Под ноготь

Мне под ноготь большого пальца правой ноги камешек попал. Вредный такой камешек - об кожу трется, больно, жуть как! А самое обидное, что произошло это в тот день, когда мы с ребятами скинули с себя все кроме плавок и собрались нырнуть с обрыва. А тут напасть такая!
 Ну, я сел на песок и судорожно  стал пытаться проклятый камень выковырнуть. Тут Лера подошла - девчонка симпатичная, но дурная. У нее родинка над правой губой - здоровенная такая, противная. Еще хуже камешка.
- Больно? - спросила меня Лера.
Я только прошептал что-то зло в ответ и голову даже не поднял - не хотелось на ее родинку смотреть.
Вот и Яша с  Толиком подтянулись.
- Хороша водичка? - спросил я. А у самого рожу скривило - больно неописуемо. А еще обидно - они, значит, козлы, искупались, а я тут с этим камнем в пальце.
- Давай выковырну! - предложил Толик. И ножичком так ненавязчиво помахал. Знаю я его ножичек! Вчера, когда приезжих щемили, он одному особо упертому в бок упирался.
- Ладно, давай! - решил я. И глаза зажмурил.
- Ты глаза-то открой, - прошептала нежно Лера. - Самое интересное пропустишь…
А Толик уже у меня в пальце ковырялся - сначала легонько, а потом со всей дури - и прямо под ноготь!
Кровь во все стороны! Нож торчит у меня в пальце, но почему-то почти не больно.
- Урод, ты что натворил? - кричу на Толика. А он, весь бледный, шепчет что-то. Вот только смотрит не на меня, а на речку. И Лера с Яшой туда же глядят, зенки вылупив.
Мне аж дурно стало:
- Что там такое? - спрашиваю.
А они молчат. Только Лерина родинка подрагивает.
Страшно, ужас как. Вытащил я перышко из-под ногтя, да неудачно - ноготок сам в сторону с легким хрустом отлетел. А вместо него на пальце - кровавое озерце. Тут и боль подоспела - поднялся я кое-как, подвывая на ходу, схватил с песка первую попавшуюся тряпку (ей оказался почему-то Леркин топик) и палец перевязал. На друзей смотрю:
- Да что происходит-то?
Яша показывает куда-то. А сам весь дрожит - не похоже это на него. Даже когда прошлым летом приезжую девчонку всей ватагой в кустах насиловали - все потом от каждого шороха шарахались, а ему - хоть бы хны.
Пересилил я страх свой таки. Посмотрел на речку.
И от ужаса чуть не закричал: вместо воды реку наполняла КРОВЬ! Темно-красная венозная кровь - она ленивым потоком плескалась меж берегов и исчезала за поворотом. Невысокие ивушки склоняли свои зеленые волосы над речкой, а в тех местах, где их ветки соприкасались с оной - листья были окрашены в красный цвет.
- Что за?.. - спросил, наконец, Толик.
- Ты продолжай, продолжай… а то непонятно, что отвечать! - подбодрил его Яша.
- Да ты что, - взбесился Толик, - не видишь что ли, что тут происходит! Река крови!
- Может, это кетчуп? - спросила Лера. - Я слышала, что когда снимают кино, вместо крови использую кетчуп. Какой-нибудь там… к примеру, острый или “Чили”.
- “Чили” слишком острый! - возразил Яша.
- Вы что, ребята, - воскликнул я. - Что вы гоните? Тут перед нами речка, наполненная какой-то красной жидкостью, что возникла вдруг откуда ни возьмись, а вы обсуждаете кетчуп!
- Надо рассмотреть все вероятности, - упрямо повторила Лера. Подняла с песка камешек и пульнула его в речку.
Камешек булькнул, пошли круги.
Кроваво-красные.
- Наверное, на заводе постоянных магнитов выброс был, - решил Яша. - Вот кровь и покраснела.
- Кровь? - переспросил Толик.
- Вода, - поправился Яша. - Самая обычная вода. Только загрязненная. Кровью.
- В смысле - выбросами! - сказал Толик задумчиво.
- Да, - согласился Яша.
- Кетчупом! - сказала Лера. Мне ее глупая настойчивость стала надоедать. И еще эта родинка!
