Утро в свадебную ночь

…Она открыла глаза и не смогла понять, где она находится. Незнакомые стены, незнакомый потолок, незнакомая мебель… Обстановка была достаточно богатой и приятной: всюду сплошь ореховое дерево и кожа, причем смотрелось это поистине великолепно.
Она лежала на низкой кровати, утопая в перине и мелких подушках. Никого не было в комнате, только из-за высокого окна доносились какие-то звуки. Она не знала их природы, но чем-то они были ей знакомы.
Безумно болело все тело, как будто кто-то долго бил ногами вчера вечером… Однако ничего не приходило, ничего не вспоминалось. Спать не хотелось, однако и подниматься тоже. Она принялась опять изучать комнату.
Рядом с кроватью стояло низкое кожаное кресло, в комнате таких было еще три. Между креслом, стеной и кроватью стоял торшер. За креслом стоял небольшой журнальный столик, на котором стояли фотографии в рамках. С такого ракурса изображение было практически неразличимо.
У другой стены стоял большой книжный шкаф, полностью набитый книгами, окно в половину стены и стол перед ним.
Через некоторое время ей надоело лежать просто так и, поскольку заснуть не получалось, она встала. Полупрозрачная ночная сорочка, длина и прозрачность которой позволяли усомниться в соответствии истинного назначения и названия, скорее подчеркивала то, что должна была скрывать.
Дойдя до окна, она до половины свесилась наружу, чтобы понять, что за звуки разбудили ее. Когда она разглядела через зелень бассейн и шезлонги, дверь открылась, и на пороге оказался симпатичный молодой человек. Он держал небольшой поднос с фруктами и соком.
 Доброе утро, милая. Как спалось?
Она не услышала ничего, потому как внизу опять что-то зашумело, и терзавший утренний покой звук поглотил и слова, и шаги пришедшего.
Когда же он подошел к ней и коснулся ее плеча, она чуть не выпала из окна. Но он удержал ее, обнял и прижал к себе, несмотря на негодующие взгляды и попытки вывернуться из его рук.
 Янеска, перестань, пожалуйста! В том, что нас поженили, я не виноват, хотя, не буду скрывать, я был не против. Ну? В чем дело?
 Янеска?..
 Яни, малыш, что с тобой?
 Ты кто?— воспользовавшись его ослабевшей хваткой, она таки вывернулась и мгновенно оказалась на безопасном расстоянии  от него.
 Что значит «кто ты»?! Неужели ты ничего не помнишь?? Вчера оба наши семейства пировали на нашей свадьбе, а сегодня  ты отказываешься узнать меня?!
 Прости, но… я ничего не помню. Ни кто я, ни кто ты, ни где я нахожусь…
 Как это? Я— твой муж, Лавел Руакс, сын старейшины столицы. А ты, соответственно,—моя жена, Янеска Фрэин, самая очаровательная женщина этого мира!
Она села в кресло, рядом с которым оказалась. Все, что говорил этот юноша, не укладывалось у нее в голове. Конечно, Лавел ей понравился — у него была очень приятная наружность, не было проблем с деньгами, влиятельные родители. Однако замуж… Что же с ней такое, что она даже не вспомнила такое важное событие, ведь замуж выходят только раз в жизни!
 Прости, мне надо переодеться, я неуютно себя чувствую в этом,— сказала она, пытаясь подавить смущение и волнение.
 Одевайся, пожалуйста. Как я могу помешать тебе?!— однако выходить он и не собирался. Только большая кожано-ореховая ширма спасла девушку  от пристального взгляда Лавела.
Уже через десять минут она была готова: клешеные джинсы, узкая маячка, десять сантиметров танкетки у ботинок…
 Ты выйдешь так к гостям? Яни, это же второй день свадьбы! Сегодня ты должна быть как минимум в платье!
 Зачем?— спросила она, стоя у зеркала, в котором отражалась в полный рост маленькая, худенькая девушка с копной слегка вьющихся  рыжих волос. По ее мнению, она выглядела просто неотразимо.—Я ведь ничего не помню. Да и никого. Я сомневаюсь в своем добровольном решении выйти за тебя замуж. Может, я еще могу передумать? У меня постоянно встает перед глазами красный особнячок за зеленым забором, маленький домик вдалеке, качели и что-то еще во дворе этого дома. Ты не знаешь, где это? У меня такое ощущение, что там я должна найти что-то очень важное. Вдруг я там все вспомню? Я просто обязана туда попасть.
