По мотивам Международного женского дня!

Оздоровительно-банный комплекс «Тельбин» гордо стоял на отшибе, искрился всеми доступными огнями и приглашал уверенных в себе господ скоротать вечерок. А коротать, признаюсь, было над чем: спортивный магазин, сауна, бильярд, бар и тренажерный зал всегда были к Вашим услугам и пользовались устойчивым денежным спросом. Ходили слухи, что владелец «Тельбина», известный в городе бизнесмен Алик Дзасохов, именно с этого двухэтажного красавца и начал свой, несомненно, тернистый, но прибыльный  путь «из варягов в большой бизнес».
Красавец БМВ черного цвета резво вкатил на автостоянку, развернулся и замер в считанных сантиметрах от непримиримого забора. Тут же подбежал Сергеич, бывший прапорщик, а ныне главный стояночник, и неловко замер в ожидании пьяно пахнущих дивидендов. Еще бы, Зурик никогда не забывал про старика! Благодетелем оказался зрелый и уверенный в себе кавказец, с лысой головой и на коротких ножках, что неуверенно подпирали объемный пивной живот. Он лениво перевалился через бок, протянул Сергеичу ключи и нехотя, как бы делая одолжение, произнес:
- Ти, эта, ящик в трупныке достанищь – к нам принэсещь! Как обично, да?
Тут необходимы два пояснения. Во-первых, «трупниками» в среде бывших бандитов, а ныне уважаемых бизнесменов с кавказским акцентом назывались багажники, которые в прежние времена нередко служили контейнерами для вывоза «в лес» должников. Так сказать, в профилактических целях. Во-вторых, Сергеич каждый раз участвовал в подобных «заносах» и знал, что это непременное условие в игре «хозяин-лакей». Как бывший пожарный он не особо радовался подобному неуважению к своим сединам, но теперь, вот уже лет десять, как он стал «простым смертным» и не имел побочных доходов. А такие вот Зурики помогали ему не только достойно выживать в условиях переходной экономики, но и вполне уверенно смотреть в день завтрашний. Сергеич уверенным жестом подозвал к себе такого же, как и сам, охранника Сашку, выдал ему несколько устных распоряжений и, обхватывая руками объемный картонный ящик, заторопился вслед уходящему Зурику. Тот вошел в холл, скучным взглядом оценил двух стройных девиц возле расхожего зеркала, лениво кивнул администратору и направился  прямо в сауну, вдоль длинного коридора, через бильярдную. Там его ждали уже знакомый вам Алик Дзасохов, Коба «Бизон» и Виктор Иванович Лепишев, прокурор города. Всех их связывали долгие годы упорной и бескомпромиссной дружбы, и несколько раз в месяц они обязательно встречались в неформальной, «парной», обстановке. Так, водочки попить, про житие-бытие поговорить. Заодно и назревшие вопросы уладить. По-дружески. А сегодня как раз еще и такая дата: международный женский день – родной каждому мужчине праздник. «Как бэз джэнчин – бэз ных адны мазоли», - выдал как-то в  задушевном разговоре Коба «Бизон», некогда призер Европы по тяжелой атлетике. Кому, как ни ему, знать про мозоли. Правда, их происхождение чисто спортивное, но все-таки...
Зурик пропустил впереди себя Сергеича с ящиком и, выдержав стратегическую паузу, зашел в небольшое, но уютное помещение с кожаной мебелью и видеосистемой на подставке. В центре стоял невысокий столик на кривых лапках, который уже был сервирован по высшему разряду: коньяк, фрукты и шоколад невольно соседствовали с водкой, бутербродами и деликатесной нарезкой. В углу, также на столике, но уже крошечном, стоял роскошный арабский кальян, полгода назад привезенный Зуриком для Алика в подарок к сорокалетнему юбилею. Взглянув на еще теплый кальян, он ухмыльнулся, подозвал к себе Сергеича и со словами «свабоден, дэд» одарил сторублевой купюрой. Довольный такому началу, Сергеич благодарно раскланялся и скрылся за дверью. Зурик осмотрелся и вошел в предбанник. Свежий дух березовых веников и недвусмысленные крики Лепишева говорили о том, что все давно в сборе и уже неоднократно парятся. Вообще, прокурор несколько выпадал из этой компании, но он был нужным человеком. Через него решались все правовые вопросы, связанные как с устранением конкурентов, так и по собственной безопасности. Для Лепишева же деньги абсолютно не пахли. Как, впрочем, и для всех остальных. Их даже «куры» не клевали - ведь их к «братской» кормушке никто не подпускал.