- Если ты так уверена, что это кетчуп - пойди и попробуй! - предложил я. - Опусти палец в реку и лизни.
Лера с испугом посмотрела на меня. Мне стало ее жалко. Очень жалко. Наверное, это было предчувствие. Из тех, когда холодеет сердце. Только у меня холодело не сердце, а большой палец на ноге.
- Струсила, цыпа? - захихикал Яша.
Леркино лицо ожесточилось. Однако она продолжала глядеть на меня: ее взгляд молил - удержи меня! Однако я молчал. У меня начиналась гангрена.
- Хорошо, - медленно проговорила Лера, отворачиваясь. - Я посмотрю.
И она пошла, медленно вышагивая между осколками стекла и страсти, которая часто по вечерам охватывала наш мирный сельский пляж.
Я хотел крикнуть, чтобы Лера остановилась, но перед глазами замаячила ее родинка, и я передумал.
Хэшшшш! - сказала речка, когда из нее вырвалась длиннющая костяная рука, схватила девочку за щиколотку и потащила в реку.
- Вова! - закричала Лера в отчаянии.
Я не раздумывая кинулся ей на помощь, схватил за руки и стал тянуть на себя.
- Ребята, помогите! - кричал я, с ужасом глядя на чудовищную руку, что пленила Леру. Она была вся белого могильного цвета, костлявая и с обкусанными ногтями.
И эта рука была сильнее меня - Лера медленно, но верно   уходила под воду. А пацаны стояли столбами в десяти шагах от нас и тупо таращились на эту сцену. Яша в носу ковырялся. Пальцы у него дрожали, и он никак не мог попасть в правую ноздрю.
А Толик - так тот вообще - развернулся и понесся прочь.
Бульк! - сказала река, поглощая Леру. Только ее правая кисть еще виднелась над поверхностью. А потом из речки появилась другая рука - выставив вперед указательный и средний пальцы, она приближалась ко мне.
- Яша! - закричал я изо всех сил. - Яша!!!
Однако Яша молчал.
Рука сжалась в кулак - мерзкий, воняющий гнилью и разложением кулак - и со всей дури врезала мне по ноге.
Лера исчезла в пучине: я выл и катался по песку, схватившись за ногу - нарочно или нет, но рука врезала именно по больному пальцу. Впрочем, и пальца-то теперь не существовало - так, какие-то ошметки и кусочки плоти свисали с того места, где он был. Большой палец моей правой ноги.
Больно, больно, больно!
Это Яша залил мне на рану полный пузырек йода. Его мама всегда всучивает Яше на всякий случай бинты и йод. Или зеленку. Мама у Яши - травматолог. А сам Яша - послушный сын.
Когда боль чуть отпустила, я наконец смог рассмотреть нормально Яшу - у него губы дрожали, а волосы поседели. А может быть, это солнце так светило.
- Почему ты не помог? - прошипел я.
- Я боялся, - ответил Яша. Я понял, что он сейчас заплачет.
- Лера погибла! - заорал я, оглядываясь. Оказывается, пока я выл, Яша оттащил меня от опасного берега на некоторое расстояние.
- Да, она утонула, - кивнул Яша, - если только…
- Если только что?
- Если только кровью можно захлебнуться! - выпалил Яша.
- Чего? - спросил я, пораженный этой неожиданной мыслью.
- Все это странно, Вова, и я не уверен, что Лера погибла, - сказал Яша.
- Нет, подожди, - произнес я, - ты сказал, что кровью нельзя захлебнуться. Ты что-то знаешь?
Яша с намеком посмотрел на меня. Мне этот взгляд не понравился.
- Я ничего не знаю, - сказал Яша твердо, отводя глаза, - и тебе лучше не знать. Запомни это.
Я схватил Яшу за грудки, забывая, что он старше и больше меня.
- Что ты знаешь? - прошипел я ему в лицо. Сейчас он был мне более противен, чем родинка Леры.
И тут затряслась земля.
Я попытался встать, но резкий толчок сбил меня с ног. Земля колыхалась, ивушки с громким хлюпаньем падали в реку, которая тут же засасывала их в свое ненасытное брюхо. Или что там у нее вместо брюха.
- Бежим! - закричал Яша.
