Женщины и остальные

Все Человечество делится на женщин и остальных. У женщин есть свои специальные праздники, партии, конференции и болезни. У остальных, благодаря тупому упрямству первых, которые теперь и одеваются как угодно, и рельсы кладут, и друг друга на ринге подрумянивают, ничего специального не осталось.
     Я родился остальным и много лет стойко нес этот крест. Но однажды наш курс сняли с учебы в институте и бросили на стройку. Там поначалу шло все путем: остальные в преферанс мозгами шурупят, а наши однокурсницы, для фигуры наверное, раствор и кирпичи куда-то носят. Вдруг одна из них мне говорит: помог бы лучше, чем штаны-то протирать. Я настолько удивился такому простому рецепту сохранности моих любимых штанов, что согласился. Потом еще что-то поднес, куда-то проводил, и она говорит: ты парень ничего, хочешь, я из тебя человека сделаю? Как замечательно, подумал я, из прочих остальных человеком сделаться. Тогда, говорит она, приноси завтра паспорт, пойдем заявление подавать.
     Пришли мы туда, где из меня человека должны были делать, подали заявление. А там, таких как я остальных много навели, так что мне больше месяца пришлось ждать. Когда очередь подошла, меня спросили: согласен? Да, говорю, и расписался. Выходим мы от туда, она берет меня под руку и сообщает, что наполовину я уже человек, мужем называюсь.
     Чтобы и вторую половину очеловечить, стала жена меня водить туда, где много всяких человеков бывает. Купила мне костюм, который по ее словам на мне хорошо сидел, и повела в консерваторию. Знаете анекдот про консервы и консерваторию? А я в то время не понимал, в чем там юмор.
     Про консерваторию я сначала подумал, что это закрытый женский клуб, но потом заметил среди женских бюстов затравленные взгляды кандидатов в человеки. Тяжело мне там было. Вам знакомо чувство, когда на вас кто-нибудь сидит? А на мне сидел костюм, и сидел, гад, хорошо! В общем, жена сама поняла, что я не этого поля ягода. Особенно когда троллейбус ждали и смотрели, как некоторые законченные человеки поправляли шубы своим спутницам, чтобы дверцей автомобиля не прищемить.
     Поставила тогда мне жена другую задачу, чтобы стал я йогом, моржом и кандидатом наук. Когда я все это осилил, она в знак благодарности родила мне ребенка. Естественно девочку, и если раньше у нас хоть формальное равенство было, то теперь я в абсолютном меньшинстве.
     А на днях в перерыве между третьей и четвертой своей работой ко мне друг Сеня заскочил. Его тоже в свое время наполовину очеловечили.
     - В Женеве наша конференция началась, - возбужденно сообщил он.
     - Наша? – не поверил я.
     - По правам ЧЕЛОВЕКА! – Подтвердил он. – У нас, оказывается, ПРАВА есть! Пиши туда, пусть мое мнение учтут, чтоб ничего не забыли.
     - А что писать? – спросил я.
     - Есть у нас право смотреть футбол? – сказал он.
     - Хотя бы во время чемпионата Мира, - дописал я.
     - И пить при этом пиво? – сказал он.
     - Когда наши гол забьют, - дописал я.
     - И пусть ответят через центральные газеты, - категорично сказал Сеня.
     - Лучше через женские журналы, - предложил я. – А то не увидят. Какой адрес писать?
     - Раз конференция международная, значит в центре города, - рассудил Сеня. – А раз в центре, значит, пиши: улица Ленина, Горького или Революции.
     Я вспомнил про их особенности и написал: улица Ротшильда, Сименона или Биг Бизнес стрит.
     Такое вот письмо мы с Сеней отправили. Так что, бывшие остальные, которых очеловечивают, ждите сообщений из Женевы.