Сказка о ветерке

Cказка о том, как потерялся молодой Ветерок,
и почему на небе звезды.

  Давным-давно, на земле, все было по-другому. Все было не так, как сейчас и даже чуточку иначе. В то далекое время Луна еще не была щербатой, и Небесный Бобер грыз ее каждую ночь, осыпая серебристыми опилками вершины далеких гор. По ночам небо не светилось тысячами искр, а оставалось таким же темным и неприветливым, как сама Ночь Глухая. Даже Луна появилась в нем совершенно случайно. Летел как-то мимо земли  невидимый Солнечный Дракон Который Просто Летает в Пространстве, увидел он землю и неимоверно восхитился ее красками, да бесконечным вращением вокруг Оси. Даже прослезился от восторга. Так вот, Луна – это и есть слеза Солнечного Дракона. Хотя Дракон, сам того не желая, разбудил Небесного Бобра, и теперь тот грызет Луну, потому что ему очень скучно и у него бессонница.
  Да, в то время и горы были повыше, чем теперь, умели дышать и даже разговаривать. Впрочем, уже тогда они славились своим молчанием. Однако, это и не удивительно, если рядом с тобой находится город Поющих Колоколов. Хотя в то время, колокола больше ссорились друг с другом, отчего на сотни километров вокруг стоял невообразимый шум и гам…
  О чем это я? Ах, да – о времени. Кстати, а знаете ли вы, что раньше ветры совсем не умели петь. Ни капельки. Только рычали, да свистели. И то, даже это не у всех получалось. Что, не знаете? Так я могу рассказать.

  Жил на свете один ветерок. Его так и звали Ветерок, потому что он был еще молодой, веселый и очень любил поиграть. Бывает, заберется под самое небо и, давай, швырять облаками, кружить их, а то и лепить из них Непонятное Что-То.
  Конечно, Ветерок жил не один. У него был папа – могучий и грозный Ураган, и мама – Гроза. Бывало так, что Ветерок не слушался их и тогда папа начинал сердито урчать и громыхать, а мама пускала острые колючие стрелы. Впрочем, это случалось достаточно редко. Ветерок, хоть и был шалуном, но маму и папу любил, и старался не огорчать их.
Кроме него, в семье ветров было еще два брата: старший – Бриз Морской, и средний – Суховей Пустынный. А далеко за горами, за Лесом жили его тетки: Метель и Пурга. Теток своих Ветерок видел очень редко, потому что те были сердитые и гордые. Они жили сами по себе и ни с кем не хотели знаться. Еще у него был дядька – Штиль, но его вряд ли можно считать настоящим ветром. Дело в том, что дядька был очень ленив и ничего не хотел делать. Жил он на море, потому что там он мог растянуться во всю свою длину, спать и качаться на волнах, которые баюкали его изо дня в день. Никто еще не видел, чтобы он хоть раз надул щеки, да дунул уже как-нибудь. Даже моряки, которые плавали от Одного берега к Другому, и те говорили: «Эх, напасть, какая! Снова Штиль на море. Придется ждать другого ветра». Я бы мог и не упоминать о нем, но все-таки родственник.
  Да, чуть не забыл – самой главной в семье ветров была бабушка. Она имела странное, как для ветра имя – ее звали Роза. Тем не менее, бабушка была очень мудрой и любила Ветерка. Она то и дело подгоняла ему тучку помягче, да облачко попушистей. Даже когда Ветерок приволок домой Поветрие, она не рассердилась на него, только попросила быть осторожнее и не играть с ним. Хотя Поветрие оказалось совсем не злобным, и даже не кусалось. Ветерок тоже, очень любил бабушку, и всегда ее слушался.
  Но, вот, однажды, Ветерок полетел к далеким горам, кататься на лунной пыли. Он уже бывал там, несколько раз с папой, и один раз с бабушкой, но ему никак не удавалось наиграться вволю. Только он раcпорошит лунную пыль, только научится огибать острые скалы и коварные камни, как уже надо лететь домой. Поэтому он решил, что теперь может вполне самостоятельно слетать туда и  наиграться, что называется, от пуза. Хотя какое пузо у ветра.