Я поднялся и, превозмогая боль в оторванном пальце, побежал за ним.
Мы бежали через чащу, то и дело уворачиваясь от падающих деревьев и стараясь не обращать внимания на землю, которая ходила ходуном под ногами.
Наконец, мы выбежали на шоссе. Здесь толчки почти не ощущались.
Яша выскочил на дорогу, отчаянно размахивая руками. Старенькая копейка остановилась у самых его ног - я даже пожалел. Очень хотелось, чтобы Яшу сбила копейка. Лучшей тачки Яша не заслужил.
- Довезите нас, пожалуйста, до Сосновки! - попросил Яша водилу - тощего субъекта в очках. - Моего друга ранило.
- Чем же, мой мальчик? - спросил водила. И представился: - Гена. Волков Гена. Может, по рюмочке?

Копейка стояла на обочине, а мы расположились прямо на земле - Геныч расстелил на травке припасенную скатерку, Яша нарезал колбасу кубиками, а я открывал зубами водку. Пробка попалась на редкость вредная, я чуть зубы не обломал. Наконец, я справился - прозрачная жидкость стала заполнять пластмассовые стаканчики, припасенные волшебником - Геной. С каждой минутой этот тощий очкарик нравился мне все больше и больше - свой парень, сразу видно!
После третьей или четвертой рюмки мы рассказали Гене все, что с нами произошло. И про Толика-труса, и про гибель нашей боевой подруги.
Гена только головой  качал, а когда речь шла о предателе-Толике,
 только весело засмеялся и указал куда-то в лес. Приглядевшись, мы с Яшей смогли заметить Толика, тело которого было истерзано костяными руками, растущими прямо из деревьев. Толик висел на ветвях с нелепым выражением на лице. А я вдруг понял, что весь лес состоит теперь из этих шевелящихся ужасных рук.
- Вот  что это было за землетрясение! - воскликнул догадливый Яша. - Руки прорывались сквозь землю!
Наш новый друг кивнул и подлил еще водочки.
Мне вдруг все это распивание показалось чем-то странным, но чем - я сообразить не мог. Мысль ускользала. Я попытался схватить ее, но она была скользкая как угорь.
- За Лерочку! Упокойся ее душа с миром! - проникновенно сказал Гена, и мы стукнулись пластиковыми стаканами.  Выпили. И тут я сообразил.
- Когда пьют за покойников - не стукаются! - закричал я, отбрасывая стаканчик сторону. - Она жива! Вы в сговоре!
Яша и Гена переглянулись.
- Успокойся, Вова, - тихо произнес Геныч. - Садись, еще выпьем…
- Ну, уж нет! - сказал я, схватил початую бутылку водки и выплеснул ее содержимое в лицо Генычу.
- Твою мать, - закричал очкарик, отряхиваясь, - это была наша последняя бутылка! Что мы будем теперь пить?
Яша с укоризной посмотрел на меня. Я потупил взгляд.
- Извините, - прошептал я, ковыряясь ногой с оторванным пальцем в траве. Мне было стыдно.
- Извинения мало, - сказал жестко Геныч, доставая ножичек - ТОТ САМЫЙ! - Ты должен мне ногу.
Я поперхнулся.
- Быть может, обойдемся без ноги? - спросил робко я.
- Может, и правда? - спросил Яша у Гены.
- А что ты предлагаешь, - взвился очкарик, - руку ему оттяпать?
- Рука мне нужна, - возразил я.
- Руки всем нужны, - согласился Яша.
- И ноги тоже, - вставил я.
- Но все-таки не так, как руки, - сказал Яша.
- Даже сильнее, - произнес я, испепеляя Яшу взглядом. У того аж макушка задымилась. Однако Яша лишь подмигнул мне в ответ, и я понял, что у моего друга есть какой-то план.
- Ладно, - с мнимой покорностью я опустил голову, - отрезай руку.
Гена с подозрением посмотрел на нас - но лица и у меня, и у Яши были слишком невинными - мы долго тренировались, потому что часто попадали в ментовку. Очкарик решился и двинулся на меня - и в тот же миг на него сзади с душераздирающим криком “САЙОНАРА” кинулся Яша. Яша и Гена сплелись в один рычащий, фыркающий клубок, блеснули два лезвия, которые стали впиваться в плоть - фонтанчики крови заляпали всю скатерть, попали на колбасу, нарезанную мелкими кубиками.
