Любовь - это магия

Это - история любви красивого и богатого “принца”- президента нефтяной компании и  очаровательной, неподдельной, но бедной девушки....  А сейчас представьте себе,  что этот  богатенький молодой человек предпочитает быть богемом-художником,  а девушка  вместо того, чтоб чувствовать себя беззаботной и счастливой,  очень сильно безпокоится  из-за воспоминаний, связанных с изнасилованием в детстве.  После многих обoротов и с достаточной долей чувства юмора, они все таки, женяться и  все казалось отлично,  пока она неожиданно не встретилась сo своим насилником  -  братом  ее супруга.
           Я надеюсь, что эта смесь любви с почти божественным  подтекстом,  вспихнувшей  вновь страсти из прошлого и чувства юмора  Вам понравится. Отрывки из книги   переведены  с болгарского языка.

Это отрывки моего романа:

-Части 32 главой-

    .....  - Ты не представляешь, как я счастлива, милый мой! – и разнеженный голос Джойс помог обоим выйти из неподражаемой, почти магической реальности – Как будто каждый раз, когда мы любимся, все бывает различнее и прекраснее! Ты самый потрясающий  любовник на свете!
         - Не надо быть столь уверенной в непроверенных вещах, дорогая моя волшебница,
         - Да не  предлагаешь ли ты мне  переспать со всеми мужчинами Бостона, чтобы убедить тебя в этом? – спросила она шутливо.
Он инсценировал вид погруженного в раздумье, а затем сказал:
  - Тогда по крайней мере твое заключение будет верным.
Девушка  осталась  крайне удивлена и  начала быстро хлопать длинными ресницами :
  - А где осталась Ваша пресловутая  ревность, господин Милтен?
  - Ведь ты мне говорила, что ревность убивает любовь. Хочу, чтобы наша любовь осталось вечной, поэтому я решил более тебя не ревновать. ,
Она удивленно, во все глаза посмотрела на него : 
  - А,  так? Куда там !? Я покажу Вам, господинчик! - и ничего не накинув  на себя, гордо направилась к двери.
  - Не-е-ет! Не-е-ет! - услышала она испуганный крик Антони.
Как всякая влюбленная, Джойс, стремясь не показать своего слабого места, испытала удовлетворение от того, что ее супруг все также продолжал ее ревновать. 
  - Ха! Поймала тебя! Поймала тебя!?
  - Как вижу, ты все еще меня нигде не схватила! – констатировал молодой мужчина, довольный тем, что на сей раз так быстро успел преодолеть «свое собственническое чувство».
  - Ах, ты!  Я  тебе покажу! Вот сейчас найду первого встречного, которого буду тестировать!
Он ничего не ответил. Это еще больше  спровоцировало ее, и она самым невозмутимым образом заявила:
  - До свидания, милый – остановившись на пороге совсем голая, она помахала ему театрально рукой, посылая воздушный поцелуй.
  - Не-е-ет! Нет необходимости в статистическом подтверждении того,  что я самый хороший!
  - О-о-о! Но только несколько минут тому назад ты придерживался мнения: чтобы убедиться в твоих прекрасных качествах непревзойденного любовника, надо проверить и других.
  - Ну, да, да, но это была только игра. Сейчас я уже не считаю так, Джойс!
  - Но, милый, не  тревожься. Я сделала бы это только из-за того, чтобы доказать тебе, что ты действительно непревзойденный, а не ради собственного блага.
  - Значит, желаете совсем легальной измены, так ли госпожа Милтен ?
 - Ревность затуманила Вам рассудок, господин, и Вы не видите разницы между “изменой» и «простым тестированием».
Антони смиренно сжал губы, так как вновь ему нанесли удар по уязвимому месту. В то же время его супруга уже переступила порог, словно он являлся какой-то моральной границей. Начала расхаживаться по коридору, напевая.   Двигалась так царственно, как будто не была абсолютно голой, а была одета в прекраснейшее платье на свете. 
  - Вернись!  Вернись сейчас же! -  кричал молодой человек, который все же успел надеть плавки.