 Но ты не можешь сказать, где этот дом! Ты не можешь туда поехать!
 Кто-то должен знать это место. Я просто уверена. К тому же наверняка есть фотографии… Где мои фотоальбомы?..
Немного времени заняли поиски фотографий. В самом любимом альбоме Яни, по словам Лавела, лежала фотография, где Яни стояла напротив того самого забора. В этом же отделении была спрятана еще одна фотография: Яни обнималась с каким-то молодым человеком. Сейчас она не обратила на него никакого внимания: ей был важен дом и забор.
Не так долго пришлось искать человека, знавшего это место. Лучшая подруга Янески сразу же узнала место, и две девушки собрались выйти за дверь…
 Куда?! А как же я?— Лавел был возмущен и обижен.
 Пойми, я там должна быть без тебя. Не обижайся, я все вспомню и вернусь. Только не знаю, что я там вспомню…
 Но хотя бы отвезти тебя я могу?
 Я должна там быть одна. Пойми! Прощай.
И вот две девушки отправились на встречу неизвестному.  В городе они сели на поезд, а ехать было очень долго. По дороге они пытались разговаривать, но Янеска больше молчала: она не знала, о чем говорить с этой незнакомой девушкой, ее лучшей подругой.
Очень-очень долгой была дорога туда, к месту памяти. Очень долго шел поезд. Очень долго шел автобус. Очень долго шли девушки по дороге через поле, через лес, и, наконец, вышли к небольшому поселку. Он был небольшой только по  меркам города: около пятисот дворов это знатная деревня.
Это не был обычный поселок, где все друг друга знают, где все в курсе всех событий, происходящих со всеми. Здесь люди знали только своих соседей и еще кого-то через детей или случайных людей. Понаслышке знали о каких-то громких происшествиях, а в детали никто вдаваться не хотел: лишь бы все тихо да мирно, да ладно. Лишь бы самих не тронуло.
В этом поселке в свое время Янеска купила дом, благодаря Веске. Веска была младше на два года, но этого совершенно не чувствовалось. Они всегда были лучшими подругами. Поскольку Яни была дочерью городского старосты, ее род был познатнее, соответственно, побогаче, особняк ее возвышался над окружающими весьма внушительно.
Совсем другим — победнее, но это не  сильно бросалось в глаза— был дом Вески. Он составлял общую массу особнячков достаточно обеспеченных обывателей, однако на фоне безвкусной аляповатой архитектуры он выделялся стилем и действительной оригинальностью.
А где-то в бесконечных поворотах затерялся и тот самый дом, что смутил покой и вселил надежду в сердца стольких людей. Быть может, все восстановилось бы само собой, говорят, для этого есть даже специальные клиники, но этот образ, этот дом не позволил бы ей успокоиться.
После приезда Веска и Янеска довольно долго просидели в доме последней. Лучшая подруга рассказывала о прошлых годах, проведенных здесь их компанией. Она рассказывала об их развлечениях, о знакомых и как-то мимоходом она затронула Баска. Это имя показалось Яни знакомым, поэтому она начала расспрашивать Веску о нем. На все вопросы Веска отвечала через силу, неохотно и очень долго подбирала слова. На прямой вопрос «Кто он?» она долго подыскивала ответ, после чего остановилась на характеристике «мой друг». Яни не могла взять в толк, почему она так мнется. Он ее парень или бывший парень самой Янески? Ничего не понятно… Надо бы и  с ним поговорить, но это потом…
Только через час рассказов о прошлом Веска вняла мольбам Яни и повела ее к тому самому дому, из-за которого было потрачено почти шесть часов дороги.
Это был самый обыкновенный дом, в котором, по внешнему виду судя, жила семья обычных рядовых обывателей. Ничто не выдавало богато украшенных и обставленных внутренних покоев, никто не мог оценить состояние хозяев этого дома.
Когда Яни и Вес подошли к зеленому частому забору, из калитки вышел молодой человек. Если бы не утверждение Вески, что она знает обитателей дома, Яни сказала бы, что такого красивого молодого человека она ни разу в жизни не видела. В это же время из калитки напротив вышла девушка. Ее лицо показалось Яни знакомым, но кто она, вспомнить не получалось.
Все четверо поздоровались. Мальчик подошел поближе  и сказал Яни:
— Ну, поздравляю.