Я схватил с земли пустую бутылку и наудачу запустил ее в клубок - повезло! Стекло раскроило череп Гене, и он, предварительно захрипев, свалился на землю. Я подбежал к Яше.
Яша лежал на земле, смотрел в небо и умирал. Умирал он медленно, со смаком, не спеша. Он бы, конечно, умер быстрее - колотые раны пестрели по всему телу мальчишки, но Яше надо было кое-что мне сообщить. Важное.
- Становится темно… - прохрипел Яша, пуская кровавые пузыри.
- Нет, просто я солнце тебе загородил, - сказал я. - Извини.
- Я умру? - спросил Яша, и одинокая слезинка скатилась с его щеки. Я проследил ее путь - слезинка свалилась прямо на маленького муравья, который не замедлил в ней утонуть.
- Да, Друг мой, - произнес я,  с трудом сдерживая рыдания.
- Ну и ладно… но перед смертью я должен тебе кое-что рассказать… очень важное для понимания происходящего.
- Что же это? - спросил я, весь обращаясь в слух.
- Оооооо! - сказал Яша, закатывая глаза.
- Что ты имеешь ввиду? - переспросил я.
- Я имею ввиду то, что сказал: Ооооо! - резко бросил Яша.
- Но что же это может значить? - я был озадачен.
- Просто мне больно. Этот козел, Гена, продырявил меня в нескольких местах.
- Поэтому-то ты и умираешь.
- Да, - согласился Яша и умер.
Странная, поэтическая тишина разлилась вокруг.
Природа скорбила по ушедшему.
Я порылся в багажнике у Гены - ох ты, епт! - а он брехал, оказывается! Я обнаружил целый ящик нераспробованной водяры. И колбаски копченой до фига - ну я, значит, сразу одну бутылочку-то винтом, сверху колбаской закусил, лег на простынку белоснежную и на небо любуюсь. А оно - небо-то - красивее не придумаешь. Чистое-чистое, без единого облачка. Тучки махонькие только иногда друг на дружку налетают, сталкиваются и дальше себе летят. Красотища! А с бутылочкой пивка на такую красоту еще лучше будет любоваться - сел я в свою копеечку, переехал труп Геныча напоследок и в деревеньку направился. В ближайший пивной ларек.
А тут - на тебе! - гаишники останавливают. Одного я знаю - дядя Вася, сам хронический алкаш, а второй - молоденький, безусый, какой-то новый. И, как назло, этот молоденький и подходит. А дядь Вася стоит себе у будочки, улыбается, да палкой своей полосатой помахивает - мух надоедливых отгоняет.
- Ваши документики, пожалуйста! - говорит мне мент. А прыщ у него над губой - такой же как у Лерки был.
- Да, ладно, - говорю, - свой я, местный. Вон, у дядь Васи спросите! Мы ж практически соседи.
А гаишник только кривится - оно и понятно - у меня ж одна рука на руле - а в другой чекушка зажата. Ополовиненная.
- Выйди, - говорит, - на свет.
Ну, делать нечего, выхожу. Чекушку - не пропадать же добру! - допиваю по дороге, и выхожу.
Стою в солнечном кругу, а мент недобро на меня так смотрит.
- А ведь это ты, Вован… - говорит. - Сестру мою, Леру, в лесу убил и закопал…
Смутно припоминаю, что Лера действительно за лесом утонула. Вот только я ее, наоборот, спасти хотел. Или нет? А вдруг так и есть - утопил? Мысли путаются.
Достал, короче, мент пистолет - и на меня направил.
- Нет, Андрюша! - закричал дядь Вася. - Только не убивай, мальчонку! Не губи свою карьеру!
Кивнул головой мент безусый и в ногу мне выстрелил.