  - Не вернусь, пока не закончу свою миссию! – заявила она решительно - Ведь ты же хотел, чтобы я тебе доказала, что ты  самый-самый? А мы  не можем быть уверены в том, чего не доказали!   Ты  это говорил!
- Хватит, Джойс! Перестань! Я обвиню тебя в  ексгебиционизме! А это уже подсудное дело.
  - Не пытайся меня запугать - и она совсем уверенно направилась к витой лестнице.
  - Стой-й-й! Стой-й-й! - Антони сделал  гигантский скачок  и догнал ее. Начал ее щекотать под мышками и грудью, и она задыхалась от хохота.
  - Значит так! Значит так! И не рассказывай мне, что проведешь «тест» только для того, чтобы удовлетворить мое мужское  самочувствие! – смеялся он, продолжая щекотать голое тело своей супруги.  - Ты хотела этого только ради собственного удовольствия, не так ли малышка? – и он пронизал ее наигранным свирепым взглядом, не переставая с ней  бороться шутя.
  - Ха- ха-ха! Ха- ха- ха! Милый, прошу тебя, не хочу умереть, прежде чем  получу статистическое подтверждение твоего неподражаемого мастерства!
  - Тебе захотелось чего-нибудь чужого, и только это может служить твоим оправданием!
  - Ах, ты! -  и она «разгневанно» набросилась на него. Молодой муж, однако, продолжал ей препятствовать, непрестанно щекотя ее по телу. Не способная более подвергаться подобному «истязанию», бедненькая девушка взмолилась:
  - Прошу,  прошу тебя, умру от смеха!
  - Не слышал, чтобы кто-нибудь умер от щекотки! - ухмыльнулся зловеще разбушевавшийся террорист.
  -  А так ли?! Сейчас я тебе покажу! - и Джойс в свою очередь кинулась на него, стремясь щекотать его как можно сильнее под мышками и по животу. Он корчился от смеха, но вопреки этому не сдавался - протягивал «мстительно» руки к голой груди девушки, пытаясь  добраться до  сосков и дернуть их.  Она взвизгнула, и тогда «неумолимый злодей» был доволен, что сумел ухватиться за ее искусительные женские формы, которые торчали так невозмутимо. 
  - Бум! Бум! Бум! - хохотал Антони -  Схватил их! Схватил твои!
Одной рукой он  тянул ее  за сосок, а другой ловко согнул ей руку и спросил победоносно
  - Сдаешься, бейби ?
  - Нет ! Нет ! Нет ! -  отрезала непримиримо пленница.
“Мститель» пронизал ее испепеляющим взглядом:
  - Это твое последнее слово, бейби?
  - Да! - непреклонно заявила желающая подложить тесту всех  самцов Бостона фурия.
“Террорист” уже дарил ее не просто испепеляющим, а прямо смертельным взглядом. Он усмехнулся «зловеще» и  сказал  угрожающе:
  - Тогда … готовься !
Девушка испугалась, а вдруг «неумолимый злодей» нанесет еще травмы ее женским органам, поэтому предусмотрительно быстро отскочила и сильно вцепилась руками в мужской атрибут, скрытый под плавками.
  - Ох-х-х! - послышались пронзительные крики. В первый момент невозможно было определить, были ли они вызваны болью, или просто смех Антони стал ужасно заразительным. Воинственная амазонка, однако, была вполне убеждена, что «мститель» вообще не ранен, поэтому торжествующе заявила:
  - Это еще не все, бейби!
Пострадавший бросил на нее уже умоляющий взгляд:
  - Как всегда, ты непредсказуема! Как ты могла схватить меня точно там? - и он указал на свой пах.       
  - А ты как мог схватить меня точно за грудь? 
  - Но это естественно, ведь они же торчат!
  - А так ли? Я покажу тебе, что торчит? - и маленькая сорвиголова накинулась вновь на своего супруга.
Сейчас пришла ее очередь превратиться в «неумолимую мстительницу» - будто ее «измученному» телу хотелось наверстать упущенное. Поэтому невозмутимая дикарка  щекотала «уже теперь бывшего злодея» везде, куда могла добраться.
  - Сдаешься? Сдаешься? - спрашивала непримиримо она, а он постоянно качал отрицательно головой.