Девушка подняла на него изумленный взгляд. «С чем?!»—читалось в ее глазах, но он не дополнил. Веска потянула его за рукав в сторону, на что Яни почувствовала укол ревности. С чего? Он ведь неизвестно кто, он, очевидно, парень Вески, так с чего это вдруг?.. Она пришла в себя, когда девушка, вышедшая из калитки, замахала рукой перед ее глазами.
—Янка, ты что, не слышишь меня? Я к тебе пытаюсь обратиться вот уже битых четверть часа!– Яни смотрела на нее, непонимающе хлопая глазами. Она не знала, кто эта девушка, ей очень хотелось узнать побольше об этом парне, поболтать с ним…—Янка, ты что, не узнаешь меня? Это же я, Адель!
Яни посмотрела на нее почти испуганно. «Что она от меня хочет? Неужели она не понимает, что я ее не узнаю?» В это время вернулись Веска и молодой человек.
—Росна еще здесь, Адель?— спросила Вес и на утвердительный кивок добавила:—Пойдем расскажем ей все. Баск, Янка, оставляем вас вдвоем,— и с этими словами она подхватила Адель под руку и потащила за собой, совсем не оборачиваясь на оставшихся, не замечая умоляющего взгляда Янки.
Парень и девушка молча провожали глазами уходящих. Только когда те скрылись за поворотом, мальчик решился перевести взгляд на нее. Их взгляды встретились, и почему-то оба подумали одно и то же: «как же, наверное, глупо я сейчас выгляжу!» Первым заговорил Баск:
— Вес мне все рассказала. Мне очень жаль… с одной стороны… ну… ты… меня понимаешь?—Яни смотрела на него с возбужденным интересом и таким выражением, будто силилась что-то припомнить и не могла.— Понимаешь, мы с Вес посчитали очень важным то, что ты вспомнила именно мой дом, а не что-то еще…
— Расскажи мне  о нас,— заявила девушка.— я никак не могу вспомнить. Все только какие-то обрывки…
«Какой у него приятный голос! А манера говорить! Так мягко, чуть растягивая слова… Они: наверное: мне всегда нравились!»—подумала Янеска.
Он сглотнул. Было видно, насколько сильно он нервничает.
— О нас?.. Да что о нас рассказывать…У нас ведь считай так ничего и не было…—он тяжело вздохнул.—Ну что тебе рассказывать?.. Мы познакомились с тобой три года назад. Когда я впервые увидел тебя, ты меня очень заинтересовала. Ты так отличалась ото всех здешних девчонок! Ты была такой маленькой, милой и свежей, я просто не мог не обратить на тебя внимание! Потом мы познакомились с тобой. Нас познакомили Греон и Вайра, ты гуляла тогда с ними и еще Войком. Тогда я понял, что ты мне очень интересна… во всех отношениях. Мне очень хотелось с тобой пообщаться… А так вышло, что  через несколько дней у Войка собралась тусовка. Мы все там были: и ты, и я, и… короче, все остальные. Мы с тобой сидели в углу и мило беседовали о музыке. Кому-то из упившихся к тому времени девчонок пришла мысль поиграть в «бутылочку». Многие поддержали, несколько девчонок подбежали и потащили меня играть. Я схватил тебя за руку, и в результате мы сидели вместе со всеми и играли. Когда очередь крутить бутылку дошла до тебя, ты зажмурилась и раскрутила ее так, что она улетела ко мне на колени. Все дружно решили, что это то же самое, что если бы она указала на меня. Ты подошла ко мне под общий хохот и выкрики типа «Давай, Баск! Не подкачай!» и остановилась в нерешительности. Хохот поднялся еще сильнее. Все начали скандировать твое имя, а ты так беспомощно смотрела на меня… однако, в конце концов, ты решилась и, обняв, поцеловала меня. Я ответил… в результате через четверть часа они продолжали играть без нас: я не мог оторваться от тебя, а ты не стремилась уйти…
— Пойдем, пройдемся. Вон там Греон у забора прячется…— она замерла с широко открытыми глазами.
— Что такое? Что… ты его… узнала?! Хэй, Гре! Вылазь оттуда!
Из-за забора появился небольшого роста мальчик с темными чуть вьющимися волосами.
— Привет. Что тут у вас? Вечер воспоминаний?
— Отвали, приятель! Могу поспорить, ты шел к Войку. Почему бы тебе не продолжить свой путь?
— Ладно, я только хотел Янку поздравить. С новым счастьем тебя! Эк тебя прижало! Это было твое желание или необходимость?
