Допрос с пристрастием

Прямая есть кратчайшее расстояние из точки А в точку Б. Это мы из математики знаем, школьная программа. Но в жизни кратчайшая дорога не всегда прямая. Это, наверное, древние сказали, хотя точно не знаю. Если сам придумал, прошу запатентовать на мое имя
Желание сократить расстояние порой приводит к самым нежелательным последствиям. Например, если вы на соревнованиях по бегу сиганете через футбольное поле напрямки, то 1-ое место за это вряд ли присудят. Скорее даже наоборот, дисквалифицируют. И правильно, беги по дорожке, нечего траву топтать!
Наши судьи тоже не любят, когда следователи с  дорожки, очерченной законом, сходят. Тоже, бывает, дисквалифицируют. А когда уж очень в наглую через футбольное поле прешь, то могут и на скамейку посадить. Подсудимых, в смысле. В общем-то, это правильно!
Эксперименты по сокращению пути от подозреваемого до осужденного в нашей стране проводились неоднократно - на заре Советской власти, в 37-ом, в 47-ом и т. д. Утром задержали, а на следующий день уже расстреляли, причем, за что, до сих пор никто толком разобраться не может. Глеб Жеглов говорил, конечно, в известном фильме, что наказания без вины не бывает, однако, хотелось бы конкретности.
Закон нужно соблюдать всем, особенно, власть имущим. Я «за» обеими руками! Но есть еще и закон справедливости. Знаете, как бывает обидно отпускать на свободу человека, точно зная, что он убийца, а у тебя нет доказательств этого? Я  знаю, приходилось. Он тебе в лицо смеется, ты его разорвать готов, но ничего сделать не можешь. Кошмарный сон, да и только!
Впрочем, это состояние, наверное, каждый следователь переживал, но выходил из него по-разному. Кто-то с горя водку пьет, кто папироски одну за другой дымит.
Работа следователя – это вид искусства! Смеетесь, а зря. Что такое допрос вы знаете? Я понимаю, что в кино видели, но это не имеет ничего общего с реальностью.
Представьте себе: в кабинете вы и человек, который абсолютно не хочет говорить правду, а даже совсем наоборот, имеет большое желание задурить вам голову. И резон у него в этом весьма серьезный, ибо «светит»  ему «пятилетка» в «местах, не столь отдаленных». А там, заметьте, не санаторий и очередей за путевками нет. И доказательств у вас, извините, кот наплакал, ибо в противном случае и сил бы на «дозреваемого»  тратить не стоило. Пусть себе идет «в непризнанке», ему за это еще годок другой суд навесит.
Когда же доказательств мало, важно человека «расколоть», заставить рассказать, как было дело и куда он похищенное и орудия преступления подевал. И при этом закон, запрещающий бить его, гада, запугивать, нарушать никак нельзя. Вот здесь и начинается ДОПРОС! Это поединок – интеллектуальный и эмоциональный, энергетический, если хотите! На счет энергетики – никаких шуток. Бывает, только человека увидишь и сразу чувствуешь, – развалю его вранье, заставлю правду говорить, хотя и доказательств 0 и врет складно. А иногда чувствуешь – бесполезно! Сильнее у него энергетика, можно сразу силы поберечь, с другого конца заходить.
Для допроса тоже талант нужен. Как его построить, какие вопросы задать, а о чем лучше не спрашивать? Когда можно «блефануть», когда лучше этого не делать? Когда вознегодовать, а когда посочувствовать? Сотни вопросов, на которые необходимо найти правильный ответ. При этом одно неверное движение - и можешь идти отдыхать, ничего не получится. Коррида!
Вот и нашему следователю как-то такое «хреновое» дело досталось. Обокрали злоумышленники склад: крышу взломали, добра немало утащили. Все дорожки привели к Ивану Каткову - личности с криминальным прошлым. А дальше - тупик. Ясно, что он это сработал, а доказательств - ноль. Что делать? Следователь вокруг него и так и эдак прыгал - бесполезно:
-- Ничего не знаю, начальник, не брал я, - талдычит Катков, как попугай.
