Змеиное проклятье, часть 3

      Змеиное проклятье
_______________________________________
      часть 3      
               
                10.

 В двадцати пяти километрах от проклятой деревушки, под знойным, жарким
августовским солнцем и безмятежно синим небом, по проселочному тракту
проходящему по бережку речки Волги, пыльному и ухабистому, медленно и тягуче
полз автомобиль. Старый и потрепанный жигуленок шестой модели с основательно
проржавевшими крыльями, и недавно выправленными стойками. Глушитель был
поврежден где-то позади и теперь машина яростно взревывала на пригорках. Солнце
беспечно изливало сверху свой жар на машину, накаляя ее радиатор. Но на
горизонте уже виднелась средних размеров дождевая тучка.
 Леонид вздохнул, почесал бороду и опять бросил взгляд на тучку, а также на
дальний горизонт, на котором она примостилась. Тракт впереди уходил дальше,
сквозь поля и дубравы и мелкие деревушки достигал Черепихова, в котором так
неожиданно сгинул сослуживец историка.
 Да Сергей пропал странно. Отъехал, звонил через каждые двести  триста
километров, и в последнем звонке, сделанном непосредственно из Ярославля сообщал
что до села всего один день пути. И исчез, после не слуху не духу, не даже
письма, словно до Черепихова он так и не доехал. Первые дни историк думал, что
Серега не смог позвонить, по причине того, что устраивался, искал жилье, но
время шло и вот с момента последнего звонка минуло почти полтора месяца. Бывают
люди исчезают, но чтобы так?
 Леонид снова вздохнул, нога, судорожно нажимавшая временами на сцепление
болела. Еще бы, ведь гипс с нее сняли только позавчера, не успел не разработать
ее не чего. В Сущности историк решил, что время проведенное в больнице потрачено
зря и теперь стремился наверстать упущенное. Впрочем думал он теперь не сколько
о кладе, сколько о том, что могло случиться с Сергеем. Надо было ждать и ехать
вместе, не пришлось бы сейчас в спешке пылить по грунтовке, стремясь как можно
быстрее достигнуть Черепихова.
 Дорога от Ярославля можно назвать идеальной, ведь проходит
она в основном по брегу волги и позволяет проезжающим напрямую любоваться
красотами русской природы. Да и погода постаралась, обеспечила оба дня
путешествия синим небом без облачка над головой и жаркой температурой не очень
то характерной для августа. Да и выехал Леонид с очень даже хорошим настроением,
которое однако по приближению к Черепихово стало стремительно скисать. И не
помогал прекрасный ясный денек конца лета, не синие, играющие бликами волны
великой реки Волги, и не колосящиеся золотые хлеба в стороне от дороги. Что тот
гнетущее нависло над этой цветущей местностью, что-то огромное и тяжелое, словно
накрывающее окрестности темным колпаком. И хотя не видно было из-за чего
создается такое ощущение, птицы в окрестностях Черепихово что-то чувствовали и
не пели. Так что над трактом стояло только надрывное гудение автомобильного
двигателя не первой свежести.
 И чем ближе Леонид приближался к Черепихово, тем сильнее впадал в ощутимую
депрессию. И даже нога, вроде бы отошедшая на выезде из города снова начала
неприятно ныть.
 Парой часов спустя, историк попал под дождь. Тяжелые тучи с горизонта подвалили
совсем близко и разродились оглушающими потоками тяжелого дождя, который
огромными каплями гулко забарабанил по капоту. Дворники не справлялись, их
затапливало и окружающий мир выглядел все более мерзостным. А через лобовое
стекло, по которому теперь текли полноводные реки, было видно как грунтовка
моментом раскисает под тяжелыми струями, пузыриться и неуклонно превращается в
глинистую трясину.
 Глинистые дороги на средней Волге, это вообще бедствие. Глина здесь особая -
тяжелая и вязкая, имеющая привычку неотвратимо прилипать к каждому опустившемуся
в нее предмету. Особенно тяжело по ней ходить, ведь она налипает на сапоги
огромными пластами, целыми горами, и тянет вниз, пока не создается впечатление,
что на ногах находятся пудовые гири. Стоит очистить сапоги, сделать новый шаг, и
вот все сначала и чем больше ступаешь, тем больше прилипает. Особенно тяжело по
таким дорогам на велосипедах, у тех вообще перестают крутиться колеса от массы
налипшей грязи. Вообще есть способ избавиться от грязюки, для этого надо просто
идти по траве, которая сдерживает почву и одновременно счищает уже налипшую
грязь с  сапогов. К сожалению к середине осени травы почти не остается и
спасения от грязи нет никакого.
 -Да что ж такое!!! - заорал Леонид когда передние колеса его машины
бултыхнулись в исполинскую только что намытую ужу.
 Он судорожно поддал газу. Колеса бессильно завертелись в жидкой грязи, но затем
что-то нащупали и толкнули легкий автомобиль вперед, в следующую лужу.
 Историк вздохнул опять. Собственно он как раз дошел до того состояния духа, в
котором находился Сергей именно на этом месте, а именно до состояния утомленного
раздражения. Дождь лил как из ведра, похолодало, а через невидимые глазу
микроскопические дырки в покореженной крыше лениво капали тяжелые водяные
шарики.
 Машина буксовала, шла юзом, но упорно пробиралась сквозь грязевое болото, к
своей холодной отвлеченной цели, холм которой уже виднелся не так далеко
впереди.
 А температура падал на глазах и скоро историк, вынужден был остановится, чтобы
натянуть на себя теплую куртку. Дождь, размочив наконец дорогу стал стихать и
теперь лениво моросил заляпывая потресканное лобовое стекло.   
 Холм, на  невидимом склоне которого стояло село, приблизился и машина,
надрываясь своим слабеньким двигателем упорно полезла вверх. Периодически колеса
не могли ухватить твердую землю, под ними плыло, и тогда водителю казалось, что
он вот- вот соскользнет и покатиться вниз, сначала на днище. А потом кувырком. А
такое похоже здесь уже случалось, во всяком случае один раз он увидел ржавый
корпус какого то автомобиля в кустах, а позже еще один.
 Вообще места были неприятные, особенно в дождь. Кусты и ветви ближайших
деревьев были странны голы, словно давно уже засохшие, а на некоторых трепетали
грязно-желтые листья, словно уже наступила осень, было грязно сыро и тягостно.
 И еще странность - начинало темнеть. Леонид глянул на свои часы, но те
показывали пять часов вечера, а когда он поднес их  к уху, оказалось стояли.
Значит провозился он уже до позднего вечера. Иначе почему смеркается так рано в
середине августа? Тучи закрыли собой остатки чистого неба, налились силой,
потемнели, и лениво тянулись так низко, что казалось, задевают верхушки
деревьев. Справа от машины, Волга тоже меняла цвет своих волн и они становились
тускло черными, минуя серо стальной.
 -«Буря?»- подумал Сергеев знакомый. - «Опять буря?»
 Но это не буря. Буря было полтора месяца назад, и прошла, а здесь было нечто
серьезней. Леонид, сам того не зная, оказался первым пришедшим снаружи человеком
за долгие четыре недели и пять дней.
 Он поддал газу, стремясь как можно быстрее оказаться на вершине холма, но тут
ему пришлось остановиться и включить печку, потому что температура стала
критически падать. Он сильно устал и не обратил на это внимание, решив, что и в
августе ночами случаются заморозки, а зря, потому что температура в Черепихове
уже давно пресекла черту заморозков, прочно установившись на пяти градусах ниже
нуля. Не обратил он внимания, и на то, что не при каких заморозках не будет так
обильно идти пар изо рта.
 Волга не замерзала, что больше создавало иллюзию тепла. Увы, на самом деле вода
в медленно текущей реке становилась такая густая и маслянистая, пронизанная
черными токами, с крутого правого берега, что не могла совершено замерзнуть.   
 Машина наконец заползла на середину холма, и колеса ее проскальзывали уже не по
жидкой грязи, а натуральному льду, и ему оставалось проехать еще метров десять,
чтобы с вершины открылся вид на заснеженное Черепихово, как вдруг он увидел
нечто неожиданное и резко затормозил, чуть не разбив лицо о секло.
 Совсем рядом с замерзшим радиатором машины, не двигаясь, словно, высеченные из
черного камня сидели три больших и на редкость мерзко выглядящих создания.
Поперву историк даже не понял кто они такие, но затем приглядевшись принял их за
три больших черных пантер. Это было невозможно, потому что пантеры у нас не
водятся, особенно на таком холоде, но факт был фактом, посреди дороги неподвижно
сидели создания довольно напоминающие больших кошек и совершенно черного цвета.
 Леонид некоторое время изумленно пялился на них, а затем встряхнул головой.
Мысли разбредались и в мозги лезла всякая дрянь. Но объяснить присутствие троих
зверей на дороге он не мог.
 Он еще раз тряхнул головой, а затем включил фары и осторожно погудел. И тут
заметил такое, от чего его недоумение стало медленно но верно переходить в
страх.
 Все три зверя спокойно сидели с закрытыми глазами, а после гудка медленно и
неторопливо открыли глаза. Все три. И все три огромных круглых глаза не имели
зрачков и слабо светились багровым светом, что смотрелось чудовищно страшно на
фоне угольно черной шерсти. Он пошевелились и как один встали, и перед взором
сидящего в машине открылись новые, неприятные подробности. Из черных боков
псевдо пантер росли чешуйчатые подергивающиеся конечности, а межу их лапами была
натянута полупрозрачная перепонка, которая вибрировала в так движениям.
 -Что…- выдавил из себя Леонид ошарашено сжимая руль, и подумал, что не стоит ли
сдать сейчас назад, но решил, что пока не стоит.
 Чудища молча стояли пред машиной и каждый был размером с крупного пса, стояли
молча и сверлили взглядом красных диких глаз, а испуганный историк приметил еще
и роговые шипы на их спинах. Звери вздрогнули как один и сделали шаг поближе к
машине. Леонид вздрогнул и резво подал назад, но от резкости действий мотор
заглох и только подребезжал напоследок. Настала тишина, только теперь он заметил
что вокруг мертвенно тихо. А еще они заметил, что из пастей черных страшных
зверей медленно поднимается визгливый нарастающий звук.
 Вообще, причислив тварей к пантерам  историк не очень ошибся. Все трое
действительно были из породы кошачьих, а именно были не так давно простыми
Черепиховскими кошками. Одна из них кстати жила когда-то в синеньком доме с
совами на крыше, та что справа. Что ж змеиное проклятье отобразилось не только
на людях, но и на всех животных проклятого села. Мутировавшие кошки стали уже ни
на что не похожи, а вдобавок приобрели еще и тотальную ненависть к человеку.
 Он трясущимися руками завел двигатель снова и, нервно поглядывая на воющих
тварей подал назад. И тут же резко тормознул, потому что путь вниз перекрывало с
десяток серых тел. Волки! Не самые крупные, с торчащими ребрами, а некоторые
чешуйчатые и трехглазые. Все они стояли стеной и в ярости рычали на дергающуюся
машину.
 -«Прорваться?»- подумал Леонид лихорадочно. - «Нет, не дадут!»
 Это он правильно рассудил, хотя и ничего не знал о судьбе трех грузовиков с
гуманитарной помощью, хотя и видел силуэт одного из них в ближних к лесу кустах.
 Волки бы не дали пройти такому маленькому автомобилю.
 Со стороны черных чудищ раздались резкие вопли, и резко обернувшийся историк
увидел как одно из них с визгливым рыком летит прямо на стекло. Он отшатнулся,
вцепившись руками в руль и тут тяжелое тело ударилось о стекло. Хрустнуло,
чудище отлетело прочь, гулко ударилось о землю, а по стеклу расползлась мелкая
сетка трещин. И тут же второй удар добавил их еще, это следующий монстр не жалея
себя, ударил в прозрачную преграду, что отделяла его от сидящего внутри железной
скорлупы человека.
 Первая тварь уже поднялась на лапы и чуть прихрамывая (из лопатке у нее
струился поток водянистой крови, сбегая по шерсти), разогналась для новой атаке,
но в этот момент третий монстр как раз вспрыгнул на капот, и стекло не
выдержало, лопнуло на сотню мелких почти круглых осколочков, а чудовище с ходу
вломилось в салон, подле замершего Леонида. Бывшая кошка рухнула на сиденье,
потеряла равновесие и забилась там словно в судорогах, смазав когтистой лапой
(когти у нее были не меньше десяти сантиметров в длину) по серой обивке салона.
Та расползлась и мелкой трухой посыпалась на Леонида.
 Именно это пробудило бывшего историка от ступора, в котором он находился. Он
взвизгнул от страха, ничуть не хуже черного монстра и лихорадочно принялся
открывать дверь, но пальцы дрожали и никак не хотели как следует цепляться за
ручку. Наконец он резко толкнул дверь отворилась и смазала по морде засевшему
подле нее третьему зверю. Раздался хлюпающий звук и мерзость с воем отлетела на
полтора метра.
 Леонид выскочил, и на негнущихся ногах отбежал на три метра к лесу, испуганно
огляделся. В салоне стоял визг и гам, там две черные кошки, та что разбила
стекло и кинувшаяся следом, бились на сидении пытаясь расплести свои
многочисленные конечности, взмахивали хвостами (кстати хвостов у них была по
два, есть легенды о том что вампиры превращаются в кошек с двумя хвостами), и
брызгали сероватой слюной на испоганенную обивку.
 Неподалеку лежала третья «кошка» и не шевелилась, видать получила дверцей по
черепу, а позади пара десятков волков один за другим поворачивались к нему. Их
глаза с тупым удивлением уставились на сбежавшего. Сверкнул близкая зарница и
четыре десятка глаз синхронно сверкнули. Рванув с места в карьер волки кинулись
на него. Губы их были задраны, а с оскаленных клыков на мерзлую землю падали
тягучие капли слюны.
 Историк попятился от них, по пути споткнулся о тело разбившейся кошки, упал,
больно стукнувшись затылком, поднялся и увидел как серые тени стремительно
несутся на  него. Волки мчались дикими скачками, сталкивались друг с другом в
диком желании дорваться поскорее до жертвы, да еще черные недокошки выскользнули
наконец из салона и влились в толпу волков.
 -Ай! - крикнул Леонид тонко, и оглянулся на лес, тот был темен и тих, однако
чувствовалось, что во тьме скрывается бьющая ключом темная жизнь.
 -Ааааа!!! - заорал он, опять кинулся бежать, споткнулся и упал, раскровянив
губы, и в этот момент первый волк достиг его.
 Вонючая мохнатая туша заслонила небо, и последнее что историк мог видеть, был
его автомобиль дико и безумно смотрящийся в массе бурливших вокруг него серых
тел. Волк налетел на человека, придавил мощными передними лапами и сделал
молниеносный выпад челюстями, обильно разбрызгивая вонючую липкую слюну.
 Куснул, и его челюсти мощно сошлись, но сцепили только кусок мерзлой жесткой
земли, потому что в последний момент зверя мощно снесло в сторону. Сбоку
послышался тяжелый удар и дикий агонизирующий визг, в котором явно выделялась
дикая первобытная тоска. Что ж, архивный работник не мог знать что и этот волк
когда-то был человеком. Звали этого человека Александр Саянцев и у него был
весьма крупный дом неподалеку от основной Черепиховской площади, он часто
посещал бар «Левый берег», был женат и имел трех детей, а также автомобиль
Москвич 2140, с ржавым пятном на левом заднем крыле, сразу под крышкой от
бензобака. Одним из любимейших занятий его, было отправиться погожим деньком на
Волжский пляж и плавать в реке в сове удовольствие. Из любимых блюд у него была
говяжья печенка, которую он запивал яблочным соком.
 А теперь он умирал на мерзлой колкой земле, пронзенный ржавыми вилами с
крашеной рукояткой, бессильно бил лапами с огромными в царапинах когтями и
бессмысленные его глаза пялились в низкое темное небо.
 Леонид неподвижно лежал, борясь с тошнотой, рядом завывал все тише волк, и
никто больше не нападал. Историк видел только небо, на котором при вспышке
очередной молнии зарницы было видно как стремительно перемешиваются тяжелые
массы туч. Стало совсем темно, а затем неожиданно в воздухе разлился странный
беловатый отсвет, словно от лампы дневного света, только чуть потеплей. Примерно
такой, чуть другого оттенка, можно наблюдать у уличных фонарей с оранжевой
лампой. Встанешь под такой и кажется немного теплее и праздничнее.
 -Вставай. - Произнес усталый голос с хрипотцой, кажется старческий. - Никто
тебя не тронет.
 Леонид лежал не двигаясь, мысли отвлеченно бродили, а часть сознания активно
боролась с подкатывающим шоком. Другая же часть натужно пыталась осмыслить и
объяснить увиденное. У людей вообще так. Все необычное, раз уж посчастливилось
увидеть, надо осмыслить, и переработать так, чтобы могли осмыслить другие. К
сожалению осмыслить получается далеко не все, и что не поддается осмыслению
может перегрузить мозг и навсегда сломать разум. Вот почему, увидев что-то
абсолютно инородное нашему порядку вещей, большинство попросту теряет рассудок.
 Историк сейчас как раз был близок к этой опасной грани. Его рассудок был менее
крепок чем у Сергея, и потому увиденное  выбило его из привычной колеи раз и
навсегда. Как-то, депрессивно философствуя в образе змеи Серега пришел к выводу,
что необычное лучше вообще не осмыслять, а лучше принять его сразу не обдумывая.
Как принимают звери птицы и рыбы. Принимающие новое, и пару часов спустя не
обращающие на него внимание, словно оно находилось рядом всегда. Отсюда- думал
Сергей- вероятно и растут корни большинства сегодняшних религий. Ведь для нас
так много неисповедимого.
 -Вставай. - Повторил голос, и откашлялся. - Тебя заждались уже.
 Историк медленно сел, его била крупная дрожь и он не мог понять от шока это или
от холода, потому что с неба начал беззвучно сыпаться снег. Мелкий и колючий.
Леонид, покрутил головой и узрел собственный автомобиль, тупо и бессмысленно
пронизывающий темноту впереди светом своих четырех фар. На капоте машины кто-то
сидел, и свет, исходивший от него затмевал свет электрических ламп. Сидящий
оказался древним стариком в странной одежде. Лицо, все в морщинах улыбалось, но
серые глаза смотрели цепко и серьезно. В них не было не следа тупости и
бессмысленности свойственной таким старикам, (а судя по виду, сидящему было не
меньше девяноста лет), в них была затаенная тоска и боль, словно повидал на
своем веку слишком много всего. Однако свет от него исходил… добрый. Другого
определения историк подобрать не мог, не получалось как-то. В таком свете голова
прочищается, а в душе появляется ощущение праздника. Почему так?
 -К..кто? - выдавил Леонид, заикаясь, так как зубы дробно стучали друг об друга.
 -Это тебе расскажут. - Негромко сказал старик, ему совсем не было холодно на
моментом замерзшем стальном капоте автомобиля.   
 -когда доберешься до села. Там тебя ждут.
 -Ждут…Кто?
 -Твой давний знакомец. Он первый сюда приехал.
 -Серега… Сергей? Он там?
 -Там. - Согласился старец с улыбкой.
 -А почему он… Что с ним сейчас?
 -Сейчас? – старикан сосредоточился, устремив взгляд в темноту леса, где только
что заметил Леонид, горели сотни яростных волчьих глаз. – В данный момент его
сильно бьют кулаком в левую скулу, и он падает от удара. Вот, упал.
 -Как бьют?! Кто бьет?! Так надо ему помочь!
 -Он сам справиться, я видел что он останется жив и не искалечен. Если хочешь
знать, мне пришлось выбирать между спасением его и спасением тебя. Я выбрал
тебя, потому что сложно остаться целым после множества волчьих зубов. А он не
пропадет, вы увидитесь.
 -Но кто же вы тогда? – изумленно спросил историк, каша у него в голове уже
бурлила не преставая и он все пытался понять как у его собеседника получается
так светиться.
 -Как я уже говорил об этом тебе расскажут другие. Но перед вступлением в
деревню мне придется тебе кое-что рассказать. Возможно тебе это покажется
бредом, но не очень задумывайся, верь на слово, и тогда сохранишь рассудок и не
уподобишься библиотекарю.
 -Какому библиотекарю?
 -Это я так к слову. - Сказал старик и огладил свою пышную седую словно идеально
расчесанную бороду.
 -Это вы сдерживаете волков? - спросил историк, сам удивляясь безумности своего
вопроса. - Вы?
 -Я. - Величественно сказал старец. Он кстати теперь радикально отличался от
того типа в ватнике, что встретил Серега месяц и три дня назад. Вместе с
изменениями в Черепихово, менялся и он. Изменился и Серега. Правда душевно, по
приезду даже Леонид узнает его с трудом.
 -Так значит… - начал историк, но тут волки жмущиеся к деревьям издали долгий
яростный вой, удивительно слаженный, и как одни исчезли в темноте.
 -Прежде чем ты уедешь, - сказал странный старик, - я хочу тебе кое-что
рассказать, чтобы мало-мальски подготовить к происходящим здесь событиям.
Подойди ближе я тебе расскажу.
 Леонид сделал шаг вперед, а Сивер склонился к нему и начал рассказывать.    
         
                11.

