Американский президент

Вот ты говоришь: райотдел, райотдел.… Зря ты так! Я вот, между прочим, когда в райотделе работал, американского президента допрашивал. Не веришь? Век воли не видать! Да при чем здесь Клинтон? И с Моникой это тоже не связано. Слушай лучше!
Было это в начале 91-го, еще до путча. Звонит мне после обеда начальник по внутреннему телефону, а я тогда замом работал по следствию, и говорит: «Зайди!». Голос у него не так чтобы радостный. Ясно, премию вручать не будет. И вреде бы не конец месяца, чтобы за процент расследованных  душить. Ладно.
Захожу я к нему в кабинет, а там, кроме начальника еще два мужика и бабуська. Ничего так бабуська, лет двадцати пяти, фигуристая, но служба есть служба.… Один мужик неприметный такой, одет опрятно, причёсочка аккуратная, но меня не проведешь. У него же на лбу три крупные буквы высвечивают: «КГБ». А кто третий? На бойца невидимого фронта вроде, не похож.
Начальник мне, значит, объясняет, что это, дескать, высокий американский гость, приехал по приглашению нашего всенародно любимого певца, а его на нашем рынке обидели, кошелек увели. Значит, уголовное дело возбудить! Гостя допросить!
«Есть!» – говорю, задача, стало быть, понятна и американцу на чистом английском языке: « Плис за мной на фиг, пожалуйста!», а сам в голове задачу решаю, кому из следователей это ответственное дело поручить. Прикинул – некому. И не в том дело, что все дураки, многие как раз даже наоборот были, а дело в условиях труда.
Не знаю, как сейчас следователи сидят, но тогда с жизненным пространством напряженно было. В пятиметровой комнатке они по двое сидели, а то и по трое. Стол к столу, лоб ко лбу и на свою рабочую табуретку им приходилось залезать как в люк танка. К тому же накурено там – хоть топор вешай, да еще и вещдоки, которые никто в камеру хранения не сдавал, чтоб их старшина не пропил.
« Нет, - думаю - к следователям его никак нельзя, а то американец или в табачном дыму задохнется, или вещдоками его придавит!». Стало быть, придется самому этим делом заниматься. Веду гостя к себе в кабинет и бабуська при нем, оказалась переводчицей. Усадил я их в своем кабинете, а он у меня ничего так был, просторный. Я это помещение незадолго до этого у замполита отвоевал в свете последних политических изменений в стране. Долго он после этого на меня обижался, но это уже совсем другая история…
Беру я, значит, протокол допроса и начинаю личность американца устанавливать. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения – это без проблем. А вот на национальности споткнулись. У них, американцев, нет, оказывается, национальности. Американец, и все дела! Хоть ты негр, хоть индеец. Просто, как все гениальное. Это наши все никак решить не могут, возможно, ли человеку прожить, если у него в паспорте национальность не указанна? А то, что уже 7 лет живем с паспортами несуществующего государства – это ничего. Впрочем, это тоже другая история.
В общем, он долго и нудно мне рассказывал, что его предки выходцы из Польши, и, стало быть, он польский американец. И с партийностью тоже промашка вышла, – беспартийным оказался, но сочувствует демократам. Это сейчас слушать смешно, а тогда еще партия была нашим рулевым.
Слава Богу, с формальностями закончили и перешли к самому происшествию. И рассказывает он мне такую страшную историю. Приехал он, значит, по частному приглашению, чтобы прикоснуться к самобытной татарской культуре. Кто против? Приехал – прикасайся. Сходи в консерваторию, «Шурале» посмотри в оперном, в Камаловский театр можешь сходить. В общем, раньше это дело правильно поставлено было. Привезут этих иностранцев на автобусах на заранее утвержденные объекты, покажут им все наши достижения, по порядку номеров сосчитают и на тех же автобусах в гостиницу, от греха подальше. Да еще на каждого по офицеру КГБ, чтобы с дорогим гостем ничего не случилось и, чтобы он не совал нос, куда не надо и не омрачил себе приятного впечатления от пребывания в СССР.
Но, видно, к 91-му в Комитете уже бардак-то начался, так как куратора нашему американцу не досталось. А может, и достался, но только отлучился тот, по каким своим делам. И надо ж было такому случиться, что как раз в это время захотелось гостю апельсинов покушать. А где их взять? В то время – только на рынке. Вот туда-то он и направился.
Ты наш рынок представляешь? Само собой! Я и не собирался обидеть, просто напомнить хотел, все-таки за это время многое изменилось.
Представь: в центре стоит крытый рынок, или, проще говоря, – лабаз, а вокруг раскинулись подобно шатрам Чингиз-хановского войска полосатые палатки. И кругом народ, народ, народ…Столпотворение. Здесь выбирают штиблеты « made in Italy», пошитые в Турции, рядом длинноногая красотка примеряет джинсы, заодно демонстрируя свое нижнее белье, чуть дальше предлагают угадать под каким наперстком шарик.
