можно жить, когда ничего нет? Я говорю это ему. Он смеется. Когда-то он думал точно также. Теперь ему немного стыдно за то, что он так думал и совсем чуть-чуть – за то, что изменился. А я не хочу, чтобы мне было стыдно.

Я отворачиваюсь и начинаю разглядывать танцующих. Один парень в самом центре зала привлекает мое внимание. Впрочем, не только мое.  Все девки, дергающиеся рядом, мысленно уже трахнулись с ним. Красив. Невероятно красив. Сам это осознает и подчеркивает все, что можно подчеркнуть. Знаю таких – три раза в неделю тренажеры, два раза в неделю бассейн. Здоровяк. Килограммов восемьдесят. Отлично накачан. Ровно столько, сколько нужно, чтобы клеить девок. Аполлон да и только. Почти на голову выше меня. И впереди красивая счастливая жизнь. На его смазливой роже отпечатано крупными буквами: СЧАСТЛИВЧИК.

Девчонка что пришла с ним не сводит с него глаз. Уже течет, наверное, вся. Придется тебе, голубушка, посидеть на просушке сегодня.
- Видишь того здоровячка? – спрашиваю.
- Ну? – Саша равнодушно смотрит на парня.
- Если пришпилю его, дашь мне выйти?
- Не валяй дурака.
- Я не валяю. Я серьезно.
- И я серьезно. Ты спекся. Иди домой, оставь его в покое. Поставь крест и займись чем-нибудь другим. А меня больше не доставай.

Он начинает говорить что-то своим соскам. Они хохочут.
Ладно. Сегодня еще кто-то окажется в дерьме.
- Смотри, Саша, как я работаю.

Я направляюсь в центр зала. Парень продолжает поражать всех своей красотой. Ради таких моментов он и живет. Ему это все нужно так же, как мне моя прошлая жизнь. Но я потерял все, а он нет. Несправедливо. Сегодня я побуду господом богом. Готовься, красавчик.

Я подхожу к нему сзади и толкаю в плечо. Он оборачивается. С улыбкой. Он не верит, что кто-то может желать ему зла. Его все всегда любили. Толчок он расценивает как недоразумение, которое сразу же разрешится. А вот у его девки таких иллюзий нет. Она испуганно смотрит на меня.
- Чего, братишка? – спрашивает он.
Ох, как ты в себе уверен, мальчик. Нельзя так. Нельзя. Я тебе, сука, не братишка.
- Пойдем, выйдем, - я не собираюсь оригинальничать.
- Ты чего? – он все еще не верит.
- Пошли, мудак, выйдем, - ору я.

Это слышит его девка и еще несколько человек, танцующих поблизости.
- Сережа, что случилось? - девка хватает красавчика за рукав.
Он пожимает плечами, убирает ее руку и спокойно говорит:
- Ну, пошли. За "мудака" ответишь.

Говорит это чуть громче, чем нужно. Так, чтобы услышали другие. И этот хочет быть героем. И этот хочет ставить девку раком с чувством победителя.

Я киваю и, поворачиваясь к нему спиной, делаю несколько шагов в сторону выхода. Идти на улицу я не собираюсь. Все должно произойти здесь. Просто мне нужна внезапность. На все про все у меня несколько секунд, пока не сбежится охрана.

Иду, считая шаги. На пятом шаге разворачиваюсь на носке правой ноги и выбрасываю руку вперед. Всем корпусом. Кулак входит ему точно в подбородок.

"Не ждал? А зря. Ждать нужно всегда. Тогда будет шанс. А ты слишком верил в свое обаяние, в свои накачанные мышцы и в счастливую звезду".
Парень опрокидывается назад, даже не взмахнув руками. Просто падает, со всей дури ударяясь головой об пол. Девка визжит.

"Ты тоже верила, что все будет хорошо. Так не бывает. Рано или поздно ты застукала бы его в постели со своей подругой или сестрой, если у тебя есть подруга или сестра. А может, сделала бы от него аборт, и никогда больше не смогла бы иметь детей. Или еще что-нибудь в этом роде. Хорошо долго не бывает. Так что не визжи. Мы вместе в этом дерьме, малышка".

Я быстро подшагиваю к валяющемуся красавчику, и с разножки всаживаю ему в голову носок ботинка. Как по мячу. Прямо под нижнюю челюсть. Я не чувствую особой злости или еще чего-то в этом роде. Я восстанавливаю справедливость.
"Переходи на кашки, парень".

И тут же, впечатываю каблук другой ноги в середину его лица. Классическое добивание. Хотя он в нем и не нуждался. Просто мне хочется услышать этот хруст, когда лопается носовой хрящ и крошатся зубы.

"Все, парень, теперь тебе тоже придется искать в этой жизни другой смысл. Больше на тебя не будут смотреть с восхищением. Привыкай. Мне ко многому пришлось привыкать после того боя. Все мы в дерьме и не нужно думать, что это не так. Ты заблуждался всю свою жизнь. Теперь у тебя откроются глаза".

Девка перестав визжать вдруг бросается на меня. Но кто-то ее опережает. Удар по затылку. И почти одновременно по почкам. Я падаю на колени. На меня наваливаются сзади. Выкручивают руки. Кто-то очень ретивый вкручивает кулак в мою печень. На секунду я вырубаюсь. Это очень больно, когда хорошо попадают по печени.

Прихожу в себя. Во рту привкус крови. Меня волокут к выходу. Я вижу только ноги. Много ног. Они расступаются. Дают дорогу. Для хозяев ног это дополнительное развлечение. Будет о чем поговорить…

Моей головой открывают дверь.

"Суки. Позже я вас найду. Обязательно. Не думайте, что это сойдет вам с рук. Ненавижу ублюдков, которые безнаказанно причиняют кому-то боль. Сейчас я отвечаю за красавчика, поэтому терплю, но и вы мне ответите за эту дверь".
Меня буквально вышвыривают в теплую летнюю ночь. Я пытаюсь устоять на ногах, но ноги не успевают за телом, и я скатываюсь по лестнице. Проезжаю лицом по асфальту. Лежу. Слушаю, не идут ли они продолжать. Но двери захлопываются.
Тогда переворачиваюсь на спину.

Я лежу и смотрю в темное небо. Оно затянуто облаками, но изредка в разрывах мелькают звезды.

Странно, но мне совсем не больно. Только чувствую, как по щеке стекает струйка крови из рассеченной брови. Наверное, приложился, когда пропахал асфальт. Глаз заплыл. Весь залеплен этой гребаной кровью. Струйка неприятно щекочет, но утирать ее нет ни желания, ни сил.

Чьи-то руки хватают меня за куртку и поднимают. Я не хочу стоять. Я хочу лежать и смотреть в небо, чувствуя, как кровь стекает по лицу.  Это миг просветления.
"Какого черта вы мне мешаете?"
Мне что-то говорят, но я не могу разобрать слов.
"Плевать мне нас. На ваше сочувствие и на вашу заботу".
Я проиграл еще один бой.
Но теперь я знаю, чего хочу.
Я хочу просто смотреть в небо.
Да святится дерьмо твое. Ныне, присно и вовеки веков. Аминь.
- Дайте сигарету, – говорю я.