 Спустившись в деревню с холма, на котором так обстоятельно поговорил с Сивером,
Сергей первым делом отправился прямиком к бару «Левый берег», что выглядел
донельзя странным теперь, с заснеженной, кое-где просевшей крышей.
 Снег весело поскрипывал под ногами, вдалеке мерзко нечеловечески орали, но
Сергей был спокоен. Он вернулся. И теперь пусть только попробуют его остановить.
 Он быстрым шагом подошел к двери в бар и мощно толкнул ее. Дверь с грохотом
отворилась и стукнула о косяк. При этом, народ, что сидел в баре, испуганно
привстал и схватил ружья.
 -Я вернулся! - громовым голосом объявил приезжий.
 На него испуганно вылупилось человек семь, все незнакомые, а у столика вскочил
на ноги изумленный Лапников. Больше в баре никого не было. Журналист взирал на
него с таким же удивлением как и остальные, он то знал, кто такой Сергей и что с
ним произошло.
 -Ты. - Сказал он.
 -Я. - Ответил Сергей. - Не пугайся ты Лапников, я это действительно. Меня Сивер
вытащил… Да опустите вы ружья наконец! - крикнул он, уже остальным селянам. - Я
человек, может единственный, который вас спасать собрался.
 -Спасать? - спросил один из селян. - Да нас уже никто не спасет, а ты небось
големов прихвостень. Вон как вырядился, разве нормальные люди так одеваются.
 -Что дали. - Ответствовал Сергей и прошел через все помещение к Лапникову.
Черепиховцы приподняли ружья, но видя, что пришелец не обращает на ни внимания,
повременили с выстрелами. Лапников при его приближении, малость отшатнулся, но к
ружью даже не притронулся.
 -Но ты не мог! - сказал он – из змей не возвращаются.
 -Не возвращаются, - согласился приезжий, - но нам с тобой повезло, нам
помогают. Сядь ка лучше, наконец за стол и поговорим. Время идет.
 Лапников сел, Серега сел тоже, оглянулся на дверь и произнес.
 -Вот что. Расскажи что произошло здесь за время моего отсутствия?
 Журналист кинул на него быстрый взгляд, он вообще сильно изменился за последний
месяц. Стал нервный, глаза так и бегают за очками.
 -Сначала ты! - сказал он.
 Серега вздохнул с натугой:
 -Ладно, я расскажу, может тогда поверишь и перестанешь за голема считать. -
Обстоятельно, хотя и несколько сжато поведал собеседнику о своей змеиной жизни.
Не упустил даже мерзкий момент поедания мыши, от воспоминаний о котором Сергея
до сих пор временами тошнило.
 Лапников слушал, временами вытаращивал глаза, поначалу вроде не верил, но когда
Сергей начал пересказывать повествование Сивера, и дошел до похорон шамана
Урунгула, начал медленно кивать соглашаясь. Похоже принял.
 -Значит- сказал он неуверенно -Сивер тебе все рассказал?
 -Рассказал. Расскажи и ты, где Щербинский, что с деревней за это время
случилось?
 -Случилось что? Много чего случилось. По ночам шабаши донимали, холодно было,
старые дома на растопку пускали. Народ гиб один за другим, кого-то ночные твари
задирали, кто-то в змею. Видишь этих семерых? Это все кто остался.
 -Как? Это все что осталось от двух тысяч населения деревни?
 -Но ты же сам говорил, что к августу тут никого не останется. По домам уже не
живем, ночуем здесь, здесь и от шабаша отбиваемся. Дрова скоро кончатся,
пропитанье тоже… хорошо что ты вернулся, посидим здесь напоследок. - Неожиданно
закончил журналист, вперив безнадежный взгляд в искорябанные доски пола.
 Сергей снова осмотрел комнату. Народ сидел по углам, тесными кучками. Люди
просто сидели и ничего не делали, смотрели отвлеченно в стены и похоже прибывали
в депрессивном ступоре. Спиртного на полках не осталось, но селянам было уже не
до него, под стойкой теперь была навалена груда банок с тушенкой. Всем семерым
хватило бы на неделю.
 -Дела. - Сказал Серега, снова поворачиваясь к Лапникову. - А почему Щербинского
не видно?
 -Так нет его, - ответил журналист, - исчез неделю назад. Мы с ним весь это
месяц вдвоем держались, от шабаша оборонялись, хотя уже не сил не было, не
желания. Ты когда обратился вы змеюку, мы вообще еле от пруда ноги унесли. Ты
обратился, да сразу и цапнул Щербинского за сапог, хорошо не прокусил. Впрочем
теперь то что, нет с нами Щербинского, небось змеей где ни будь шастает.
 -Странно, - заметил приезжий, - почему Сивер не вернул его, если вернул меня.
Или он все-таки не смог селянина найти.
 -Какая разница в конце концов. - Вяло сказал Лапников и понуро уставился в пол.
 -Да ты не раскисай, мне Сивер прямо сказал что вот-вот найдем решение как
уничтожить камень. Значит не все еще потерянно. Ружье при тебе? Я останусь пока
с вами в баре, пороюсь в архиве еще раз.
 -Вон твой «Дракон»- сказал журналист указывая под стойку- мы еще тогда его от
пруда вытащили.
 Раздался царапающий звук и из-под стола на слабый свет керосинок выползла
Венди. Псина прихрамывала, а шерсть на боку весьма сильно обгорела.
 -Жизнь тяжела, - произнес Лапников скорбно, - прав был Щербинский.
 За окном шелестел снег. Лапников еще рассказал что ночные шабаши с появлением
снегопада стали реже, а периодически вообще пропускали по несколько ночей. Так
что в деревне теперь стало безопасней. И непонятно, толи твари ночи мерзнут как
люди, толи притомились и не торопятся штурмовать бар, потому что людей осталось
так мало, что можно сокрушить одним наскоком, толи, что скорее всего стянули
основные силы на дно пруда, где и готовят страховидных монстров. Хорошо еще что
Сергей не мог вспомнить облик созданного при нем чудища. Запомнилось только что-
то черное, а детали, как и кошмары теперь намертво вморожены в подсознание.
 Посидели некоторое время молча. Сергей, медленно отогреваясь и наслаждаясь
теплом и покоем. Не сравнить конечно с покоем подле Сивера, но тоже ничего. Как
приятно быть среди людей! Пусть даже таких мрачных и запуганных как эти. А
Лапников мрачно пялился в столешницу.
 Сергеев мешок сохранился и лежал теперь подле столика, вперемешку с
Лапниковскими вещами. Приезжий порылся в нем, вытащил на свет, потрепанную,
залитою разноцветной кровью папку. Ту самую, что так невнимательно читал в
первую ночь. Положил ее пред собой, раскрыл. Где-то здесь. Да, стоит почитать
внимательно и найдется отгадка, как уничтожить камень. Надо внимательно
прочитать о племени, и об их языческих обрядах. Отгадка должна скрываться под
этим толстым картонным корешком с грязными потеками, о чем же тогда предупреждал
воевода.
 Он сосредоточенно полистал папку, медленно погружаясь в поток разнообразных
сведений, и боясь пропустить нужное. Лапников напротив угрюмо сидел вяло свесив
руки. Хотелось бы радоваться, что не один опять, да сил нет. Устал.
Неожиданно позади народ зашевелился, зароптал, зашебуршился и этот звук был так
знаком, что Серега мигом отодвинул папку и обернулся. Так и есть, опять
очередной вскочил от стола, дергается по помещению, обращается в змею. Руки
селянин держал прижатыми к лицу и тонко пищал. А между пальцами пробивался
косматый бурый мех.
 -АААаааа - вопил черепиховец, его шатало, он ударился об стену и чуть не
опрокинулся, но удержался и сумел таки отнять руки от лица.
 -Да убейте вы его, чтоб не мучился. – Сказал кто-то.
 Один из селян вытащил из-под столика свое потрепанное ружье, нехотя прицелился,
а остальные наблюдали за ним хладнокровно и спокойно, будто не убивали на глазах
их бывшего земляка.
 Пораженный змеиной болезнью болезненно метался по старым доскам пола,
отшатывался в испуге о столиков с людьми, а лицо его было странной смесью
гладкой блестящей шерсти и чешуи. На лбу проклюнулся третий глаз желтоватого
цвета, который безумно вращался в орбите. Бывший селянин шатнулся к столику за
которым сидели Сергей с Лапниковым, слепо оглядел их и неожиданно сделал то, что
от него совсем не ожидали. Он рванулся вперед и цепко ухватил, будто когтями
папку и с историей Черепихова.
 -Эй! - вскрикнул Сергей в изумлении, а этот монстр отскочил в сторону, и
прыгнул головой вперед в окно.
 Громыхнул выстрел, это опомнившийся селянин нажал таки на курок. Но монстра и
след простел. Лишь задувал ледяной сквозняк в расколотое стекло. Да изумленно
сидел Сергей, уставившись на то место, где только что была папка.
 -Как же так? - сказал он.
 -А никак, - произнес один из людей, что сидели у стены, - нет теперь твоей
папки. И зачем ему она только понадобилась?
 -Но там же… А! Я иду за ним!
 -С ума сошел, хочешь что бы второй раз пришибили?
 Но Серега уже вскочил, взглянул на Лапникова, тот оставался безучастен и
выскочил в морозную тьму. Ветер тут же продрал до костей и толстая подаренная
рубаха совсем не спасала. В небе мерцали зарницы, а снега не было, лишь лежал он
только на земле, толстым, утоптанным неведомыми тварями слоем. Обращенец стоял
напротив у стены другого дома, он дрожал, сжимал в лапах папу и дико сверкал
глазищами.
 -Стой! - крикнул Серега. - Отдай папку!!!
 -ААААаа!!! - ответил монстр и стремительно метнулся в сторону.
 Сергей побежал следом. Было холодно, ноги увязали в снегу, а сверху одна за
другой сверкали зарницы.
 -Стой! - орал приезжий. - Брось папку, отпущу!
 Змей впереди несся так, что за ним взметывался высокий белый снежный бурун, по
которому его очень легко было обнаружить в темноте. Бегущий на ходу издавал
писклявые звуки, и изо всех сил пытался оторваться подальше от преследующего
Сергея. Он пару раз оскальзывался, гулко шлепая изменяющимися на ходу лапами, а
затем вдруг резко кинулся в сторону и скрылся в тени одного из домов. Громко
хлопнула дверь, значит монстр спрятался внутри. Тихий замирающий взвизг и
тишина.
 Сергей остановился тяжело дыша, давно та не бегал. А еще по рыхлому снегу. Он
находился в прибрежной зоне Черепихово и где то за крайним домом начинается
обрыв, а под ним течет невидимая в темноте Волга. Ветер посвистывал в пустых
оскаленных рамах, тихо и печально. Да где то еще скрывался монстр, укравший
папку как раз в тот момент когда приезжий уже почти нашел средство избавления.
 -«Неужели они знали?»- подумалось Сереге- «Они знали о том что вернулся, и о
том что замышляю снова разрушит камень. Может мы и правда под колпаком. И Сивер
тоже?»
 Только теперь он обнаружил, что забыл в баре ружье, выскочил как есть, налегке.
В доме, в который вбежал монстр, что т тихонько шебуршилось. Поскрипывали
половицы.
 -Зайти или не зайти? - спросил сам себя приезжий. - Ружья нет, но с другой
стороне он вроде меня боится, может удастся уговорить отдать папку?
 Медленно Серега двинулся к распахнутой настежь двери. Та висела на одной петле,
и покачивалась, чуть поскрипывая. А черный провал двери зиял пустотой. На пороге
был навален снег, под которым с трудом угадывались очертания дорогого ковра.
Было абсолютно темно, только ветер пел свою тоскливую песню.
 -«Фонарь бы»- подумал Сергей с досадой и сделал шаг вперед в темноту.
 Половицы под ковром скрипнули, и нога скользнула по ледяному покрову. Приезжий
остановился, тщетно пытаясь привыкнуть к царящему вокруг мраку. В темноте что то
шевельнулось и затихло.      
 -Эй. - Тихо сказал Серега во тьму. – Ты здесь? 
 Вообще было ужасным пренебрежением к опасности, идти вот так. Без оружия, через
проклятую деревню. Но видно превращение в человека ослабили бдительность Сергея.
 В соседней комнате зашевелилось, и раздался звон бьющегося стекла, что-то
тяжелое рухнуло на пол, взвизгнуло, так, что приезжий вздрогнул. И снова тишина,
лишь поскрипывает выбитая оконная рама.
 -«Надеюсь этот дом не из тех, из которых хозяева не успели вылезти во время
бури?»- подумал приезжий. Испуганно оглядываясь по сторонам.
 Впрочем видно было очень мало, если не сказать ничего. Снег лежал
двадцатисантиметровым слоем на полу, и если и был здесь бывший хозяин этого
уютного домика, то наверняка скрывался под снегом. Не наступить бы.
 Серега медленно направился к комнате из которой последний раз слышался звон.
Теперь там была тишина. Вблизи оказалось, что двери в комнату нет, она лежит под
ногами припорошенная снегом. Две ржавые насквозь петли одиноко свисают с косяка,
причем на одном из них гнилые остатки дерева. Видимо дверь попросту выломали.
Кто выломал ясно, но кто здесь скрывался, и выжил ли? Какое теперь это имеет
значение, дом все равно пуст, а внутри прячется только очередной перерожденец
черепихово.
 Сергей замер в проеме, напряженно пытаясь хоть что ни будь увидеть. Почти
полная темнота, хотя на противоположной двери стене повисло что-то тяжелое,
временами колыхающееся, наверное портьера или тяжелая штора. Оттуда били и
слабые лучики света, от верхних зарниц.
 Сергей переступил порог, гулко ударил ногой по лежащей двери.
 Ничего не произошло. Ни шума не шороха, и слышно лишь Серегино учащенное
дыхание.
 Он сделал еще шаг, нащупал шероховатую стену рядом с собой и снова двинулся
вперед. Темнота наседала со всех сторон, в ней кажешься мухой, надежно
спеленатой черной вязкой паутиной. Да, тьма  глушит даже шаги, и лишь тот, кто
затаился в этой же комнате видит в ней хорошо, много лучше почти беспомощного
человека.
 Приезжий двигался вдоль стены, испуганно оборачиваясь, каждый раз, когда ему
казалось, что кто-то находится позади. Нет, тишина. Вот что люди иногда боятся
так же как и тьму – тишина, тишина в которой не знаешь, не подкрадывается ли к
тебе что-то сзади. А тишина вкупе с тьмой – сочетание хуже некуда.
 Он наконец добрался до портьеры, остановился и тут позади него, из тьмы родился
грохочущий звук шагов, сопровождаемый дробным клацаньем когтей, пробивавших снег
до самых прогнивших досок пола. Сергей стремительно обернулся, и тут темнота
вокруг взорвалась. В голове стукнуло, загудело, а перед глазам расплывались
зеленые пятна, он вяло хватанул руками воздух, но кулак, только что мощно
ударивший его в скулу ударил еще раз и Сергей развернувшись упал намертво
вцепившись в портьеру. Та не выдержала и сорвалась с карниза открывая в комнату
доступ вялому ночно - дневному свету.
 В пяти километров от дома историк Леонид обстоятельно разговаривал с воеводой
Сивером, а из леса на них ненавидяще пялились волки.
 Сергей отупело упал на колючее снежное покрывало, а следом его погребла под
собой тяжеленная пропитанная льдом портьера. И вовремя, потому что вылезший из
угла монстр ударил ного - лапой по тому месту где должен был лежать приезжий. Но
лапа запуталась в портьере и в результате не попала по телу. Серега одурманено
выползал у стены. И пока змей ожесточенно драл когтями портьеру, смог кое-как
стать на ноги. Мир вокруг плыл, можно смутно было наблюдать черную фигуру
возящуюся у окна. Серега встряхнул головой стараясь ее прочистить, скула горела
и дергала.
 -«Кулаком ударил!» - подумал он и чуть не рассмеялся, несмотря на абсурдность
данного действия в такой момент.
 Ударил кулаком, хотя в наличие такие когти, велика память человека, не сразу
исчезает. Монстр наконец расправился с портьерой, не нашел там тела и гневно
расшвырял ее кусочки в разные стороны, обернулся и слабенький свет на секунду
озарил его лицо.   
               
 -Какая гадость! - сказал приезжий громко и вслух, он надеялся что змей поймет и
правильно истолкует его слова.
 Да, помесь змея с волком это что-то. На деформированном человеческом теле,
вроде бы человеческой голове, растет густая бурая шерсть и топорщатся серые
волчьи ухи. В шерсти гневно сверкают два оранжевых звериных глаза, а третий, во
лбу мертв и темен без зрачков. Явно змеиный. Там где шерсти нет, есть  чешуя,
что выглядит особенно гадко, кажется что оборотня побил лишай, кожа чешуится и
маленькие серые чешуйки падают вниз.
 Оборотень нашарил наконец глазами Сергея и расхлебянив пасть, заорал. Полный
набор волчьих огромных клыков сверкнул в слабеньком уличном свет, а между ними
болтался и дергался сероватый, словно покрытый налетом ядовитый клык с которого
падали на язык быстрые капельки яда. Чудище снова взревело и сжало свои
когтистые кулаки, двинулось на него дико сверкая желтыми глазищами, которые
теперь вроде бы даже светились во мгле.
 Серега кинул быстрый взгляд за спину. Прикидывал возможность бегства. Нет, не
убежать никак, этот недозмей отрезал собой все пути к бегству.
 Чудище ринулось вперед вопя как древние паровозы при выходе из туннеля, ноги к
приезжего все еще были ватными, но он неимоверными усилиями умудрился увернулся,
больно стукнулся затылком о стену, снова чуть не упал. Но мощный удар, что
монстр целил в него, прошел мимо, инерция увлекла чудовище вперед и кулак его с
хрустом влетел в стену.
 -Ааарг! - выдал змей, хватаясь за правую лапу.
 И тут Сергей кинулся снизу на него, ударил правой, и чуть не сломал руку, но
тут же добавил левой. Монстр отодвинулся в сторону, и забыв про покалеченную
лапу начал яростно махать когтями, пытаясь зацепить человека.
 Серега еще пару раз ударил оборотня в живот, но тот был словно деревянный и
кинулся к двери. Удар в лопатку настиг его тут же и опрокинул на ледяной пол.
Монстр подскочил и добавил еще ногой. Приезжий попытался подняться на
четвереньки но был тут же опрокинут новым ударом и загнан в угол.
 -«Да что я ему!»- проорал мысленно он. - «Мяч что ли»
 И в следующий раз стремительно вскочил на четыре конечно, и кинулся вбок,
монстр попытался нагнать, но Сергей уже встал на ноги и прижался спиной к стене.
Монстр ударил, реакция у него  была потрясающая, звериная. Вряд ли даже боксер
тяжеловес, выстоял бы против этого зверя, Серега попытался защититься, но не
смог, и получил удар в переносицу, от которого на секунду глаза залило оранжевой
болью. Оборотень ударил еще и еще, но Сергей, ослепленный жуткой болью их даже
не почувствовал. Но даже через оранжевый круги плавающие в глазах он увидел что
на тошнотворно мерзкой роже чудовища плавает бессмысленная улыбка.
 Следующий удар приезжий кое-как отбил руками, хотя секунду казалось, что кости
не выдержат этого и переломятся, и пока чудище замахивалось для нового, изо всех
сил пнул в твердое волосатое брюхо.
 -Ооох… - выдохнул оборотень, а в брюхе на этот раз что-то прогнулось.
 А Сергей не давая тому передыху что было сил ударил всем весом в эту
продолжающую блуждать ухмылку. Хрустнуло, руку пронзило острой болью, а в
колеблющимся свете зарниц засверкал вылетая огромный беловатый волчий клык.
Монстр отшатнулся на полметра, всего лишь отшатнулся, ведь в конечном итоге он
весил почти вдвое больше Сергея, а из пасти потянулась желтоватая сукровица.
Кровь не текла, или эта желтая как глицерин гадость и была кровью этого
змеемонстра?
 -Ну- выдавил Сергей хрипло- каково?
 Видимо монстру было неприятно, потому что теперь он по настоящему озверел. Хотя
впрочем озверел, про такого как-то даже не подходит, он ведь и так зверь,
впрочем и звери подвержены неконтролируемой ярости, сродня той, при которой
африканский носорог вырывает своим костяным оружьем кусты и мелкие деревца.
 Оборотень кинулся на Сергея и начал его мордовать без зазрения совести. Монстр
ревел, брызгал слюной, кулаки его стремительно работали, и только часть из них
Сергей как мог принимал на руки. Так его не были никогда, это был какой то
садизм и вскоре Сереге стало казаться, что он видит частицы жизни вылетающие из
него при каждом ударе.
 В избиваемой голове, зациклено крутились две оставшиеся мысли: Первая – ведь он
же меня убьет. Вторая – снег идет.
 Он сумел увернуться от последнего удара, скорей просто завалился на бок и
услышал как оборотень снова попал в стену, взревел, но боли видно больше не
чувствовал. Сергей нагнулся, прижав руки к груди, бить ими было все равно
бесполезно, к тому же правая похоже вывихнута, а то и сломана. Он наклонился,
поднырнул под очередной удар, чуть не упав  кинулся вперед.  Мысли в голове
растворились, лишь странно медленно проплывал пред глазами снежный наст.
 Мощно оттолкнувшись ногами Сергей боднул оборотня в сравнительно мягкий живот.
Боднул мощно, не думая о том что может сломать шею. Ударил со всего веса, и хотя
и весил гораздо меньше чем монстр, удар таки достиг своего.
 Шея выдержала, в голове и так плавал туман, и ничего нового в ней не
образовалась, а вот чудовище покачнулось, зашаталось
И тут приезжий обхватив мохнатое туловище руками, обрушил таки его на снежный
покров пола.
 Мучительно медленно тяжелая масса начала заваливаться. Так падает столетний
дуб, крепко вцепившийся толстыми корнями в землю.
 Он заваливался-заваливался и наконец тяжело рухнул, и взвилась вокруг него
тонкая снежная пыль.
 -Аааааа!!! - заорал оборотень неожиданно, а вместе с его диким воплем до
Серегиных ушел дошел странный резкий звук. Словно прорвали кусок толстой грубой
ткани.
 Вой оборотня перешел в визг, а Сергей по-прежнему сдавивший его руками увидел
как из пасти рта чудища хлестанул в потолок фонтан желтоватой, гадостно воняющей
крови чудовища. Оборотень бился в судорогах, агонизирующе орал, огромная
мохнатая лапа зацепила Сергея и отшвырнула словно пушинку к обледенелой стене.
Чудовище яростно извивалось, но с каждой секунду судороги слабели, и теперь было
видно, как из под шеи змея растекается гниловатая парящая лужа жидкости.
 -Ииииии! - провизжал монстр и захлебнулся. И затих, лишь слабеюще простучало по
полу, то, что должно было быть хвостом народившегося змея.
 Серега лежал под обледенелой стеной, от которой несло холодом и как ему
казалось, умирал. Впрочем, иначе мало кому покажется, измордуй его так как
Сергея. Внутри все горело, оба глаза заплывали но все-таки самым омерзительным
было именно то ощущение медленно закрадывающегося в организм холода,
вытесняющего последние частицы жизни.
 Холод, тьма, энтропия.
 Пару слов о монстре, только что испустившего дух, в трех шагах от скрючившегося
у стены Сергея. Оборотень стал жертвой собственной неосторожности. Прячась в
темной нише от идущего следом Сергея, бывший селянин уронил с ветхого стола
огромное глубокое блюдо сделанное из хрусталя, очень кстати дорогое, гордость
бывшей хозяйки этого дома, ныне лежащей окоченевшей на кухне.
 Звон именно этого блюда слышал Серега пробираясь по холлу. Да блюдо разбилось,
на три огромных куска, направив к небу образовавшиеся острые как кинжалы края.
На эти то хрустальные ножи более тридцати сантиметров длиной и навалился всем
своим немалым весом оборотень. Он напоролся не на один или два, а на все три
острейших осколка, которые вошли ему в спину и шею. Сергею еще сильно повезло,
что какой ни будь осколок не пробил тело мутанта насквозь и не поранил его
самого. Что ж, следите за чистотой в доме.
 Грохнула входная дверь и в прихожей затопали торопливые шаги. Показался
колеблющийся, но такой яркий казалось свет керосинового фонаря. Изумленные
голоса, затем в проеме комнате неожиданно появилось изумленное лицо Лапникова. В
одной руке он крепко сжимал свою двустволку, а глаза шарили в поисках опасности.
Тут он увидел Сергея, лежавшего в скорченном виде, но не обратил внимания, видно
приняв за труп, каких много в пустых домах. Понял это и Серега, и поэтому он
чуть двинулся и выдавил из себя слабый хрип:
 -Лааа…
 Лапников повернулся, глаза у него вытаращились, и он испуганно выдохнул:
 -Оох. - и почти побежал к Сереге, в комнату вслед за ним ввалилось еще трое
селян, которые стразу остановились нацелив ружья на бездыханный труп оборотня.
 Когда Лапников уже наклонился над ним Сергей вяло пробормотал себе под нос:
 -А пораньше было нельзя?
 Следом за этим он отключился.