— Гре, тебе лучше идти. Я не  понимаю, о чем ты говоришь. Увидимся позже!— с этими словами она махнула лапкой и, поддев  Баска под руку, пошла прочь.
— Как хочешь! До встречи! Мужу привет!
Очень быстро вынырнув из поворота, Баск и Янеска направились в сторону лесной дороги. В поселке они шли в оживленном темпе, а, когда  оказались посреди леса, пошли медленно, не торопясь, ведь курить на бегу неудобно! Все это время Баск продолжал  свой рассказ:
— …На следующий вечер ты не поздоровалась со мной. Я попытался подойти, но ты сказала, что я могу идти на… куда угодно, лишь бы подальше от тебя.
— А ты как думал,! Греон мне передал твои слова! Ты ведь сказал ему, что тебе на меня наплевать! Ты сказал… тебе было все равно! А я как дура  поверила тебе тогда! Я подумала, что у нас все действительно может получиться! Хорошо еще, что мне так быстро все объяснили, так бы я не остановилась вовремя… — она опять остановилась, уставясь в пустоту. — Я… я вспомнила это! Я помню ту вечеринку и разговор с Греоном! И помню, как потом отвесила тебе пощечину, когда ты попытался обнять меня! А …  дальше ничего…
— Все оставшееся лето мы почти не общались, изредка встречались, перебрасывались парой слов, но не больше. Никаких намеков больше чем на дружеское общение. Я бесился. А Греону я еще  подправлю лицо за ложь! Я ему ничего подобного не говорил, просто Войку ты так нравилась, а Гре  всегда общался с ним, так было с детства. Он недолюбливает меня, а с Войком он везде. Неудивительно, что он тебе такое выдал!  Я же создал угрозу «вашему» счастью! Когда мы были в городе, уже в начале осени, ты мне позвонила. Ты звонила мне трижды. В первые два раза я заставил себя не подходить, а на третий не выдержал. Ты звала меня гулять, а так же упомянула, что дома не будет никого, кроме слуг. Я не знал, что делать. Это была такая хорошая возможность… однако я отказался. Моя гордость вдруг напомнила о себе. В общем, говорили мы не долго.
— Все то лето я ходила и злилась на тебя за то, что ты не подходил ко мне и не предлагал быть вместе. Я вспомнила. Я помню, как я уезжала, а ты был у ворот. Я еще спрашивала, будешь ли ты скучать. А когда я звонила тебе, я жутко боялась. Однако я так по тебе соскучилась, мне было так плохо и одиноко, я так расстроилась из-за твоего отказа… но дальше я ничего не помню. Что же было?
— На следующее лето я приехал с четкой установкой. Я решил, что ты будешь моей… Я так по тебе соскучился за полгода, поэтому четко знал, что мне необходимо быть с тобой. Ты как раз вернулась из компании Греона, Вайры и Войка к своим старым Веске, Аде и Росне, так что я решил попробовать. Мы сидели на речке, когда вы пришли. Я дождался, пока ты вылезешь из воды, и подошел к тебе. Я был так расстроен тем, что ты не поздоровалась со мной и ничего не говорила., хотя приехала предыдущим днем и мы с тобой виделись тем вечером… я нагрубил тебе. Я предложил тебе переспать со мной. Ты заявила, что у тебя есть любимый мальчик в городе, меня это тоже конкретно пробесило, однако… Ты очень круто меня отшила. И это после того, как Вайра заявила мне, что я тебе небезразличен! Я был ужасно расстроен и выведен из себя своим же поведением и новостью о твоем кренделе. Все это лето ты избегала меня, практически не разговаривала со мной, а я уцепился за твои ботинки, постоянно тебя останавливал из-за них…
— Ботинки были знатные! Они мне тоже очень нравились, хоть и были сорокового размера. Я тоже  влюбилась в них с первого взгляда.
— Да. А потом лето кончилось, мы опять разъехались, так ничего и не сказав друг другу. В следующее лето ты большую его часть провела за границей, а сюда приехала ненадолго. Я в это лето привез сюда Мрику. Она в то время была моей девушкой. Понимаешь, мне было очень неудобно ей отказать в этом, к тому же мне хотелось посмотреть на твою реакцию. Ты же не отреагировала никак…
По мере того, как  он рассказывал, в голове Янески всплывали упущенные воспоминания, события, встречи, разговоры… Она вспомнила, как выглядел Баск во время их первых встреч, в то время, когда она не просто влюбилась, а буквально заболела им, он ей грезился и во сне и наяву… Он не выходил из ее головы. «И откуда только смелость взялась ему позвонить тогда? Да, воистину на меня иногда нападает что-то такое, сумасшествие, наверное, что я могу сделать все, пусть даже умирая от страха!»
