Ночь на перевале

Телеграмму я получила поздно вечером – мой отец тяжело заболел, и надо было срочно ехать.
Родители жили в дальнем горном поселке, и добираться до них приходилось на перекладных: сначала самолетом часа три, затем, если повезет с погодой, то на рейсовом автобусе по горной дороге через перевал, а там пешком километра два, или ждать местных жителей с телегой, если везешь большой груз. Я позвонила на работу и попросила оформить мне отпуск. Прибыв рано утром в аэропорт, я сумела улететь первым же рейсом. В полете я думала о родителях, ругала себя, что так редко к ним приезжаю… Была я в родном поселке последний раз 2 года назад, перед тем, как уехать с мужем в Мексику. И после возвращения все собиралась и собиралась навестить стариков, но всё что-то мешало.
Рейсовые автобусы в этот день были отменены – накануне прошли сильные дожди, и была опасность селевых потоков и оползней. Я стояла на автовокзале в отчаянии, ведь я везла отцу лекарства, которые могут повернуть течение его болезни, и принимать их надо срочно. Надежд уехать не было никаких. Только я собралась уходить, чтобы найти себе пристанище на ночь, как около меня остановилась белая «Волга» и водитель спросил: –«Девушка, куда поедем?» Городок этот небольшой - от края до края пешком за час дойдешь, до гостиницы же вообще рукой подать и я покачала в ответ головой, что, мол, нет, и поплелась в строну центра. Через некоторое время я заметила, что белая «Волга» медленно едет рядом. Я посмотрела на водителя. Он улыбался и махал мне рукой, снова предлагая подвести. У него было широкоскулое, загорелое лицо и веселые глаза. «Садись, садись, довезу до гостиницы бесплатно, все равно по пути», - сказал он. Я была уставшей, расстроенной, с тяжелой сумкой – кроме лекарств везла еще родителям и друзьям заморские подарки. «Ну, пусть подвезет, раз так улыбается», - подумала я, и села в машину. Если бы я знала, как это изменит мою жизнь…
«Павел. Прошу любить и жаловать», - открывая дверцу, представился водитель. Что-то знакомое промелькнуло в его улыбке, я не секунду задумалась – кто это, может быть, мы знакомы, а я его просто не узнаю? Но так и не вспомнила. Мы разговорились, я рассказала, что мне нужно в Снежный, что отец заболел, и я везу лекарство, а туда попасть не могу. Павел внимательно слушал, потом говорит: «Да, дорога на Снежный во время ливней не безопасна, и если были дожди, то по Голубому берегу автобусу точно не пробраться… Но подожди, мы чего ни будь придумаем, а пока пойдем-ка поедим». Он остановил машину около кафе «Сказка». Когда-то давно, когда я была маленькой девочкой, мы с отцом приезжая в город, всегда заходили в это кафе полакомиться мороженным.
Я безропотно последовала за Павлом, и мы выбрали столик на двоих у окна. К нам сразу подбежала симпатичная официантка: «Здравствуйте, Павел Викторович, что будете заказывать?» По тому, как засуетились и забегали официантки, я поняла, что спутник мой человек известный, серьезный и последние искры тревоги исчезли. Мы вкусно и с удовольствием пообедали, потом Павел стал звонить каким-то людям, узнавать ситуацию на дороге, планы автобусного ведомства на завтра, затем сказал: «Ну что ж, хорошо. Едем в Снежный». «Как в Снежный?» - удивилась я. «Не будет автобусов ни завтра, ни послезавтра», - ответил Павел, - «там на дороге завал, бульдозеры расчищают, а для автобусов вообще путь закрыт. Так что попробуем на Волге, больше шансов». От него шла такая сила и уверенность, что сопротивляться было невозможно, и я согласилась. По дороге мы заехали в магазин, он купил провизии, и что самое удивительное - красивую белую розу на длинном стебле. Я удивилась, но промолчала.

Мы ехали и разговаривали так, ни о чем. Я ловила себя на мысли, что мне с этим совсем незнакомым человеком на удивление спокойно и уютно. Я рассказывала Павлу о Мексике, какая это удивительно красивая и загадочная страна. Мы с мужем за полтора года его работы там корреспондентом объездили почти всю территорию, побывали и на высокогорных озерах и в дальних индейских селениях. Однажды мы даже ходили с местными жителями собирать сок кактусов – из него делают местную водку – текилу.