Делать нечего, надо отпускать, но ведь как обидно! Не перенес следователь такой обиды, взял фирменный бланк и напечатал на нем:

                «Министру внутренних дел…
  генерал-майору…
В связи с расследованием уголовного дела по факту хищения имущества со склада прошу Вашего разрешение на применение к подозреваемому Каткову Ивану Ивановичу, 1954 года рождения, ранее судимому допроса 3-ей степени устрашения.
Следователь
старший лейтенант милиции Степанов
12 июля 1985 года»
А в левом углу, размашистым министерским почерком вывел: «Допрос 3-ей степени разрешаю» и подпись. Тоже размашистую, начальственную.
Положил он этот листок на стол, будто невзначай забыл, но так, чтобы допрашиваемый прочесть смог и поднимает Каткова из камеры, улыбается ему ослепительно:
-- Присаживайтесь, Иван Иванович! Как спалось? Как самочувствие? Не беспокоит ли чего? Папироску не желаете?
Иван Иванович от неожиданности чуть дара речи не лишился, но головой кивнул. Кто ж от папироски откажется? А сам в толк не возьмет, что со «следаком»  сделалось. Вчера слюной брызгал, сроком стращал, а сегодня: «Как спалось Иван Иванович?». Не иначе от расстройства умом тронулся.
Раскуривает Иван папиросу, а сам, на всякий случай, глазами по столу шарит. Оба-на! «Министру... Допрос 3-ей степени устрашения...» Вот, суки, что удумали! Волки позорные!
А следователь взгляд перехватил, дал возможность дочитать и быстро листок в стол спрятал, дескать, промашка получилась, забыл убрать. И улыбается широко:
-- Ну, как, Иван Иванович, ничего за ночь не надумали? А зря? Смотрите, как бы поздно не было!
Подозреваемого от этих слов аж в пот бросило. Без доказательств министр такую «ксиву»  подписывать не будет, факт. За это, небось, по головке не погладят! Опера вон, когда ребра считать начинают, то все без свидетелей и без синяков, чтоб до начальства не дошло, а тут министр...
Как не крути, а все сходится на том, что взяли менты поганые подельничка , Ваську, а тот, падла, раскололся до задницы. То-то «следак» сияет как пятак начищенный. Интересно, что за допрос такой 3-ей степени устрашения? И какая степень хуже: 1-ая или 3-я? Со стороны бы посмотреть, а своими боками рисковать не хочется. Ну, их к бесу! Здоровье еще на «зоне»  пригодится.
-- Пиши, начальник! Хочу чистосердечно признаться в совершенном преступлении. Кражу совершил с Васькой, он и надоумил. Похищенные вещи у него в подполе припрятаны. А еще в сарае у Марьям-апы. Прошу учесть мое чистосердечное раскаяние и активную помощь следствию. Хочу в камеру!
Хочешь - всегда, пожалуйста! Никаких проблем. Пока Катков в камере отдыхал, опера съездили по названным адресам, краденые вещички изъяли да Ваську - подельничка задержали. Тот сперва позапирался, но как протокольчик прочитал, так и бросил. Какой смысл-то?
Когда понял Иван, как его облапошили, зубами, конечно, поскрипел, но поезд уже ушел. Попытался он в суде на милицейский беспредел пожаловаться, но там только посмеялись. Что только не придумают эти подсудимые, чтобы избежать справедливого наказания! Вон ведь доказательств сколько.
На том история и закончилась. Дали Ивану Каткову срок. Судья позвонил начальнику следствия, вместе посмеялись над россказнями подсудимого, а начальник потом вызвал того следователя и выдал ему по первое число за незаконные методы следствия. Чтоб такого больше не было!
Такого больше и не было. Что ж мы, дураки, какие? Здесь конвейера быть не может, к людям индивидуальный подход нужен!