Школа МУРов

           Автобиография.
 
     Безоблачное детство: Волков, Булычев, Твен, Дюма, Лондон, Лем… Вау! Стругацкие, Азимов, Брэдбери, Хайнлайн, О.Генри… Хмммм… Аверченко, Куприн, Булгаков – перепечатка на ротапринте в жутком доморощенном переплете, абсолютное неприятие поэзии... и вдруг!... МАЯКОВСКИЙ!!! Оооооо!
…А где же детство?
     5 лет постижения высших материй. На фоне продолжения всякой дурости: самодеятельность, КСП, беседы об устройстве вселенной, летние лагеря (вожаки стай вечером у костра – песни, анекдоты, флирт …дети – зло неизбежное, но поправимое), и вновь беседы об устройстве вселенной…
     Любовный пятиугольник – кто в армию, кто в запой – треугольник – брак.
     Ребенок. Пеленки, пеленки, зачеты, поиски смысла, молодая бабушка с почерневшим лицом (работа – внучь – пеленки - пеленки), первые зубы, плач по ночам, плач, плач, теперь и мой, «подруга! Жива ли ты?» «я? Жива ли? Не знаю…», экзамены, поиски смысла, диплом.
     СВОБОДА!!!!! На две недели.
     Районо. Поджатые губы. Почему к нам? Дети? Хммм. …зло, как известно, поправимое…
     И наконец точка. Меня приняли на работу в школу МУРов.
 
           Первая четверть.
 
     Почему постоянно звенит в ушах? Звуки в голове дробятся гулким эхом. Не голова – пещера. Смысл теряется в пустом пространстве. Да и разглядеть кроме первых парт никого не могу. Плывет. Да еще покачивается на волнах.
     МУРавейник живет отдельно от молодого спеца. Перемены могут оглушить кого угодно. Отбросить к стене и расплющить по ней. Вон, с выпученными глазами, судорожно хватая ртами воздух, жмутся выброшенные волной родители. Цепляются за спасательные круги, спущенные с линкоров-учителей.
     Старожилам все нипочем. Режут толпу как масло - стружкой: «Эй! Бешеный Бизон! Да-да! К тебе обращаюсь! Вернись и подними огрызок Яблока! И отведи его в медпункт для оказания последней помощи!»
     Молодой спец – это нечто: уже - как бы - не родитель, но и далеко не линкор. И пробиться сквозь старший класс-в-темном-закутке-перед-дверью ТВОЕГО кабинета – это задача! Норовят пихнуть «куда лезешь новенькая? нюх потеряла?» - за свою принимают. Да и персонал спешит замечаний насовать – не узнаЮт, пУтают. Да еще и не с выпускным, а так, с мелочевкой!
     Выпускной весь «ФУР-ФУР»! Хоть сейчас на подиум!
     А тебе не только не туда, но и на панель вряд ли! В дешевенькой кофточке и с широко распахнутыми глазами! Которыми все равно не рассмотреть сидящих на галерке.
     Но самое противное – этот шум в ушах. Ну никак не могу сосредоточиться. Что я там говорила только что? Что?!!! Да не могла я такого сказать!
     Мысли путаются, шарахаются по пещере. Гуууулко! Вопросы переспрашиваю. Иногда, трижды. МУРки, слава Богу, маленькие еще. Не придираются, прощают. Облепляют, как… перья обмазанного дегтем! Ужас!
     Домой! Добрести до кровати! Рухнуть. Может, сегодня не будут сниться кошмары? Вот бы! Потому как и во сне жуткий гул преследует, бросает испарину на лоб. Представляю, какого мнения мои МУРцы о своей УЧИТЕЛИце! Под наркозом! Либо совсем того... Интересно, жалеют? Или ждут случая добить, чтоб не мучилась?
 
          Автобиография.

     Гаррисон, Маккефри, Ле Гуин…
     Уйти из этого мира, окунуться в сказку, взлететь на драконе!
     Ребенок. Поиграй со мной, почитай мне, возьми на ручки, конспекты уроков, поиски смысла, котлеты, бабушка преврашается в сухонькую немолодую женщинку (работа – внучь – текущие краны), почини кран – мама просила, почини кран – мама ОЧЕНЬ просила, скарлатина, плач по ночам, плач, плач, теперь и бабушкин, «подруга! Жива ли ты?» «я? Жива ли? Вряд ли…», поиски смысла, проверки контрольных до четырех утра, тетради, тетради, каникулы.

        Каникулы.