— Между прочим, когда ты привез сюда эту девку, я долго бесилась. Дай мне сигарету… спасибо. Я даже представить себе не могла, что сюда, в место, где живем только мы, то есть без всех своих городских «половин», ты сможешь… ты просто нарушил все устои этого общества! Ты до сих пор этого не понял? разве кто-нибудь привозил сюда своего парня, или девушку? Нет! Только Баск отличился!
— Не кричи на меня. Я уже и без этого давно пожалел о том, что привез ее. А когда она приехала уже второй раз, так это родители настояли. Она просилась в их присутствии, поэтому.. мне было очень обидно, что я с тобой никак не мог поговорить тогда. Да и ты на меня смотрела так обиженно… Я готов был ее убить. Ну а в этом году…
Они уже некоторое время шли по дороге среди полей. Трава была поразительно высокой, а в отдалении виднелись стога. Было так тихо, что молодые люди замолчали, прислушиваясь  к сверчкам или кузнечикам… кто там в траве пиликает. Далеко, на краях, поля были обрамлены лесами, чернеющими на фоне неба.
Дорога проходила по возвышению. Насыпь отделяла ее от поверхности поля, а сразу под насыпью были маленькие углубления, в которых было не столько волы, сколько раскисшей глины и откровенной грязи. Однако везде вокруг трава была сухой и чистой.
Повинуясь неясному желанию, оба свернули к полю. Насыпь была не настолько крута, чтобы опасаться упасть, однако Яни не согласилась преодолеть спуск сама, ссылаясь на светлые джинсы.  Баску пришлось нести ее на руках. Когда же они оказались на поле и девушка почти стояла на земле, он не  поспешил отпускать ее из своих объятий. Ее глаза были так близко, что он увидел там себя. Ее глаза… Они были того редкого зеленого цвета, в какой окрашены  только что распустившиеся листья  весной. Они были яркими, глубокими и достаточно светлыми. Глядя в них Баск опять вспомнил выражение «светлая печать». Он  обвел взглядом все ее лицо. Оно было так знакомо и в то же время так  разительно отличалось от той Яни, которую он обнимал три года назад… Он не хотел выпускать ее из своих рук, а она, к его удивлению,  не стремилась освободиться….
Янеска рассматривала его с огромным интересом и сильным чувством  необъяснимой светлой печали. С таким же успехом это можно было бы назвать легкой грустью — он все равно никогда не понимал значения этих выражений. Теперь только она поняла, что нашла в нем. Это было не описать словами. В такие вот моменты его лицо преображалось. В нем чувствовалось что-то неуловимое…  Совершенно непривычная нежность, что ли, и лицо наполнялось внутренним светом. Это было по-настоящему поразительно, ведь когда теплеют стальные глаза, это просто чудо. И только теперь она поняла, что, несмотря ни на что, все эти три года она жила только ради таких вот моментов, которые возможны только  летом, только здесь и сейчас.  Она вспомнила все и всех до того лета. Вся память восстановилась, только это лето никак не открывалось ей. Она вглядывалась в полные света и нежности глаза Баска и понимала, что, быть может, именно ради этого и живет до сих пор. 
Пауза затянулась, но ни он, ни она не стремились ее нарушить. Повинуясь внезапному порыву, Баск произнес шепотом:
— Ты такая… красивая…
Они смотрели друг другу в глаза, снова наступило полное молчание, и в это время они оба потянулись навстречу друг другу.

…Их поцелуй был долгим, чувственным и эмоциональным. Ни Баск, ни Янеска не хотели останавливаться, однако дыхание перехватило, остановиться пришлось.
— У меня кружится голова… не отпускай меня никогда,— сказала она, приникая к его груди. Как было в эти минуты хорошо и спокойно! Он нежно поглаживал ее за ухом, прижимая к себе другой рукой… это было настолько восхитительным ощущением, что, казалось, весь мир замер вокруг них.