Так за разговорами прошла половина пути. Дорога поднималась все выше и выше в гору. Стало очень холодно. Павел был одет в легкий пиджак, и мне показалось, что ему холодно. Я набросила на его плечи свою теплую куртку, а сама закуталась в шерстяной клетчатый плед, который везла в подарок отцу. Он не отказался, а только рассмеялся: «Вот ещё, в женской куртке я еще не ходил». Мы почти поднялись на перевал, и тут внезапно начался снегопад. Я чувствовала, что Павел нервничает, машина с трудом продвигалась вперед - дорога скользкая, видимости никакой, мотор как-то подозрительно урчит. Я замолчала и стала напряженно всматриваться вперед. Павел заметил, что я испуганно посматриваю в окна: «Ну не робей, красотка, доедем, все будет ОК!» Но через какое-то время раздался сухой стук, машина дернулась и остановилась…
Ситуация не из веселых - с чужим человеком, в горах, под снегопадам в сломанной машине. Я уже стала ругать себя за столь легкомысленный поступок. Павел вышел, открыл капот и стал копаться в моторе. Через некоторые время он вернулся. Лицо у него было расстроенное. «Плохо дело, красавица, сами не починимся, будем ждать», - мрачно сказал он. Снегопад прекратился и, как часто бывает в горах, облака быстро рассеялись и яркие холодные звезды рассыпались по небу. Мы сидели в машине и разговаривали, я вдруг стала рассказывать о своей не сладкой семейной жизни, о муже, который был, вообще-то, хорошим, спокойным человеком, но настоящей душевной близости у нас с ним давно уже было, а, может быть не было никогда…
Я приближалась к 30-ти летнему возрасту, и все чаще мечтала о ребенке. Муж не хотел иметь детей, говорил, что рано, что сначала надо много сделать, что-то обустроить, сколько-то там накопить, и это для меня было большим горем. Уговорить его я так и не смогла, и наши отношения ухудшались. Особенно остро я почувствовала свое одиночество в Мексике, где не работала, а была занята только домом и делами мужа. Павел слушал мой рассказ внимательно и понимающе кивал головой. В машине становилось всё холодней. Павел обнял меня за плечи и мы закутались в шерстяной плед, прижавшись друг к другу. Постепенно наш разговор утих и я, склонив голову к нему на плечо, уснула.
Вдруг сзади послышался шум мотора, Павел осторожно высвободил меня из своих объятий и вышел из машины. Из остановившегося КАМАЗа выпрыгнул водитель, и они о чем-то долго разговаривали. Было уже ранее утро, звезды померкли, небо постепенно стало светлеть. Павел велел мне выбираться из машины, взял мою тяжелую сумку и перенёс в просторную кабину КАМАЗа. Я была настолько сонной и уставшей, что без всякого размышления села в кабину, опустила голову на подушку сидения и уснула крепким сном.
Ровное гудение мотора вдруг прекратилось, и я проснулась. Открыв глаза, я увидела лицо незнакомого пожилого мужчины, который говорил мне, тряся за плечо: «Вставайте, просыпайтесь, приехали». Я оглянулась и увидела, что машина стоит около моего дома и навстречу из калитки выходит мама. Водитель помог перенести вещи в дом, но наотрез отказался от предлагаемого мамой завтрака и чая, сел в машину и уехал. И тут я с ужасом поняла, что я так ничего и не знаю о Павле, кто, откуда, почему он мне так помог, как я оказалась дома, и куда он делся.
Прибыла я к родителя вовремя, сразу же стала делать отцу уколы и дня через два ему стало лучше, кризис миновал и мы уже не боялись за его жизнь. Я все чаще и чаще вспоминала Павла, его, может быть, и некрасивое, но такое мужественное, спокойное и доброе лицо, веселые серые глаза. За волнениями о здоровье отца, я даже не успела рассказать маме о том, как я до них добралась. И вот как-то вечером, когда отец уснул, и мы с мамой сидели на кухне, я рассказала всю эту фантастическую историю.
Мама смотрела на меня широко открытыми глазами и удивленно качала головой, а потом спросила: «Ты что, дочка, так и не знаешь, кто это был?»
Отцу становилось лучше, отпуск мой подошел к концу, и мне пора было возвращаться.
За месяц, что я провела у родителей, мне стало абсолютно ясно, что нам с мужем все же пора расстаться, и я больше просто не смогу с ним жить. Сидя долгими ночами у кровати отца, я думала о своей жизни, о том, что у меня было все: неплохой, обеспеченный муж, престижная работа, квартира в хорошем зеленом районе Москвы. Но не было у меня самого главного – не было той теплоты и ласки, без которой не может быть счастья. И самое главное – я поняла, что очень хочу ребенка. Надо расстаться с мужем и не обманывать саму себя. Я твердо решила, что начну в Москве новую жизнь.
Обратная дорога в город прошла без приключений. Я сидела в автобусе и смотрела на такие знакомые с детства горы, на серую, то пропадающую, то появляющуюся ленту дороги, на голубую бурлящую воду реки. Когда мы проезжали перевал и то место, где остановилась и застряла белая «Волга» Павла, моё сердце предательски ёкнуло и я погрузилась в воспоминания об этой странной встрече. Не знаю, что было бы с моим отцом, если бы я не повстречала Павла, или не решилась бы поехать с ним. Даже думать об этом было страшно.
