Чужое письмо

     Справившись с долгой изматывающей сессией, я решила наградить свой мозг заслуженным отдыхом. Поэтому, посетив библиотеку, принесла домой не заумные трактаты корифеев философской мысли, а стопку "розовых" любовных романов. Шесть страстных историй  со стеллажа книжных новинок. Вечером, покончив с домашними делами, я лениво листала страницы, не зная с какой книги начинать чтение. Может быть с этой? "Красавица Виолетта влюбляется в ковбоя Питера..." Или с этой? "Богатая Кристина полюбила бедного фермера Колина..." Или с той, повествующей о страсти Вероники и Люка? Нет...
   Страстные полуобнаженные красавицы на твердых обложках смотрели на меня с усмешкой, и казалось повторяли пухлыми губами:
   "Выбери мою историю... Нет, мою! Мою!!!"
   Но я не стала ломать голову и перебросила все дамские романчики на тумбочку. При этом одна книжка открылась и из нее на пол шлепнулся белый четырехугольник. Он не  стал романтично кружиться в воздухе, а просто тяжело рухнул вниз.
   Меня заинтересовало это обстоятельство; я протянула руку и схватила четырехугольник, оказавшийся обычным почтовым конвертом. Конверт, тщательно заклеенный и слегка измятый, не имел почтового штемпеля. Зато, на нем был нарисован российский флаг и красовалась виеваттая надпись:
   "Международная неделя письма."
   Я вертела письмо в руках; что-то в нем было странное, но я не могла понять, что именно. Отправитель подписался просто "Е. В.",а вместо своего адреса поставил странные буквы ККПБ. Они-то и вводили меня в замешательство. Я долго билась над разгадкой этой аббревиатуры, а потом мне в голову закралась шальная мысль. Я вскочила с дивана и бросилась к,висящей на стене, карте города... Карта у меня большая, подробная: на ней не только названия улиц, но и гостиниц, и, даже крупных супермаркетов. Несколько секунд мой палец слепо скользил по глянцевой поверхности и, наконец, ткнулся в "ККПБ". О, НЕТ, ЭТИ БУКВЫ СКРЫВАЛИ ПОД СВОЕЙ МАСКОЙ ПЕЧАЛЬНО ЗНАМЕНИТОЕ ЗАВЕДЕНИЕ,КРАСНОДАРСКУЮ КРАЕВУЮ ПСИХИАТРИЧЕСКУЮ БОЛЬНИЦУ.
   Мой интерес к таинственному письму  тут же прямо пропорционально возрос. Мне захотелось хоть одним глазом прочесть послание. Я легко могла распечатать конверт, но не стала этого делать. Я не стала нарушать его целостность, а заодно и право личной переписки, хотя пальцы, так и тянулись... Я пересилила себя, и,запихнув письмо обратно в книгу, легла спать. Посреди ночи, я два или три раза просыпалась, доставала письмо, пристально его разглядывала и пыталась угадать какие тайны скрывает от меня шелестящая бумага. Я думала о том, кто такая Е.В./почему - то мне казалось, что это именно Она, а не Он/; как ее угораздило попасть в психушку; как письмо могло очутиться в библиотечной книге...
   Рано утром я, как обычно отправилась в институт, но письмо мне и там не давало покоя. Послание неизвестной Е. В. неизвестному А. Г. вносило в мою душу смуту. Я испытывала сильное смятение чувств, душевный дискомфорт, словно начала делать, какую - то срочную работу, но не довела ее до конца. Меня даже трясло от нетерпения: желание вскрыть конверт, подписанный крупными неровными буквами, было сильнее меня. Я поспешила домой.
   "Это некрасиво. непорядочно, - говорила я себе. -Это первый признак вуаеризма; скоро ты начнешь в замочные скважины подглядывать. И считать, что так и надо!"
   Но при этом я ловко орудуя бритвенным лезвием, открывала конверт. Никогда в жизни я не была одновременно. так нетерпелива и аккуратна. Еще одно маленькое усилие, секунда времени. шелест бумаги, и я извлекаю на  белый свет тетрадные листы. общим количеством восемь штук. Причем только одна страница была исписана, а на остальных красовались синие сердечки. Я. почувствовав себя все-же несколько разочарованной и обманутой, погрузилась в чтение странного письма. Его текст я до сих пор помню наизусть...
   "Холод. Жгучий холод разлуки пронизывает девочку, сидящую в неярком свете ночника. Она одна. но не одинока. У нее было все, а осталась только память. Этим всем был Ты. Чуточку надменный, но очень нежный. Ты за которого она могла, не задумавшись, отдать жизнь. Она не знала, что Ты ее судьба. Ты тоже этого не знал.
   Прошлое больно ранит ее хрупкое сердечко. Любовь к Тебе ее крест. И она не согнется. Просто, это чистая вера в тебя. А Ты не верь никому. Загляни в ее глаза. скажи всего три слова, и Ты сможешь перекинуть мост. через пропасть людского зла.
   В нашем затерянном мире это единственный человек, который понимает Тебя; любит не пытаясь изменить. Девочка. от которой Ты отказался. Она ушла к другому? Hе Ты ли этому виной? Ей всего лишь хотелось знать. как Ты сможешь жить без нее? Как Ты мог променять ее преданность на чужое безразличие? Она ведь была тебе самой родной на свете. Скажи, что все, что между вами было не греет Твою душу? Прочти ее стихи и если сердце не разу не сожмется, объяви ей, что она Тебе не нужна. Не бойся ее. И себя не надо. Тебе не убежать от своей любви..."
   Дочитав, я отложила письмо в сторону. И тут же простая история чужой любви предстала перед моими глазами. Послание было написано трудно-разбираемым почерком; пестрело стилистическими ошибками, но для меня он было интереснее любого дамского романа. Ведь в каждой строчке звучала неподкупная искренность и трогательная печаль. А в одной странице уместился весь мир человеческих взаимоотношений; не каждому беллетристу набившему руку в сочинении  сладких "лав - стори", удалось бы так точно обнажить чувства... Я не осуждала Е. В. Я восхищалась ею!
  Купив новый конверт и по возможности подделав почерк я отправила письмо адресату. И не важно сколько письмо пролежало в книге,неделю или год. Я верю, что еще не поздно. Не поздно... Нет, не поздно...
   Книги я сдала в библиотеку, так и не прочитав их...