Легенда об Альвисе

Солнце Альфхейма тускло пробивалось сквозь облака. Под неприглядной картиной серого безрадостного неба на полянке с пожухлой травой сидели двое. Юноша, задумчиво вырезающий уродливую фигурку из осинового чурбана, и старик, старательно наблюдающий за ним.
С каждым новым движением фигурка приобретала новую, не менее уродливую форму. Штрих, и от полена отделилась тоненькая стружка. Еще, и в фигурке появилось что-то завершенное. Еще штрих, и уродливые черты наполнились грацией, несвязанные части соединились в единое целое, а еще мгновение назад мертвая древесина нынче пела всему миру о торжестве жизни.
Старик оторвал взгляд от этого чуда и промолвил:
- И все-таки, Андвари, я не понимаю, зачем это тебе.
- Зачем творить? - возмутился юноша, - Разве есть что-то прекраснее, чем дарить миру красоту? Разве можно жить, не принося в мир чего-то нового, сокровенного, своего?..
- Это я как раз понимаю. Но, Андвари, почему не идти, как все, и вместе делать этот мир лучше. Ты молод и полон сил. Ты стремишься к созиданию. Это хорошо. Ты можешь добиться многого, работая вместе с мастерами.
- Но, Хор, это... Это же совсем другое!
- Почему? Посмотри на работу мастеров, как слаженно они трудятся, как собранно наполняют мир прекрасным. Они работают, как один хорошо слаженный механизм. Ты ведь мог бы работать с ними.
- Но они делают только форму. Пустую форму, лишенную своей уникальности...
- Ну и что?
- Как ты не поймешь! Это ведь будет не мое, не то, к чему я стремлюсь!..
Юноша опустил глаза на фигурку. В бесконечном танце она тянулась своими коротенькими ручонками к невидимому за облаками солнцу.
- Ну вот, Хор. Ты тоже не понимаешь меня, - промолвил наконец Андвари, - Но ты хотя бы выслушал.
- Да выслушал, - ответил старик, - И более того, я не буду докучать тебе своими наставлениями, они все равно ни к чему не приведут. Но как бы там ни было, я по-прежнему считаю, что это глупо. Тебе незачем тратить свои силы на всякую ерунду. И пора бы уже спуститься с небес на землю. А то, чего доброго, сгинешь вслед за Альвисом.
- Расскажи мне о нем.
- Зачем? А, впрочем, все равно надо предостеречь тебя от его ошибок. Слушай, все было так.
Еще в детстве Альвис был другим, не таким, как все. Он жаждал знаний, когда все хотели игр. Нет, конечно мы играли с ним, но в нем было что-то понятное лишь ему одному. Поэтому, хотя Альвис и был с нами, он всегда был сам по себе. Казалось, что если кто-то и знает все, так это он, Альвис. Мы смеялись над ним и звали "Всезнайкой". Но несмотря на это, он всегда был желанным гостем в нашей компании, и мы радовались его затеям и задумкам. Иногда он словно забывался, и рассказывал нам свои безумные идеи. Конечно, мы мало что понимали из его речей, но Альвису главное было, чтобы кто-нибудь выслушал и оспорил его. Он любил повторять: "Истина познается в споре". А поиск истины был важнейшим для него. 
Потом он вырос и пошел в мастера. Он был не просто мастером, он был, наверное, самым искусным из мастеров. Однако, несмотря на свои способности, он вряд ли был счастлив.
Однажды я встретил его и спросил: "Как ты?". И он ответил. Ответил, и я, наверное, никогда не забуду его слов.
- Я живу обычной скучной жизнью. Можно сказать, у меня нет ни друзей, ни врагов.
- То есть как, - удивленно спросил я.
- Вокруг меня пустота. Этот мир скучен, и не по душе мне. Кроме того, я младший в роду. И хоть я и знаю многое, никому из мастеров нет до этого дела. Меня никто даже не пытался понять. Они старше меня, и считают только свое знание верным. Я сказал, что у меня нет друзей, но это не совсем так. Пожалуй, те дети, которыми вы были когда-то, и есть мои друзья.
Я ошарашено смотрел на него, но он буквально бегал с горящими глазами по комнате, не замечая ничего вокруг, и уже не мог остановиться.