  - Значит, не сдаешься!? Тогда...Тогда получишь тройную дозу щекотки!
Руки ее снова начали касаться его груди, постепенно устремляясь вниз к «опасной зоне». Она почти смогла иссушить его мужскую силу, и он отдался в ее руки. Чувствуя, что он будет первым человеком, умершим от смеха,  и сама эта идея казалась ему дьявольски забавной.            
  - Ха- ха- ха! - молодой человек так неистово смеялся, что человек мог бы подумать, что он абсолютно забыл о своих спящих родителях. - Ха- ха- ха! Ты неповторима, милая, в самом деле неповторима! 
  - Не перестанете ли наконец? - послышался раздосадованный мужской голос.
Джойс моментально прикрыла грудь и шмыгнула в первую попавшуюся ей на глаза комнату. Антони продолжал неудержимо хохотать.
  - Ха-ха-ха! Ха- ха- ха! Не могу остановиться, отец. Сожалею.
  - Очень смешно, младший братик!
Это обращение озадачило его, и он повернулся на сто восемьдесят градусов:
       - Даниэль…. Что ты делаешь здесь?! Мы думали, что ты все еще на Бермудах,
       - Я вернулся вчера вечером. Мама сказала мне, что вы ушли на парти....

-Части 39 главой-

   ... - Джойс, ты действительно  уверена, что у тебя все в порядке? - деверь забыл о ее недавнем  недовольстве и  снова спонтанно протянул руку, чтобы погладить ее.  Когда он сделал это, по всему  ее телу   вновь пробежала знакомая  дрожь, на миг  закружилась голова, и она прошипела: 
  - Ты не перестанешь! – но затем девушка почувствовала, что единственный способ узнать правду – предрасположить этого мерзавца. Поэтому мягко извинилась: 
  - Извини, не знаю, что со мной.  Явно, в последнее время я очень нервничаю.
- Ничего, Джойс - и Даниель кивнул с пониманием – С каждым случается, что  иногда нет настроениия,
Молодая женщина попыталась изобразить улыбку. И это на миг заставило мужчину вновь почувствовать себя сильно плененным ею, но на сей раз знакомое ему чувство слабости не охватило его, и его существо не стремилось держаться грубо и вульгарно. Его прежняя враждебность по отношению к снохе неожиданно испарилась, его голос стал невообразимо нежен: 
- Так в самом деле тебе лучше, Джойс! Ты не представляешь, как ты красива, когда улыбаешься!
Его констатация заставила ее закрыть глаза от удовольствия вопреки прежнему непониманию, как будто все  могло бы развиться по  придуманному наспех плану.  Поэтому призывая на помощь свой скудный опыт, она в очередной раз постаралась инсценировать “ослепительную улыбку” и ответила:
        - Благодарю тебя,  деверек!
        -Не лучше ли, чтобы ты называла меня Даниэль? – мягко предложил молодой мужчина.
        -Ну хорошо, если тебе так хочется – и после краткой паузы  произнесла – Даниэль   
        -В самом деле ты намного, намного лучше, и ты действительно очаровательная женщина, Джойс!   
       - Раз говоришь  - и она снова улыбнулась, а из его груди вырвался вздох облегчения, и он сказал:
  - Я рад, что уже не раздражаешься от моих комплиментов!
  - Я не раздажаюсь от комплиметов, Даниэль! Просто иногда они меня смущают ....
  - Странно! Почему? -  его темно-коричневые  глаза всматривались в нее с искренним изумлением, и ему пришло в голову, что Джойс и вправду  необычайная женщина.
  - Не знаю - ответила она, не чувствующая или не желающая почувствовать, куда клонились его мысли   - они иногда заставляют испытывать  неудобство. Но... но сейчас как будто...  не так – и  девушка   осмелилась  встретиться с его взглядом. - Все же  я настоящая женщина, и ничто женское мне не чуждо!
Его темно-коричневые глаза поласкали ее, и он произнес:
  - Ты действительно настоящая женщина, Джойс – и  после этого, как будто всматриваясь в глубину ее души, продолжил – и таких, как ты, я считаю, трудно найти!