— У меня тоже. Ты фантастическая девушка! Где ты была все это время? Я искал именно тебя. Вот уже три года ты — мое наваждение. Каждое лето я грежу тобой, каждое лето ничего не получалось, а теперь…
— Все логично. Сначала мы только познакомились, притерлись друг к другу.  Потом, если можно так выразиться, ты бегал за мной. Следующим летом — я за тобой. Совершенно логично, что в этом году у нас все получилось. Представляешь, как было бы здорово: жили бы долго и счастливо, и умерли бы в один день! Класс, правда?
— Да… Пойдем к стогам!
— Кстати… ладно. Потом. Дай сигарету, пожалуйста… и зажигалку… вы очень любезны, молодой человек!
Они забрались на шикарный стог и завалились на спины. Звезд на небе было так много, и все они были такими большими, четкими и близкими, что, казалось, стоит протянуть руку — и можно ухватить одну. Совершенно неожиданно пролетела звезда. Медленно и тягуче она  пересекла полнеба и угасла над лесом далеко за краем поля.
— ты загадала желание?
— Да… А ты?..
— Тоже… А что ты загадала?
— Нельзя рассказывать, а то не сбудется.
— Сбудется,— и после этих слов звезды над Яни закрыла тень Баска. — Янка, я люблю тебя.  Я хочу, чтобы ты была моей. Я  хочу жить с тобой долго и счастливо, а потом  умереть в один день. А еще я… я хочу заняться с тобой любовью здесь, на сене…— он зажмурился, ожидая пощечины, но вместо этого ее губы прильнули к его губам, ее руки оказались на его шее, а через некоторое время она пыталась расстегнуть его куртку…

—…Ну и что теперь будет? Не знаю. Мне все равно. Я не вернусь.
— Куда?
— Никуда не вернусь. Буду тут.
— Я останусь с тобой. Пообещай мне, что мы будем вместе!
— Обещаю.
— А у тебя солома в волосах… Красивая!.. Да не вертись ты так, дай вытащу!.. Ну!.. В чем дело?! Я не собираюсь играть в царя горы!
— Что ты говоришь? Мне сверху не слышно!
— Ах так?! Ну держись!
— Нет!..
— Вот так намного лучше. Ну что, как там внизу?
— Нечего о себе слишком многое думать!
— Золотые слова!..
— Эй! Там! На сене!— крик вырвал их из мира на двоих. Они сразу почувствовали, что давно уже не так жарко, как было несколько минут назад, к тому же вокруг уже совсем стемнело… Они долго еще смеялись друг над другом, пытаясь одеться и слезть с сена.
— Интересно, кто это?
— А вот мне нисколько! Веришь?
— Похоже на Веску.
— Да уж, талант просто не вовремя приходить! Могла бы и попозже приковылять!
— А ты помнишь мое лицо?
— То есть?
— Ну я вот могу закрыть глаза, и твое лицо будет у меня перед глазами во всех подробностях. А ты?
— Пожалуй, нет. Только глаза… И волосы.
— Баск, остановись.
— Что?
— Мне необходимо сказать тебе нечто очень важное.
— Я тебя слушаю.
— Очень важное. От этого зависит вся наша дальнейшая история.
— Яни, ты  меня пугаешь. Что ты хочешь сказать,
— Иди сюда. Обними меня? Я… я… люблю тебя…
— Я боялся этих слов.
— Почему?
— Потому что я тебя тоже…
— Зачем было так пугать?!! Мы никогда не расстанемся?
— Никогда!
— И умрем в один день?
— Ну… я думаю… Если это будет не сегодня, то да!
— Фу! В этом случае, ты будешь первым!

…Янеска вернула память. Она восстановила все. А с Лавелом больших проблем не было. Он женился на Мрике в один день в Янеской и Баском. Теперь они просто друзья. Настолько хорошие, чтобы раз в две недели сходить вместе в клуб или дважды приглашать друг друга на званые обеды или ужины.

…Она открыла глаза, но сразу же узнала комнату: богатая обстановка, всюду кожа и ореховое дерево. Она лежала на низкой кровати, когда в комнату вошел очень симпатичный мальчик с подносом. Если бы она его не знала, она сказала ба, что никогда не видела такого красивого мальчика.
— Доброе утро, милая. Как спалось,
Непонимающий взгляд и натянутое до шеи одеяло.
— Ты кто?— спросила она.
— Яни! О нет! Только не снова! Хочешь, я расскажу о нас со дня знакомства, а еще мы вчера поженились… Помнишь?..
— Баск, милый! Я обожаю тебя!.. Эй, а где мои сигареты?!!