- Да-да, я хорошо помню, как вы слушали мои бредовые идеи. Как в душе смеялись надо мной. Но вы оставили мне часть себя. Поэтому, когда я встречаю кого-то из вас, рассказываю только о себе, но ничего не спрашиваю о вашей жизни. Я боюсь, что, узнав что-то новое о вас, разрушу тот шаткий образ, воссозданный во мне. Иногда я даже разговариваю с вами, с теми самыми прежними вами, излагая вам свои мысли. Ибо вы единственные, кто хотя бы пытался понять меня.
Потом он ушел. И мы больше не разговаривали. Так, перекидывались парой слов, больше ни о чем, нежели серьезно. Наконец он пришел и сказал, что уходит - уходит навсегда. С тех пор больше его никто и никогда не видел в Альфхейме.
Слухов о его судьбе было много, но все они сходились к тому, что Альвис пришел в Асгард  и принес свое знание богам. Они приняли его. Но он забыл об одном: нельзя быть богом, будучи человеком. Одни говорили, что боги погубили его. Другие, что он сгорел под лучами жаркого солнца Асгарда. Но все сходились к тому, что он умер.
- Ты очень похож на него, Андвари. Смотри, чтобы твоя судьба не стала судьбой Альвиса, - закончил старик.
Андвари отмахнулся от этих слов, и они больше никогда не возвращались к сему разговору.

Через год старый Хор умер. А Андвари не по нраву пришлась серая земля Альфхейма. И он пошел искать красочный мир. Но даже обойдя все девять миров, он не нашел того, что искал. Пусть каждый был чем-то красив и не похож на другие, ни в одном не нашел Андвари ни понимания, ни счастья.
Он уже хотел повернуть домой, но однажды ночью на берегу реки ему явилось видение.
В голубом мареве тумана по полоске песка к нему неторопливо ехали двое. Мужчина, облаченный в черную мантию, и девушка ослепительной красоты, укрытая накидкой из белого шелка и нитей лунного света, с чашей и яблоком в руках. Поравнявшись с Андвари, они остановились, и мужчина произнес:
- Не бросай своего пути, Андвари. Останься здесь. Пусть ты и не нашел того, что искал, но пройдет время, и оно само явится к тебе.
- О, дивный странник, скажи мне кто ты.
- Хоть ты и не знаешь меня, мое имя может о многом сказать тебе. Я - Альвис.
- Но этого не может быть... Ведь говорили, что ты умер.
- Слухами земля полнится, Андвари. Да и старый Хор, когда рассказывал обо мне, не знал моей судьбы.
- О, Альвис, расскажи, что было на самом деле.
- Я полагаю, что теперь это уже не имеет значения, однако тебе надо услышать эту историю, - произнес Альвис, и начал рассказ.
Я ушел из Альфхейма навстречу солнцу. Я готов был ослепнуть или превратиться в камень, ради одного взгляда на его лучи. Я шел и глядел на солнце, и ничего не происходило со мной. Я ходил по девяти мирам и проповедовал свои идеи. Надо мной смеялись, но не трогали. Для них я был либо сумасшедшим, либо колдуном. Меня же радовало, что мои идеи приносят веселье в сердца моих невольных слушателей. Я был для них скорее шутом, нежели философом. Им было не понять меня.
Но я не сдавался. Я продолжал искать то, что было сокрыто от взгляда людского. И я искал. Искал, задумываясь над каждым явлением. Для меня не было достаточно существования факта, мне нужны были причины. Я ходил по мирам, и вот однажды призрачные врата Асгарда распахнулись предо мной. Я вошел внутрь. Меня выслушали и поняли. Я был счастлив и удивлен одновременно. Ведь я понимал их, а они - меня. Наконец-то я нашел равных себе. Пусть я был уродлив, и не похож на красавцев асов, но я был с ними.
Однажды валькирия Труд  обратила на меня свой взор. Я долго думал, что она нашла во мне. Но она смотрела не на уродливое тело, а на чистую душу, сущность, огонь. Мы полюбили друг друга и были вместе. Сам Тор благословил нас.
Мы и сейчас вместе, Андвари, вместе навсегда. Вот и все, что я могу рассказать тебе. Только прошу, не говори об этом никому.
- Почему?
- Тебя не поймут. Каждый человек - бог, но не каждому дано это понять.
Труд протянула Андвари чашу и яблоко, и поворотила лошадку. Вдалеке разгоралось призрачное сияние Асгарда. Всадники медленно удалялись к нему. И уже издали донесся голос Труд:
- Не бросай своего пути, Андвари. Когда-нибудь и ты найдешь свой Асгард, и его врата распахнутся перед тобой.