  Сказано – сделано!
  Нет, в горах  с Ветерком ничего не случилось. Он спокойно играл там, поднимая целые тучи пыли, веселясь от души. И лишь когда на землю тихо прокралась темная Ночь, Ветерок встревожился. Как же он увидит куда лететь? Ночью же ничего не видно, а двигаться по запахам он еще не научился. Однако нужно было что-то делать, ибо Ночь уже расправила свои необъятные крылья, готовая вот-вот обрушиться на землю. И ветерок полетел, стараясь вспомнить хоть что-то, что помогло бы ему добраться домой. Однако он все летел, летел, а дом никак не хотел показываться. Вскоре вместо гор, внизу поползла тягучая и скучная Степь, а потом и вовсе сменилась Лесом. И тогда ветерок понял, что заблудился.
  Вообще-то так не бывает, чтобы ветер заблудился, но иногда случается так, что бывает даже то, что никогда не может быть. И тут бы самое время расплакаться, позвать маму или папу, но ветры не умеют плакать. Нельзя им, в принципе. Вот если бы, скажем, облако попало в такую переделку, наверное, сразу бы разревелось. Оно ведь такое – чуть что, сразу в слезы. А все почему – положено ему по природе.
Однако, когда на дворе глубокая ночь - самое время найти хорошее место для ночлега. Примерно так думал и Ветерок, решив, что уж если он и заблудился, то спать все равно нужно. Поэтому он примостился на верхушках деревьев и уснул. Спал он плохо, все время ворочался и вздыхал. А вместе с ним ворочался и вздыхал весь лес. Все-таки Ветерок не мышка какая-нибудь, что может забиться в свою норку, из которой ничего не слышно, и не видно. Поэтому, едва лишь горячее Солнце показалось на небосводе, как возле ветерка начали собираться всевозможные звери, рассерженные оттого, что им не удалось выспаться.
  Разбудили они Ветерка и говорят: «Убирайся ты подальше от нашего леса. Нечего тут над нами вздыхать и деревья тревожить. Посмотри, ты одних шишек на землю сбросил столько, что белкам хватило бы на целый год. А ведь впереди Зима еще!». Тут и деревья кивают ветвями и тихонько шепчут: «Уходи. Уходи. Ты нам всю ночь прически портил, листья срывал. Уходи».
  Ну, Ветерок совсем упал духом и говорит: «Я потерялся. Я уже второй день без папы с мамой, и без бабушки. Вместо того, чтобы ругаться, может кто посоветует мне, что делать?». Однако никто в лесу, не знал чем ему помочь. Разве что звери перестали ругаться и теперь жалели ветерка, потому что всем известно, как это плохо, когда нет рядом ни папы, ни мамы, ни бабушки.
 - Эх, и что у тебя только в голове! - Вдруг раздался голос из-за близлежащих кустов:
 - Не знаю. – Ответил Ветерок. – Никогда не задумывался об этом.
 - И зря!
  Тут все поспешили к кустам, посмотреть, что же это за умник такой выискался. Им оказался тощий Ручеек с прозрачной и холодной водой. Он уперся в огромный камень и никак не мог течь дальше.
  - Обойди камень! Подтеки под него! – Начали давать советы жители леса, однако ручеек был очень упрямым и ответил, что если он будет обтекать каждый камень, то до конца своей жизни не доберется туда, куда ему надо.
  - А куда тебе надо? – Спросил ветерок, убирая камень с пути ручейка.
Ветерок хоть и был еще маленький, но все же он сильнее любого, кто жил  в лесу.
