Сестра

сестра! эх, ёлы - палы! здравствуй, сестра!
нам не так уж долго, осталось быть здесь вместе!
здравствуй, сестра!
БГ.
 
- Привет! Дай я на тебя посмотрю. Хотя глупо! Я уже ничего не вижу. Ну, я же не могу сказать, дай я тебя пощупаю? Правда? Ты приехала, я рад! Как там? В городе. Хорошо? У меня тоже всё хорошо. Только … , забыли меня. А так, всё хорошо! Я так рад! Чудесно! Ты приехала! Я понимаю, дела, дети, муж. Кстати, а он, почему? Не отвечай, я понимаю: работа, дела, то-сё. Сколько мы не виделись? Говоришь пять лет? Нет! Семь. Я тут каждый день считал. Я на кровате, зарубки делал. Ты знаешь, смех! Кровати не хватило, пока ты не приехала. Я уже на соседскую полез. Соседу, ему наплевать! Он тоже слепой. К нему, всё равно никто, как говорит, уже лет десять никто не приходит. Может, врёт? Но при мне никто не приходил. Ты посмотри! Его кровать тоже вся в зарубках. Мы теперь, вместе дни считаем. Только его кровать тоже уже скоро закончится. А я придумал! В саду есть дуб, большой такой. Его на века хватит, с нашими зарубками. Я каждый день пересчитываю, не пять! Семь лет! Да ладно, я так рад! Знаешь. Нет, подожди! Дай я тебя потрогаю. Можно? Ты всё такая же красивая! Зря детей не взяла. Хотя им то зачем? На это! Это смотреть! Я уже не человек, я это! Я так рад! Я рад!… Я так тебя люблю!…

- Спасибо, родной! Ты извини? Что раньше, никак. Ну, дети, работа, ну, сам! Ты же умный! Ты в семье самый умный был! Ты же добрый! Я сама, я так рада тебя видеть! Я не знала, что ты так скучаешь! Я думала, что тебе здесь хорошо.

- Мне хорошо! Правда, хорошо! Ты приехала! Ты только не волнуйся! Мне лучше всех! Приехала же!

- Я к тебе, теперь буду каждый месяц, нет! Каждую неделю, приезжать! И детей привезу, и мужа!

- А вы, как? Странно это? Семь лет….

- Братишка! Родной! Я тебя никогда, никому! Прости родной! Ради всего святого, прости!

- Ладно, ладно! Чего уж! Ты встань, встань, говорю! Зачем так то? Не удобно же! Отпусти мои колени, встань, наконец! Удумала тоже! Стыдно же! О господи! Ты лучше, вот что, пойдём на берег. Ладушки? Там такой чудесный вид!

- Ты чувствуешь? Нет! Ты, правда, чувствуешь? Этот запах, запах моря?

- Ты знаешь, я хочу…

- Не говори, помолчи! Послушай. Слышишь, как шумит море? Слышишь? Я так долго тебя ждал. Помолчим… Мне так много надо тебе сказать. Я тут, как сказать, тренировался, готовился! Я же знал! Знал! Что ты меня не бросишь! В этом доме, для убогих - слепых, косых и других, я не мог говорить! А на берегу, где меня слышат только волны, я репетировал нашу встречу, я знал! Что ты меня не бросишь! Что ты придёшь! Вот здесь на берегу, я…

- Братик, любимый! Самый родной на свете! Ты понимаешь, нам, мы…. Твои картины, ты представляешь? Целый ажиотаж! Их хотят купить! Все! Мир весь! Ты теперь, самый модный художник! Самый!

- Модный, слепой художник! Звучит! Наконец то! Я же, тебе дарил свои картины, гордись! А брат у тебя, не так себе, а себе так! Так ты выставляй! Пусть смотрят! Только жаль, я увидеть не могу. И что у меня спрашивать? Я дарил их тебе! Что спрашивать? Просят? Выставляй!

- Ты знаешь, мне трудно говорить, то, что ты дарил, мы продали. У мужа дела пошли не очень, дети, дом содержать, ну так оно…, мне, правда, стыдно. Ты же?

- Я понимаю.

- Я так и знала! Что ты поймёшь! Ты чудо!

- Слепое.

- Что ты сказал?

- Да так, ничего.

- Любимый, я так по тебе скучала! Братик мой! Любимый! Знаешь, у нас так плохо всё, а твои племяники, просто чудо дети! Они тебя так любят, так любят! Им так плохо, на учёбу не хватает, голодают, маленькие.

Сестра заплакала.

- Я зрение потерял, а не память. Им уже добрых, лет по двадцать.

- Да конечно, по двадцать. Но они же дети! Мои! А ты для них идеал!

- Да, конечно, идеал, однако.

Сестра воспрянув.

- Там у тебя дома, остались наброски разные. Помнишь?

- Помню, и что?

- Ты знаешь, так нам за них, неплохие деньги предлагают. А деткам учиться надо. Да и мы сами…

- А я при чём?

- Без тебя, они узнали, покупатели, что жив ты ещё. Требуют или твоё присутствие, или твою подпись завереную натариусом, что ты не против продажи.

- Мг, да. Значит что я не против? Или я умер? Я правильно понял?

- Ну, зачем ты так! Детки, они тебя так…

Брат оборвал

- Знаешь, любимая сестричка моя! Я то не вижу, а ты видишь, правда? Ну что ты, не волнуйся! Мелочи! Хорошо всё будет! Ты мне скажи, ты море видишь? Где оно? Поверни меня лицом к нему. С этого обрыва, правда, вид прекрасный? Ближе! Ну что ты, ближе подведи! Ещё ближе! Не бойся! Наверное, прекрасный вид? Правда? Не молчи! Мы на краю? Прекрасно! А воздух! Небо оно голубое? Да не молчи! Расскажи про небо, море, про любовь, детей, мужа. Говори, говори!

- Ты знаешь, братик любимый! Небо, ты прав, голубое, море тоже, как море. А нам так плохо, дети они тебя, а муж он тебя так уважает…

Слепой художник, мягко, очень нежно освободил свою руку из ладони сестры. Сестра даже не заметила. Она говорила, говорила, говорила…. Художник побежал к морю, к небу, такому голубому и чистому, которое он не видел уже много-много лет…. С высокого обрыва, он летел, раскинув руки, как птица.

Опомнившись, сестра закричала тонким, каким-то очень жутким голосом. Она ещё очень долго сидела на обрыве, сорвав голос, выла тихо и жалобно, покачиваясь в разные стороны.

Тело художника, как не искали, так и не нашли. Может и правда, улетел?

03.09.2001