Тишина, темнота. Во тьме, измученный разум бился и взывал к свету. Сколько так
может продолжатся? Который раз его ввергают в эту тьму, в котором лишь
подсознание единственный собеседник и советник? Второй? Третий? Сколько надо
бить человека чтобы сломать его? Сколько надо мучит рассудок. Чтобы и он
сломался. Сергей оказался крепок, а может это сивер в очередной раз помог,
развел малость своим присутствием темноту кошмаров.
 Приезжему снился сон. Он стоит на голой равнине, а позади стена, что тянется до
самого горизонта. А в стене – исполинских размеров ворота, наглухо закрытые на
прочнейший сосновый засов. Серега смотрит на них и понимает что это за сон, и
страх толстым вязким потоком вливается в душу. Да, вот он этот кошмар, он здесь,
столько лет мучивший его. Серега отупело смотрит на ворота и ждет неизбежного.
 И вот оно! Дикий рев за воротами, что-то тяжелое бродит за ними, ищет малейшую
щелочку чтобы прорваться внутрь. Ему надо только одно, просочиться внутрь и
добраться до человека стоящего в изумлении. Сергей чувствует эту ненависть, что
изливается на него из-за дощатой стены. Рев становится громче, и удар, тяжелый и
мощный, обрушивается на крепкие створки. Страшно, Сергей видит, что ворота все-
таки не выдержат и страшилище прорвется внутрь. Надо бежать!
 Приезжий разворачивается и бежит, бежит в поле, но ноги вязнут и высокая
отдающая прелью трава цепляется за ноги, останавливается. За плечами удары снова
и снова падают на дверь, и та скрипит, почти уже разваливается, расходится по
бревнышку.
 И вот с последним ударом бегущий слышит, как  двери слетают с петель. Сергей
знает, как сделать, чтобы кошмар прекратился. Он поворачивается и остановившись
глядит на падающие ворота. Сейчас, сейчас сон прервется, спасая сознание, от
увиденного.
 Но сон не прерывается, нет, и с крайним ужасом Сергей видит свой страх, что
пролезает в пролом в воротах. Это не страшный шипастый, тяжелый носорог
динозавр.
 Это Щербинский.
 И он проходит в ворота и глаза у него светятся страшным багровым огнем.
Щербинский открывает рот, обрамленный шевелящейся бородой и ревет:
 -Я иду! - и снова. - Я идуу!

