Музыкальная шкатулка

               

   
   В Лайонланде – стране, где, покрытые искрящимся снегом, распускаются розы, - с незапамятных времен существует обычай: каждый год король теряет королеву.

   Нет, она не приносится в жертву жестоким богам – лайонландцы не выдумали жестоких богов, и не обрекается на тихую смерть в крошечной келье, - она просто уходит.

   Уходит доживать век в почете и праздности – или как ей вздумается.

   Возник ли причудливый обычай из-за ветрености здешних женщин или из-за мужского лицемерия – к чему гадать?

   Известно нам другое: в день, о котором идет речь, рыдающий король Лайонел вновь прощался со своей королевой.
   
   Леди Маб последний раз поцеловала его и, нежно выскользнув из слабеющих объятий, присоединилась к предшественницам, танцующим в середине огромной залы.

   Они медленно проплывали мимо, и каждой он кивал, силясь улыбнуться сквозь слезы.

   Леди Джанна, леди Элинор, леди Данвена, леди Реа, леди Лалль… Сколько их – горюющих, равнодушных, удивленных, - уже оставило его…

   И все же в который раз король прозревал мудрость предков – неизбежная поздно или рано боль утраты смягчалась, превращаясь в ритуал.

   Но… Что это? Взор короля привлекло пестрое пятно среди мерно колышущегося белого шелка.

   Он вгляделся… О неслыханная дерзость! То была Арлекина, час назад сидевшая у его ног, - Арлекина в черно-красно-желтом своем оперенье.

   Король не сдержал гневного (или изумленного?) вскрика, и музыка остановилась.

   Стражники, заметив причину монаршей тревоги, хотели выволочь негодяйку за волосы из залы, но король жестом остановил их. Он велел подвести девушку к нему и - вряд ли зная, зачем - протянул руку и стер белоснежной манжетой намалеванную алым улыбку.

    И подивился насмешке полудетских губ. А губы вдруг раскрылись:
- Увы, манжета испорчена, мой король.
     - Почему ты поступила так, Арлекина?
     - Потому что и я ухожу, мой король.

-Уходишь?! – королю не нравилось расставаться даже с нелюбимыми игрушками.
     Он смотрел в лицо Арлекине, но лишь дерзкая гримаса по-прежнему кривила рот.
     Тогда, сорвав быстрым движением – нарисованную будто! – маску, он прочел в карих глазах не успевшую спрятаться – любовь.

     -Ты не можешь уйти.
     Но Арлекина ответила, что уже танцевала с Потерянными.

     И, несмотря на стражу, расставленную королем Лайонелом у Западных, Южных, Северных и Восточных ворот, той же ночью Арлекина покинула дворец.