«Э-э, мэнэ нэ шдали!», - слегка огорчился Зурик, но скинул туфли. Далее последовали штаны, свитер и футболка «Адидас». Делал он это медленно, как и все в своей четкой и рациональной жизни. Еще отец выработал в нем железную дисциплину, и даже сейчас Зурик не позволял себе разбрасываться вещами по резным лавкам а-ля «русский стиль», как это сделали его не менее достойные товарищи. Окутавшись полотенцем, он вошел в жаровню, которую, если честно, не очень любил, но уже как-то с годами привык. Алик заулюлюкал от радости и принялся обнимать друга, волосатый, как детдомовский матрац, Бизон также искренне приложился, но едва не задушил вновь прибывшего в своих объятьях. И только лишь прокурор Лепишев не имел свежих сил на подобные сантименты. Его докрасна изнеженное тело вяло стухло на верхней полке и вызывало общечеловеческую жалость. Заискивающе близоруким кивком он поприветствовал Зурика и заулыбался. В парилке пахло трудовым потом и перегаром вперемешку с различными восточными благовониями, которыми так любил баловаться хозяин. А жар все возрастал! Казалось, что еще минут десять – и тяжкий дух расплющит тусклый огонек светильника, спрятавшегося под самым потолком.
Едва выдержав еще несколько подходов «молодого» пара вперемешку с прохладным, но небольшим бассейном-«лягушатником», вся компания, обернувшись свежими махровыми полотенцами, расслаблено направилась в комнату для отдыха. Каждый принял по «волшебному напасу» из возбужденного кальяна и, важно чмокнув губами, присел к праздничному столику. Алик осмотрелся по сторонам и предложил выпить. По телеку громко орал Киркоров, Бизон хрустел костяшками в наколках, а прокурор хило улыбался. Вечер обещался быть ярким и насыщенным. Впрочем, как это обычно, для такой дружной компании.
- Ну, шьто братаны, за настаящую мужескую дрюжбу! – молвил он и поднял рюмку с почти бардовым коньяком.
Все дружно выпили. Коньяк был армянским, коллекционным, а потому шел «на ура». Один только Зурик пил водку, ведь коньяк он терпеть не мог. Бизон смачно впился в авокадо и принялся чавкать. Лепишев скромно закусил икрой и, взявшись за сердце, тяжко простонал.
- Шьто, Виктар Иваныч, сердэчко падводыт? – весело заулыбался Алик.
- Да уж, стар я стал для подобных скачек. Годы уже не те, - он был еще под впечатлением пекла, которое ему устроил в парилке вездесущий Бизон.
- Да-а-а, толко дла вас старалса! - тот вновь хрустнул костяшками, - а как ви нас, у сэба в камытэтэ, абхаживаэтэ? Нам у вас учыца нада!
- Вот-вот, попади только к нам, мы из тебя все соки выжмем! – Лепишев мрачно пошутил, но его никто не поддержал. Алик злобно блеснул глазами и предложил очередной тост.
- Давай, уважаэмый, нэ будэм мрачна шутыт. Ныкто нэ вэчен! – и многозначительно посмотрел на прокурора, - а луччэ выпэм за джэнчын. Оны у нас хароший, хот и баловАный. С празныкам, джэнскым, друззя. И за нас, настаяшчых мужчын!