 Сергей очнулся, и с горечью осознал что вернулся снова в этот ужасный циничный
мир, где над человеком издеваются как хотят, где деревня скрыта под колпаком и
нет прохода свету нет, и где в любой момент можно обратиться в змею
 -Очнулся- сказал незнакомый голос.
 Сергей приоткрыл глаза, и тут же к нему вернулось мироощущение, а также дикая
головная боль, и разнообразный набор болей по всему телу. Свет хлестнул по
глазам и пришлось их снова закрыть. Некоторое время полежал так, затем все-таки
снова приоткрыл их, и щурясь. Узрел над собой побеленный потолок трещинах.
 -Аай… - простонал он, но глаза приоткрыл еще больше, и обшарил ими помещение.
 По крайней мер так можно отвлечься от боли, что терзала казалось все тело.
 -«Круто он меня»- промелькнула мысль.
 Он лежал похоже на кушетке, а вокруг находился некий кабинет, достаточно
светлый, хоть и освещаемый сейчас двумя керосинками, письменным столом из ДСП и
беленым шкафчиком из металла напротив.
 У кушетки стоял стул а на стуле сидел некий тип, старенький с седой козлиной
бородкой. Один он был в некий белесый балахон.
 -Сивер? - спросил Серега, хотя то что вышло изо рта было весьма искаженно.
 -Нет, нет. - Отозвался субъект. - Не знаю кто такой Сивер, хотя мне кажется это
его статуя стоит в нашем музее. Я доктор. Доктор Тимаго, в общем то я оказал
тебе первую помощь.
 А правильно, и балахон на типе, похоже докторский халат.
 -Значит, - сказал Сергей, - меня вытащили?
 -Вытащили, - согласился доктор, - а то бы неминуемо замерз.
 -А где Лапников?
 -Ждет в другой комнате, пригласить?
 -Давайте.
 Тимаго ушел в комнату напротив, а Сергей попытался приподняться, удалось,
несмотря на то, что голову снова заволок туман. Видимо его состояние не так уж и
плохо. Полминуты он созерцал мутными глазами докторский кабинет, а потом
обессилено привалился к стене.
 Вернулся доктор, а с ним Лапников с собакой. Вид у него пожалуй стал повеселее
чем раньше.
 -Живой! - сказал он, - слава богу, мы уж думали, что тебя не донесем. Все-таки
ты вернулся! Теперь мы прорвемся!
 -Чего вдруг оптимистом таким заделался?
 -Так ведь вернулись. Тебя вот спасли. Такого зверя в одиночку завалил.
 Сергей неожиданно понял что Лапников против обыкновения называет его на ты.
Нет, изменился журналист.
 Сергей воззрился на доктора:
 -Сильно он меня?
 -Змей то? Ну вообще жить будешь.
 -В смысле.
 -Множественные кровоподтеки, вывихнуты пальцы правой руки, пара трещин в
ребрах, я их перетянул, так что ничего, оба глаза затекли, ну это ты и сам
понял, нос сломан, печально но факт. Я как мог его выправил, так что внешне это
не отразиться. В сущности ты очень легко отделался, при таких ударах, все обычно
кончается сотрясением мозга. А у тебя нос.
 -Мои мозги уже сотрясли так, что больше нельзя. - Улыбнулся Сергей, и моргнул
глазами от острой вспышки боли в голове.
 -Затылок разбил, это да, - продолжил доктор, - но тоже только ссадина. - Затем
глянул на Лапникова и спросил. - Ну что. Второго звать?
 -Зови. - Кивнул Лапников.
 -Эй ты! Давай сюда! - крикнул Тимаго в дверной проем.
 Оттуда послышались шаги и в комнату вошел… Леонид!
 -Ну что? - сказал он. - Живой?
 -Леонид! –воскликнул Сергей. - Да ты здесь!
 -Здесь, - подтвердил тот, - и даже много чего узнал.
 -Но как…
 -Очень просто, ну слушай и изменился ты, не узнать.
 Сам историк выглядел по-прежнему, только на лбу красовался малиновый синяк, да
волосы были всклокочены и стояли дыбом.
 -Еще бы, - сказал Серега с горькой усмешкой. - Не каждый раз тебя так мордуют!
 -Да нет, дело не в том, ты прямо постарел лет на десять, не меньше!
 -Уж на десять…а где папка?!
 -Тут она, - сказал Лапников, - я ее поднял в доме, когда этот…это издохло.
 Серега отодвинулся от стены, снова взглянул на Леонида, тот стоял и ухмылялся
подле Лапникова, оба чем-то неотличимо похожие. Может быть потому что у обоих
бороды? Только у Леонида она черная, а у журналиста рыжеватая. И оба смотрят с
хитрым прищуром.
 -Даже не вериться что ты здесь. - Произнес Серега. - Искал значит меня?
 -Искал. - Сказал Леонид все с тем же ухмылом.
 -Что ты все улыбаешься?
 -А чтоб с ума не сойти. - Ответил непринужденно историк.
 Сергей потряс головой и ему показалось, что внутри что-то зазвенело
перекатываясь, все вернулись, Леонид как-то оказался здесь. Как раз его и не
хватало в последнее время, есть по крайней мере хоть один здравомыслящий человек
теперь в Черепихово. Приезжий уставился на Леонида мутным взором и вопросил:
 -Ты как, знаешь все?
 -Мне встретился по дороге странный тип по имени Сивер, он назвался воеводой
русского войска бравшего село в четырнадцатом веке.
 -Это он и есть, верь на слово.
 -И он рассказал мне такой бред, в который я никогда бы не поверил, не наблюдай
за нами в это время тридцать волков, которые не смели к нему подошли.
 -А еще он светился.
 -Да, еще он светился. Остальное он тебе тоже рассказал.
 -Рассказал, - странным тоном произнес Леонид, - и это тоже в некотором роде
правда.
 -Правда. – Произнес доктор Тимаго и после этих слов обратился в змею.
 Улыбка Лапникова поблекла, Леонид вытаращил глаза, а Сергею неожиданно
захотелось заплакать. Среднего размера змейка печально поглядела на них со
стула, а затем скользнула в темноту за дверью. На стуле остался сиротливо лежать
белый халат.
 -Ооох… - сказал Леонид, а Лапников пожал плечами:
 -Минус один. Итого в деревне осталось шесть человек, плюс трое приезжих.
 Серега, наконец собрался с силами и встал, поддерживая себя об стену. Голова на
миг закружилась, но он удержался на ногах.
 -Так, - сказал приезжий, - раз нас снова трое, хоть немного и в ном составе, не
мешало бы сосредоточится и на деле. – так все тебе рассказал Сивер?
 -Да. - Сказал историк. - Все. Вплоть до твоих скитаний по лесу.
 -Ну это он мог бы и не писать. Дайте мне папку, необходимо посмотреть обряды.
 -Обряды? Какие обряды?
 -А говорил что все рассказал. Сивер намекнул мне что отгадка кроется в древних
обрядах племени Лемех.
 -Ах обряды, - протянул Леонид, - в папке твоей обрядов нет.
 -Как нет? А зачем же я тогда…
 -Ну, не знаю. В Ярославском архиве я все-таки побывал и вынес оттуда помимо
прочего именно описание старинных обрядов язычников.
 За стенами дома доктора что-то отдаленно громыхнуло. Дальний раскат грома может
быть, или еще что ни будь.
 -Что же за обряды? - спросил Серега поморщившись, перетянутые ребра болели, а
дрался получается напрасно.
 Приезжий еще раз оглядел друзей. Оба держаться спокойно, невозмутимо, словно не
обратился у них на глазах человек в змею только что. Человек все-таки ко всему
привыкает, даже к этому. Только потом становится черствым, и не обращает
внимания на боль ближнего. Такими возвращаются с войны, когда люди умирают
совсем рядом. Или из деревни Черепихово, как не дико это звучит. Что ж,
чувственное отупение тоже в своем роде защитная реакция.
 Гром громыхнул поближе, словно собиралась простая летняя гроза, что не редкость
в это время, если только нет снега. Эх, порой хочется даже такую грозу, лишь бы
развеять ледяное омертвение этого края.
 -Обряды, - сказал историк, - обрядов много, но нам надо специальный, можно
сказать самый закрытый. Нам надо ритуал инноодушевления.
 -Вот ведь бред, - встряхнул головой Лапников, - ты сам то хоть понял что
сказал.
 -Понял. - Спокойно ответствовал Леонид. - Не только в христианстве были ритуалы
изгнания бесов. У древних угоров тоже было нечто подобное.
 -А ты считаешь что у нас тот самый случай? - спросил Сергей.
 - Тот самый. Мы имеем дело с вселением в неодушевленный предмет. В камень. И
пусть мы не знаем что вселилось, мы имеем на вооружении универсальный обряд.
 -И какой же?
 -Все очень просто, и…- историк на мгновение замялся- в одной позиции довольно
сложно. Видите ли, для того чтобы изгнать змея из камня необходимо зарубить
острым железом, недавно обращенного оборотня.
 -В смысле, оборотня.
 -В том смысле, что надо убить бывшего жителя этой деревни.
 Настала тишина. Леонид внимательно посматривал на остальных, ждал ответа.
Лапников опустил голову и елозил взглядом по полу. Сергей казалось снова впал в
забытье, от боли. Вид у него действительно был страшненький, с этими заплывшими
глазами, жуткими фиолетовыми кровоподтеками на лбу и на скулах.
 Разряд грома ударил прямо у них над головой так, что с потолка посыпалась
обильно штукатурка, а справа по стене пролегла легкая трещинка.
 -Ладно, - тихо сказал наконец Сергей, - нам необходимо пролить  кровь оборотня.
Пролить на камень. Оборотень. Змей, когда-то был человеком, как и мы сейчас. Но
обратившись в змею, он отдал свою душу в жертву Снорунгу. То что осталось лишь
змеиная оболочка, то есть уже не человек. Для человека это означает смерть.
 -Интересно, а как ты умудрился остаться при своем, хотя был змеей. - Встрял
Лапников.
 -Не подозревай, – ответил Сергей, - мне помог Сивер. Я кроме всего прочего не
участвовал в создании того черного супермонстра. Если то что осталось после
обращения больше не человек, то мы сможем это сделать. Мы поймаем оборотня и
убьем его.
 -А если…- начал журналист и затих.
 По соседней стене разлился беловатый яркий свет и в грязных серых обоях
проступило лицо. Лицо было с белоснежной бородой, оно оглядело присутствующих и
остановилось на Сергее.
 -Побили? - спросил Сивер.
 -Причем напрасно. - Ответил Серега. - Здравствуй воевода, что желаешь?
 -Желаю сказать, что нашел Щербинского.
 -Как?! И что же с ним?
 -Он обратился в змея. - Произнес старый воевода со вздохом.
 -Это мы предполагали. Что же тут нового. Ты ведь не сможешь вернуть его?
 -Не смогу. Но он обратился не просто в змею. Он обратился в летающего змея.
 -Это как тот, что мы вспугнули у Дворца Культуры?
 -Больше. Этот размером с дом, красные крылья, тяжелые чешуи, и четыре лапы с
когтями. Летает и временами дыхает огнем.
 -Это как это огнем? - удивился Лапников. - это что же за змей такой? Это же
дракон какой то! Сивер, да это не может быть правдой. Я понимаю змея, но дракон!
 -Дракон есть, - сказал сивер громко – и вы в этом сейчас сами убедитесь, потому
что он вылез из пруда пол часа назад и сейчас начнет кружить над селом. Я
поэтому и пришел, чтобы предупредить.
 Серега оттолкнулся от стены и встал. Сивер нес бред, который в очередной раз
норовил стать правдой. Снова громыхнуло у них над головами.
 -Бегите отсюда! - крикнул Сивер. - бегите прочь и прячьтесь в каком ни будь
подвале, где он вас не достанет.
 -А почему именно нас?
 -Да потому что в деревне больше никого не осталось!
 Громыхнуло. Сивер исчез, а на его месте стена и часть крыше неторопливо
обрушились и явили взору трех находившихся внутри людей темные небеса. С виду
пустые, но потом они различили нечто, парящее почти в облаках. Тяжелая черная
масса, вырисовывающаяся на фоне вспыхивающих временами зарница. И масса эта
неторопливо взмахивала крыльями. Затем крылья на миг застыли и вниз с неба
обрушился ослепительный огненный водопад, заливший собой два окрестных дома, где
что-то глухо взорвалось и полыхнуло. Под ухом Лапников заорал.
 -Боже! Да это же напалм!!!
                12.
 Это было безумие. Шизофрения, ненормальность. Просто мрак наконец! Последние
часы, проведенные в сыром ледяном подвале окончательно доконали Серегу. Он сидел
и чувствовал как незаметно сходит с ума. Да плохо было быть змеей. Но насколько
безумнее было возвращение. Странное ощущение. Особенно гадко, что лица товарищей
совершенно невозмутимы, словно не твориться здесь черти что. Словно не бежали
недавно от огромной агрессивной черной гадины с крыльями, заливаемые потоками
жидкого огня, вон аж новообретенную телогрейку прожгло в двух местах. Интересно
как там с кожей.
 Да, безумие сидеть так, размышлять, да еще и искать пути к спасению. Но человек
хочет жить и иногда попадаются такие, что за жизнь цепляются всеми четырьмя
конечностями или зубами. И не смотрят при этом, что мозг вот-вот перегорит. И
даже не смотря на внутренний разброд, Сергей знал, что лица спутников, такие же
как и у него самого.
 Да дракон вернулся. И несмотря на столь огненную явь, дико было представить что
это все-таки Щербинский. Человек, селянин, один из многих. Мысль о том. Что он
умер, принялась бы гораздо легче.
 И эта тварь, бывшая раньше их другом и спутником теперь пыталась их убить.
Пыталась целенаправленно и старательно. Дракон методично изничтожил дом бывшего
доктора и им пришлось бежать, укрываясь под крышами хат от льющегося сверху
огня. Пару раз они чуть не погибли. Тем более что Лапникову с Леонидом
приходилось тащить Сергея почти на себе, хотя от отталкивался и говорил что
может идти сам.
 Чудище пировало над селом, рушило во множестве дома и скоро в Черепихове
наконец стало светло.
 Стало светло от множества пожарищ.
 Дома загорались как спички, оплавленная обгорелая кровля летела во все стороны
расплавленными каплями, дорогу падали обгорелые дымящиеся доски, стрелял
лопающийся шифер. Взлетала огненными роями сорванная с крыш черепица.
 В конце концов трое оставшихся в Черепихово людей укрылись в подвале одного уже
сгоревшего дома. Укрылись и некоторое время слушали как сверху бушует
разъяренная тварь. Ощутили пару увесистых ударов в землю неподалеку. Но потом
все затихло, видно дракон все-таки потерял их.
 -Интересно, - сказал Лапников, сидя привалившись к покрытой наледью стенке
погреба. Рядом стояли крашенные белой краской полки на которых обретались
тридцать банок с квашеной капустой. К счастью теперь температура была много ниже
нуля, а то ясно было видно, что большинство банок порченные, а некоторые даже
покрыты беловатой плесенью, - как такая зверюга моет плеваться огнем не
обжигаясь?
 -Плохо фэнтези читал. - Произнес Серега лениво. - Огонь образуется не в глотке
дракона. Скорее всего у него имеется специальная железа, что вырабатывает
горючий газ. Дракон выдыхает его, а на зубах, скажем, у него воспламенитель. Как
зажигалка. Получается что огонь образуется у дракона не в пасти а уже на
воздухе. К газу же привыкнуть я думаю легче чем к огню.
 -Поучительно. - Съязвил Лапников.- подумать только, мы сидим в этом ледянющем
погребе и размышляем над устройством дракона! Никто не подумал над тем, что
выходя отсюда нет.
 -Может и нет, - согласился Сергей, - да только выхода давно нет, надоело все. И
Сивер наш тоже без сил. Гадину огненную не смог отогнать.
 -Тяжело. Не жизнь у нас последний месяц а пародия какая то. Издевательство над
личностью потрясающее. А меня ведь в дома в Москве ждут.
 -И меня. - Ответил Серега. - Отпуск то полторы недели назад закончился. Вот так
люди исчезают. И куда там инопланетянам всяким.
 -Небось по больницам ищут.
 -Лапников а Лапников, - сказал Серега – тебя зовут то как? А то мы все как-то
по фамилии да по фамилии.
 Лапников помолчал. Подтянул к себе поближе собаку. На руках вынес, спас таки,
затем сказал тихо:
 -Данила…
 -Потрясающе, - слабо ухмыльнулся Сергей, - Данила Лапников! Звучит то как! А
теперь скажи мне Данька, только на чистоту. Зачем ты приехал в Черепихово?
 -Честно? - спросил тот.
 -Сам понимаешь, может быть не выберемся отсюда.
 -Ну если честно. Совсем честно, то я приехал сюда отрыть клад.
 -Ух ты! - вырвалось у Леонида.
 Серега снова ухмыльнулся:
 -Значит правда соперник! И я за кладом.
 -Получается мы оба не журналисты? А я признаться думал, что ты честно, скрывал.
Тогда кто же ты?
 -Я не журналист. Подумав на досуге я пришел к выводу, что не один нормальный
журналист, кроме таких маскирующихся олухов как мы с тобой, не за что не поедет
писать опус о такой занюханной глухой дыре! Я художник, работаю в рекламной
компании. А вот он, - Сергей кивнул на Леонида, - мой сослуживец, бывший
историк. Специалист по средневековой Руси. А ты кто тогда.
 Лапников блеснул очками, странное видение в почти полной темноте. В щель над
головой прорывался только слабенький лучик от бушующих вокруг пожаров.
 -Я писатель, - сказал он, - писал книгу о древней Руси. Нужно было кое-что
узнать, полез в архив, а там наткнулся на документ, про клад который. Да и
Сивера там видел.
 -Вот значит почему ты такой осведомленный был?
 -Да, я хорошо подготовился.
 -Вот что Данила, - произнес Леонид из дальнего угла, - раз уж так, то если мы
все-таки выберемся отсюда, то вырытый клад поделим, на три части. Согласен?
 -Согласен. - Ответствовал Лапников.- Да только не выберемся мы.
 Все замолчали. И надолго. В общем то не было желания говорить у людей, запертых
в ледяном подземном коробе, эдакой благоустроенной могилой на троих. То что
дракон оставался сверху и по-прежнему сторожил их было хорошо видно. Он парил в
небесах неподалеку бдительно патрулируя окрестности и не один предмет не
ускользнул бы от его бдительного желтого ока.
 В погребе царила тьма. Тьма густая, липкая. Словно имеющая вес и объем. Надежно
отделявшая троих одиноких людей друг от друга. Они молчали, понимали, что если
просидят так еще часов пять то просто тихо замерзнут. Что лучше спокойно
замерзнуть в погребе или выскочить наверх и сгореть в жутких мучениях, словно
облитый напалмом. 
 Тьма, вереница призраков, выпускающая из подсознания самые тайные образы. В
темноте ничего не мешает. Не отвлекает от тяжелых мыслей. Тьма да холод,
энтропия. Ведь только тьма да холод существую сами по себе, без какой то либо
внешней поддержки. Что Земля, что Вселенная, когда ни будь все погибнет и
угаснет, лишь только темнота и холод вечны.
 Что скрывается от нашего взора еще? Сколько таких «чудес» водится на Земле и не
были ли правы все старые легенды и верования? Когда то чудовища ходил по земле,
или то с чем они столкнулись существует лишь в единственном экземпляре? Эдакое
аморфное зло, проявляющееся то тут то здесь. Отражение злобы в душах миллиардов
людей? Что скрывается во тьме?
 Деревня Черепихово. Полторы тысячи человек, живущих своей жизнью. Радующихся и
печалившихся, созидающих и разрушающих. Людей разных, совсем разных, но все-таки
в чем-то одном единых. Все они хотят жить.
 Ну вот буря, страшный катаклизм, рушит деревню. Разоряет тесный людской
муравейник, и уносит жизни почти двух третей населения. Что ж, такова жизнь и
народ остается, пытаются строить все заново. Но тщетно, на свободу вырывается
новое зло, в чем-то тоже похожее на пронесшуюся стихию. Что-то большое, аморфное
и темное, такое же обезличенное. Оно проносится над деревней, но эта буря уже не
уйдет, она останется, останется навсегда, если ее не выкорчевать сейчас, не
уничтожить. За какие же грехи выпала такая доля селянам, тем двум сотням что
нашла смелость остаться на пепелище? Такая страшная участь. Вымирать животной
смертью одним за другим, так, что в конце концов осталось только трое, да и то
не из деревни! И эти трое медленно замерзали в темном подвале, предаваясь
мрачным мыслям и скоро не останется ни одного. И темна будет деревня, а следом
за ней, это распространится и дальше, по всей области, а затем и по стране. Не
это ли давно обещаемый конец света?
 Конец августа в этом году выдался жарким и душным. Дождей в общем то почти не
было, солнце светило круглосуточно, и жарко, накаляя асфальт на ярославских
улицах и ослепительно отражаясь от синего полотна Волги.
 Ослепительно оно сияло и на Черепихово, вернее в том месте, где кончался черный
непроницаемый колпак, словно сделанный из плотного материала, такой монолитный.
Весь этот сияющий радостный день температура держалась на уровне двадцати пяти
градусов выше нуля и в воздухе постепенно нарастало напряжение.
 -Будет гроза. - Говорили жители деревни Карявкино, кидая недоумевающий взгляд
через Волгу, где колыхалась непонятная синяя дымка, абсолютно закрывавшая собой
село Черепихово. А ведь даже в самый ненастный день можно было увидеть как
поблескивают слегка купола Черепиховского собора.
 А гроза действительно надвигалась. Уже ближе к вечеру на горизонте обрисовались
тяжелые, льнущие всей свей тяжестью к земле, фиолетовые грозные облака. Тучи
кучковались на горизонте, клубились, наливались тяжестью, и наконец легкий
вечерний бриз, погнал их на Черепихово. Облака двигались сплошной тяжеленной
массой. В к торой непрерывно что то клубилось и перемешивалось. А затем
громыхнуло первый раз, и множественные зарницы озарили мрачную внутреннюю
поверхность туч. С треском молния ударила в лес, яркая светящаяся, толстая, а
затем на пыльную ждущую землю пролились первые капли дождя. Громыхнуло снова, и
вот уже потоки. Ниагара воды изливалась в лес, тревожа листья деревьев.
 Дождевой фронт стремительно надвинулся на Карявкино, мигом пересек волгу,
вспенив темные мутные воды, и смешался с вечным черным покровом села. Здесь, в
ледяном царстве живой быстрый дождь не мог существовать, поэтому он превратился
в ленивый снегопад, и мягко начал стелиться на землю.
 Но молнии остались. Во все своем буйстве сверкали они в темном тучевом полог,
разрывали его на мгновение, и яростно били в высокие крыши домов, на миг оживляя
их. Словно пытаясь вдохнуть свою яростную электрическую жизнь в их окоченелые
ледяные остовы.
 Дракона, безраздельно мародерствующего над домами, гроза тоже немного
обеспокоило, молнии били совсем рядом с ним, он ощущал как встает грубый
проволкообразный ворс на брюхе, от скопленного в воздухе электричества. Поэтому
он предпочел приземлиться на развалины Дома культуры и сложить там крылья,
отдыхая.
 Не ускользнуло буйство стихии, и от замерзающих пленников погреба. Лапников,
первый слегка высунул голову, услышав оглушительный грохот. Молнии ударила в
землю на той стороне улицы и он поспешно спрятался обратно.
 -Гроза. - Сказал он.
 -И что? - спросил Серега лениво.
 -Впервые за последнее время гроза. Все вокруг оживает.
 -Все оживают, а я замерзаю. И похоже навсегда.
 Леонид не присоединился к их затеплившейся было дискуссии. Он тяжелым сном спал
в уголке. Чиркнуло, раз, другой, остро запахло спичечной серой и в темноте
погреба вспыхнул слабенький огонек. Пламя затрепетало на воздухе дующем из щели,
чуть не погасло, но удержалось, сохраненное заботливой рукой. Крохотный огонек
высветил лицо Лапникова настороженное и диковатое. Очки блестели, и казались
глазами огромного насекомого. Псевдожурналист выглядел так странно, что Сергей
попытался вяло отшатнуться от него. Но не смог, заледенел весь.
 -Гроза! - повторил нетерпеливо Лапников, сипло и хрипами.
 -Ну?
 -Молнии вокруг. Эта скотина слишком большая. В нее может ударить!
 -И что?
 -Да ты совсем что ли отупел? Он сейчас не летает! Есть шанс проскользнуть!
 Сергей дернулся, все тело отозвалось тупой болью. Но меньше чем сейчас. Кое-как
встал на колени. В этот момент спичка догорела и погасла. Лапников с проклятиями
зажег новую. В этом свете Сергей внимательно вгляделся в измученное лицо
писателя.
 -Думаешь?
 -Думаю. Давай, буди своего…
 Серега оглянулся на люк, но там словно начался Армагеддон, и вспышки молний
словно ослепительные узкие стилеты вспарывали ткань тьмы. 
 -«А ведь и правда!» - подумал он. - «Рискнуть что ли?»
 Он начал трясти спящего Леонида за плечо. Тот не отзывался, и голова болталась
бессильно, и Сергей испугался даже, что он уже не проснется. Встряхнул историка
еще раз и тот приоткрыл пустые глаза.
