Стереокартинка

Судя по некоторой размытости контуров, эту бессмысленную (на первый взгляд) мешанину белых звездочек на темном фоне копировали не один раз. Практически в любом древнем фантастическом опусе – в современных авторам некогда отвлекаться на антураж – так описывают вид из капитанской рубки при переходе звездолета в гиперпространство. Еще вчера эта звезда если и не казалась твоей целью, то была близка к ней, а сегодня это всего лишь белая полоса на краю поля зрения. Но если хотите увидеть нечто скрытое за всем этим, начинать надо именно издалека, с краев. По крайней мере, этот рецепт годится для меня. Именно так я впервые увидел, как плоскость рисунка превращается в серебристый водоем, над дном которого порхает стайка рыб.

От многочасового сидения в прокуренной общаговской прихожей слезились глаза, резкость никак не удавалось навести, и рыбы от этого казались еще реальней. Я был горд – если верить друзьям, давшим мне картинку, многие сидели над этой головоломкой еще дольше, а некоторые так и не смогли Увидеть. Смешнее всего, что в материальном плане более всего преуспели последние. Один из них сделал начальный капитал именно на тиражировании стереокартинок, и ему ничуть не мешало то, что сам он никак не мог их разглядеть. Достаточно пригласить кого-нибудь из нас, востроглазых, на пиво…

Картинка куда-то исчезла так же быстро, как пришла. Но ощущение того, что за всем вокруг скрывается еще некий потаенный смысл – второй, третий, nn-й слой погружения в него – не покидало меня до выпускного экзамена. После получения «путевки в жизнь» и традиционно приуроченной к этому событию свадьбы, после нескольких ровно и монотонно прошедших вслед за ней лет, я как ни старался, уже не мог разглядеть в жизни более того, что плавало на поверхности да и сам бултыхался неглубоко. Ничего удивительного в том, что мной пополнились ряды приверженцев философии, заключенной в одной-единственной  фразе «вся жизнь – дерьмо».

Поначалу воспоминания о глубине серебристого бассейна сводили с ума, но через некоторое время начали тускнеть… мелеть…пока не исчезли совсем. Может, именно поэтому я вдруг возненавидел аквариумы.

Семейная галера успешно выдержала несколько столкновений с бытом, но не перенесла бури в стакане воды. Я очутился на одном из двух наспех сооруженных из остатков совместно нажитого имущества спасательных плотов.

Разглядывая жалкие остатки того, что многие годы составляло привычное окружение, понял – все равно никогда не разлюблю жену. Как не разлюбил никого из тех, кому некогда по доброй воле посвящал лучшие моменты моей жизни…что бы мы не наговорили друг другу сгоряча.  Когда понимаешь, что становишься своей собственной карикатурой, тяжело сохранять душевное равновесие. Хотите знать виновных? Броуновское движение. Закон сохранения энергии. Теория относительности. А еще цветовые круги, «Поэтический словарь» Квятковского и то, что никакими якорями не заякоришь.

Произведя инвентаризацию взятого с собою на маленький плот, понял – это все, что останется после меня. Давние, любимые, дорогие мне спутники, вас не так уж и много – несколько милых безделушек, пластинки, книги…С какой-то маниакальной страстью я набросился на давно не слышанное, не читанное, и в одной из книг, некогда настольной, наткнулся на ту забытую стереокартинку.

Снова, пусть с некоторым усилием, вижу стайку рыб. Ныряю к ним, на дно, и смотрю вверх. Как притягательно – до вздоха сожаления - блестит под лучами солнца еще взволнованная моим падением поверхность! Настойчиво зовет, бриллиантами переливается то, что плавает на поверхности…