- Вай-вэй, я свая гаварю – к братам я, так ана мнэ такой кыльдым сдэлала! - Бизон был очень жестким и бессердечным человеком. Он запросто мог избить человека даже за неосторожный взгляд. А то и чего похлеще на эмоциях вытворить. По крайней мере, слухи о его подвигах всегда опережали его появление на горизонте. Единственный человек, с которым он не мог справиться, была его жена Алла. Эта маленькая, хрупкая женщина никогда не сдавалась и вечно спорила с «горцем». А потому он ее любил и терпел временами несносный характер.
- Да ушь, твай Алька – хужэ тэрминатора, - сказал Зурик и все рассмеялись. Один только Коба Бизон глубоко вздохнул и прошептал непереводимое ругательство в адрес своей благоверной.
Вся честная компания выпила по-новой. После нескольких тостов за мужчин, дружбу,  плывущих по реке врагов и за «нармальних пацанов», вновь вспомнили про кальян и сделали легкий перекур. После – снова выпили. Вечер становился однообразным, и требовались новые развлечения. В воздухе запахло скорым женским присутствием. Воздушным, но обнаженным!
- Э-эх, брат Алык, тасклыво у табэ, - Бизон был большим гурманом женского тела, а потому не представлял себе сауны без «мартишэк».
- Да, брат, девочек бы… - тоскливо молвил прокурор.
- А ми ых пазавэм! - сострил Алик и пыхнул дорогой кубинской сигарой. 
- Эгэ, ы аны найдуца! – добавил безучастный Зурик.
 Алик поднес к уху один из своих многочисленных мобильников и вызвал какого-то Игоря. Срочно! После очередного тоста появился Игорек. Этот белобрысый спортивного телосложения парень был доверенным человеком Алика и решал многие щепетильные вопросы. Как говорится, все, что не было связано с деньгами. Этим занимался «сам хозяин».
- Ва, Ыгарек. Ти как, всэ нармально? – Алик был внимательным боссом и обязательно интересовался проблемами своего окружения. Не больше.
- Да путем все, Вагизыч. Делать нечего – вот с пацанами пул и катаем.
- Ва-маладэц. А ми тут скучно так, дэвак бы. Патэщ старих друзэй.
- Щас сделаем, Вагизыч. Ты же знаешь…
Игорь скрылся за дверью, а вся дружная компания снова выпила, но уже за «хазяына этага празныка жьизни». После все скучно уставились в телевизор и принялись ждать «джэнчин», без которых и такой щедрый на закуску вечер – пустое развлечение. Тем более, что восьмое марта, международный, а потому исконно кавказский праздник.
Вскоре появился наиграно взволнованный Игорек и сообщил, что «ну, нету никого. Все оббегал, всех обзвонил – а они, как назло, все поразъезжались. Может, попозже кого придумаю. Или сам кто подъедет».
- Как-так, нэту? Пачэму нэту? Их всэгда есть! – Алику было откровенно непонятно такое негостеприимное положение дел. Еще бы, в своем «Тельбине» он мог черта на роликах заставить кататься, а уж девок найти…Тем более, что их тут всегда было в избытке: и проститутки, и малолетки, и просто отдыхающие от мужей семейные дамы, всегда с радостью готовые оттянуться «по полной программе». И без них вечер явно срывался.
- Аны что, всэ умэрлы? – Бизон был явно разочарован.
- Ыли у ных мэсячнык дэвствэнности началса? – добавил Зурик.
- Ну, нету никого. Так, парочку знакомых б*ядей в компаниях надыбал, но те не одни – все заняты, - Игорек и сам был расстроен, но виду не подавал. Казалось, что может быть проще простого, но как назло… Такой конфуз.
Алик весь раскраснелся и сурово прошипел:
- Э-эй, Ыгар! Ти менэ знаэшь. Мнэ позжэ ныкто нэ нужьен будэт. Даже ти!