 -Что…
 Сергей встряхнул еще раз:
 -Вставай давай! Еще такого шанса не будет!
 -Оставь…- прошептал Леонид, и снова уронил голову на грудь.
 Серега его встряхнул, и из-за этого кулаки с содранной кожей снова разболелись:
 -Ленька не спи. Герой из тебя как… Ну вставай же!!! - заорал он внезапно.
Чиркнула третья спичка.
 Леонид открыл глаза и вполне осмысленно уставился на Сергея:
 -Сгорим. - Сказал он.
 -Не сгорим. Дракон сейчас не летает, он молний боится.
 -Давайте быстрее, пока гроза не закончилась- поторопил Лапников, и первый со
скрипом поднялся на ноги. Охнул, видно тоже сильно замерз. Да и ноги затекли. Он
осторожно приподнял крышку люка и в погреб обильно посыпался рыхлый липкий снег.
Тут же ворвался гром, прометнулся по ледяной каморке и затих.
 -Да, погодка…- протянул Лапников. - Но все же лучше чем мертвая тишина. 
 Он толкнул крышку и та с упала наружу с грохотом, который совершенно потонул в
раскатывающемся по небу громе.
 -Никого. - Воскликнул бывший журналист, оглядывая небо, затем оглянулся уже в
погреб, где ему как раз подавали собаку.
 Кое-как выползли на снег. Сверху грохотало, лупило молниями, а снегопад
становился все гуще и гуще. Вот он, типичный летний ливень, и такой же наверное
короткий. Так что надо торопиться. Вылезали с трудом, со скрипом, Сергей выползя
в снег вообще чуть не отключился, лежал некоторое время с темнотой в глазах,
уговаривал себя встать. В конце концов удалось, и он приподнялся, отправился за
остальными. Вообще сейчас было уже полегче, в частности, голова у него прошла и
больше не напоминала бронзовый колокол, в который нещадно бьют.
 -«Все-таки повезло», - подумал Сергей, - «что вообще жив остался. Против такого
монстра пойти».
 Выползли из погреба Леонид. Его подняли, поставили на ноги и втроем побежали
прочь, вдоль по улице, прячась в тени оставшихся домов и испуганно бросая
взгляды на небо. Пожарища обходили далеко по кривой дуге. Дракона - Щербинского
в небе пока не было, да и вряд ли он заметил их с высоты в таком снегопаде. Тут
уже в пяти метрах всякая видимость терялась.
 -Куда бежим то? - спросил Лапников.
 -В музей. - Ответил Сергей, боязливо оглядываясь.
 -В музей? Почему?
 -Все просто, там хороший подвал, есть печка, может быть съестное. Короче можно
пересидеть. А там может и подумаем  что делать.
 Гроза наверху была в самом разгаре,  у них на глазах толстая молния ударила в
скрюченные корни гниющего дуба, что торчали на доме культуры. Мощность ее была
так велика, что дерево воспламенилось и скоро весь дуб был объят пламенем,
создающим великолепное зарево. В багровом отсвете стало видно, как дуб дергается
в огне, заем его середина переламывается и он падает на арку, сокрушая ее своим
весом. Секунду колоннада держалась, а затем тяжело обрушилась с мощным грохотом,
донесшимся до них даже через неистовую грозу.
 -Вот и нет домика. - Сказал Серега.
 Они бежали (Вернее ковыляли) по основной улице, и временами слышали в пустых
домах некие завывания, кто-то ревел, скребся, и они шарахались от звуков. Что за
твари остались в Черепихово? Может все те же изменившиеся селяне, которые
оказались не нужны, для  непонятных планов Снорунга. И вот они теперь вернулись
обратно в свои разрушенные изгаженные дома, и воют там. Скребутся, пытаясь
вспомнить свою бывшую сущность.
 Ружье было одно на троих, у Лапникова. Серегин прекрасный дробовик так и
остался в баре. И заходить за ним, значит терять драгоценное время. Эксжурналист
целился своим оружием в каждую подозрительную тень и даже один раз выстрелили,
попав в совершенно обычную на вид собаку. Без каких то видимых изменений к змее.
 -Это просто собака, - произнес Серега, когда они оставили бьющееся на земле
животное позади, - думаешь превращений больше не будет?
 -Может быть. - Ответил Лапников. - превращаться то больше некому, кроме нас. А
нас хранит Сивер. Может быть.       
 Сквозь снегопад они увидели музей. Все то же строение, гнилостного мерзкого
цвета, с отвалившейся треснутой штукатуркой, открывающей красный пористый
кирпич. Гроза шла на убыль. В деревушке за рекой она уже закончилась и там
установился все тот же спокойный вечер в конце августа. От высыхающей травы шел
пар, а воздухе пахло озоном и на удивлении легко дышалось.
 Трое оставшихся в пределах этих двадцати километров людей нырнули в темноватый
зев музея, и застыли у входа в подвал. Темно, но на крюке над дверью остался
один единственный фонарь тип «летучая мышь». Три других они использовали  при
прошлом посещении и над ними не висел тогда Щербинский поливая окрестности
огнем.
 -Ну что? - спросил Серега оборачиваясь на остальных. - Полезем вниз?
 Лапников кивнул, Леонид промолчал, вид у него был подавленный, замученный.
Сергей приоткрыл дверь и стал спускаться в темноту. Странно но теперь это было
удивительно легко и не страшно. Приезжий помнил первый спуск, помнил, как
тряслись они тогда и пугались даже собственной тени. Конечно, тогда они
спускались вниз в темноту и холод, а сверху оставляли теплый летний день. И
опасность грозила снизу из подземелья. Теперь же все на оборот. В подвал
спускаешься, чтобы найти там защиту от того что летит с неба, спускаешься  в
темноту, чтобы уберечься от пламени. Подумать только как быстро может менять
страхи человек.
 Они быстро спустились, почти сбежали, по лестнице, и Сергей оживал прямо на
глазах. Он вообще уже довольно долгое время отходил от побоев, и сейчас
чувствовал себя готовым к действию, если только это действие не будет еще одним
боем с монстром оборотнем.
Вот и ржавая дверь впереди, а под ней засохла красноватая лужа, от лежавшего
здесь змеюка. Сергей как сейчас помнил этого обращенца. Видно несчастный скрылся
здесь, когда почувствовал, что запахло жаренным. Но змеиное проклятье настигло
его и здесь, здесь его оно и убило, или он сам убил себя, решив что ему уже не
помогут.
 Лапников неожиданно очутился впереди и уже открывал дверь, осторожно заглядывая
туда. Сергей подошел ближе и встал позади.
 -Ну? - спросил он.
 -Тишина. - Свистящим шепотом сказал Лапников и отворил дверь полностью.
 Там и правда была тишина, полная, неподвижная, ледяная. Где трусливые
обладатели страшных красных глаз. Прячутся как всегда в темноте или ушли как все
остальные на дно пруда? Лапников поднял фонарь повыше и посветил. Скудный свет
озарил стальной канцелярский столик и массу бумаг на нем. Еще он осветил печку
буржуйку, которой прячущийся здесь селянин согревался в холодающие ночи. И все
равно никого. И нет даже ощущения что на тебя все время смотрят.
 -Они ушли- сказал Лапников и повесили фонарь над столиком.
 Леонид осторожно вошел в дверь позади. Повертел головой:
 -Вы что здесь уже бывали?
 -Бывали, тогда здесь было страшное место. Теперь здесь убежище. Давайте как
растопим печку.
 Леонид поднял ворох бумаги, негнущейся рукой, вопросительно глянул на Сергея.
Тот кивнул.
 И вот, подборки «Черепиховской правды» за 40-70 годы отправилась в печку. Огонь
весело трещал, сыпал искрами, принимая хоть и слегка отсыревшую, но все-таки так
хорошо горящую бумагу. Буржуйка раскалилась, воняла дымом, но если сидеть совсем
рядом с ней, то можно наконец было согреться. Выгнать из костей могильный холод
погреба. Все трое сгрудились вокруг печурки, смотря в огонь и медленно
отогревались.
 Еды не нашлось. Печально но бывший узник обитатель этого архива все съел. Может
и выполз поэтому наружу, терзаемый голодом, замученный постепенным превращением
в змею.
 Печально, потому что оставшихся трое горожан не ели уже полтора дня. А голод
плохое сочетание с холодом.
 -Ну ладно, - сказал Сергей, спихивая свою телогрейку поближе к огню сушиться, -
от холода мы уже не умрем. Это хорошо. Но что дальше?
 Он сидел почти вплотную к печурке, чуть ли не обжигаясь. В своей странной
длинной рубахе, заляпанной теперь бурой засохшей кровью. Бурой, вперемешку с
водянистой зеленоватой. Вид у Сергея был дикий.
 -Отогрелись. - Произнес Леонид. - А что дальше я не знаю. Лично я теперь думаю
как бы мне удержаться в рассудке.
 -Вообще есть способ. - Сказал Лапников. - Есть. Он конечно безумный.
Сумасшедший. Но разве не такой весь этот окружающий на мир?          
 -И что же за способ?
 -Когда ты мотался змей по лесам, - произнес писатель, - я свел знакомство с
оставшимися Черепиховцами, и от одного такого болтуна, что любил потрепаться,
прежде чем его унес маленький крылатый змей, узнал, что есть тут в районе села
военная база.
 -Вот это действительно бред. Какая база может быть в глухом лесу? Что им там
делать?
 -Ну обычной то не должно. А эта была особой. В общем то это одна из тех забытых
баз, где находятся ракеты с ядерным зарядом. Таких пусковых шахт много запрятано
по лесам, да по тайге на случай войны с Америкой. Их делали во время холодной
войны. А теперь там запустение.
 -А селянин то откуда это знал? – спросил Серега- про базу секретную?
 -А он на ней служил- просто ответил Лапников.
 -Как?!
 -До последнего месяца там находился маленький гарнизон. Они там кое-как
следили, чтобы оборудование не растаскивали местные. Скука была страшная,
солдаты разбегались. Вот и этот ушел, стал жить в селе. Про них уж и позабыли
давно.
 В печи треснул огонь. Серега хмыкнул. Потом сказал:
 -Значит тут есть база. Бред, но что-то подобное я читал в газетах. И ты даже
знаешь где эта база находится?
 -Да, я расспросил довольно подробно. Знаю, и это не так далеко отсюда.
 -И что ты думаешь мы найдем там?
 -Кучку змей от гарнизона, если не расползлись, и вооружение в целости.       -И
ты думаешь мы сможем убить из оружия твоего дракона?
 -Сможем.
 -Это же Щербинский.
 Лапников замолчал, тоскливо взглянул в огонь, что был бесшабашен и не имел
проблем. Затем произнес:
 -Щербинский мертв. Осталась только огромная кожистая гадина! И мы убьем ее!!!
 -Я за – сказал Серега- туда надо идти через заснеженный лес, кишащий монстрами,
но это лучше, чем оставаться здесь, загнанные под землю как крысы или кроты. Нас
наверняка убьют, но после всего происшедшего это не так страшно. Леонид, ты как?
 -Мы пойдем- ответствовал тот- мы погреемся еще чуть и чуть и пойдем. Через
ночной заснеженный лес с маленькой надеждой найти спрятанную военную базу.
 Снова все замолчали. Слышно было как с оттаявшего потолка капает крупными
каплями вода. Одна упала на печку и зашипела. Сергей поднялся:
 -Ну что тогда тянуть. Гроза закончилась, больше все равно ничего не изменится.
Пойдемте.
 Они поднялись, оставили фонарь зажженным, печку горящей. Все равно возвращаться
не придется. В любом последующем варианте. Тяжело двинулись вверх по лестнице,
каждый в своих думах.
 -Зайдем в музей. – Предложил Серега.
 -Зачем? - вяло спросил Лапников.
 -Нам нужно нечто острое чтобы зарубить оборотня на камне. Может поймаем какого
по пути.
 -И что ты хочешь взять?
 -Меч. - Сказал Сергей.
 -Ну меч так меч, - ухмыльнулся Леонид, тащащийся сзади. - Только его надо
наточить. Там в уголке я видел древний точильный станок.
 Приезжий кивнул. Почему-то ему казалось, что ритуал будет верным только если
применять именно меч.
 Они вышли из подвала и сразу испуганно уставились на небо. Снегопад
прекратился. Гроза тоже, и темное небо было холодно и беззвездно.
 А главное пусто. Ни следа дракона. Может он улетел? Как бы то ни было они сразу
нырнули в тень под уцелевшей часть потолка и под эти навесом вкрались в зал.
 С того времени как Сергей видел его последний раз месяц назад, Черепиховский
музей изменился до неузнаваемости. Он и раньше то не выглядел трезво, с этим
отсутствующим потолком и стенами в зеленых потеках. А уж теперь вообще потерял
вид какого то либо жилого дома. Пред ними простирался зал, пол которого был
закрыт снежной нетронутой равниной, из которой дико и нелепо, как непонятные
торосы или айсберги торчали стеклянные музейные витрины. И снег и стекло
переливалось в холодном зимнем свете, что царствовал вокруг, блестели, и
наводили жуть.
 Целых витрин оставалось не так много, и Сергей уверенно направился к одной, по-
прежнему прячась под сохранившимся навесом.       
 В витрине что-то тускло блестело. Серега оглянулся и увидел, как двое горожан
медленно, след в след подбираются ближе к нему. Вдруг Лапников задрал голову к
небесному потолку и остановился как вкопанный, придержав идущего следом Леонида.
Приезжий тоже глянул наверх.
 Темной холодной тенью над зданием бывшего музея пронесся дракон. Виден он был
плохо- темный силуэт, на темном небе, но потрясали его размеры. Одни крылья в
размахе похоже достигали пятнадцати метров. Летающий кит. Тварь стремительно
пронеслась над ними и исчезла из виду. Видно и она никого не заметила внизу.
 Секунду стояла тишина, затем Леонид гулко выдохнул и подтолкнул Лапникова. Иди
мол.
 -Лапников- крикнул Сергей приглушенно- ружье!
 Тот добрался поближе и кинул ружье приезжему. Тот взял его, а затем обрушил
деревянный приклад на стекло. Сухое дерево столкнулось со стеклом и то, с
немелодичным звоном раскололось и обрушилось в снег, что загасил вообще всякий
звук.
 -Ну? - спросил Лапников подойдя.
 -Тут он, тут. - Произнес Сергей и осторожно сунул руку в пролом.
 В почти полной тьме пошебуршил, и наконец что-то схватил и потянул. Звякнуло, и
оставшаяся часть стекла раскололась, засыпав стеклянной крошкой нетронутый снег.
 В руках Сергей держал меч. Держал ровно, за рукоятку правой рукой, и слабенький
свет тускло блестел на лезвии. Лапников остановился, критично всматриваясь в
приезжего. Тот совершенно переменился, и теперь вообще не выглядел живущем в
этом веке. Выглядел он грозно, и до невозможности дико. Сергей повел мечом, свет
заиграл на острие и тут проявилась масса недостатков, что невидны были поперву.
 Да, меч был совсем старый. Цвет у него был скорее не серебристый а какой то
желтоватый, с легким налетом ржавчины. Рукоять, та вообще истерлась, потемнела,
а в эфесе слепо, как пустая глазница зияла оправа, где должен был находиться
драгоценный камень. При ближайшем осмотрении меч оставлял весьма тягостное
ощущение. И уж конечно выглядел в тысячу раз хуже чем те коллекционные мечи с
хромированным лезвием, что продаются за облачные цены в магазине.
 Но было у него одно отличие, от тех безвкусных расфуфыренных клинков, серебрень
с которых слезала стоит лишь раз потереть. Это был настоящий меч. И сталь под
налетом ржавчины была хороша, и чувствовалось что в глубине веков этим мечом
секлись и рубили, и прекрасно сбалансированное лезвие было остро наточено. И
этим мечом убивали. Убивали наверное не раз и не два. Это было оружие. Чем же
еще мечи отличаются от столовых ножей?
 Вот и в этом мече чувствовалось его направленность на сечу.
 Сергей сомкнул пальцы на рукояти (показавшейся ему впрочем неудобной) приподнял
меч, взмахнул им. Тупое лезвие со свистом рассекло воздух, и в финале чуть не
вырвалось из пальцев. Меч был тяжел и длинен, двуручный.
 -Надо бы наточить. - Произнес Лапников и Сергей сунул ему ружье.
 В той же витрине приезжий отыскал широкий кожаный пояс, невообразимо древний,
даже думать не хотелось, истертый весь, и нацепил его на себя, застегнув грубую
пряжку. У пояса обнаружилась перевязь, в которую Сергей и сунул тяжеленный меч.
Тупой стершийся конец клинка при этом почти волочился по земле. Хорошо еще рост
позволяет, а то был бы пониже, вообще носить бы не мог. Разве что за спиной.
 -Эй! - крикнул Леонид с другого конца зала. - Сюда!
 Там, у стены, где кровля точно также нависала еще над снегом обнаружился
древний точильный станок. То есть не такой уж древний, но сделанный никак не
раньше девятнадцатого века. Другой бы любой станок за время давно окислился,
развалился от ржавчины, тем более так долго стоял под снегом и дождем. Но эта
махина была создана из черного чугуна и потому незыблема и непоколебима.
Выглядело это чудовище точильного искусства ничуть не менее гордо чем какая ни
будь Царь пушка.
 И самое главное, станок работал от ножного привода. И даже вполне современный
точильный камень находился здесь.    
 -Ух, - сказал Леонид, – прямо паровоз. Думаете мы сможем раскачать его?
-Не сможем, так просто об камень заточим. - Произнес Сергей всматриваясь в
сочленения станка.
 Затем он подозвал Леонида и они стволом ружья кое-как отбили с вращающихся
деталей лед. Над головами очередной невидимый тучевой массив нашел на другого и
на разоренное село посыпался легкий снегопад. Но это им было только на руку.
 -Ну давайте! - Скомандовал Сергей. - Вы давите.
 Основание станка, как чугунный остров выступало над морем снега, а еще выше
помещалась некая огромная чугунная педаль, сочлененная с чугунным же колесом, от
которого шкив шел непосредственно к точильному камню. Насколько помнил Сергей
такая конструкция применялась вплоть до тридцатых- сороковых годов.
 Лапников с Леонидом нажали, а Серега навалился на колесо. Ничего не произошло,
в общем то как и ожидали. За столько лет стояния, наверняка все части станка
крепко прилипли друг к другу. Они навалились еще раз, причем Леонид почти
прыгнул на педаль всем весом и на этот раз педаль с шорохом поддалась,
надавилась, и точильный камень с глухим скрежетом провернулся.
 -Есть! - произнес Сергей – давайте, давайте.
 Станок основательно засорился и абсолютно не был смазан и поэтому на педаль,
рассчитанную всего на одного человека, пришлось налегать вдвоем со всей силы. Да
и то колесо периодически заедало.
 -Точи, точи. - Сказал Лапников, смахивая пот, быстро разогрелся, словно не
помирал совсем недавно от холода.
 Серега глянул на точильный камень, резво вертевшийся и осторожно приложил
вынутый меч к нему. Брызнула узенькая полоска искр, лезвие отбросило. Но Сергей
понес его еще раз, на этот раз крепко прижав. Теперь искры бежали потоком,
облетая острие и мимолетно высвечивая его.
 Он начал осторожно водить мечом вдоль камня, стараясь как можно равномерней
распределить заточку. Когда ему показалось, что с одной стороной хватит, он
перешел на другую. Искры летели, металл визжал и люди все время поглядывали на
небо. Потому что производимый ими фейерверк должен был хорошо виден с высоты.
Маленькое оранжевое пятнышко среди окружающей тьмы.
 Особенно осторожно он полировал острие. Когда ему показалось что наточил
достаточно, сказал:
 -Хватит!
 Лапников и историк кинули педаль. Оба тяжело дышали, а Леонид даже привалился к
ледяной стене позади. 
 -УФ, - сказал писатель, - а это ведь тяжелее чем я думал. Ну что наточил?
 Серега снова поднял меч. Теперь тот выглядел еще более странно. Желтоватый
налет в середине клинка еще оставался, но зато края блестели чистым металлом.
Казалось они просто светятся во тьме. Светятся прямо как Сивер. Если бы не было
так темно, то стало бы видно, как кромку покрывают многочисленные царапины, от
неудачной заточки, но в полутьме оружие выглядело больше чем внушительно.
 -Воин, - ухмыльнулся Леонид оглядывая Сергея, - не хватает только кольчуги.
 -А это мысль. - Заметил Серега и расколол ближнюю к нему витрину, за которой
висело что то темное.
 Поворошив в разломе мечом, он вытащил на свет, в кавычках, тусклое серое
одеяние. Это была старая, древняя кольчуга из мелких колец, что закрывала тело и
руки, а шею оставляла открытой. Кольца покрылись налетом и почти не блестели.
Кроме  того кое-где кольчуга откровенно проржавела. Одеянье глухо звякнуло при
движении.
 Не замечая ироничных ухмылок Леонида и откровенно скарбезных Лапникова. Сергей
натянул кольчугу на себя. Охнул под навалившейся тяжестью, даже на ногах присел.
Тому неведомому человеку, что ее носил кольчуга была по колени. Сергею же она
была что длинная куртка, то есть до колен не доставала довольно далеко. К
счастью в плечах они были примерно одинаковы, так что железная рубаха не ерзала
и не сползала. Все же тяжела она была, да к тому же вспомнилось, что пояс надет
под кольчугой, и пришлось его снимать и снова застегивать уже над кольчугой.
Затем повесил в перевязь меч и чуть не упал.   
 -Эх, - сказал Сергей, ухмыльнувшись, - коротка кольчужка!
 -И тяжела, - добавил Леонид, - килограмм пятнадцать весит.
 Серега потопал, звякнул колечками, затем произнес:
 -Но зато защищен, от когтей и зубов, хоть и не везде.
 -Бежать то хоть сможешь?
 -Смогу, - сказал приезжий и вынув меч воинственно им взмахнул.
 На этот раз не удержался и выронил тяжелое лезвие, а сам, потеряв равновесие
вынужден был опереться об стену. Лапников даже не улыбнулся, а Леонид вынужден
был спрятать улыбку в бороду. 
 Снегопад усилился и все помещение было заполнено твердо падающими снежинками.
Странный был снег. Падал так, словно каждый кристаллик летел по собственным
невидимым прямым, абсолютно рельсам. Абсолютно прямо, не играя, не подлетая на
потоках воздуха. Наверное так падает снег в царстве мертвых. Снег, который
поскорее стремиться скрыть все живое своим белым пленяющим покрывалом.
 -Двинулись? - спросил Серега понимая меч из глубокого снега.
 -Двинулись- откликнулись эхом его спутники и они вдоль стены зашагали к выходу.
 Неба уже не было видно, все скрывал совершенно снег, летел сплошной белесой
сетью, и казалось вздохнуть нельзя, не поймав пару таких снежинок. 
 Люди добрались до вестибюля, остановились там на секунду, и Сергей оглянувшись
увидел свое отражение в зеркале.
 И изумился. С ним случилось то что так редко случается с человеком нашего
времени. Он себя не узнал. Из зеркала на него смотрел чужак.
 Тип, что грустно пялился на него из зеркала был лет на двадцать старше Сергея.
Под глазами у него налились мешки, а лоб прорезали три глубокие морщины. Скулы у
чужака были резко очерчены и выступали вперед, нос заострился как у покойника, а
глаза ввалились и излучали жуткую тоску. Кроме того, у него обнаружилась уже
весьма длинная борода, растрепанная и нечесаная. В какой то момент ему
показалось что  волосы у него поседели, но это оказался всего лишь нападавший
снег.
 Человек, являющийся его отражением словно побывал в аду и вернулся обратно.
Вернулся совершено непохожим на того Сергея, что приехал на личной машине в эту
деревню всего полтора месяца ранее. А похожим он в общем то был на подзаборного
бомжа - пропойцу, тем более что основную поверхность лица украшали дикие синяки.
 -Лапников?- спросил Сергей не поворачиваясь- я нормально выгляжу?
 -А как ты должен выглядеть? - ответил эксжурналист, - как обычно.
 Сергей усмехнулся невесело. Затравленное выражение лица никак не гармонировало
с боевым убранством. И висящим у пояса мечом, что не казался в полумраке таким
уж ржавым.   
 -«Кто я?»- спросил он про себя у своего же отражения. - «Старый клоун
напяливший ржавую кольчугу? Это же сумасшедший дом!»
 -Это сумасшедший дом на троих, - сказал он своим спутникам, - и мы в нем
единственные психи. Вам незнакома теория которая предполагает весь внешний мир,
порождением сознания одного единственного человека. Так вот, этот человек
неизлечимо свихнулся. И у него паранойя и шизофрения вместе взятые. А еще у него
боязнь потерять личность! Пошли что ли?
 -Пойдем, - кивнул Лапников и толкнув входную дверь, осторожно выглянул наружу.
- Его нет.
 И они вышли наружу. В холодную мертвую тьму в которой падает снег. 
    