  - Мне надо туда, куда мне надо. – Не очень вежливо ответил ручеек, но потом спохватился и добавил. – Ладно, ты мне помог, помогу и я тебе. Видишь вон ту гору, которая своей головой достает до неба. Она так и называется - Самая Высокая Гора в Мире. Там есть город Поющих Колоколов. Правда, они не поют, а в основном ссорятся друг с другом, выясняя у кого голос сильнее. Ты спроси их, может они что-то знают о твоей семье. А хочешь, пошли со мной, будем течь по земле, плескаться и пугать лягушек. Это так весело! – От восторга, ручеек принялся брызгать на всех водой.
  И хотя капли сами по себе очень красивые, но когда они холодные, то не очень приятно, когда они летят в тебя. Поэтому Ветерок поблагодарил ручейка за совет, попрощался с жителями леса и улетел на Самую Высокую Гору в Мире.
  Тем временем в городе Поющих Колоколов стоял страшный шум и гам. Колокола опять ссорились, а все из-за того, что самый маленький, самый тихий колокольчик вдруг заявил, что отныне его писк следует считать басом, а соответственно громкий рев колокола Могучего  - считать писком. Могучий, который был самый главный в городе, вот уже третий день молотил своим язычком о стенки, добывая самый густой, самый громкий звук на который только был способен, пытаясь доказать, что уж эти-то звуки никак не могут считаться писком. Однако другие колокола тоже не хотели признаваться в своей слабости, и вот поэтому  в городе стоял тот самый шум и гам.
  Поначалу ветерка даже никто и не заметил. Напрасно он летал от одного колокола к другому, напрасно спрашивал, не знает ли кто-то о его родных – колокола упрямо долбили своими язычками о стенки, не желая никого слушать и знать.
Тогда Ветерок решил схитрить. Он надул свои щеки так сильно, как только мог и дунул. Дул он десять дней и девять ночей с хвостиком. С каждым днем, от его дуновения, колоколам становилось все труднее и труднее раскачиваться. Их голос становился все тише и незаметнее, потому что Ветерок ловил Звук и бросал его с горы вниз.
  Наконец в городе стало тихо.
  К тому времени Ночь снова расправила свои крылья и стремительно летела от небес к земле. Небесный Бобер собрался грызть Луну, а все вокруг готовилось ко сну.
  Наступившая в городе тишина очень удивила колоколов.  Долго они переговаривались друг с другом, ухитрились устроить еще несколько небольших ссор, пока Могучий не сообразил подумать о том, почему все затихло. Тут-то он и заметил ветерка.
  - А ты что тут делаешь? – Загремел колокол в густую ночь.
  - Я потерялся. – Ответил ветерок. – Ручеек сказал, что здесь мне смогут помочь.
  - Интересно, чем это я могу помочь тебе? – Снова загудел Могучий.
  - Ручеек сказал, что вы может, слышали что-нибудь о моих родителях.
  - Ручеек, ручеек. – Забурчал Могучий. – Ничего он не знает, твой мокрый приятель. Я тоже ничего не знаю о твоих родителях. Так что давай, убирайся отсюда поскорее – мне гудеть надо.
  Опечалился тогда Ветерок, засвистел в глубокое черное пространство: «Что же меня гонят отовсюду? Неужели теперь я буду все время летать по земле и никто не пожалеет меня, не скажет доброе слово, не засвистит ласково на ночь?».
Тут Могучему стало жалко Ветерка. И решил он успокоить его:
  - Засвистеть может быть и не получится, а вот что-то хорошее мы тебе сыграем.  Эгей, колокола и колокольчики, давайте сыграем этому потерявшемуся ветру свою древнюю мелодию, если не забыли еще.