- Да я это, Вагизыч, - совсем разволновался парень, - я щас мигом…что-нибудь придумаем. Из своих, личных, запасов…
И стремительно вышел за дверь. Все гордо заулыбались, а слегка остывший Лепишев добавил тост за хозяина этого «цветника удачи». Все смачно выпили и продолжили мягко подкалывать друг друга за прежние прегрешения. Только Алику Дзасохову было не до смеха. Он капризничал, как малолеток, он чувствовал мерно ускользающую перед глазами власть и свой авторитет в глазах друзей. Хотя, им было не до этого. Они просто отдыхали. Да и самому Вагизычу было бы без разницы, есть кто-то или нет, кабы не взыграл врожденный принцип гостеприимства. Он еще раз брякнул в мобильник несколько торопливых замечаний, а после, выдав в пустоту нелицеприятное «ай да мадабычи ай!», слегка успокоился и предложил выступить «по пиву». От ледяного «Хэйнекена», естественно,  никто не отказался.

Прошло минут двадцать, как в дверях появилась самодовольная белобрысая голова «подручного» Дзасохова и монотонно пробубнила:
- Так это, Вагизыч. В принципе есть, но не то. Вернее, не совсем то.
В его интерпретации «не совсем то» могло иметь любые отклонения от нормы, но, судя по его счастливому выражению лица, «это» вполне могло прокатить. Тем более, что время уже давно поджимало собираться по домам.
- Ы, чэго там такого нычэго? – Алик не любил эти «фигли-мигли» и всегда требовал четкого изложения ситуации.
- - Да встретил я тут двоих, вместе когда-то в ИнФизе учились. Только они это... дзюдаистки, сборницы, - услышав про спортсменок, Бизон аж заерзал «задней кожей по коже диванной», а Игорек продолжил, - бабы – ВО! И компанейские, и по трусам конкретно могут выступить. А водку жрут – что лошади.
- Завы! – протрубил Бизон, а Зурик расхохотался.
Конечно, это было несколько непривычно для столь уважаемых, а потому и денежных, господ – вместо привычных моделей звать «всяких там дзюдоисток». Но ведь это же было круто, экзотично! Помимо этого, Алик и Зурик были истинными ценителями крепкого женского тела, а Бизон – тот вообще балдел. Тем более, на таком очевидном контрасте со своей женой Алкой. Только прокурору Лепишеву было все равно. Его жена Галина Степановна легко могла задавить напором и массой любую женскую плотность, а своего супруга и вовсе делала «одной левой». В придачу ко всему последняя рюмка коньяка реально впилась в мозг и не давала сосредоточиться.
Через минуту в дверях появились две скромные девичьи фигурки в блузках, юбках и  лосинах, но также в зимних сапогах. Прямолинейный макияж выдавал их редкую в подобных процессах практику, а губы неуверенно сжимались. Причем, девицы были настолько разными, что подобный контраст еще больше к ним притягивал. Одна из них, Ксюша, была довольно рослой и крупной, а потому сразу очаровала Бизона. В ее крепких бедрах чувствовалась невообразимая мощь, а большая молочная грудь могла растревожить даже безразличного старца! Вторая, с виду маленькая и неприметная Ленка, была крепко «посажена» и тоже имела неплохие, а потому игривые формы. Даже издали можно было предположить, что эти две «форменные противоположности» имеют прямое отношение к спорту – за их уверенность, и даже некоторую зажатость, в перемещениях.
«Май вэй, какой пупсык!» – Бизон откровенно прояснил ситуацию, но тут же посмотрел на Алика, который выглядел абсолютно непроницаемым. Он всегда в женских вопросах выдерживал паузу, а потому бывал ожидаем всеми. Даже самим собой! Естественно, ему хотелось «чего-то такого», невообразимого, но как «гарачэго парня» его устраивала и подобная «проходимость». Как говорится, на безрыбье, и раком – неплохая рыбалка.
- - Давай, милый, прысоэдыняйса! Захади как дома, нэ бойса! – Зурик улыбнулся и оголил хрупкой Ленке свою стоматологическую самодостаточность.