                14.

 По наставлению Лапникова двинулись сразу прочь от реки, в сторону леса. База,
как рассказал писатель находилась не далее чем в трех километрах от села, хотя и
путь к ней вел через довольно дремучую и безтропиночную часть Черепиховского
леса.   
 Шли скрытно, не разговаривая. Прячась под крышами уцелевших домов. Впрочем в
такой снегопад засечь с высоты три маленькие темные фигурки было проблематично,
если только дракон не обладал инфракрасным зрением.
 Но вот слух у твари бы отменный, ничего про это сказать нельзя. Когда трое
кладоискателей добрались до окраины Черепихова, впереди путь им преградили трое
волков. Волки были самые обыкновенные. Серые, с грубым ворсом и без намека на
третий глаз. Сергей подозревал что это вообще лесные звери никогда не бывшие
людьми. Так или иначе но волки встали пред ними и шерсть их топорщилась а
огромные белые зубы оскалены. Сергей сделал шажок вперед  и волки сразу же
предостерегающе взрыкнули.
 Позади Лапников поднял ружье и выпалил из обоих стволов. Среднего волка
отбросило назад, а правого дробь только зацепила. Левый волчара, напуганный
выстрелом канул во тьму. Грохот выстрела отдался по округе вызвав с десяток
повторений, стукаясь о пустые дома. Сергей обернулся и поспешно толкнул
Лапникова в проем пустого но целого дома.
 -Ты что? – прошипел он- он же услышит!
 Лапников вытаращился на него. А секунду спустя дракон уже был над ними. И через
окошко было видно как его черное, плохоразличимое туловище носиться по кругам
над местом выстрела. Да, он явно услышал и понял. Люди замерли, прижимаясь к
обледенелым стенам, старались не шевелиться. Дракон кружился над ними и
временами они даже слышали звуки взмахов больших глянцевых крыльев.
 -Ну что же он не уйдет? – почти провыл Лапников. - В смысле не улетит. Неужто
чует.
 -Да кто ж его знает, - сказал Сергей и снова выглянул из окна.
 Тварь по-прежнему парила в высоте. Ходила кругами и снегопад ей похоже почти не
мешал. Наконец дракону надоело высматривать, и с небес обрушился огненный
водопад, пришедшейся аккурат на хижину где они прятались. Следом он, распрямил
круг и двинулся в сторону реки.
 В доме воняло дымом, кровля горела, даже полыхала и в ближайшем будущем обещала
совсем обвалиться, поэтому они поспешно покинул хату и снова двинулись к лесу
освещенные огнем пожарища, что бил им в спины. С резким визгом вдруг из огня
что-то вылетело, разметав в разные стороны горящую кровлю. Что-то крылатое, с
человека, с головой похожей на череп. Оно взлетело над крышей, все горя, но не
удержалось, упало на другой стороне дороги, полыхая как факел. Уже не визжало,
стонало только.
 -И мы с этим прятались? - хладнокровно спросил Леонид, хотя руки у него
откровенно подрагивали.
 -Больше не стреляй. - Сказал Сергей Лапникову. - Всю округу перебудим. Их тут
небось по домам знаешь сколько прячется.
 Бывший журналист кивнул, и когда они наткнулись еще на двоих волков, оружие
даже не снял с плеча. Вместо этого Сергей вытащил меч, с усилием приподнял его и
взмахнул. Волки рыча попятились, а приезжий кинулся вперед и рубанул по первому
волку. Лезвие было наточено. И похоже наточено как надо, потому что, мощный удар
рассек волка почти пополам. Меч не удержался в руке, вырвался и ткнулся в
мерзлую землю, а второй зверь кинулся на Сергея сбоку. Ударил, рванул клыками,
но напоролся на кольчугу и не смог даже добраться до тела. Серега отшвырнул его,
а затем добавил пинка, так, что зверь отлетел в темноту и больше не появлялся.
 Половники волка не двигались, впрочем как и положено обычному волку
разрубленному пополам. Остекленевшие дикие глаза смотрели наверх, в снегопад.
 -Вот так, - сказал Сергей с удовлетворением, - и так будет со всей нечистью что
встанет у нас на пути.
 И они двинулись дальше. Сверху сыпался снег, скрывал их следы, накрывал
пушистым ледяным покрывалом труп волка, тушил разгорающийся пожал в крайнем
доме, и совершенно не трогал дракона, что по всей своей холоднокровности не
должен был летать в такую стужу. Или драконы на самом деле теплокровные, вон
даже у них огонь вырабатывается.
 У того чудища что летало теперь над Черепихово, цель была одна. Добраться до
троих приезжих людей и спалить их заживо. Память и манера мыслей у него остались
от Щербинского, ярость же появилась недавно. Ни одной мысли не промелькивало в
глянцево черной голове монстра, не проблескивал там и огонек сознания. Была лишь
надежда выследить и спалить троих крошечных существ, что пробирались где-то
окольными путями к лесу. Самому Щербинскому черное блестящее бронированное тело
оказалось ничуть ни худшей могилой чем земляная.
 -Лес, - тихо сказал Лапников.
 Сергей кивнули они осторожно остановились у крайнего дома. Они дошли до леса.
Вот тут кончались разрушенные дома, а там начинался лес. Густой и неприветливый
даже без листьев. Но между домами и хилым ельником из которого в основном
состоял внешний ряд бора находилась полоса белой пустынной земли, идеально
открыто. Настоящее чистое ровное поле. И глазу невозможно было зацепиться ни за
один вступающий над полосой объект. Снегопад как назло начинал стихать, а лес
издевательски темнел впереди.
 Они присели прямо на ледяную землю, стараясь сесть так чтоб их не было видно с
высоты.
 -И что? - спросил Лапников.
 -Нам все равно надо в лес. - Сказал Сергей. - А так как обходить это далеко да
и опасно, я бы попытался перебежать. Тут метров пятьдесят не больше.
 -Бежать на виду? А если змей нас засечет?
 -Ну тогда уж ничего. Но я думаю он сейчас в другой части деревни. Он же полетел
к реке.
 -Но бежать? Ты что никогда не бегал по снегу?
 -Бегал, и знаю, что бежать по нему почти не возможно. Но другого выхода то нет!
Над нами довлеет рок, мы в западне и почти обречены. Мы идем на военную базу
которой скорее всего нет вовсе, чтобы сбить дракона базукой. Да разве кто-то из
нас умеет ей пользоваться?   
 -Мы не умеем, - сказал Леонид, - ну подергаться то надо. Я побегу.
 -Мы все побежим, - произнес Сергей и глянул на небо, что медленно очищалось от
падающего снега.   
 Холодало. Зима, что опустилась на Черепихово в разгар лета была уже не просто
зимой. Ведь обычной зимой температура редко падает ниже двадцати градусов. А
здесь похоже было все двадцать пятью. По крайней мере мерзли они теперь
неимоверно, несмотря на теплые ватники и чужие свитера, нахватанные на скорую
руку.
 -На счет три, - сказал Сергей, - мы бежим. Бежим как можем. Ну? Раз, два три!!!
 Они вскочили и ринулись прочь от домов, к лесу. Пробежав первые три шага они
покинули грунтовку дороги и по колено увязли в липком снегу. Лапников тут же
упал, но поднялся сам, подхватил свою псину под брюхо и рванулся вперед.
 Они мчались. Вернее они ползли и даже мухи, залипшие в варенье, пожалуй дали бы
им фору в скорости. Снег, связывал ноги, лишал вскорости, и казалось это все
сон. Белый кошмар, когда несешься по равнине и чувствуешь как ужас дышит тебе в
спину. Сергей и сам пару раз падал, кольчуга тянула в снег, но поднимался и
снова бежал, хватаясь за несуществующие опоры в воздухе. Самое страшное ощущение
было как раз то чувство открытости, незащищенности, когда огромное небо над
головой, и с этого неба тебя могу заметить и испепелить. Страх придавали силы, и
Сергей мчался несмотря на тяжелую кольчугу, не смотря на то, что ребра жутко
болели, а глаза почти ничего не видели. В мозгу крутилась единственная засевшая
там мысль. Простая до идиотизма, сообщавшая: Финальный рывок, финальный рывок.
 Финал ли? Сергей потерял счет времен, он несся по глубокому снегу, чудом
сохраняя равновесие, потому что знал, что если упадет, то уже не встанет. Жгучий
пот заливал глаза и он с трудом различал все не кончающуюся равнину (на самом
деле она был около ста метров), да качающуюся впереди спину Леонида. Маленький
историк мчался так, что обогнал бы и волка. Доведись зверю бежать стометровку.
Вот так страх придает силы. Никогда ты не бежишь так быстро как от
преследовающего тебя хищника.
 Финальный рывок. Совсем рядом бежал Лапников и снег стоял за ним столбом. Вот
он начал падать, но Сергей автоматически подхватил его рывком поднял на ноги, и
эксжурналист помчался так, что даже обогнал Сергея. А у того в голове уже
гудело, словно там находился некий котел, который двигает все тело с такой
скоростью. Сейчас котел перегреют, и он взорвется, разнеся весь локомотив. Ноги
бежали, а сознание отстранено и с некоторым изумлением наблюдал за этим со
стороны. Глаза уже ничего не видели, и сильно не хотелось потерять направление.
 Впереди Леонид наконец достиг леса, а следом за ним в ельник вломился и
писатель.
 -«А я?»- хотел крикнуть приезжий но ноги, неуправляемо несли его туда же.
Удивительно, им больше не надо было приказывать двигаться. Они разогнались и
двигались уже автономно.
 Он на всех порах влетел в лес, проломился через кустарник и тяжело рухнул в
снег подле спутников. Упал как в перину, не чувствуя тела, имея единственное
желание, поскорее заснуть. Он лежал, но в сознании все еще продолжался безумный
бег. Не могло оно смириться со столь резкой остановкой. Да и сердце было
подобного мнения, потому что колотилось так быстро что ритм сливался в единый
непрекращающийся гул. Приезжий лежал, кое-как хватал ртом воздух и ему казалось
что вот-вот отдаст концы, слишком резка была остановка после долго бега. В
голове мутилось, его тошнило, а снег падал на лицо и оставался там.
 Наконец, безумно долгое время спустя, дыхание все-таки успокоилось, а в глазах
перестало двоиться, и пришло новое ощущение. Лежа на спине в глубоком снегу
приезжий почувствовал что холодеет. Странное ощущение, вроде бы тебе только что
было на удивление жарко, а теперь тепло уходит, испаряется, и оказывается что
заменить то его нечем и в тело вползает холодная изморозь.
 -«Интересно, поставил ли я рекорд на стометровке?»- возникла мыль. И тут же
следующая:
 -«Надо подниматься.»
 Легче сказать чем сделать. Тело вообще не починялось ему, отключившись от мозга
из за чрезмерной нагрузки. Когда он вяло задвигал руками, пытаясь за что нибудь
ухватиться, то неожиданно понял что они спасены, раз достигли леса. Облегчения
это не принесло. Уж лучше сгореть. Чем подвергать себя таким мучениям, пытаясь
подняться из снежного плена. Странно, но снег казался ему теплым, уж не то ли
знаменитое чувство тепла у замерзающих?
 -Ай, ай, ай! - заорал он неожиданно и легкие откликнулись на это дело режущей
болью, еще не отойдя от нагрузки.
 Сергей наконец перевернулся на живот, нащупал корявый ствол старой ели и по ней
стал осторожно подниматься на ноги. На пол дороге, чьи то руки его подняли и
поставили на ноги. Приезжий обернулся и сначала ему показалось что позади стоит
Леонид, но оказалось что это Лапников. Тяжело дышащий с загнанным видом.
 -А где очки? - спросил Сергей.
 -Потерял. - Ответил новоявленный писатель с кислой миной.
 Сергею захотелось смеяться, но вместо этого оттолкнул от себя Лапникова и
сказал серьезно:
 -Пошли, надо Леонида поднять, пока он живой.
 Леонид однако поднялся сам, качаясь двинулся к ним. Вид у него был злой,
суровый, а борода так и топорщилась веником. Встретились и потащились в лес.
Тела были словно налиты жидким чугуном, что лишал возможности быстро двигаться,
и мешал координировать движения. Сергей в полголоса ругался. Но заставлял себя
двигаться ровно и спокойно, не дергаясь.
 Пару раз останавливался и спрашивал у писателя направление. Тот лишь
невразумительно махал рукой.
 Трое измученных, задыхающихся людей, идущих неизвестно куда по снежному лесу,
так бы и сгинули, если бы счастье еще раз не улыбнулось им через беспросветную
тьму.
 Как автоматы они двигались сквозь лес, придерживаясь вроде бы правильного
направления (На самом деле, они как все неопытные ходоки все время ходили
кругами), и чувствовали что замерзают. На лицах было полнейшее отупение, и сил
оставалось не слишком много. Все были в своих мыслях. Сергей например вспоминал
лето. Вспоминал с тоской, как вспоминают его в начале декабря, когда не начались
еще Новогодние праздники, а снег обезличенно ложится на черную грязь, а с утра
тебя всегда встречает серое небо. 
 Лето! Жара, а с синего, пронзительно синего неба так  льется тело. Стоит лишь
выйти из тени, как тебя окатывает поток жара и секунду кажется что ты прямо
сейчас растаешь от такого солнечного удара. (Возможно как раз летом то такой жар
и тяжек, и все стараются прятаться по теням. Но для человека у которого мороз
уже проморозил мышцы и добирается до костей, лучше не придумаешь). Солнце светит
и нет никаких уголков где можно спрятаться от его всепоглощающего тепла.
 От таких вот мыслей Серегу отвлек неожиданный приближающийся шум. В лесу до
этого момента стояла совершенная ледяная тишина, а теперь вот что-то нарушило
ее. Некий рык, может быть рев исполинского бронированного чудовища. Рев был
ровен и он приближался к ним. Этот звук пробудил в Сергее заснувшую было
потребность действовать. Он жестом остановил еле бредущих спутников, а сам,
вытащив меч из перевязи стал ждать. Холодный свет блистал на заточенном лезвии,
высвечивал засохшую кровь волка на нем. Сергей молча ждал.
 Рев приблизился и в глубине леса неожиданно вспыхнули глаза. Два исполинских
потрясающе, далеко друг от друга отстоящих глаза. Они были ярки, они светили и
ослепляли. Судя по тому как они располагались, чудовище по размерам должно
превышать давешнего дракона Щербинского. И этот рев. Сергей сжав меч, покорно
ждал появления монстр.
 Рев все приближался, глаза становились ярче, слепили трех замерших словно зайцы
на дороге людей. И вот, проломив последний слой хилого ельника прямо перед ними,
на прогалину выполз… танк. Огромный зеленоватый танк Т-80, с повернутой той
криво пушкой, обсыпанный весь снегом.
 Танк проехал мимо них, и повернул и наткнулся на толстый в три обхвата ствол
древнего дуба. Наткнулся, пошебуршил гусеницами и заглох, так и не свалив
исполина. Настала тишина, и боевая машина чуть потрескивала остывая. Сергей со
спутниками замерли с открытыми ртами. Это уже просто не лезло ни в какие рамки.
Люк на башне с грохотом открылся и из него вылезло полупрозрачное существо с
горящими багровыми глазами.
 -Аааах! - заорало оно и кинулось на Сергея.
 Тот поднял меч и, наискось взмахнув лезвием, зарубил чудовище. Вновь настала
тишина.
 -Танк. - Произнес Лапников хрипло.
 От танка шло тепло разогретого двигателя и трое замерзших людей прислонилось к
теплой броне, греясь.
 -Танк. - Сказал Сергей тоже. - А если есть танк, то есть и база. Он наверное с
нее и приехал! Да мы похоже спасены.
 -Мы уже который раз спасены! - язвительно произнес Лапников- нас спасают каждый
раз только для того, чтобы пролить страдания!
 -Но на этот раз мы действительно спасены! - воскликнул Сергей грея руки о
броню. Вы что не видите, какую он проложил дорогу. И она ведет наверное прямо к
базе! У нас есть дорога!
 -Что за садизм…- простонал писатель. - Вот она каторга… Что ж мы тогда стоим?
Пошли!
 Они оттолкнулись от остывающей машины и двинулись вперед по широкой дороге,
проломанной, да еще и раскатанной танком. В дальнейшем Сергей пришел к выводу
что и здесь скорее всего замешан Сивер. Это он заставил красноглазое чудище
насильно вести танк им на помощь.
 Так ли не так. Это он никогда не узнал. Они шли по дороге, теперь, резво потому
что дорога была ровная и снег укатанный. Дважды на них нападали волкоподобные
твари, но Сергей шел с обнаженным мечом и зарубил их без жалости. Даже не
взглянув на тела.
 И через двадцать минут ходьбы впереди замаячили распахнутые настежь ржавые
ворота Черепиховской военизированной базы.      
                15.
 База была пуста, лишь три черные вороны сидели на истрепанном бетонном заборе и
тупо пялились на пришельцев. Сергей гаркнул на птиц и они молча снялись с забора
затерявшись в снегопаде.
 Люди прошли немного вперед и остановились в воротах. Зрелище разрушенного
городка было мрачным, а то что он был разрушен, сомнения не вызывало. Достаточно
было посмотреть на часть фанерных зеленых домиков, как приходила мысль. Все это
разграблено и разрушено, и давно. Домики покосились, многие светили обгорелыми
черными боками и пустыми окошками. Посреди крохотной базы торчал столб на
котором, вниз головой висел труп человека- змея. Чуть поодаль, за домиками
просматривался одинокий танк, сильно проржавленный и пусковая шахта.
 -Никого- сказал Лапников- тут никого нет.
 Да, никого здесь уже не осталось, лишь три или четыре волка грызли что-то
спрятавшись за бараками. Что они грызут узнавать не хотелось. За исключением
жадного подвывания зверей стояли обычная тишина и полумрак.
 В метре от них что-то зашевелились и трое единственных на многие километры
людей без особого удивления узрели несколько крупных и длинных змей, покрытых
белым клочковатым мехом, что не торопясь ползли по своим делам. Бить их не
стали.
 -Ну что? - вопросил в очередной раз историк- где будем искать?
 Сергей еще раз обвел взглядом базу.
 -А вон! - сказал приезжий, указывая на темную массу поодаль.
 Они двинулись к ней, миновали полузасыпанный снегом БТР со спущенными колесами.
Чуть вздрогнули, когда люк неожиданно открылся и из него высыпала стайка белых
мышей, сразу же затерявшаяся в снегу.
 -Ну и ну. - Только и сказал Лапников.
 Темная масса оказалась ничем иным как передвижной зениткой. Четыре ствола и все
тупо пялились в темное небо. Выглядела чуть проржавевшей но вполне пригодной.
База вокруг была сумрачна и пустынна, и навевала жуткую тоску, хотя впрочем что
тут не навевало тоску?
 Снег есть снег и когда он идет в конце лета то это навевает определенную
грусть. Извечный вопрос, что лучше холод или жара? Когда наступает Зима мы
грустим по жаркому лету, а стоит пройти всего полугоду и вот мы уже изнывая от
жары желаем походить по снегу. Человек так уж устроен, что никогда ему все не
приходится в меру. Трудно быть человеком. Гораздо легче зверем, что живет одним
днем. Зверь всегда счастлив. Даже через полминуты после того как его побьют.
 Трое людей что одиноко стояли сейчас посреди разоренной базы хотели пожалуй
только одного - покоя. И только гордость мешала им выбрать покой смерти. Как
можно ввернуться в нормальную серую городскую жизнь имея воспоминания вот об
этом крахе маленького села, помня о жизни без солнца. И эти трое уже находились
в некотором отупении, когда эмоции пригасают, оставляя место даже не логике а
неизвестно чему. Жизнь временами действительно тяжела, прав летающий теперь над
лесом Щербинский.
 -Ты хочешь…- медленно сказал Леонид оглядывая критически зенитку. - Из нее
пострелять?
 Сергею это показалось легкой издевкой. Даже не легкой, но он ответил совершенно
серьезно:
 -Да, хочу!
 -Ну так садись, - произнес Лапников рядом и бросил взгляд на небо, но то было
сумрачно и пустынно.
 Сергей стал не торопясь вскарабкиваться на платформу. Зенитка была установлена
в кузове массивного грузовика Урал, что на шести колесах, и потому взбираться
приходилось довольно далеко. В глазах плыло и двоилось.
 -«Какой бред!»- подумалось снова ему, и правда последние часы со времени его
возвращения казались тяжелым и навязчивым сном.
 Он взобрался и обнаружил на сидении зенитки дохлую змею. Брезгливо скинул ее
вниз, в снег, и сам не без отвращения взгромоздился на ее место. Когда змея
умерла здесь было еще тепло, теперь же металлическое сиденье было покрыто тонким
слоем скользкого льда, хоть не садись.
 Обращаться с подобным оружием он разумеется не умел, но отыскал некие
крутящиеся ручки, что видимо передвигали ствол зенитки по разным направлением.
Старая смазка замерзла, и ручки почти не крутились. Сергею удалось лишь чуть
приподнять стволы немного выше. Навести на цель ее не было никакой возможности.
Оставалась лишь надежда, что перед тем как пульнуть пламенем дракон зависнет на
секунду точно над ним.      
 Спусковой крючок он тоже нашел (или думал что нашел), где у зенитки был магазин
он не знал точно. И поэтому лишь глянул в прицел и крикнул сверху:
 -Ну ка хватайтесь за эти ручки и тяните.
 И указал на основание зенитки. Когда-то оно крутилось электромоторами, действуя
в паре со стволами, но сейчас двое оставшихся внизу людей смогли слегка
повернуть его вручную. Площадь поражения увеличилась и теперь составляла на
одной лини все 360 градусов. Не густо, но лучше чем ничего. Ничего не говорили,
молчали и в очередной раз взглянув в прицел Сергею почему-то показалось, что так
за ним он и останется. Только ему будет много теплее чем сейчас. Реальность
казалась сном.
 -«Что я делаю?»- спросил сам себя-«Неужели я собираюсь застрелить из
неработающей зенитки, у которой даже не могу опустить стволы, огромного
летающего дракона который раньше был моим другом селянином Щербинским? Может
быть лучше все-таки замерзнуть? Кому из людей выпадал такая доля еще, кроме меня
и этих троих? Да никому!»
 Он был не прав, за время существования камня некоторым Черепиховцам выпадала
доля и похлещще. В частности был такой Степан Колотайло, родившийся в 1567 году
и обращенный по своей неосторожности в рыбу. Он был вынужден жить Воскорецком
омуте, что держал его как тюрьма, жутко тосковал по воле. И в конце концов
принял мученическую смерть выбросившись на песчаный пляж в низовьях холма.
 Не стоит забывать и жену сельского старосты, что медленно обращалась в тритона,
после посещение подвала собора и в конце концов не выдержав ушла в ставшую более
родной среду - в воду (а не утопилась как думали остальные).
 Сергей снова взглянул в прицел и спросил стоящих в непонятном ожидании
товарищей:
 -Как его приманить?
 -Стрельни. - Сказал Лапников. - Если уж он услышал ружье, то уж зенитку засечет
тем более.
 -Хорошо. - Сказал Серега и потянулся к вроде бы спуску, краем глаз заметив что
они остались стоять на прежнем месте, не убежали. Видно решили что если уж
сожгут, то сожгут. После всего происшедшего это не так уж и страшно. 
 -Никто не хочет подумать? - произнес он спокойно, - прежде чем я привлеку
тварь, что нас сожжет. Может как ни будь иначе?
 -Да жми уж жми. - Ответствовал Леонид и взмахнул рукой. - Что тянуть.
 И Сергей надавил.
 Случилось чудо. Одно из многих, и по Серегиной же заметке получается почему-то
так, что самые большие страсти, самый большой кошмар, всегда сопровождают и
самые большие чудеса. Во всяком случае концентрация чудес на квадратный километр
была в Черепихово явно раз в пятьдесят больше нормы. Иначе как вы объясните то,
что зенитка, почти месяц простоявшая сначала под проливным дождем а потом и под
снегом, зенитка с замороженным засохшим масло, у которой даже не поворачивались
нормально стволы, разразилась оглушительным дробным лязгом и свободно выплюнула
в темные небеса порцию крупнокалиберных зарядов.
 Где они и расцвели алыми красивыми цветами. Хлопнули высоко, почти в самых
облаках. Поток латунных блестящих гильз, еще горячих вылетел из безнадежно
заклиненного механизма и со звоном покатился по платформе. Сверху, зениточные
разрывы дали на холодную землю крошечный огненный отсвет.
 -Ого! - Сказал Леонид. - Фейерверк.
 Сергея слегка оглушил грохот оружия, и он встряхнув головой спросил:
 -И когда он по-вашему прилетит?
 -Будем ждать. - Ответил тот и улыбнулся.
 Сергей поспешно глянул в прицел чтобы не видеть этой улыбки. Что ни говори но
человеческого в ней было явно мало.
 Дракон увидел. Да еще как увидел. Они поняли это, когда не так далеко в лесу
вспыхнул неожиданный пожар, а следом стало возможно разглядеть точку, маленькую
черную точку, которая только что извергла из себя огненный поток. 
 -Летит! - крикнул Лапников, как показалось Сергею восторженно. - Летит!!!
 Дракон летел, он приближался стремительно, шел на бреющем и крылья его почти не
колыхались. Эта темная стремительная громадина действительно вселяла ужас. Да
только трое оставшихся на поляне людей давно уже утеряли способность сильно
пугаться. По крайней мере тот дикий бег через снежную просеку высосал из них
последний страх. Они были спокойны но это было спокойствие камикадзе.
 Черное чудище засекло людей и прямо на лету извергло огненный вал, но
прицелилось слегка неточно и полоса огня оплавила снег более чем в десяти
метрах. На Сергея пахнуло жаром и он снова нажал на спуск. Зенитка оглушительно
застучала и бесполезные вспышки разорвали небо весьма далеко от дракона.
 Летучий монстр сделал круг развернулся, снова собрался плюнуть огнем на лету но
передумал и часто замахал крыльями зависая.
 -Давай!!! - заорал кто то из стоящих внизу и Сергей снова  выпалил в небо.
 -«Теперь я понимаю что значит по настоящему попасть в небо!»- подумал Сергей и
ему снова захотелось смеяться.
 Безумие, ему хотелось смеяться хотя над ним завис огнедышащий дракон пышущий
яростью. Впрочем именно в такой ситуации делать больше ничего не оставалось.
 Дракон завис, и крылья его вяло взмахивали, удерживая грузное тело вопреки всем
законам гравитации. Он смотрел на Сергея и тот увидел что у дракона оказывается
есть глаза. Они не были пламенными и пылающими как часто изображают драконов на
картинках. Они не горели яростью и ненавистью. Они были абсолютно черными и
непроницаемыми. Это были глаза змеи. Щербинский все-таки обратился в змею.
 -Ненавижу змей. - Простонал Серега вглядевшись в эти глаза, напомнившие ему
череду детских страхов  и вновь надвил на курок.
 На этот раз он попал. Почти попал, потому что один разряд чуть-чуть зацепил
крыло. Дракона кинуло в сторону и огненный шквал, вылетевший из его глотки ушел
в пустоту, как апокалипсический феерверк. Чудище повело в сторону и оно взревело
мерзким шипяще - металлическим воплем.
 -Крути!!!! - заорал Серега и двое его подручных схватились за ручки и как могли
быстро развернули платформу.
 Сергей открыл огонь и на этот раз широкий веер разрядов закончился в самом
брюхе черного монстра. Вместо характерных резких хлопков разрывов, с небес
донеслись глухие чавкающие звуки. Чавк, чавк, чавк. И еще пару раз.  Сергей еще
пару раз пальнул в черную тушу. А затем сиганул с сидения прямо в глубокий снег.
 И вовремя. Огонь обрушился сверху, охватил зенитку и она взорвалась выплюнув в
небеса оставшиеся в магазине снаряды. Следом взорвался и грузовик, мощно швырнув
троих выживших горожан в снег. Часть снарядов что ушли в воздух при взрыве снова
воткнулась в черное брюхо.
 Теперь дракон не ревел- визжал. Визжал истерично и просто изливал свою боль с
небес. Сергей, лежавший в снегу на спине тупо наблюдал, как чудище шатается,
пытаясь удержаться на крыльях, а из его брюха отрывается и падает шматами некая
ярко горящая красная субстанция. Щербинского поносило- поносило, следом он
взмахнул крыльями и направился прочь в сторону леса, ветер последний раз донес
его крик.
 Сергей поднялся на ноги, и с изумлением обнаружил горячий свинцовый осколок,
что застрял в звеньях кольчуги. Пришел уже на излете, но если бы не кольчужная
рубашка… Обидно было бы помереть после того как смертельно ранил такую махину.
Рядом догорала зенитка вместе с грузовиком.
 Леонид тоже встал и рассматривал толстый кусок металл воткнувшийся буквально в
трех сантиметрах от места где он лежал.
 -Ну что ж, - чересчур философски сказал он, - нам дают шанс разобраться с этим
ядовитым гнездом. Не уж то упустим его?
 -Не упустим, - произнес Серега, - мы ничего не упустим. Тем более что я знаю
куда он полетел.
 -И куда же? - спросил Лапников, поднимаясь, и понимая свою собаку, что похоже
была в кратковременном шоке.
 -А вон гляньте.
 И он указал в то направление куда улетел дракон. Да они ранили его, и ранили
похоже серьезно, ведь дракон как и все оборотни был все-таки смертен, несмотря
на размеры и из жутких ран, от снарядов которыми можно сбить самолет, водопадам
хлестала кровь. А кровь у него была странная. Вроде бы красная, но светящаяся в
ночи. Странная жидкость, более всего пожалуй напоминающая раскаленную лаву,
только не греющую. И кровь эта обильно осела на окружающих деревьях подсвечивая
их как яркие маячки. И след этот уходил вдаль.
 Поляна, как это не дико приобрела более живой, даже праздничный вид.
Осветившись этой багровой светящейся кровью и костром догорающего грузовика с
зениткой.
 Сергей оглянулся на спутников:
 -Ну что? Мучили нас и терзали, пугали и страшили. Да только мы вот тут, живы и
относительно в рассудке! Мы смогли завалить такого монстра из зенитки с которой
никто не умеет обращаться! У нас есть шанс! Попробуем завершить это!
 -Давай! - вяло ответил ему Леонид. - Если мы разберемся здесь то у нам будет
маленькая возможность убраться отсюда в своем рассудке.
Лапников только плюнул в лужу с драконьей кровью. Слюна в ней зашипела. Сергей
вынул меч, что коротко блеснул багряным в свете костра и двинулся по следам
крови, старательно пытаясь заглушить в себе мысль, что он только что смертельно
ранил своего друга Щербинского.
 Они шли в глубину леса, а деревья над ними поблескивали красным, что причудливо
отражался в снегу. Они шли, а потом перешли на бег, и вскоре понеслись взметывая
снежную пыль. Следы уходили вдаль, но Сергей уже понял, куда они приведут.
Только на этот раз им просто так дойти не дадут.
 Люди мчались, словно не бежали перед этим утомительный марафон по полю. Мчались
со всех ног, а впереди Сергей взмахивал тяжелым мечом.
 А лес вокруг вдруг стал потихоньку оживать. Откуда-то из-за переплетенных
ветвей, из-под толстого слоя снега стали выползать крохотные зверьки. Мышки,
белки, бурундучки. Их круглые глазки яростно блестели и дико вращались в
орбитах. Они верещали и бросались под ноги людям. Те давили их и отшвыривали
прочь. Сергей ускорил бег и крикнул:
 -Приготовьтесь!!!
 -К чему? - заорал позади Лапников.
 Сбоку на их тропу вылетел здоровенный кабан секач. Щетина у зверюги стояла
дыбом и он издавал визгливое воинственное хрюканье. Почти не оглядев бегущих,
чудовищная свинья кинулась в атаку. И тут же всей массой напоролась на меч,
который Сергей выставил перед собой. Без замаха, но лезвие утопилось в кабане
наполовину и им пришлось задержаться вытаскивая клинок из дергающейся еще туши.
 Пока Сергей возился с мечом, на них из чащи выскочило три огроменных лося,
разбрызгивающих пену изо рта и дико оскаливая квадратные зубы. Лапников
выстрелил из обоих стволов и двое сохатых опрокинулись на красноватый снег,
забились в судорогах, третий скакнул на Сергея, но тот как раз вытащил меч и
шатнулся в сторону, позволив лосю растоптать проколотые останки кабана. Когда
лось развернулся для новой атаки его уже ждал новый выстрел.
 -Не останавливаемся!! - закричал приезжий и снова кинулся по кровавому следу,
пинком отшвырнув рыжешерстую лисицу, что пыталась запустить зубы в крепкий
сапог.
 На пути Леонид подобрал дубину и уже успел огреть ей огромного филина, что
прыгнул с вершины дремучей ели с намерением выцарапать ему глаза. Лапников
стрелял не преставая и трясущимися руками перезаряжал.
 Да, лес оживал. Доселе пустынного, из него как из рога изобилия, сыпались дикие
звери. Хищные и травоядные. Они бежали с одной единственной целью - остановить.
Особенно неприятна была белая рысь, что прыгнула на спину Сергею с низких ветвей
дерева и опрокинула того в снег. Кольчуга уберегла от острых когтей, и от таких
же острых зубов, а подбежавший Леонид мастерским ударом дубины скинул ее в снег,
где ее и докончили выстрелом.
 Странный был бег, безумный. Ты бежишь, а по бокам несется холодный лес из
которого, буквально из-за каждого дерева прет всякая нечисть. Да не только
животные, а и всякие монстры, которых не видели даже в шабашах. По пути им
встретился небольшой деревянный голем. С виду вроде человек, но внутри из
дерева. Сергей рубанул по нему и острое лезвие расправилось с големом как с
обыкновенной колодой, разрубив его на две части. Выражение лица у неподвижно
лежащего болвана не на йоту не изменилось. 
 Монстры перли волной, приходилось останавливаться и махать мечом, что
становился все тяжелее и тяжелее. В два, три удара он расчищал дорогу, Лапников,
позади, добавлял выстрелами и они снова бежали как моги, пинками расшвыривая
мелких зверьков. По пути Сергей даже раздавил меховую белую змею. Чего
совершенно не заметил. Змею вдавило глубоко в снег, а затем растерло по мерзлой,