  Тут все остальные колокола возмущенно загудели, давая понять, что, конечно же, ничего не забыли. Но, вот, постепенно их гул начал меняться и вскоре над горами раздавалась необычная, очень красивая мелодия. С каждой минутой ее звучание нарастало, так что даже Бобер прекратил грызть Луну и с удивлением смотрел на город. А колокола с большим вдохновением играли древнюю музыку. Где надо – вступал глухой, тягучий бас, местами пели колокола средней силы, а еще сквозь этот многоголосый колокольный хор можно было слышать пение самого слабого колокольчика. Его тихонькое позвякивание возникало в ночи, словно тихое журчание речки, или шуршание лунной пыли на склонах горы. Играя мелодию, все колокола оказались на своем месте, никому больше не нужно было доказывать, что он главнее других. Ведь, для того, чтобы получилась красивая мелодия – важны все участники. Таким образом, Ветерок, сам того не зная, помирил колокола между собой, и теперь город мог по праву называться городом Поющих Колоколов. Более того, Ветерку так понравилась музыка, что он не удержался и начал потихоньку свистеть ей вслед. Вскоре он уже вовсю пел, насвистывая мелодию в тысячу переливов. И так у него это здорово получалось, что его пение подхватили камни и горные тропинки, ущелья и провалы, даже редкие горные кустики и те подпевали Ветерку. А Небесный Бобер, которому тоже очень понравилось пение, набрал в горсть лунных опилок и разбросал по небу. В тот же миг небо оживилось, преобразилось и засверкало в каждой лунной крошке далекое, яркое солнце. Позже эти крошки люди назовут звездами. А сейчас, ветерок пел и настроение у него было самое наилучшее, потому что когда всем вокруг радостно, то и тебе тоже непременно делается хорошее настроение.
  Ну вот, наша история и подошла к концу.
  Хочу опередить самых нетерпеливых - конечно, Ветерок нашел своих родных. Точнее это они нашли его. В то время, как Ветерок пел с колоколами, его старший брат Бриз Морской, возвращался домой после тяжелого рабочего дня. Он так устал за день, надувая паруса кораблей, что не сразу сообразил, откуда же доносятся столь необычные звуки. А когда сообразил, то скорей помчался туда, потому что он узнал голос своего младешего брата, Ветерка. И неважно, что он никогда не слышал, как тот поет. Голос Ветерка Бриз отличил бы от тысяи других. Ведь несмотря на то, что он Морской и сердитый, он очень любил своего младешго братика и очень волновался, когда узнал, что тот куда-то запропастился.
  Зато колокола очень удивились, когда вместо одного ветра у них в городе оказалось сразу аж два. Ведь к ним так редко кто в гости заходит. Ветерок же, увидав брата, стремглав бросился к нему, потому что успел очень-очень соскучиться за своими родными. Бриз немного пожурил его, однако не стал хмуриться как обычно, лишь спросил:
  - А чем это ты здесь занимался?
  - Я пел. – Гордо ответилВетерок. – А колокола меня научили.
  - Да. Уж мы такие. – Скромно пробасил Могучий. – Но и тебе спасибо. Ведь мы уже больше не ссоримся, выясняя кто из нас главнее. Прилетай к нам еще, будем петь вместе. – Добавил он на прощание.
  И Ветерок, ухватившись брату за загривок, улетел домой. Конечно же, дома ему обрадовались, стали спрашивать-расспрашивать как же это он ухитрился потеряться. А отец сказал, что стоило бы и отшлепать его, да только поцеловал любя...

  Что ж, давно это было. Много Воды с тех пор утекло. Так много, что даже Ручеек успел превратиться в сильную и могучую речку. Иногда, когда они встречаются с Ветерком, то есть, теперь уже с Ветром, он не упустит случая брызнуть в него водой, а Ветер обязательно взлохматит ему гребешки на волнах. А еще Ветер любит прилетать в город Поющих Колоколов и там, вместе с колоколами поет до рассвета. В такие дни Небесный Бобер не грызет Луну и люди, внизу говорят, что наступило полнолуние. А лунная пыль на склонах гор со временем превратилась в обычный снег, который Ветер любит поднимать в воздух и швырять на землю. И хотя он уже совсем взрослый, однако совсем не против погудеть в брошенной стеклянной бутылке или печной трубе. Вот так.