- А че нам бояться? Мы девушки крепкие, за себя всегда постоять сможем! – Ленка была откровенной заводилой и весьма разговорчивой. Про таких часто говорят, что «палец в рот не клади». Да и что это за дурная привычка – пальцы по чужим ртам распихивать?
- А ти нэ стой за сэбэ, ти – за всэх прысяд! Ыды, выпэм, поедым! – если Алик начинал умничать, это говорило про его хорошее настроение.
- Ага, щас, разбежались. Знаем мы таких, прыдких! Еще и кавказцы. Да нам про это Игорь ничего не говорил! – Ксюха была откровенно прямолинейной и могла сразу выдать все, о чем думала.
- Какой прыдкых? Э, кавказэц что, нэ чэлавэк, да? Пакэмон? Пачэму так упэрта? – Коба Бизон после такого еще больше воспалился всеми гормонами своего тела.
- Да чэ ти, нэ ломай картыну! Празнык жэ! Ыды ка мнэ, выпэй за здоровиэ! – Алик начинал злиться. Вообще, его характер был настолько переменчивым, что сложно было предугадать, что он вытворит через минуту. А вытворял он часто!
- Ну, ладно. Разве что, только за праздник. Да и то, по чуть-чуть, - Ленка и раньше была не против «погудеть с крутыми», но строила из себя то, чего давно уже не имела. Так сказать, держала осанку. За себя и Оксанку.
- Но только чтоб без последствий! – смешно предупредила Ксюха. Она открыто осмотрела  крупного кавказца, который в упор ее пожирал, и потому тяжело дышал. «А он ничего», - подумала она и первой шагнула к столу.
- Вэй, какой послэдствий! Нэ видышь, атдыхаэм! – по правде говоря, Алику все это было неинтересно. Его и так к себе на ночь ждала красавица и новая звезда шоу-бизнеса Алюня, которую он последнее время раскручивал не только в творческом плане, но и для постели. Признаться, она была очень талантливой! Особенно у себя дома. А еще в машине, офисе и даже разок в невесть откуда взявшемся на пути галантерейном магазине. Так вот, хозяину не нравились эти облезлые, а потому важные куропатки, но «братьям по духу» они приглянулись – и черт с ними. Игорьку поутру предстоял откровенный разговор – по поводу реального уровня «этых непанатных баб»!
Через минут пятнадцать, после тостов за «джэнчин», «любов с пэрвага раза» и «за настаяшых мужчын», вся дружная компания искрилась теплом и единством. Со стороны могло сложиться впечатление, что респектабельные мужчины давно знали и ценили этих милых и общительных девах. Особенно старался Бизон, уже приучивший Ксюху к своим высоким коленям. Алик заметно подобрел, Зурик озорно шутил, а Ленка разрывалась в острословии между двумя огнями. Как в прямом, так и переносном смысле, регулярно припадая к раскрасневшемуся кальяну. Только прокурору было неинтересно. Он уже конкретно набрался пивом, да и трава эта, непонятная, выбила из общего русла. Лемишев давно решил вызвать по «сотовому» своего персонального водителя, но скорая встреча с непримиримой Галиной Степановной сдерживала сей  добровольный порыв.