А я даже сдвинуться с места не смог - стыдно было. Мне вдруг со всей ясностью привиделось, что я впрямь сестренку мента убил…
…Пуля раздробила коленную чашечку… ноги подкосились, я упал на колени. Было очень-очень больно…
…ЗЕМЛЯ ЗАТРЕЩАЛА. ОГРОМНАЯ РАНА РАССЕКЛА ТЕЛО ЗЕМЛИ, ПОГЛОЩАЯ ВСЕ: ДОМА, ЛЕСА, ЛЮДЕЙ И ЖИВОТНЫХ. РАНА РАСШИРЯЛАСЬ И РАСШИРЯЛАСЬ - ПОКА НЕ ДОСТИГЛА РАЙОНА НОВОСТРОЕК. В ДЕСЯТИ МЕТРАХ ОТ ОДНОГО ИЗ ДОМОВ, РАСЩЕЛИНА ПРЕКРАТИЛА СВОЕ СМЕРТОНОСНОЕ ДВИЖЕНИЕ…
…Я вдруг увидел, что дядя Вася и Андрюша занервничали. Они смотрели куда-то за мою спину и дрожали.
- Я кончу его! - кричал молодой мент. Зрачок его табельного оружия с неприязнью глядел на меня. - Кончу козла!
Дядь Вася мелко трясся, но не отпускал руки своего напарника.
- Не надо… - шептал он. - Без смысла… только погибнешь… надо уходить…
- Куда? - заорал Анрюшка, отталкивая дядь Васю в сторону. И прицелился мне в правый глаз.
“Вот уж нет”, - подумалось мне тогда, - “Смерти я не заслужил”
И яркая молния сожгла Андрюшку дотла.
А потом над моей головой просвистели пули, которые разорвали тело
дяди Васи на маленькие кусочки. Это стало последней каплей - меня стошнило на грязный асфальт, и я грохнулся в обморок.

Меня куда-то тащили. Сначала по земле, потом куда-то вниз, вниз, вниз… только неяркие огоньки сопровождали мой путь. Позже я сообразил, что это были электрические лампочки.
Потом было темно, а затем я очутился в удобном кожаном кресле. Вода, теплая и невкусная, включила мне мозги - я стал нормально соображать.
Я находился в маленькой комнатушке без окон - только грязная серая лампочка освещала ее. Напротив меня, на простом деревянном стуле сидел крепкий темноволосый мужчина в черном костюме, рядом с ним стояла навытяжку молоденькая девушка.
- Здравствуй, Володя! - поздоровался мужик, скрещивая пальцы. - Меня зовут Рашид, я твой Хранитель. - и он со значением посмотрел на меня.
Однако его слова не нашли никакого отзыва в моей душе.
- Вова, - представился я. - Живу в Сосновке у дедушки с бабушкой.
Рашид покачал головой - будто сокрушаясь.
- Они хорошо поработали… - прошептал он.
На глазах у девушки выступили слезы. Мне почему-то захотелось слизнуть их. Потом я понял, что просто хочу пить - порыскал глазами по комнате и обнаружил стакан с теплой водой. Осушил его до дна.
- Ты совсем ничего не помнишь? - спросил Рашид с надеждой.
- Ну нельзя сказать, что ничего, - весело проговорил я, - помню свое детство, своих родителей… много чего помню… Вам, что надо именно?
- Эх, Володя, Володя… ты меня помнишь?
- А должен?
- Да! - подала голос девушка. - Ведь именно Рашид охранял тебя многие годы…
- От кого? - поинтересовался я.
- От драконидов… тайной секты, которая желает уничтожить весь мир.
Я криво улыбнулся. Потом улыбнулся кисло. Потом просто захохотал, но неожиданная боль в правой ноге заставила меня скривиться.
- Что ж… придется начинать все сначала, - сказал Рашид, доставая тоненькую сигаретку. Тут же перед его носом раскрылась зажигалка - девчонка была начеку.
- Мы не знаем, кто создал этот мир, мы не знаем, почему дракониды хотят его уничтожить… тем не менее… Земля условно делится на четыре части - четыре огромные территории. Мы называем эти части - Страны. В каждой Стране каждые сто лет рождается особенный человек. Его жизнь связана с жизнью его Страны. Если он порежет палец -  начинается война, если у него заболит голова - где-то на юге пройдут ураганные дожди…
- Из-за головной боли? - переспросил я недоуменно.
- Необязательно. Никто точно не знает, что может произойти. Главное одно - если ему плохо, плохо и его Стране. Плохо всей Земле.