- За несколько минут  сделал  два коплимента – засмеялась довольно она и задержала восхитительный взгляд на  Даниэле. Ее неподдельный чар в очередной раз обдал его как гроза весной, и он почти предался исключительному воздействию этой, в самом деле, сказочной женщины.   И  все же в глубине сознания продолжало дремать его ущемленное мужское самолюбие, раненное не ею,  а жестоким миром и его болезненным стремлением к конкуренции.   Нет, нет, она не виновна в его беспомощности, сейчас он был вполне уверен в этом! Он чувствовал, что еще немного и может  потерять контроль над последствиями, и чтобы разорвать эту невидимую, опутывающую его нить ,  жестко спросил: 
  - Случайно Антони не делает ли тебе комплименты реже, а Джойс? 
Этот вопрос смутил ее, но она сумела быстро отреагировать: 
  - А ты случайно не отправляешь так часто суперлативы Мелоре? Вопреки тому, что вы вместе уже несколько месяцев, у меня не создалось впечатления, что ты так часто окружаешь ее подобными вещами?
  - Да, на сей раз ты прижала меня к стенке – ответил он и вновь наградил ее очаровательным взглядом, а затем продолжил - Но Мелора намного больше  обрадовалась бы дорогим подаркам, нежели комплиментам .... Да, ты, действительно, умная женщина, Джойс!
- А это уже третий комплимент, высказанный за такое короткое время - весело констатировала  она. 
  - А ты самый пленительный счетчик комплиментов, которого я знаю – ответил  ей в  этом же духе  Даниэль.
- Ты не остановишься ли в конце концов?-  спросила она, поддразнивая его – А вот сказал уже и в четвертый!
  -Так ли? Я не понял! - и мужчина сделал невинное выражение лица – Более того, что ты сама вынуждаешь их произносить.
- Неужели? - сейчас был ее черед инсценировать удивление.
  - Ну, ну, что притворяешься, что не понимаешь ничего! Ты излучаешь такую силу, что ....
  - Хватит!  Явно, настаиваешь закруглить  их на пять!... Вот уже и сделал это!
Его бархатный взгляд, в котором не осталось и следа от беспокоившего ее ранее гипнотического блеска, засиял как околдованный, и он,  как во сне, промолвил:
  - Будут и еще ... еще и еще, если ....
 - Если ... что?  - и ее зеленые огоньки засверкали как молнии.  Она почувствовала, как колени подкашиваются, как руки несознательно начинают дрожать, и поняла, что она уже не хозяйка положения.  Это очень сильно ее смутило –  в тот миг  она была готова убежать, пока не стало очень поздно. Однако после в голову вновь нахлынули детские воспоминания, и она поняла, что никто не может помочь ей решить проблему. Никто кроме ее самой! Только она могла бы справиться с ней. По этой причине необходимо было довести дело до конца, чего бы ей это не стоило... Губы ее вновь задвигались конвульсивно, на сей раз,однако, она приложила огомную силу воли и опять спросила:
- Если ... что, Даниэль? 
Он посмотрел на нее с умилением, и ей вновь показалось, что все это иллюзия, какая–то непонятная игра ее психики – тот пугающий, режущий взор исчез навеки, и единственное, что излучали глаза этого мужчины, была  нежность и теплота, перед которыми трудно было устоять.
  - Прошу тебя, не спрашивай более ни о чем – и он закрыл ей рот поцелуем. Она сумела выдержать поцелуй, но сразу же после этого перед ее лицом возникло обожаемое лицо ее собственного супруга, и она оцепенела.
  - А... а ... Мелора? - прилагая нечеловеческие усилия,  она пыталась забыть, что Антони, который был для нее всем, вообще существовал. Загадочность личности Даниэля снова овладела ее эмоциональной природой, и она в очередной раз отдавала себе отчет в том, что самым важным для нее было раз и навсегда победить свои отвратительные воспоминания. Теперь ее уже не  сотрясали противоречия – она поняла, чтобы почувствовать себя действительно счастливой, необходимо, чтобы она, во-первых, разобралась сама в себе. А этого никогда бы не произошло, пока в ее душе было место для невылеченных страхов детства. Джойс резко тряхнула головой, уже вполне готовая понять свою самую глубокую  сущность, а до ушей долетал успокаивающий  голос деверя:
  - Не бойся ничего ..., милая! Доверься мне!