Так вечер и продолжался. Правда, совсем недолго. После еще двух дружно выпитых бутылок, но уже водки, разгоряченный Бизон поднял на руки «многомерную» Ксюху и силой потянул в сауну. Та игриво барахталась и даже нежно визжала. Да-да, именно нежно! Несмотря на квадратичную плотность фактуры, эта юное создание обладало красивым голосом, и даже пару лет назад являлась солисткой в «Районном дворце юношеского творчества». И едва она затянула свой коронный романс про «нежного и ласкового зверя», Коба Бизон весь воспалился страстью и принял к сведению слова этого не всем понятного, но каждым любимого хита. Через полторы минуты в предбаннике послышался хруст резной лавки и жесткое хлюпанье сталкивающихся в экстазе тел. По звукам можно было предположить, что этот процесс разрушал все живое в радиусе нескольких метров. Зурик весело заржал, и предложил выкурить «по малэнкому пацу». Употребив по два кальянных выхлопа, Зурик с Аликом почти насильно заставили Ленку принять и третий. После она была уже никакой. Вернее, такой, как и надо! Выпив «на коня», гордые джигиты поскакали. На Ленке. Вернее, в ней. Та была откровенно не против «подобного внимания», и старательно разыгрывала из себя порнозвезду. Она извивалась, кричала, впивалась губами, и даже пару раз попыталась сладострастно царапаться. Правда, безуспешно. А то и правда, к чему «такыэ засвэты»? Единственному прокурору Лепешеву все было «по баклажану». Он крепко спал и даже не предполагал, что всего в метре от него, на соседнем диване, творятся подобные порнографические чудеса. И лишь изредка попукивал, как бы визируя свое высокопоставленное присутствие в общем движении коллектива.
Когда огонь вакханалии достиг своего апогея, в предбаннике что-то громко бахнуло, и две мощные тушки ляпнулись на скользкий, а потому звонкий пол. Видать, их совсем не смутил подобный казус, а потому хлопанье голого женского зада по кафельной плитке звонко затерзало слух. Смех разобрал Зурика, и он откровенно сдался. Он и так был сегодня «откровенно мягок», а подобный ляп вообще его разладил. Жадно отхлебнув из горла  благородной голландской бутылки, он принялся комментировать продолжавшееся без него действо. А обсуждать, если откровенно, было чего. Алик никак не мог сосредоточиться на финальный штурм, а потому выглядел жалким, но резвым. Ленка была как выжатый, хотя и местами сочный, лимон и вся обезумела от многократно срывающихся из горла оргазмов. Лепишев сполз ногами на пол и, невольно оттопырив полотенце, вывалил свое мелкое мужское хозяйство «на строгий обозримый суд». Вскоре Алик грозно крякнул, весь вздыбился и больно откинулся на спину. Ленка, почти без передышки, заторопилась в душ, где и была настигнута дружной «бизоньей» парочкой. Их интернациональное трио скоро отметилось и там, но галантно уложилось в два тоста, что смачно были выпиты разгоряченными Аликом и Зуриком. Все-таки, мужская дружба – дело благородное. Не то, что какие-то там…

Когда Лепишева растормошили, он долго не мог понять, «почему же Галочка его так рано будит». Все долго смеялись, особенно звонкая Ксюха, которая с Кобиком (как она окрестила Кобу Бизона) впервые в жизни ощутила то, «о чем Ленка ей многократно твердила». Она и сама раньше говорила, что «испытывала», но все больше от зависти, чем по факту. И вот свершилось! Прокурор матерно отругал по телефону своего водителя за откровенное «грачевание» и приказал через пять минут быть под «Тельбином». После все дружно выпили, как говорится, на железного коня, потом – «за настаящых аксакалофф», и еще, перед самым выходом – за Международный женский день. Такой родной и необходимый каждому уважающему себя мужчине!
Уже выйдя в коридор, Алик Дзасохов задержался в дверях, хозяйским взглядом окинул оставленный после такого движения бардак и что-то эмоционально наговорил в мобильник на родном языке. Хотя, нам не известен сам разговор, но смысл его допустимо понятен – он по-отцовски вставил администратору за такой беспорядок. Это чтоб не расслаблялся. А по-другому в серьезном бизнесе – никак нельзя. «Братья по оружию» не поймут. «За чэго я ым дэнэг плачу», - любил говаривать он и важно вздергивал вверх большой кавказский нос.