Тут и на людей посмотреть можно, и себя показать. Вот только зевать нельзя! Иначе или мешком зашибут, или угрюмый пенсионер по ногам тележкой переедет, или, того хуже, кошелек свиснут. Впрочем, кого я учу?! Для нас базар – дом родной, воплощение рыночной экономики, место встречи, очаг культуры. Мы на базаре как рыба в воде! Нам так просто ноги тележкой не переедешь! Кукиш с маслом!
Все так, но только речь-то не о нас, а об американце. Они же к жизни вообще не приспособлены. У них даже стрессов нет! Чтобы себе нервы пощекотать, они всякие там аттракционы создают, виртуальную реальность. Наивные! У нас так нервы пощекочут, что всю оставшуюся жизнь улыбаться будешь! Ладно, довольно отступлений. По существу.
Пошел американец за апельсинами. Представляете? Шатры Чингиз-хана, пенсионер с тележкой, бесплатный стриптиз.…И американец! Как он вообще до лабаза добрался и «кондратий» его не хватил, не знаю, врать не буду, мне он про то не рассказывал. Он с лабаза рассказ начал.
В общем, купил он 2 килограмма апельсинов, да только сомнения его стали брать. Вроде, маловато апельсинов-то. Нашел он контрольные весы (это ж надо! Я всю жизнь здесь прожил и, где контрольные весы стоят, до сих пор не знаю) и хлоп покупку на весы – семисот грамм не хватает.
Ну, американец к продавцу, возмущается, а тот – смуглый брюнет с характерным носом, ему говорит, что он его вообще не знает, видел его в гробу в белых тапочках и что он вообще его американскую маму... Не знаю уж, на каком языке они изъяснялись, если американец по-русски почти не говорил, а продавец и подавно, но суть разговора, видимо, до иностранца дошла, особенно, на счет мамы, оттого стал он кричать: «Полисмен! Менеджер!» Забыл, видимо, что не в Чикаго.
Полисмена не оказалось, а народ собрался, интересуется. Тогда еще американцы в диковинку были, особенно на базаре. Пока звал полисмена да менеджера, кто-то у него под шумок бумажник-то и спер, а там 600 долларов. Для нас это, конечно, так, мелочь, а для американца сумма приличная. У них же, я слышал, все по карточкам. По пластиковым, в смысле.
Как обнаружил потерпевший пропажу, еще громче кричать стал, на шум «менеджер» и вышел. Директор рынка по-нашему. 300 грамм он еще с утра принял и только на следующую дозу нацелился, как этот шум поднялся. Кому ж хочется время тратить, когда водка стынет? А тут на грех этот горластый иностранец.
Понимает «менеджер», что если придут «полисмены», а еще хуже комитетчики, то плакала его водочка. А, стало быть, нужно этого крикуна культурно отсюда выпихнуть, чтобы не вякал. Директор, значит, его за локоток, по сторонам озирается и объясняет бедолаге, что зря он здесь шум поднял, ибо все эти торговцы – мафиози. А «мафиози» и вправду подступают, что-то кричат и все как один – носатые брюнеты.
Замолк американец, понял, что погорячился. Здесь вам не там! Может быть, инструктаж вспомнил, а может, не дай Бог, телевизор накануне посмотрел! В общем, боком, боком, добрался до гостиницы, на все замки заперся, родных вспоминает, депрессирует. Не знаю, сколько бы он так просидел, если бы куратор не появился. Ну, тот его за уздцы, да в РОВД, дескать, не боитесь, господин американец, у нас тут не Сицилия и не Чикаго и вам ничего не угрожает.
Допросил я его, чувствую – дело плохо. Карманника-то все равно не поймаешь, раз на месте не взяли, но ведь этому американцу не объяснишь. Надо поднимать престиж Родины.
Я его чайком напоил. «Не волнуйтесь - говорю, – даже если мы не успеем того жулика поймать до Вашего отъезда, то я лично Ваш бумажник в Чикаго доставлю!» Поболтали мы о том, о сем. Интересный мужик: «Я – говорит, – у себя дома двери на ночь не запираю. И машину – тоже». Расслабился дядя у себя в Чикаго!
На прощанье я выразил сожаление, что столь печальный инцидент с дорогим гостем произошел на территории нашего района. Так завернул, что аж сам обалдел. Можем же, когда хотим! Он тоже сообщил, что ему приятно было пообщаться с таким высококвалифицированным офицером полиции. В общем, расшаркались.
Не знаю уж, что сейчас тот американец вспоминает – наш базар или квалифицированного офицера полиции, но в Чикаго я так и не съездил. Во-первых, жулика не поймали, а во-вторых, все равно бы не пустили. А директора рынка мы все-таки посадили. Не за американца, конечно, а за то, что оружие хранил. Пусть и три года спустя, а все равно – приятно! Такие вот дела.
При чем здесь президент? А я разве не сказал? Так он президентом компании был, «Глобаль ван» называется. А ты думал, что в Америке только один президент? Наивный!