  - Да, но... все же, ты ее ранишь – ей было ясно, что говорит глупости, но она просто стремилась замедлить хотя бы на считанные секунды приближение рокового момента, так как после него уже не будет ничего..., а может быть, все будет казаться ей покрытым еще большей таинственностью...
  - Ты так добра – произнес восхитительно Даниэль – Такие, как Мелора, меня не интересуют! Ты  именно та, которая сумела произвести на меня настоящее  впечатление!
Он сильно прижал ее к себе и начал покрывать ее прелестное лицо легкими поцелуями. После жадно впился губами в ее губы, стремясь продлить поцелуй как можно дольше.  Страсть так овладела им, что  он не обратил внимание на странную холодность, которую излучала девушка. Он был доволен , что она уже его не отталкивала, все остальное не имело значения!
  - О, Джойс! – прошепнал он, и зарылся лицом  в ее роскошные длинные волосы. Словно опьянев от их аромата, он осыпал поцелуями ее нежную шею. Губы его все более приближались к декольте, и мужчина вперил жаждующий взор в закругленную форму ее груди. С ужасом предчувствуя, что совсем скоро может произойти то, чего она больше всего боялась, молодая женщина сделала все возможное, чтобы взять инициативу в свои руки. Она одарила его волшебным взглядом чародейки, а в улыбке ее читались одновременно и соблазн, и неподдельность, и ему показалось, что она, действительно, не осознает, каким исключительным чаром  обладает..
Это заставило его пожелать ее очень сильно, сильнее, чем какую-либо другую женщину, и охваченный безрассудством, он грубо распахнул ее плюшевый халат. Ее глаза испуганно засверкали, тело конвульсивно задрожало, обезумев, что с ней в любой момент могло случиться то отвратительное нечто. Она  видела его расширенные зрачки, которые снова заискрились гипнотическим, режущим блеском, ощущала, как его поцелуи почти душили ее, чувствовала, как руки его уже мяли ее грудь, а она стояла оцепеневшая, не способная что-либо сделать.
После неожиданно перед взором ее последовали все те отвратительные моменты, связанные с опытом  изнасилования, в очередной раз пережила кошмар и не могущая более терпеть этот нестихающий ужас, она издала сильный крик:
  - Убери свои руки от меня, Даниэль!
Едва сумев остановиться, глазами, горящими от возбуждения, он оглядел ее удивленно:
  - Джойс, неужели ты не хочешь этого?
Она была в растерянности. “Нет! Она не хотела этого! Она безгранично сильно любила своего супруга, а и разве нормально  было согласиться на секс с тем, кто пытался изнасиловать тебя ребенком!? Или ... все же, может быть, это был не он !”. Она ощутила, как тело вновь затрепетало, в очередной раз поняла, что любой ценой нужно дойти до конца, более того, она должна справиться сама с собой. Сейчас или никогда!!!
  - Не торопись так, прошу тебя! – она почти овладела предательской хриплостью голоса, плотно закрыла глаза и впила свои холодные губы в его. После просунула руки под его тенниску и начала гладить  подтянутый, мускулистый живот в области пупка. Стараясь представиться более опытной, она протянула руки к его груди и начала вертеть и легонечко щипать соски..  Из его  горла вырвался сильный крик наслаждения, и он с неконтролируемым пылкостью вновь вцепился в ее тело. Она затрепетала в очередной раз, но в настоящий момент сумела  его удержать – пальцы зарылись в волосах на его груди и, откидывая свои длинные волосы, она улыбнулась искусительно, и ее губы  вновь проникли в его. Ее язык двигался в разных направлениях у него во рту, а он стремился его поймать. И точно тогда, когда он его поймал,  Джойс отпрянула. Она отняла свои губы от его и снова начала ласкать и легко пощипывать соски его груди.