Уже на улице Лепишев был передан «из рук в руки» водителю, здоровому рязанскому парню Николаю, который по своим габаритам мог поспорить даже с Кобой Бизоном. Прокурор почувствовал на себе знакомые руки и выдал водителю все, что про него думал. А заодно и его близких родственников вспомнил. Николай молча загрузил тело босса на переднее сиденье и, галантно раскланявшись, укатил служебную «Волгу» навстречу очередным семейным разборкам. Впрочем, его это мало интересовало. Он был на службе, которая редко переступала порог «хозяйского» дома. Так, разве что занести очередные, а потому объемные презенты или еще чего сделать. А дальше – ни-ни. Субординация!
Алик радостно попрощался с «братами» и улетел на новом спортивном красавце от известного американского авто производителя. Тридцать штук отвалил, не меньше! Умчался навстречу любви и разврату в объятьях грудастой Алюни, которую предварительно следовало разбудить. После двух скучно выпитых с подругой бутылок шампанского она захандрила и предложила подремать. Та еще ночь предстояла Дзасохову, известному в городе бизнесмену и ловеласу! В горячем бутерброде с двумя женскими, а потому желанными телами. А что, шоу-бизнес требует жертв! Причем, не только фигуральных, но и сексуальных. И в этом плане Алюня была то, что надо. Даже круче! Она, что называется, «хавала тэму».
Сергеич уже загодя почуял «свежую копейку». Он всегда это знал! К прибыли у него начинал чесаться лоб и за ушами. Так и теперь. Едва он вышел из «берлоги» на сторожевой мостик, как на крыльце показалась вся шумная компания. «Ну, наконец-то! Что-то они поздно сегодня. Хотя, праздник ведь!», - старый пожарник был, оно и понятно, проницателен и знал дальнейшее продолжение событий, как свои четыре пальца (на левой руке их действительно было на один меньше). Выкатив под самый «Тельбин» БМВ Зурика, он принял от благодетеля щедрую купюру и удалился восвояси. Как обычно в такое позднее время, пьяный Зурик за рулем был особенно агрессивен, и даже несколько наигран. Ему нравилось, как визжали от страха «одноразовые спутницы счастья», которых еще предстояло развезти по домам.  Хотя, он и любил кататься по ночному городу, но сегодня что-то был не в духе. Устал, наверное, от подобных «борцовских» скачек. Мощная Ксюха и тут оседлала колени Кобы Бизона, хотя тому уже было не до любви. Его «Алюсик» после подобных загулов могла встретить как угодно, но только не ласково. Правда, его это несколько заводило, и он почти знал, как ему будет хорошо в постели с любимой, а потому и единственной женой. До самого раннего утра!
Громким голосом очередного «афроамериканца» взревел магнитофон, бесподобный БМВ Зурика взвыл и скрылся за поворотом. Сергеич, сладострастно посмотрев на звезды, развернул щедрую купюру и чуть не присел на землю от неожиданности. Еще бы, это была не «какая-то там» сотня, а самая что ни на есть тысяча. Наших, родных, «Рассейских»! Да-да, то ли по ошибке, то ли за регулярное, а потому достойное, внимание к своей бесподобной персоне, Зурик сразу отвалил Сергеичу солидный куш. «Вот теперь-то можно и своей клуше подарок на восьмое справить», - радостно прошептал он и громко позвал Сашку. Это чтобы он в магазин, за очередной бутылкой, слетал. «Только чтоб быстро у меня, одна нога там, а другая – уже здесь», - гордо молвил «старший стояночник». А после еще громче добавил: «Праздник ведь! Самый что ни на есть настоящий, женский. Грех не выпить!»…

А то и правда, кому, как не мужчинам, любить этот прекрасный весенний праздник – «Международный женский день». Только мы, мужики, можем от души выпить за милых сердцу и приятных телу созданий. Женщина – она ведь вершина, и не каждому суждено на нее взобраться. Так что, без обид и огорчений – с праздником Вас, милые, добрые, терпеливые. А еще – красивые, очень красивые. Всех благ и семейного счастья Вам! Пусть небо над Вашей головой  никогда не поседеет от разочарования собственным бессилием. Удачи!!!