твердой как камень земле. Высоко над верхушками темных деревьев, зарницы снова
стали бросать свои призрачные всполохи на землю.
 Бежалось тяжело, ноги путались в снегу. И от людей поднимался, клубами горячий
пар. От налетавших  же на них монстров пара не шло. Да и была ли у них теплая
кровь? Впереди перед бегущими появилось три полупрозрачные фигуры, полные копии
той, что сидела в танке. Серега налетел на них с бега, взмахнул лезвием,
обезглавил одного и меч застрял в шее другого так, что вытащить его приезжий не
смог. Третий монстр, сверля своими багровыми глазищами ухватил человека за шею и
повалил на снег, травмировав незажившие ребра Сергея. От чудища мерзко пахло, да
и на ощупь оно было склизким и совершенно холодным. Тварь расхлебянила пасть и
куснула снег в трех сантиметров от Серегиного уха, который едва успел отодвинуть
голову.
 Затем чудище схватили за шею и отодрали от Сергея. Тварь орала и обивалась, но
ее отбросили в сторону и подогрели выстрелом из ружья. Ствол у оружия Лапникова
был рябым от частых выстрелов.
 Затем раздались еще выстрелы и еще, потому что на тропинку вылетело с десяток
волков и с места кинулись в бой, ружье гремело с едва заметными паузами, так
быстро перезаряжалось, но Леонида захлестнуло, его приперли к стволу
исполинского вяза и какой то изловчившийся волчара смог проскользнуть под дубину
и хватануть за ногу.
 И тут же упал дико кусая окровавленный снег, продырявленный крупной дробью,
почти картечью. Серега поднялся на ноги и кинулся помогать Лапникову работая
мечом, изо всех сил старясь удержать его в руках. Меч весил восемь килограмм, не
меньше. Единственное хорошее в этом весе был то, что когда его опускаешь почти
не надо применять силу, он одним своим весом разрубит кого угодно. Волков били.
В них стреляли крупной дробью, разрубали на части мечами, а иногда доставали
удачными пинками, ломавшими им ребра. И волки кончилась. Стая была перебита, а
последним на тропу выскочил огромный волк, размером теленка, весь серо-седой,
сверкающий оскаленными громадными зубами. Он взревел и тут же словил заряд из
ружья, но словно не заметив этого рванулся на людей. Но получил еще один заряд,
а следом сокрушающий удар мечом по плоскому черепу. Голова хрустнула, один
яростный оранжевый глаз вылетел, и повис на ветке голубой ели, а чудовище пало
им под ноги и забилось в конвульсиях.
 Леонид стонал позади, держась за ногу. Крохотные зверьки хрустели под ногами,
атаку с бессильной яростью берсерка.
 -Что с ногой? - крикнул Сергей, но тут из зарослей на него вывалился большой
бурый медведь, стоящий на задних лапах и трубно ревущий.
 Лохматая туша с ходу перешла к бою и с потрясающей для таких размеров
скоростью, скребанула обоими когтистыми лапами. Пасть у медведя была широко
открыта, желтые клыки выпячивались наружу и дергались, а пеня брызгала в разные
стороны. Серега отскочил назад, споткнулся о бугор и завалился на спину, но тут
же перекатился в сторону, постанывая от боли в ребрах. Когтистые лапы зачерпнули
снег совсем рядом, не перекатись он, наверняка уже лишился бы скальпа.
 Лапников наконец сообразил что к чему и начал один из другим садить в
коричневую волосатую тушу выстрел за выстрелом. Тропинка наполнилась грохотом,
визгом, а в воздух полетели кровавые клочья и комья коричневатого меха. Медведь
завизжал, и ринулся на журналиста, оставив в покое снова обрушенного на снег
Сергея. Лапников успел выстрелить еще два раза, после чего кинул ружье и
бросился к ближнем у дереву, забыв по свою собаку.
 Та визжала на хуже медведя улепетывая за хозяином. А еще говорят что с эрделями
охотились на медведей. Враки все. Бурый лесной зверь притормозил, отвлекшись на
псину, а позади Сергей поднялся и снова кинулся на него. А тут еще на медведя
накинулась тройка лис, впавших в неистовую ярость и кусавших все подряд, как при
бешенстве. Две из них вцепились в лапы и безумно крутили вытаращенными глазами,
а третья прыгнула и повисла в буром густом ворсе на груди. Медведь заревел,
впереди него Лапников безуспешно пытался залезть на обледенелый ствол дерева.
 Сергей наконец доплелся до медведя, пытавшего судорожно содрать с себя лис
(одна из них, которая на лапе, прогрызла таки мех и вцепилась в нежные пальцы
зверя) и с воплем:
 -Получи тварь!!!! - рубанул по хребту.
 Меч стукнул, и отлетел, оставив на густой шкуре длинный кровавый порез а на
чистом прежде лезвии появилась зазубрина. Как по металлу или по камню ударил.
Медведь содрал с себя среднюю лису и с наслаждением размазал ее по стволу дерева
в трех сантиметрах от все еще пытавшегося вскарабкаться Лапникова. Тот, заорал,
истерично. Сергей забежал сбоку и примерившись воткнул клинок между ребрами.
Воткнул слабо, на треть лезвия, но медведюга вдруг дико заорал и начисто позабыл
про грызущих внизу лис. Он хватанул лапой меч, торчавший сбоку и тот провелся
еще дальше только расширив глубокую рану. Зверь пал на четвереньки и развернулся
к Сергею, по дороге вновь задев мечом дерево. Из раны наконец потекла водянистая
синяя жидкость, что шипела и пузырилась, попадая на снег.
 -Ой нет! - простонал Леонид откуда то сбоку- это что такое?
 Меча в руках не было, и приезжий кинулся бежать, увлекая за собой зверя. Меч
болтался в коричневом боку как странное украшение, а из раны на землю падали
какие то красноватые кусочки, похожие на тряпки. Все это обильно смешивалось с
синеватым раствором, похожим на искусственную кровь и дико воняло.
 Медведь мчался  за ним, рычал, ревел, а в глазах была пустота, да и вообще они
напоминали глаза змеи. Такие же темные ни невыразительные. По пути он растоптал
еще одну лису. Но третья стойко болталась на задней павой лапе и в конце концов
в своей ярости перегрызла сухожилия на толстенной лапе недозверя.
 Сергей прыгнул вправо. Позади него медведь с подломленной задней лапой неуклюже
повалился на снег. И даже после этого он бы встал и сражался если бы не меч, что
под тяжестью упавшей туши вошел в медведя по самую рукоятку. Тот заревел,
забился в страшных судорогах, но его черные глаза по-прежнему спокойно взирали
на Серегу. И даже когда лохматая туша замерла, выражение их не изменилось.
 Наступило временное затишье. Последняя лиса была погребена под телом медведя, а
новых из леса еще не подошло. Лишь маленькие полевые мышки бессильно цеплялись
за крепкие сапоги.
 У сосны в полуобмороке сидел Лапников и пальцы его перебирали ружье. Поодаль
Леонид, прыгая на одной ноге старался затянуть другую оторванным от своей
дорогой рубашки лоскутом. Раны он перевязывать не умел и потому получалось не
особенно хорошо. Подошел Сергей, и вдвоем они кое-как все-таки затянули лоскут.
Волк здорово хватанул ногу историка, вырвав клок мяса, но к счастью не задев
кость. Оставалось лишь надеяться что волк не был бешенным. Но уж это проверить
было никак нельзя.
 -Уф, - сказал Леонид, - больно. Ну ничего, пошли поднимем Лапникова.
 Они подковыляли к стволу и подняв журналиста на ноги, грубо встряхнули, но тот
лишь смотрел мутными глазами. К нему подошла его псина, про которую все забыли и
лизнула в руку.
 -А она молодец, - сказал Сергей – на себя можно сказать отвлекла.
 Лапникова еще раз встряхнули и на этот раз он замахал руками и слабо сказал:
 -Да что вы меня трясете? В порядке я.
 -А точно?
 -Точно, я даже медведя этого узнал. Мы его в музее вдели. Там был такой
окаменевший скелет древнего пещерного медведя.
 -Ты хочешь сказать что это он и был?
 -Чучело же было. А от этого меч отлетел, потому что у него кости каменные.
 Из леса выскочил заяц беляк и свирепо напал на Серегу, вцепившись ему в сапог.
И так уже изгрызенный до неузнаваемости мелкими зверьками. Сергей некоторое
время смотрел на него, затем ловко хватанул за уши, и остерегаясь брыкающихся
конечностей, размахнулся и зашвырнул косого во тьму. Больше он не приходил.
 -Пошли! - сказал Сергей. - Надо вытащить меч.
 Лапников кивнули, и по дороге подобрал свое ружье. Перезарядил. Втроем они кое-
как сдвинули тяжеленную тушу, в ране которой и правда проглядывали черные
окаменелые кости  и вынули клинок, по счастью не сломавшийся, хотя и измазанный
в спиртовом растворе что заменял медведю кровь.
 Зарницы на небе усилились а вот драконья кровь на глазах бледнела, словно
выдыхалась. Становилось все холоднее но трое единственных живых в округе людей
этого не замечали.
 -Пошли- сказал Сергей- нам надо торопиться!
 И они побежали, помчались, даже укушенный Леонид бежал в меру своих сил. Скоро
они снов наткнулись на заслон из разъяренных зверей и приняли битву. Сергей
стоял впереди, как живой щит и отбивал мечом атаки яростных меховых тел. Меч
летал уже легче, приноровился. Звери прыгали, попадали под лезвие и падали
бездыханными на ноги, а некоторые после этого отползали в сторону лишенные лап
или тяжело раненные. Чем хорош меч? тем  что он нет требует патронов и при этом
имеет не худшую поражающую способность. Гора мертвых животных громоздилась у ног
Сергея и некоторые в последнем усилии пытались ухватить его за сапог. Звери шли
на него, наскакивали и он бы давно опрокинулся под их массой, если бы не
добавочный вес кольчуги, что позволяла ему устоять на ногах, одновременно
защищая от когтей и клыков. Он взмахивал мечом и если везло, доставал сразу по
два а то и по три зверя средних размеров. В стороны летел мех и клочья кровавой
кожи.
 Позади безостановочно хлопало ружье Лапникова прикрывая тыл. Просеку оглашал
вой и галдеж, а также бессильный хрип перерубленной глотки.
 Миг, и волна зверей схлынула, лишь лежала бездыханная меховая гора у ног
приезжего, и раскиданы по поляне те кто еще мог отползти. Больше из леса никто
не вылетал. Сергей уже давно заметил, что обезумевшие звери всегда нападали
волнами, шли широким фронтом.
 Горожане пробежали еще с полусотню метров и свернули по следам с тропы и
проломившись сквозь густой путанный ельник замерли.
 Они были на берегу Черепиховских прудов.
 Их ждали. По берегу темного незамерзающего водоема с которого поднимался черный
же липкий туман стояли звери. Было их несчитаное количество, хоть и в основном
крошечные грызуны. И стоял и они ровной полосой, что начиналась непосредственно
от воды. Они стоял и смотрели на людей. И их глаза были змеиными. Глаза сотен и
тысяч маленьких обитателей леса обещали скорую гибель и притом не самую легкую.
 Все они когда-то были людьми. И все об этом забыли.
 Камень находился на месте и, казалось, впитывал в себя основную массу
понимающегося гнилого тумана. Выглядел он как всегда невзрачно, а теперь еще и
был подвинут немного к краю валуна. Был подвинут толстой черной чешуйкой
исполинского дракона в бессилии лежавшего на нем. Часть громоздкой чернявой туши
бултыхалась в воде по цвету почти сливаясь с поверхностью. Глаза дракона были
пусты. А на его антрацитовой шкуре поигрывал все тот же зеленоватый свет из
глубин пруда.
 Звери стояли и не двигались, окружив плотными рядами валун и дракона и похоже
чего-то ждали.
 Замерли и люди, отупело осматривая панораму. Затем Сергей двинулся вперед и
вышел на ровное место. До первых рядов притулившихся друг к другу зверьков
оставалось метров пять. Стояла мертвая тишина и Сергей вдруг заметил что поодаль
из воды торчит насквозь проржавевший трактор. Фары напоминали изумленные глаз
вытаращенные к небу. Вновь стал падать легкий снежок.
 -Ну…- сказал Сергей хрипло, и неожиданно почувствовал себя клоуном в этой
древней ржавой кольчуге и с заточенной железкой в руке.
 Звери смотрели осуждающе, а затем как один расступились выпуская НЕЧТО и темной
воды пруда. И бросив туда одни единственный взгляд Сергей почувствовал что
отключается. Из воды за спинами крошечных и не очень зверьков выходил тот самый
монстр созданный на глазах Сергея в хрустальном дворце. Тот, в котором собранны
все основные страхи человечества. Адская выдумка!
 Чудище не торопясь выскользнуло из воды и чуть слышно ступило на снег. Фигура
человека но… но описать его было невозможно. Монстр двинулся к ним легкой
походкой и Сергею показалось что он… оно улыбается. Меч выпал у приезжего из
руки и неслышно воткнулся в снег. Сергей закрыл глаза, но одно дикое ощущение
опасности возникающее при приближении этого творения могло свести с ума. Как
сквозь сон он услышал тонкий нечеловеческий крик Лапникова. Последовало ощущение
приближения чего-то черного а затем… выстрел.
 Мощный выстрел дуплетом! Гром внутри головы. Сергей распахнул глаза во всю
ширь. В них двоился и колыхался мрачный пруд.
 Черный падал. Падал медленно, и тяжело, ведь мы боимся тяжелых вещей. Раскинув
картинно руки, невообразимо мерзкие при ближайшем рассмотрении, после которых
хвосты Урунгула казались верхом красоты. Он падал, а из груди били два широких
фонтана крови. И кровь была черной. Он падал беззвучно, потому что мертвая
тишина страшней дикого рева, он дергался содрогался наконец коснулся земли. Ужас
пал и Сергею даже показалось что земля содрогнулась как от удара.
 Тихий вздох вырвался из тысячи маленьких лесных глоток. Он пронесся по берегу
пруда и затих. А у Сергея осталось ощущение, что он видел как были убиты все
кошмары на земле.
 Он в полнейшем ступоре обернулся на спутников. Леонид лежал на земле и был
бледен как покойник, а Лапников отвлеченно смотрел через Серегино плечо на пруд.
Лицо у него было отсутствующе. Если и был самый подходящий момент во всей этой
истории сойти с ума, то он наступил.
 Но с ума Сергей не сошел. Он просто подумывал как бывший журналист смог
застрелить Черного, если даже одни единственный взгляд на него начисто лишал
какой либо воли. Но он не знал. Что в создании такого монстра имеется один
единственный прокол. Лапников испугался. Лишь глянув на поднимающийся из воды
ужас он испугался так сильно, что его испуг мигом пересек ту грань когда человек
перестает разумно соображать. После этой грани имеется лишь два пути. Либо
окончательно и бесповоротно сойти с ума, превратившись в животное, либо
защищаться. Да защищаться. Драться за жизнь неосознанно а стихийно, движимый
стремление спасти себе жизнь, пусть и это окончится гибелью или потерей
рассудка. Ведь и заяц в последнюю секунду перед тем как его растерзают
огрызается на охотничьих псов.   
 Да в этом состоянии и находился журналист и он сделал единственное что мог.
Попытался убить надвигающийся на него ужас. И тот монстр что шел на них, не
смотря на свою ужасную форму был смертен, как смертно все на Земле. И две пули
тринадцатого калибра пробили его насквозь и вышли из огромных дыр на спине.
 Лапников был отключен. Да он стоял здесь, смотрел широко раскрытыми глазами на
пруд, но душа его была не с ним. Сергей взмахнул у него перед глазами рукой, но
те даже не моргнули.
 -Это как же? - глупо сказал Сергей почти не сознавая что стоит перед тысячей
неподвижных зверей смотрящих на него во все глаза. - Значит я один?
 -Есть еще я! – ответили ему со стороны камня и от темной шкуры дракона
отделилась почти серная же фигура.
 Фигура приблизилась к нему и это оказался Урунгул. Верховный шаман выглядел
мрачно но глаза абсолютно ничего не выражали. Да и не человеческие были эти
глаза, змеиные. Меховая одежда голема чуть трепалась, хотя ветра в округе не
наблюдалось.
 -Я ждал что то подобное- сказал Сергей- ты никак во плоти?
 -Во плоти- с сильным акцентом подтвердил шаман- теперь я могу убивать.
 -А может поговорим? Никогда, знаешь не разговаривал с разодранными пополам
шаманами. Как тебе такое предложение.
 -Ты слишком далеко зашел. Тебя никто не просил возвращаться из состояния
скользящего, теперь ты должен умереть. И хотя душа твоя для нас будет потерянна,
на дороге ты у нас стоять не будешь.
 -Кто же ты все-таки? - спросил Серега в упор глядя на Урунгула. - тот самый
шаман племени Лемех? Тот кого порвали деревьями?
 Голем рассмеялся, весьма естественно, затем глянул своими темными беззрачковыми
глазами на Серегиных спутников и рассмеялся вновь. Затем произнес:
 -Нет конечно, я не шаман Урунгул, и даже не его копия, клон. Шаман Урунгул умер
пятьсот лет назад и никогда больше не вернется. Странно что ты этого не знал.
 -Но постой, ты же выглядишь как Урунгул, вот даже руки змеиные. У него же руки
оторвало.
 -Я отражение страхов этой деревни. Так получилось, что память о страшном шамане
осталась в веках и все поколения селян в тайне боялись его. Я возник из страхов
тысячи Черепиховцев. То что ты видишь в конечном виде не существует. Это некая
тень темного сознания множества людей.
 -Не понимаю, - сказал Серега, - если ты не шаман, и не хранишь в себе его
память, то кто же тогда Сивер?
 Голем усмехнулся:
 -Я был создан, - сказал он, - совсем недавно, но в общем то я знаю даже больше
чем ты, хотя ты жил много больше. Сивер зеркальная копия меня, вернее даже Сивер
и я почти одно и тоже, потому что ты видишь две разные стороны одного целого. Мы
одно явление, но он воплощение благодетеля а я страхов села. Ты столкнулся с
самим мирозданием человек. Кстати настоящий Сивер дожил до восьмидесяти пяти лет
и умер в глубоком маразме, а напоследок еще и облысел как коленка.
 -А камень? - указал мечом Сергей. - Что это такое?
 -Это метеорит, советские ученые были совершенно правы приписывая его к небесам. 
 -Как же так?
 -Просто этот камень обладает  возможностью собирать и концентрировать в себе
обе стороны царящие в этом мире. Он собирает как зло так и добро, так что в
конечном итоге Сивер тоже порождение этого камня. И великий змей, которого на
самом деле никогда не существовало. 
 -Банально- вдруг сказал Сергей- тебе не кажется что то подобное о добре и зле
было?
 -Было. - Вздохнул голем – но ведь вся наша жизнь состоит в этом. И если было
столько сюжетов о добре и зле, так значит что-то в этом есть? Значит и вправду
наша жизнь поделена на черные и белые полосы, а не однотонно серые как думают
некоторые.
 -Наверное, - сказал Сергей и поднял меч, - я убью тебя.
 -Я только хотел сказать, - произнес голем, - что вместе со мной ты убьешь и
Сивера, и всех этих зверей. Но зло ты не убьешь. Хотя бы потому что без зла не
существует добро.
 -Я не хочу убивать зло, - произнес приезжий устало, - я лишь хочу пройти к
камню. За одно тебе спасибо голем, названный Урунгулом, теперь я знаю, то чрез
что я прошел здесь существует в единственном числе. Спасибо голем, теперь у 
меня не будет кошмаров. 
 -Теперь у тебя не будет кошмаров, - спокойно согласился голем и неожиданно
резво выхватил из-за спины кривой и тяжелый ятаган, - кстати шаман Урунгул таким
не пользовался, - сказал он, - это надумки. Кстати ты не испытаешь ничего убив
меня, так как убьешь лишь эту оболочку. А я вернусь в камень.
 Сергей заорал и кинулся на голема, дернув мечом в исполинском размахе. Голем
небрежно выставил ятаган и меч ударился о него с такой силой, что удар отдался
болью в кистях. Меч звякнул. А ятаган словно был сделан из камня, лишь издал
глухой стук. Псевдо шаман вперился своими пустыми глазами в Сергея и неожиданно
рванулся в атаку. На приезжего обрушился град ударов, и вскоре, а именно чрез
полторы секунды, понял, что не имеет никакого понятия о том как драться мечом.
Часть этих ударов он кое-как отбил, морщась от боли в пальцах, часть скользнула
по кольчуги, а один прорвал хилую Серегину и обрушился на плечо.
 Сергей откинуло, но кольчуга сдержала удар, хотя в плече что-то щелкнуло.
Хорошо еще что ятаган прибыл на излете. Он чуть не упал и это спасло его от
другого мощного рубящего удара. Выражение лица голема было безмятежно, но сам он
махал кривой саблей (похожей кстати на турецкую, что за маразм) быстро и четко.
Одно хорошо, меч у Сергея был почти в полтора раза длиннее. 
 На секунду голем застыл и усмехнулся, Сергей кинулся на него, ткнул пред собой
мечом, но фигура в меховых одеждах отскочила и приезжий получил сильный удар
плашмя по спине. Он споткнулся и чуть не упал, но все-таки удержался, и тяжело
повернулся, чтобы успеть отразить новый рубящий удар ятагана. Меч жалобно
звякнул и получил очередную зазубрину. Псевдо шаман наступал, его удары были
мощные и в тоже время быстрые и точны, одни раз он попытался вывернуть меч из
рук Сергея, но тот вовремя подался назад.
 Неподалеку от них Лапников невозмутимо смотрел мимо дерущихся в пруд. В мозгу
он уже утонул.
 -Каково? - спросил неожиданно голем и резким стремительным движением воткнул
свой ятаган в живот Сергея.
 Тот вытаращил глаза и взвыл, уже чувствуя как сталь вспарывает живот. Но
кольчуга выдержала и на этот раз, но все равно. То бы как свирепый удар поленом.
Сергей всхлипнул и согнулся в три погибели. Он обречено глянул на голема, ожидая
удар ятаганом по шее. Но клон Урунгула бить не стал, он поднял ногу и пинком
отбросил Сергея на снег. У кромки воды тысяча мелких лесных зверьков неподвижно
наблюдали за ними.
 Приезжий лежал на снегу и тупо наблюдал как капает на колкий снег кровь из
потревоженного носа. Капли падали и тут же расплывались, это было даже красиво.
Они падали и расплывались, падали и расплывались. И на Сергея вдруг снизошло
некое просветление.
 -«Вот она, реальность».- Подумалось ему. - «Все эта чертовщина, все эти шабаши,
волки, драконы, это все сон, это кошмар. А реальность вот она. Реальность, это
капающие на темный снег капли твоей крови».
 И тут над ухом у него раздался голос. Голос бы тихий, но вполне отчетливый и
печальный:
 -Подвинься! - сказал он.
 Это точно был не голем, тому что тот стоял метрах в двух от него и видимо
наслаждался победой. Но это нельзя было сказать наверняка потому что лицо у него
был непроницаемым. И по невозмутимости с ним мог сравниться только Лапников или
мертвец.
 -Что…- слабо просипел Сергей. - Кто это?
 -Разве ты меня не узнал? – спросил голос. - Я Сивер.
 -Но тебя же нет. Ты же с ним одно и тоже?
 -Это долго рассказывать а у тебя осталось не слишком много времени, а посему
подвинься.
 -Как это?
 -Что ты там бормочешь? – поинтересовался голем но Сергей его проигнорировал.
 -Подвинься. Освободи свой мозг от мыслей и пусти туда меня- сказал Сивер- без
моей помощи тебе не справиться с ним.
 -Но я не хочу…
 -Сейчас не время выбирать, не думай не о чем, а я постараюсь взять контроль над
твоим телом.
 -Хорошо Сивер, я постараюсь.
 Голем Урунгул топал к нему, ятаган он держал чрезвычайно сложным образом, но
загнутый острый кончик смотрел Сергею в лицо. Одновременно в этим последовало
довольно странное ощущение, что в голову что то просовывают, что то холодное. А
затем боль в животе ушла. Ушла и боль в ребрах, наоборот, тело с каждой секундой
набирало все больше силы, да такой силы, что бывает лишь у редкого человека.
 А затем приезжий вдруг с изумлением увидел, как его правая рука самолично
ползет к кинутой на снег рукоятке меча. Рука ползет, а он, совершенно не ощущает
ее веса, да и он вообще не чувствовал ее. Словно его затащил в собственном теле
и оставили зрителем. Это было страшновато но Сивер сказал ему:
 -Спокойно. Я давно не сражался на мечах. - и Серега смирился отчаянно надеясь
лишь на то, что Сивер не даст Сергееву телу погибнуть или сильно пораниться.
 А затем, когда голем подошел совсем близко Сергеева рука вдруг резко ухватила
меч, а следом и он сам перекатился в сторону и вскочил на ноги. Голем встал, но
никакого удивления на лице, может он этого и ждал. Но теперь Серегиным телом
управлял Сивер и меч в его руках был словно пушинка. Он и держал то его
небрежно, всего одной рукой. Урунгул стремительно атаковал, его кривой меч
бешено летал, но каждый раз он наталкивался на недавно заточенную сталь старого
меча из музея.
 Бились мощно и периодически яркие искры разлетались в разные стороны. Поначалу
псевдо шаман наступал, делал колющие удары, но потом вдруг сник и Сергей-Сивер
теснили его к драгоценному валуну. Мечи сталкивались, звякали, искры разлетались
в сторону а самих мечей почти не было видно из за скорости с которой их хозяева
обращались. В один момент длинный Сергеев меч изящно крутнувшись выбил ятаган из
рук голема но тот с потрясающей скоростью перехватил его в полете другой рукой
хвостом и ринулся в бой.   
 Теперь он рубился как берсерк, похоже уже не заботясь о себе, он насел, а его
кривое лезвие, двигалось потрясающей быстро, пару раз он чуть не отхватил Сергею
голову, но тот, благодаря чужим рефлексам вовремя приседал. Одни раз Урунгул
даже прорвал оборону и его меч разрубил кольчугу на плече, чуть задев и кожу.
Было бы и больше но Сивер вовремя отпрянул.
 Бились они долго, и столь же долго за ними наблюдали недвижные звери, столь же
недвижные Лапников с Леонидом. А на берегу пруда стояла тишина, за исключением
резких ударов стали и сталь.
 Затем, однажды, когда у Сергея уже рябило в глазах, от бешено носящихся своих
же рук, блеска лезвий и мельтешащего впереди шамана, Сивер вдруг двинулся
вперед, а затем широкий старый меч со всей сил опустился на ятаган.
 Звякнуло жалобно. Так наверное звякает тонкий хрустальный графин, когда бьется
о паркет. А затем с воющим звуком ровно половина ятагана голема отлетела в
измазанный снег. В воздухе надолго повис тонкий звенящий звук. А затем настали
тишина. Голем стоял, и смотрел он на короткий обрубок своего меча, словно не
верил, что тот мог сломаться.
 Секунду не бил и Сергей, а затем стремительно замахнулся и опустил меч на
Урунгула голема - шамана села Черепа. Меч коснулся мехового одеяния, разрубил ее
а следом за ней и тело. Замах бы такой, что лезвие разрубило голема почти
пополам, от плеча и до пояса.
 И тут Сивер выскользнул из тела Сергея.
 -Оох. - Произнес тот.
 Голем лежал перед ним, а из разрубленных половинок вытекала водянистая, однако
вполне человеческая кровь. Лицо же осталось бесстрастным. Големы не живут. Они
существуют. Повторный вздох пролетел по рядам зверей, но теперь они стали
сдвигаться и потихоньку разбегаться кто куда, стремясь поскорей исчезнут с этого
места.
 -Вот мы и убили его Сергей. - Сказал Сивер, теперь он в своем собственном
обличье стоял у черного бока дракона и слабо светился. - Теперь осталось
докончить начатое.
 Серега кивнул. Только сейчас он ощутил что тело у него болит даже сильней чем
раньше, да еще саднила длинная царапина на плече. Там кольчуга разошлась словно
раззявленный голодный рот. Руки и ноги у него тряслись были словно налиты
свинцом. Он еще раз посмотрел на распростертого голема, а затем неожиданно
плюнул на него, и побрел к камню и к Сиверу, который серьезно, без улыбки
смотрел на него.
 По пути приезжий ненавидяще глянул на меч.
 -Бред. - Сказал он. - Мечи какие то. Деремся как в средневековье, рубим надвое
друг друга. Надоело все.
 -Но ведь даже сейчас нравы человечества абсолютно такие же. Люди всегда ценили
только силу, и ее же уважали. - Сказал Сивер. - Ты не представляешь как
некоторым и сейчас бы понравилось разрубить кого ни будь так, чтоб почти
пополам. Люди то не меняются. Эта прогресс идет вперед, а человек остается на
месте.
 Сергей доплелся кое как до валуна, взглянул на Сивера, а затем на камень. А
затем на толстую шею черного дракона, что лежал вплотную к этому самому камню.
 -Древние ритуалы надо соблюдать, - произнес Сивер- этот дракон еще жив, но
чтобы уничтожить камень необходимо убить его. Когда кровь оборотня достигнет
камня, змеиное проклятье потеряет силу.
 Дракон и правда дышал, и его правое крыло слегка нервически подергивалось.
Глаза же были выпуклы и темны. Глаза змеи, болотной жабы. Сергей кивнул Сиверу и
приподнял меч. Постоял так, затем опустил.
 -Я не могу. - Сказал он - Это Щербинский.
 Сивер выжидательно смотрел на него.
 -Это же Щербинский! Пусть теперь он дракон, но ведь когда-то он был
человеком!!! Я помню как впервые встретил его в баре «Левый берег». И в конечном
итоге это он спас меня там, в синеньком домике.
 -Это был Щербинский, - произнес воевода, - ты же сам говорил и был абсолютно
прав. После обращения в змею теряешь свою личность. Ползать по траве остается
только тело, а для человека это означает смерть. Причем совершено такую же как и
при уничтожении вот этого вот человеческого тела. То что ты видишь уже давно не
Щербинский. Это машина, биологический автомат и он был настроен только на
уничтожение вас. Троих оставшихся в живых в этом селе. Щербинский сейчас там где
и все остальные Черепиховцы, на том свете если он существует.
 Сергей снова посмотрел на дракона. Да он был огромен, уродлив и совершенно
черен, да у него был выпуклые змеиные глаза которые никогда не закрывались. И
этот мерзкий роговой гребень, идущий по хребту. Но все-таки это был Щербинский,
и самое страшно было то что черная квадратная морда была чем-то похожа на него.
То есть после обращение он сохранил сходство с лицом человека.
 -Да что ты такое вообще, - вдруг крикнул Серега, резко разворачиваясь к Сиверу,
- Кто же из вас прав? Ты или Урунгул?
 Сивер вздохнул. Он же не должен дышать, если он что-то вроде призрака, и даже
если он мудреное отражение всего добра на Земле. К чему все эти эффекты?
 -И он и я говорим правду. Только мы ее говорим с различных точек зрения, и тот
и другой упускаем важные детали, только потому что ты не сможешь нас понять.
Прости Сергей, но есть силы поразумней вас людей. Ты бы просто не понял, ведь
даже я понимаю не все, что они мне говорят.
 -Кто же они?
 -Я не знаю и это чистая правда. Я не буду лгать. В мире так много еще не
познанного. Но я устал и хочу отдохнуть.
 Посыпался снег, густой, красивый, заигравший теперь в белом свете Сивера, и в
красноватом сиянии крови дракона Щербинского. Это был дико, безумно, стоять вот
так с мечом на берегу черного пруда и разглагольствовать о добре и зле. Сергею
неожиданно показалось что все это бред и он на самом деле какой день лежит в
горячке где ни будь в Москве и все это ему видится. Но какое же надо меть
воображение чтобы представить все это? Какое!
 -Но я не хочу его убивать! - вскричал Сергей. - Я знаю что это уже не
Щербинский а только его измененная оболочка. Но я не хочу! Я же не убивал людей
до сих пор!
 -Я тебе вот что скажу. - Сказал Сивер мирно. - Ничего уже не изменить. Этот
дракон. Этот оборотень все равно смертельно ранен. Ты всадил него треть обоймы и
сейчас у него брюхо набито свинцом. Если ты его не убьешь сейчас, он все равно
умрет, но тогда придется начинать все сначала. Но на это нет сил не у тебя не у
меня. Давай, если ты убьешь этого дракона все вернется к норме. Все это
исчезнет. Исчезнут оборотни и змеи воющие по ночам, исчезнут трехглазые волки и
чучела медведей с каменными костями. Прекратятся ночные шабаши и в пруду больше
ничего не сможет светиться кроме гнилушек. Прекратит идти снег, исчезнут Снорунг
и я.
 Сергей удивленно воззрился на него.
 -Да, да, - сказал Сивер, - исчезну и я, кем бы я ни был, ведь у всех живых
существ имеется какая то цель. У кого-то жить, у кого-то расправиться с камнем и
умереть. Я устал за эти долгие годы, убей дракона и я наконец смогу уйти.
 Серега медленно кивнул, и перевел с белого Сивера на черного совершенно
дракона. Неуверенно поднял меч и посмотрел на воеводу. Тот кивнул, как вот этот
самый Щербинский на этом же самом месте месяц назад. И Сергей в мощном ударе
опустил свой клинок на шею дракона. Глаза у него при этом были широко открыты и
пусты.
 Удар был силен, так силен, что даже превосходил тот, которым Сивер разрубил
голема Урунгула, хотя бил Сергей собственными измученными мышцами. Меч прорубил
жесткую кожу на шее, как в масло вошел внутрь и тихонько стукнул о хребет, если
это был он.
 Миг, и на камне осталась лежать отделенная черная голова размером почти со
всего Сергея. Глаза у отрубленной головы остались бесстрастны. Это все равно что
снова убивать труп. Мертвецы и машины не жалуются на боль.
 Внутри все было похоже на вату и лишь тоненькая струйка черной крови, похожей
больше на битум, лениво потекла по бесснежному валуну. Сергей и старый воевода
наблюдал за этим неторопливым течением. Сергей затаив дыхание, а Сивер,
погруженный в свои мысли.
 Струйка коснулась камня. Некоторое время ничего не происходило и кровь стала
скапливаться в ямке подле камня, маленьким черным водоемчиком, точное подобие
Черепиховского пруда.
 А затем с темного неба упала ослепительная белая молния полуметра толщины и
вонзилась в камень прямо перед носом у ошеломленного Сергея. 
   