- А если он умрет?
- Если он умрет естественной смертью - через сто лет - ничего не случится. Родится новый Особенный - и жизнь пойдет своим чередом. Однако если его убьют… ужасные катаклизмы предстоят тогда… правда, это очень редко случалось. Мы знаем только три или четыре случая - один вызвал ледниковый период, еще один - гибель Атлантиды…
- Что-то я не пойму… неужели их так редко убивали?
- Я же говорю, они Особенные. Их очень трудно убить или хотя бы покалечить - они должны подспудно ХОТЕТЬ, чтобы им причинили боль. Если же им угрожает опасность - они могут запросто уничтожить своего непосредственного противника…
  …ЯРКАЯ МОЛНИЯ СОЖГЛА АНДРЮШКУ ДОТЛА…
- А кто Вы?
- Мы… мы - специальный отдел… каждая спецслужба мира обязана защищать Особенного человека от напастей, контролировать его судьбу. Нас называют Хранителями. Когда родился ты, мы сразу же организовали за тобой наблюдение. Когда тебе исполнилось четырнадцать - мы связались с тобой. И рассказали все.
- Но я ничего не помню!
- Это постарались дракониды.
- Кто они такие?
- Мы точно не знаем… какая-то тайная секта… они разыскивают Особенных и стараются их уничтожить.
Рашид крепко затянулся.
- Кто мог знать, что твои друзья - одни из них? Они по одному жертвовали собой - чтобы уничтожать тебя. Делали они это постепенно - ты слишком силен, что вот так сразу тебя убить.
  …СОРВАННЫЙ НОГОТЬ. РЕКА КРОВИ… Я ЗАХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТОЛИК ВЫКОВЫРНУЛ КАМЕШЕК. ДАЖЕ ЦЕНОЙ НОГТЯ…
…РАЗДРОБЛЕННЫЙ ПАЛЕЦ. У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧАЛОСЬ СПАСТИ ЛЕРКУ. Я НЕ ЗАСЛУЖИЛ ЗДОРОВЫЙ ПАЛЕЦ. НАЧАЛОСЬ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ…
… ВОДКА. ОНА БЫЛА КАКОЙ-ТО ОСОБЕННОЙ. ОНА СПУТАЛА МОИ МЫСЛИ. Я НЕ ПОМНИЛ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ Я ВИНОВЕН В СМЕРТИ ЛЕРЫ. Я РАЗРЕШИЛ ВЫСТРЕЛИТЬ СЕБЕ В НОГУ. В ЗЕМЛЕ ВОЗНИКЛА ТРЕЩИНА СТО МЕТРОВ ТОЛЩИНОЙ - ОНА РАЗРУШИЛА ОБЛАСТНОЙ ЦЕНТР И СОСНОВКУ ЗАОДНО. ПОГИБЛИ БАБУШКА С ДЕДУШКОЙ. ПОГИБЛИ МОИ РОДИТЕЛИ…
Рашид что-то бубнил, бубнил, но я его не слушал. Только что разрушилась моя жизнь. Все полетело в пропасть - друзья, соседи, родители… весь мой мир. Все - к чертям! Какой смысл жить?
- Он подавлен, - прошептала девушка на ухо Рашиду, - давай оставим его одного…
Мужчина кивнул, с жалостью посмотрел на меня. Они, наверное, думали, что я ничего не слышу. И вышли из комнатенки - дверь громко хлопнула, отрезая меня от внешнего мира.
На табурете остался лежать револьвер Рашида.
Я хихикнул, встал с кресла, размеренным шагом подошел к стулу. Взял пистолет и засунул его в рот. Потом передумал - слишком уж похоже на минет! - и приставил его к виску…

За дверью стояли Рашид и его девушка. Они ждали.
- Думаешь, он выстрелит? - спросила девушка шепотом.
- Он должен, - также шепотом ответил Рашид. - Мы потеряли в ходе сегодняшней операции шестерых. Шестерых, наших лучших людей! Если Владимир не выстрелит - нам останется покончить с собой.
Девушка прижалась к Рашиду.
Рашид обнял ее, глядя на темную дверь.

Они думали, что я ничего не слышу.