Волчица

               

                Притча.
Посвящается Самой Любимой на земле – Алисе свет Юрьевне.


                Волков боятся – в Лес не ходить.
                (Пословица).


ГЛАВА 1.


Я шагал по лесу. То галопом, то шагом, то маршем под музыку небесных сфер, то полз на животе, расцарапывая в кровь руки, то гуськом за своими мыслями. В рюкзаке моем жили солнечные лучи для обогревания души, горсть земли Аргентины для радости, да пара туч и облаков на случай, если станет слишком жарко.
Маршрут мой лежал через весь лес Бог знает по каким тропинкам. Конечным пунктом моего путешествия должно было стать кладбище Сен-Женевьев-де-Буа – место, где можно вздремнуть и зализать полученные в бою раны.
Много кто встречался мне: люди, ангелы, львы, тельцы, орлы, кентавры, саранча… Люди снимали свои цилиндры и кланялись мне при встрече, не говоря ни слова, или же били меня под коленку тростью с набадашником в виде головы пуделя. Я к этому привык, ибо путь мой во ременном пространстве составлял 17 лет.
Лица прохожих были всегда новы: никто не проходил мимо меня дважды. Я не знаю и не думаю, что кто-то знает, а тем более помнит, когда и почему я оказался в Лесу. Во всякомслучае. Помню я себя только в лесу с несколькими детьми. Однажды когда над лесом и в Лесу стало опять тесно и огромный сверчок зажегся своим фонарем, мои спутники исчезли.
ГЛАВА 2.
С тех пор я один. Однажды я испугался: выйдя на залтую золотым солнцем поляну посреди леса я увидел яркое свечение. Посреди лужайки, под развесистым баобабом сидело СОЛНЦЕ. Внутри меня что-то задрожало: неужто вот оно, кладбище Сен-Женевьев-де-Буа? Подошел ближе и увидел ЕЁ. Никогда в жизни я такого не видел. По-турецки на зеленой изумрудной траве сидела девушка, над головой у которой висел нимб. Лицо ее меня испугало: будто кто-то ударил меня острой веткой в грудь. Я такого еще не видел: светлая кожа будто фосфорицировала, зеленые глаза казались сероватыми кусочками облаков на фоне бездонного неба белков. Светло-красные губы пугали своей идеальностью, ничего лишнего, нигде они не потрескались. Казалась она диким лесом, лесом прекрасным и будто сама природа создала ее ухоженной ровно настолько, насколько ей было это нужно. Её светлые волосы были похожи на солнце.
И тут она опять меня поразила. Я впервые услышал те странные звуки, которые человек издает, напрякая горло и двигая языком. Казалось, она это делает шутя, играючи.
- Ты кто?
Она вдруг открыла рот, чуть растянула его концы, подобно луку, и стала выдыхать со звуком воздух. Так легко, как умеют петь только птицы. Горлинки. Потом я узнал, что это называется легким, как пух горлинки словом, одним выдохом: смех.
- Ты странный. Ты что, не понимаешь меня.
О, реки и воды! Я ее не понимаю? Да я понимаю каждый ее выдох, и каждого выдоха ее мне мало. Я напряг горло и испугался жуткого, утробного звука, доносившегося из моих недр. Я растянул уголки рта, как она и произнес:
- Нет, я тебя ПРЕКРАСНО ПОНИМАЮ. И ты похожа на купаву. И ещё на солнце.
- Смешно,- она крутила в руках купаву. Воткнула она ее в тот самый момент в свои золотые нити волос, - Ты хороший. Меня еще никто не понимал. Все убегали. Здесь умеют только приподнимать цилиндры и обивать тростью пыль с ботфорт.
И опять она засмеялась.
О как?
Боже, как?
Что со мной? Я боюсь ее? Что за странное ощущение у меня внизу
живота?
- Как тебя зовут?-спросила Она. Я непонимающе взглянул на нее – выпучил бестолковые серо-голубые яблоки глаз.- Ну, кем ты был орпеделен? Вот я, например, Волчица. Такой я родилась.
- Не знаю. На моем рокзаке с нитями солнца и тучами было написано, что я должен идти к кладбищу Сен-Женевьев-де-Буа. А так… Я не знаю, куда я лечу. Я просто иду на кладбище.
- А что там?
- Не знаю. Наверное, покой. А потом – опять дорога и пыль на ботфортах. 
- Ты что делать собираешься?
- Все мы идем, - мечтательно произнесла Она, жуя травинку. Делала она это так, как никто больше не умеет. Только она. – Но не все знают, куда. Не всем это важно. Ползем, рвем когти, вырываем друг другу клочки шерсти, выкалываем глаза, а выбиваем зубы… И гибнем, разбившись о камни бесконечности безнадежности бессмыссленности.  В поисках покоя мы находим лишь небо и землю, которые пересекаются тонкой зеленой линией горизонта.
- Ты красиво говоришь. Ты с кем-то уже говорила?
- С птицами. И с чистым, как душа птенца перепелки, небом. С облаками… - она помолчала. Травинка с тонкими ворсинками колосьев вытарчивала из её  жемчужных зубов так, будто она росла оттуда. Казалось, сама Волчица являет собой почву для растений. А растения – прекрасные слова из глубины ее головы.
- Послушай, а ты один?- вдруг вопросила Волчица.
- Один.
- А что если нам пойти вместе?
- Зачем? Ведь нет смысла в том, чтоб идти куда-либо, если знаешь, что там – глухая стена и бесконечность?
- Глупый мальчик… Ведь важна не цель, а удовольствие от средства. Если мы с тобой пойдем на кладбище вместе, нам будет хорошо.
И мы пошли. Мы шли.
В один прекрасный день я протянул ей руку.
- Что такое?
- Смотри,-я ткнул пальцем бело-розовую плоть с бесконечной веткой артерии внутри. – Тут еще недавно все было исцарапано.
- Я заживила тебе раны,- удивительно просто улыбнулась она.
- Так зачем теперь идти на кладбище Сен-Женевьев-де Буа?
- Так надо. Это – твой промежеток. И мой тоже. Комната. Своего рода чил-аут, где мы залечим все то, что болело и мучало. Нарывы дущи исчезнут. И мы увидим звезды. Нам будет хорошо.
Она вздохнула. А я… Я простро пожал плечами и продолжил  щеотать веткой пятки луны.


ГЛАВА 3.
В одно из утр, когда солнце начинало щекотать веточками своих лучей нам пятки, мы проснулись. Мы повернули друг к другу головы и ахнули: тела наши срослись. Руки, ноги, туловища наши стали единой массой из плоти, крови и костей. А главное – мыслей.
«Что это?»- хором спросили мы. «Что, так и будет дальше?». Солнце лишь кивнуло в ответ. Теперь мы стали единой молекулой. Так должно было быть и так стало. Мы шли на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, виляя хвостами. Губы наши складывались в улыбки. Мы шли. Кладбище нас больше не волновало. Мы знали: оно будет, и будет еще много событий после него. Но об этом я не знаю. Это-не моя история. Совсееееееееем другая…..


Рецензии
Чу! доброй ночи, милый. Знаешь, сёдни зверски устали, ты спишь - ничего так и не понял. А я затосковала и отчего-то перечла "Волчицу". Зря. Ничего этого уже нет. И незачем было вспоминать о том, как это было. Ты, наверное, меня и сейчас всё ещё любишь. Только совсем уже по-другому. А жаль...
"Эй! Эй! Земля! Такая любовь убьёт мир!" (Маша и медведи)

Волка   29.05.2003 01:04     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.