Мой самолет улетал поздно вечером, у меня оставалось еще много времени, я побродила по городу, а потом зашла в кафе. Народу было немного и столик, за которым мы сидели в прошлый раз, оказался свободным. У меня было странное ощущение надежды и грусти, прощания и ожидания. Я заказала легкий ужин, бокал сухого вина и сидела, погрузившись в мысли о жизни. Что я ждала, сидя за этим столиком? Что опять подъедет принц на белой «Волге» и увезёт меня от всех проблем? Да, наверно, я придумывала себе красивую сказку, что вот сейчас дверь откроется и появиться ОН – такой высокий, сероглазый, внимательный и надежный – настоящий мужчина, и я смогу хоть на мгновение, хоть иногда почувствовать себя слабой, но защищенной женщиной.
Близился вечер, пора было уходить, но я всё медлила. Мелькнула мысль спросить о Павле у официанток, но я не решилась, тем более, что работала другая смена, и мне неловко было обращаться к ним.
Неожиданно вместо счёта официантка подала мне небольшой продолговатый конверт и сказала, что это Павел Викторович просил мне передать. Я удивленно посмотрела на официантку и на письмо, лежащее на столе. Открыла конверт и с волнением стала читать его уверенный размашистый почерк.
«Милая Нина, - писал он, – прости что не смог, как обещал, сам доставить тебя к родителям, слишком сложная оказалась поломка. Я проторчал на перевале около полутора суток, пока дождался аварийки. Но я знаю, что добралась ты благополучно. Рад, что твой отец поправляется. Я звонил на телеграф, мне рассказали, что всё уже в порядке. Очень надеялся, что ты зайдешь сюда в кафе перед отлетом в Москву и очень хочу тебя видеть, но, к сожалению, я улетел в командировку в Сибирь и, когда вернусь в город не знаю. Нина, я оставляю тебе свой телефон и адрес, пожалуйста, напиши мне, я буду очень ждать. Не удивляйся, в порту, при регистрации, тебе дадут еще одно письмо от меня , я оставил его, на всякий случай, и там. Я не хочу тебя потерять.
Павел Гаркович.”
Письмо написано было три дня назад. Значит, вёе это время он меня ждал.
При регистрации в аэропорту мне действительно дали еще одно письмо от Павла. Муж встретил меня и, глядя на этого человека, с которым прожила уже больше восьми лет, я думала, хватит ли сил у меня изменить свою жизнь, как я решила там, в Снежном.
Я написала Павлу несколько писем, но не отправляла – они казались мне то слишком жаркими, то слишком сухими и я никак не могла найти нужный тон.
С конце концов, я написала короткое письмо, где поблагодарила за помощь и просто оставила свой телефон. К тому времени я уже перебралась жить к своей подруге, уехавшей на полугодовую стажировку в Англию и оставившую на мое попечение квартиру и глупую таксу Глашу. Муж несколько раз пытался меня образумить, вернуть, приходил, звонил, уговаривал. Но я стала совершенно к нему равнодушна и на его уговоры не поддавалась. Я все чаще и чаще думала о Павле, вспоминала нашу единственную и такую романтичную ночь – в сломанной машине, в горах, при снегопаде. Я помнила, как нежно и крепко он обнимал мои плечи, как тепло и уютно быть с ним рядом. В моих мечтах эту ночь я переживала много раз и не всегда она была столь невинна. Я чувствовала, что как девчонка, всё больше и больше влюбляюсь в мечту. Прошло больше месяца, как я отправила письмо, но ни звонков, ни ответа так и не получила. Зима была в разгаре, приближался новый год. Наша фирма на две недели закрывалась на рождественские каникулы и я уже подумывала, а не поехать ли нам с Глашей куда-нибудь отдохнуть, развеяться, может быть тогда, наконец, выветрится у меня из головы эта смешная мечта…
Но однажды рано утром раздался звонок: «Нина? Жди меня, я у тебя буду часа через три».
У меня перехватило дыхание, сердце забилось, я ничего не могла сказать, только все повторяла : «Павел, это ты, Павел, где ты?»
И все же он появился неожиданно, с огромной еловой веткой, с капельками растаявшего снега на ней вместо игрушек…
Все две недели мы провели вместе, не расставаясь ни на час. Мы были счастливы, как бывают счастливы только в юности, мы любили друг друга жарко, исступленно, не отводя глаз друг от друга. Даже Новый год мы встретили не за столом у телевизора, как привыкла я за мои восемь благополучных замужних лет, а сидя на огромной кровати, завернувшись в одно одеяло, как там, на перевале.
Через месяц, ни на секунду не жалея, я оставила Москву и свою любимую престижную работу, и улетела к Павлу в Сибирь.
Я знаю, я уверена, что мы втроем будем счастливы. А может быть и вчетвером. Вдруг будет двойня?