               
                17.

 Это было уже слишком. Это было безумие. Да и разве можно так издеваться над
мозгом. Мозг ведь тоже не резиновый. Придет момент и он сломается.
 Сергей воспарил. По крайней мере так ему показалось, после того как он снова
обрел возможность видеть. То есть видеть он обрел возможность только в кратких
пределах. Насколько он понял ничего никуда не исчезло, а сам он висел. Висел без
опоры в пяти метрах от валуна. Да местность вроде осталась та же, но после удара
молнии яркий слепящий, режущий глаза свет не исчез. Он словно растекся по
испачканному снегу кругом, залил собой пруд и осел на корявых лапах старых елей.
Свет шел отовсюду, он был везде, и он мешал разглядеть какие либо детали,
угадывались лишь очертания земли.
 -«Ай!» - подумал Сергей но ничего более конкретного ему в голову не пришло и
потому он стал наблюдать.
 То что это все-таки не реальность он понял, когда почувствовал что не имеет
тела. То есть его не было совсем, что впрочем совсем не мешало. Может это был
сон? Тот самый сон, когда нам не сняться сны, тот глубокий тяжелый сон усталых
людей, который невозможно запомнить. Говорят что именно в это время душа
отрывается от человека и странствует отдельно. 
 Так ли это было. Сергей не знал, он просто висел и наблюдал. Его глаза. Если у
него они были (А все таки какие то были, о чувствовал как может двигать ими),
стали менее чувствительные к свету и теперь он стал разглядывать детали. Три
тела на земле. Это без сомнения, вон они какого то красноватого такого оттенка.
Что-то похожее на коричневое пятно у самой воды, может быть это остатки голема?
Кто знает. Трудно разобраться когда вокруг столько света. Трудно привыкнуть к
такому свету, после стольких дней ледяного мрака.
 А вот он различил что-то новое. Теперь он видел валун, видел его контуры, видел
как свет, в который превратилась темная вода пруда, омывает его. А на самом
валуне крохотный сгусток мрака. Мрака такого черного, что глазам становилось
больно, как от слепящего света вокруг.
 Черный клубок колыхался, мерцал, а затем вдруг от него потянулись черные, но
уже посветлее нити, словно некая паутина распространялась у него на глаза.
Клубок трепыхался, рос, выбрасывал свои черные щупальца, словно, пытаясь
обхватить весь мир, прижать задавить. Но щупальца бледнели, становились светлее
и на глазах теряли черный насыщенный свет. Они стали цвета кофе, потом сделались
еще ярче и перешли в светло - коричневый, а затем и в бежевый. И с каждым
мгновением дикий буйный свет, царящий на поляне, утихал. Утихал и становился
слабее. Больше не резал глаза. Словно темный клубок как-то растворялся, связывал
свет и оба они становились не похожими друг на друга.
 -«Вот оно». - Неожиданно ясно подумалось Сергею. - «Свет и тьма, зло и добро,
они не могут существовать друг без друга, они связанны и размешаны и идут
полосами по этому миру».
 Свет угасал, становился терпимым, а черный сгусток, который был не чем иным как
капищенским камнем, принадлежавшим когда-то Лемехам, растворялся и теперь Сергей
был уверен, что вернись он когда ни будь на берег этого пруда, он не найдет и
следа, малейшего воспоминания о том что такой существовал.
 Короткая вспышка  камень развеялся без следа. Угас и свет и теперь местность
вокруг обрела свои естественные цвета, а именно теперь было видно как липкий
мокрый снег, медленно сползает с древних елей.
Дракона не было. Не было и вмятины на почве, там где он лежал, словно не
существовало такое огнедышащее чудовище, а ранее простой человек Иван
Щербинский. Со своего положения Сергей видел Лапникова и Леонида неподвижно
лежащих на липком, проваливающемся снегу, а также он чувствовал, что прямо за
ним, если повернуться лежит также и его собственное тело. Но Сергею не хотелось
на него смотреть, они так достаточно насмотрелся.
 Местность внизу плыла, и от снега поднимался густой пар туман. Сергей
повернулся в эфире и тут почувствовал рядом с собой еще кого-то. Впрочем он тут
же понял. Ощутив слабенькое. После вселенского света белое сверкание.
 -Сивер…- сказал он, но рта не было и мысли пришлось отправить иначе, и он почти
видел как они поплыли в стороны  белого тепла.
 -Я здесь, - неслышно ответствовал Сивер. - Спасибо тебе.
 -Что тут произошло?
 -Ты наблюдал, то что люди видят очень редко. Ты увидел равновесие. Это большая
честь.
 -Равновесие? Какая же честь в этом? Мы достигли своего?
 -Достигли, мы уничтожили камень.
 -А что же тогда со мной?
 Белая тень рядом колыхнулась и казалось снова озарила пруд, воды которого вдруг
престали быть черными. Обычная вода.
 -Это трудно объяснить, но ты присутствовал при колоссальном выбросе
разнополярной энергии. Ты сейчас вне тела, но это пройдет, ты вернешься. Вы все
вернетесь к жизни.
 -Но Сивер! - мысленно вскрикнул Сергей. - Я понимаю, что мы уничтожили камень,
и остановили змея, кем бы он ни был. Но я хочу задать один вопрос. Как я буду
жить дальше? Как, Сивер? Как можно жить, зная, что я один из трех последних
оставшихся в живых людей в Черепихово? Как я могу жить. Сознавая что мчался по
черному лесу, а потом на меня налетали обезумевшие звери? Да как я вообще тогда
вернусь в нашу серую жизнь, если побывал в змеином теле? Как быть нормальным
человеком после змеи. Я ведь даже помню, до сих пор помню, как глотал эту мышь!
 Ему показалось что Сивер улыбнулся. Впрочем какая улыбка могла быть у белого
свечения? Сергею стало внезапно теплее.
 -Ты сможешь. - Долетела до Сергея мысль. - Вы все сможете. Да вы пережили
чудовищные для вас вещи. Но вспомните, ведь и в вашем, сером как ты говоришь,
мире существуют люди, которые утверждают что видели призраков, которые пережили
клиническую смерть, или которые вступили в контакт с НЛО. А ведь треть из них
пережила действительно нечто необычное. И ведь живут, да еще как!
 -Но ведь наш мир такой маленький. Я хочу сказать, сколько всего необычного
скрывается по кожурой нашей цивилизации.
 -Мир познаваем- усмехнулся Сивер- но до определенной степени. Не надо искать
смысл жизни. Это никуда не ведет, лишь к безумию. Надо жить так, как живут самые
простые звери, не задумываясь, и уметь довольствоваться каждым прожитым днем,
каждой секундой. Ты уедешь отсюда и будешь жить как обычно. Постарайся только
что ни будь оставить после себя.
 -Хорошо Сивер- сказал Сергей тихо- я постараюсь. Я постараюсь не сломаться.
 -Вы все много сделали для меня и я помогу вам последний раз. Тот клад… за
которым вы все ехали он существует, хотя это и несколько не то, о чем вы
думаете. Раскопайте его, прежде чем уедете.
 -Хорошо. - Повторил Сергей, и увидел что все вокруг заволокло туманом.
 -Мне пора. Теперь я освободился от пятисотлетнего гнета. Я не знаю что меня
ждет впереди. Но уверен плохого там нет. Все же лучше чем столько лет обретаться
ту на земле. Прощай.
 -Прощай. - Сказал Сергей и улыбнулся про себя. - Но я думаю мы еще встретимся.
 -Надеюсь не скоро. - Ответствовал Сивер. - Не гонись за чудесами Сергей, у тебя
и так их пришлось слишком много на эту жизнь.
 Приезжий почувствовал как что-то теплое дружески коснулось его, а следом за
этим белое сияние взмыло в светлеющие небеса и исчезло. Сразу стало холоднее, а
туман по сторонам потемнел. А когда он потемнел совсем Сергей… проснулся.

 Он проснулся а за окном был день. Приезжий легонько шевельнулся и с
удовольствием ощутил что снова при теле. Зевнул и снова уставился в окно.
 В общем то через оконный проем, чем-то знакомый, видно было немного, но один
вид бледно голубого ясного неба рождал в душе неизбывную радость. Слабый
утренний свет падал в комнату и составлял ясный квадрат на беленом потресканном
потолке.
 -Он очнулся! - Радостно воскликнул кто-то рядом.
 А следом Серега повернулся и сел, чувствуя себя полным сил, словно заново
родился. Напротив, на дряхлом шатающемся табурете сидел Лапников и на лице его
гуляла идиотская улыбка, которую журналист видимо считал радостной. Псина Венди
лежала безмятежно в углу, а еще дальше на ржавой кушетке сидел Леонид и
рассматривал свои босые ноги.
 -И что? - спросил Сергей. - Что случилось то? И где мы?
 -А вот это ты должен знать, спаситель ты наш! - ответил Лапников довольно. - Мы
то почитай все пропустили, а уж как ты там с камнем разбирался я не знаю. Ну
видать все-таки разобрался, раз день наступил.
 -День. - Повторил Сергей. - Значит вы не помните как я с Урунгулом дрался?
 -Мы не помним даже куда делся тот черный ужас, который из воды выполз. - Из
угла сказал Леонид.
 Сергей еще раз глянул в окно, увидел двор. Где подтаивал снег, образуя черные
земляные плеши и неожиданно понял где находится.
 -Все возвращается на круги своя. - Тихо сказал он.
 -Ты это о чем? – встрепенулся Лапников.
 -Как мы здесь очутились не знаете?
 -Мы все здесь очнулись. Я час назад, первое время понять не мог откуда свет.
Потом грелся с полчаса, а там и Леонид отошел.
 -Отошел то отошел, да вот только ноги отморозил. Там где-то наверное. Хорошо не
насовсем, отошли. А ведь у меня одна сломана, только срослась. И он откинулся на
кушетку.
 На Серегину ржавую кушетку, ту самую, на которой он ночевал первую и вторую
свою ночь в этой бывшей деревне. Да, они находились опять там же. Там откуда все
началось, они сидели в маленьком синем доме с совами на крыше. Все вернулось и
Сергей видел все те же бревенчатые стены в потеках а в углу так и остался лежать
топор с зазубринами на лезвии.
 -Все вернулось. - Повторил Сергей и потянулся к солнечным лучам, которые снова
несли тепло.
 Во дворе снег кипел и стремительно исчезал, как в общем то и положено снегу
оказавшемуся под летним солнечным теплом. Проявлялась земля, а на ней
становилась видна пожухлая словно прошлогодняя трава. Было ли это возвращение
жизни в Черепихово? Не пожалуй, скорее это абсолютная гибель села. И где теперь
находится деревня скоро станет просто поляна на  берегу великой реки Волги. А на
соседнем берегу в деревне Карявкино будет по прежнему кипеть жизнь.
 Удивительно, но двор был пуст. Его автомобиль, безвылазно простоявший здесь все
потрясения теперь исчез. Его больше не было, а на почве остались глубокие следы
исполинских лап, словно у машины вдруг выросли ноги и она кое-как ушла,
уковыляла с опостылевшего места. Жалко.
 Они оставались в бывшей деревне Черепихово еще пару дней. Весь первый день они
провели валяясь на черной рубероидной крыше дома семьи Саврасовых, нежась под
настоящим летним солнцем, щедро изливающим тепло на почерневшую после снега
землю. И тщательно старались выкинуть из головы все    происшедшее. Да только не
удавалось, да и никогда не удастся.      
 Наше подсознание, это болота, страшное и липкое навсегда задержало в себе
образы разоренного села. Пусть же выжившим не сняться кошмары!
 На второй день они взяли раздолбанный жигуленок Леонида и съездили в
разрушающийся Черепиховский собор. В селе все вообще стало стремительно
рушиться, словно вместе с тающим снегом уходят и все строения Черепихова.
 Они без страха вошли в подвал, и начали копать в условленном месте, грустно
друг на друга поглядывая. Затем лопата обо что-то звякнула и они быстренько
раскопали увесистый бронзовый, весь зеленый уже, окислившийся сундук.
 -Это? - спросил Сергей.
 -Сам знаешь. - Ответили ему и приезжий потянул за древнюю ручку, открывая вид
на Черепиховский клад.
 Лапников и Леонид подались вперед, не зная что увидят. А из открывшегося
сундука что-то с шуршанием посыпалось. Сергей замер, наклонился и подобрал одни
из предметов.
 Это была рукопись, старя потрепанная бумага с резкими древнеславянским
значками. И все остальные были рукописями. Десятками, даже сотнями рукописей,
разных времен и разных событий.
 -Летопись… - сказал Сергей. - Это и есть клад из за которого мы попали сюда?
 -Это он и есть. - Спокойно подтвердил Леонид осторожно беря и расправляя одну
из бумаг. - Эта очень детальная летопись средних веков, а среди них есть и
заметки самого старого Сивера, Черепиховского основателя. Нашего с вами
знакомца. Это клад.
 -Какой же клад? Одни архивы. - Несколько разочарованно протянул Лапников.
 -Видимо в том документе говорилось не сколько о кладе физическом, сколько кладе
духовном, в конечном итоге здесь наверное бесценные сведения.
 -Вот и весь клад- сказал Сергей тихо- но ведь после всего этого нам уже не до
кладов… Иногда мне кажется что я все таки не живу. А остался там, у черных
прудов. А это что?
 Он наклонился, разворошил ломкую бумагу, а затем ухватился обо что-то на дне.
 И вытащил меч. Его спутники повернулись к нему с изумлением, потому как меч
этот был не чета тому старом, плохо заточенному, пыльному лезвию, сотни лет
хранившемся в музее. Нет этот меч был огромен и его серебристая поверхность
блистала впитывая в себя лучи новоявленного солнца. Рукоять была из чистого
серебра, выкованная словно вчера. А в самой рукояти блестело три огромных
драгоценных камня. Сергей приподнял меч и тот победно вспыхнул и распространил
вокруг себя такое знакомое белое сияние.
 -Ух! Как же он сияет! –воскликнул Лапников. - Что делает этот меч здесь?
 -Это последний подарок Сивера. - Ответил Сергей прищурив глаза любовавшийся
полосками света проносящимися по лезвию. - Это был его меч.
 -Значит он твой? - спросил Леонид, возвращаясь к рукописям.
 -Да он мой, и пусть он не пригодится мне в том мире. Куда мы вернемся, я не
забуду что сделал. - И Сергей мощно взмахнул обретенным мечом и тот поймал яркий
солнечный блик, сверкнувший так ярко, что его увидели и на том берегу Волги в
Карявкино.
 На проплывающем в это время мимо села теплоходе «Русь», подумали что это
приветствие и радостно замахали в ответ.
 Три часа спустя они погрузили сундук в машину и теперь стояли, глядя через
площадь на покоробившийся но стоящий Черепиховский собор, чьи главы дерзко
отвечали небу золотыми бликами.
 -Вот и все. - Произнес Сергей.
 -НУ и нечего тогда, - сказал Леонид громко, - садись в машину и поехали.
Повезло тебе Лапников, до самой Москвы довезем.
 -Нечего так нечего. - Произнес Лапников и сел сзади затащив и свою собаку.
 Сергей окинул взглядом площадь и тоже залез в машину. Меч он держал на коленях.
Когда они отъезжали позади раздался грохот падающих и рассыпающихся бревен.
Это рухнул бар «Левый берег». 
 Он стремительно промчались по ветшающим улицам, мимо поваленных фонарных
столбов, гниющих на глазах, мимо домов с проваленными крышами и уже почти
достигли выезда из села, знаменитого Черепиховского кордона, как вдруг им
навстречу из разрушенного дома выскочил человек. Леонид изумленно тормознул, а
человек подсочил к ним, сунулся в Серегино окно и затараторил:
 -Что случилось? Что случилось, вы куда сейчас едете? Куда народ подевался. Я
тут ждал, у нас тут такое было, но очнулся- никого совсем, два дня по домам
прятался пытался понять а что… 
 -Ба! - сказал Сергей и тип сразу замолк. - Да это же Щербинский младший!
 Так оно и было. Иногда лучше быть камнем чем живым человеком. Превращенный
давным-давно в камень младший брат почившего ныне зоотехника благополучно
пережил в своем окаменевшем состоянии всех жителей проклятого села а после
падения проклятья оживший и долгое время пугливо прятавшийся от каждой тени
теперь стоял пред ними и ошалело пытался понять что же произошло. Он торчал в
Серегином окне, потешно таращил глаза и заливал сидевших внутри потоком
вопросов.
 -Эй, последний Черепиховец! - окликнул наконец его Сергей.
 -Что последний? Что вообще случилось то?
 -Садись ка в машину. - Сказал ему Серега. - Нам тебе все еще долго и долго
объяснять.
 Он покорно сел в автомобиль и с заднего сиденья обратился:
 -Так вы мне расскажите что здесь было?
 -Ты проспал самое интересное. - Сказал ему Лапников, и добавил, - счастливчик! 
 Леонид дал газ и они вынеслись за кордон, унося последнего селянина из его
оплота. На пригорке гони чуть приостановились и оглянулись на деревню, под
колпаком которой столько времени были заперты.
 Деревня исчезала. Вокруг буйствовала растительность, шумели деревья, а село
Черепихово лежало позади как огромная черная язва на теле Земли. И поднимался от
деревушки гнилостный запах разложения и смерти. Не скоро заживет этот шрам на
берегу реки Волги, но реке то ведь все равно, так? Она так и будет нести свои
воды, была у нее на правом берегу такая деревня Черепихово или нет.
 Разбитая машинешка скатилась с холма и вид на разоренную деревню скрылся,
оставшись навсегда только в глубинах памяти.
 -Смотрите! - сказал вдруг Данила Лапников.- листва на деревьях пожелтела!
 И правда, мощный и непоколебимый Черепиховский лес готовился скинуть листья и
теперь они у него пожелтели и налились багрянцем. Красиво.
 После долгой, долгой Зимы в Черепихово наконец вступала Осень. 
 
 
 
  _______________________________________________________
                КОНЕЦ.