  - О, Джойс! Ты  великолепна..., великолепна.., великолепна! Интуиция... интуиция... не подвела меня, ты такая... страстная! – Даниэль принялся покрывать поцелуями каждый кусочек ее лица, а когда вновь спустился к шее и декольте, мысленно помолился, чтобы она на сей раз не остановила его. Он больше всего на свете желал  эту невероятную женщину с шелковисто-нежными волосами и чарующими зелеными глазами! И даже если его скандальное увлечение вызвало сведение счетов с Антони и временный разрыв с семьей, он не имел ничего против риска. Как неисправимый авантюрист, был готов поставить судьбу на карту.  Он продолжил нежно ласкать ее декольте, а пальцы все настойчивее пытались проникнуть под ее розовый халат. Видя полуоткрытые губы девушки и ощущая трепещущее от возбуждения ее тело, Даниэль понял, что у него нет более сил сдержаться – совсем скоро могло случиться то, о чем он мечтал еще с первого мгновения, когда увидел ее борющуюся в коридоре с Антони. Еще тогда воспринял ее как что-то редкостное, так как естественность и темперамент не были качествами, которыми славились девушки их общества.  Да, у него не было терпения сделать с ней то, чего он так давно жаждал, но если прежде  разрывался  от  противоречивых эмоций – необъяснимый страх и одновременно сильное влечение к ней – сейчас он уже понял, что единственное, что он испытывал к Джойс, была неудержимая страсть. А превратится ли в пепел и она, как все его страсти, связанные с женщинами,  он не знал, время  покажет....
  Сунув свои крепкие руки под ее халат и на сей раз не получив сопротивления, он  схватил ее за округленные груди. Он был неописуемо доволен, как будто то, чего он так долго желал, принадлежало теперь ему и никому другому!... До ушей снова донеслись ее возбужденные стоны и, чувствуя, что более не может сдержаться, быстро снял тенниску.
   Джойс находилась в каком-то сне, не осознавая, что с ней происходит, единственное, что интересовало ее, было существование РОДИМОГО ПЯТНА , а когда она действительно его увидела, почти потеряла душевное равновесие. Это было то же самое родимое пятно – правильной формы со всех сторон и круглое, как монетка, расположено немного выше  пупка. Родимое пятно, которое помогло бы ей разобраться с своих страхах и найти путь к себе....
Губы деверя уже наклонились к ее оголенной груди и жадно целовали их, а она словно со стороны наблюдала эту ужасающую сцену.  Слышала, как он шепчет ее имя, осыпая ласками, и увидела, как он расстегивает брюки.
“Неужели  вновь он хочет сделать это!? - сотрясаясь от ужаса, спрашивала она себя , и перед глазами возникла сцена, случившаяся более десяти лет тому назад – мужчина, который  стремился утолить свою мерзкую животную страсть, был этот же самый, только тогда продолжение было еще более отвратительным и страшным. Она снова пережила тот непосильный для ее детской души кошмар, вновь вспомнила режущий гипнотический взгляд, вспомнила руки, которые шарили под ее блузкой и расставили ей ноги, в конце вспомнила и боль, самую острую и пронизывающую, боль, которую когда-либо испытывала. Это окончательно вывело ее из равновесия. И уверенная в том, что не смогла бы повторно выдержать этот потрясший все ее существо случай, резко рванулась из прижимающих ее рук,  вырвалась  из почти душащих   поцелуев, наскоро пересекла комнату и захлопнула за собой дверь. Все произошло за несколько секунд, у Даниэля не было времени отреагировать, единственное, что ему осталось, – пламенно сожалеть о том, что не сумел сделать то, о чем мечтал в течение  многих месяцев.
Джойс снова превратилась в запретный плод, в самый сладкий  и необычайный плод, который он так и не  сумел вкусить.... Он слышал ее нервные и быстрые шаги по коридору , но у него не было сил догнать ее,  чувствовал себя странно, почти ограбленным.   “Проклятый Антони”, - воображая, что супруг был единственной причиной, из-за которой она так неожиданно изменила свое решение, не осознавая, что за ее безграничной любовью к брату скрывалась непоносимая для ее эмоциональной души боль. Боль, в которой он должен был винить только самого себя!!!