Дочь коменданта

 
 Людмиле не было и семи лет, когда ее безмятежную детскую жизнь разрушила война. Нет, под окнами не трещали автоматные очереди, улицами не шли танки, а взрывы Люда видела только по телевизору... Война, разразившись за тысячи километров от тихого городка, приползла к девочке окольной дорогой. Вскоре после начала боевых действий, в самую сердцевину чеченского пекла угодил подполковник Лемешенко, отец Людмилы.
Он уехал внезапно; покинул дом, когда Людочка была в детском саду, и, даже не заскочил проститься с ней. Девчушке остались лишь воспоминания о счастливом времени, которое она проводила с папочкой. Особенно яркими вспышками отложились в ее памяти быстрые кадры - вырезки из солнечного дня. В тот жаркий воскресный полдень отец впервые повел Люду в парк аттракционов… Вкус липких разноцветных леденцов во рту. Сильные отцовские ладони с множеством линий, словно, карты неизвестных стран с десятками разбегающихся рек и речушек. Проплывающие мимо гордые лебеди карусели. И голос, и жесты, и смех отца. Кадры воспоминаний спаялись в один большой ком, образовали кучу–малу, все слито, неразделимо. Ком такой живой, настоящий, что его хочется потрогать, ощущая рукой упругость.
  - Папа! Папа! - кричала Люда, ночами,  находясь во власти неясных кошмаров.
 Но отец не слышал. Он был далеко. В иной реальности.
   
   Людмила мечтала, что папочка прогонит  “злых дяденек” и восстановит мир. Сам, без посторонней помощи. Он, ведь, сильный, смелый, отважный; ничем не хуже “голивудских” героев. И поэтому он просто обязан стать победителем!
 Самые сокровенные мечты девочки сводились к тому, что отцу давали медаль, президент пожимал ему руку и дарил лимузин. Ни о чем плохом Люда и думать, не смела; ее папа не мог проиграть и, тем более, умереть.
   Проходили годы, а отец не торопился возвращаться. Люда  же  следила за последними новостями и ждала репортажи из зоны военных действий. Как-то, смотря телевизор, девочка поняла, что бородатый измученный человек, у которого журналист берет интервью - ее папа! Она тут же уткнулась лицом в экран и поцеловала обожаемого папулю в щеку, а затем принялась звать маму и скакать на одной ножке.  Но стоило матери прибежать из кухни - на линии отключили свет, и экран телевизора погас... Соседи еще долго слышали рев Людмилы.
Школу Люда посещала с большой неохотой. А после одного досадного инцидента и вовсе невзлюбила учебу... Казус произошел на уроке обществознания: объясняя термин “неполная семья”, учительница смертельно обидела Людочку, заявив:
-Неполная семья – это семья, в которой отсутствуют отец или мать. Например, у Лемешенко нет отца.
    На Людмилу подобные  высказывания действовали хуже змеиного яда. Вскипая от гнева, она вскочила с  места и  воскликнула:
    - У меня есть отец! И он в Чечне! А у вас, между прочим, парик  на ухо сполз!
    Вредная учительница немедленно залилась краской смущения. Одноклассники захихикали, сначала робко и тихо, а потом громче и громче. Отрывистые смешки неслись со всех сторон. Но Люда уже ничего не замечала, она впервые произнесла слово "Чечня" вслух и теперь перекатывала его отзвук во рту. Дома это слово было под негласным запретом, мать предпочитала пользоваться более безликим и расплывчатым “там”... Ч-Е-Ч-Н-Я - Странное словечко,короткое, но с разными оттенками. Плоское и рваное... В нем, и лязг оружия, и овечья шерсть, и бронетранспортеры, и соленая кровь солдат. Странное слово, страшное слово.
  Людмила ушла с занятий; она бродила между многоэтажными домами в соседнем районе. В воздухе было морозно и свежо, а на проспектах пустынно. Девочка изредка произносила следующие фразы, обращаясь к слепым стеклам окон и подбородкам балконов:
  - Мой отец в Чечне! А вам это не грозит! А мой папочка в Чечне!
   Вдруг ее пронзил дикий страх, что, как раз, в эти мгновения ее любимый папа погиб смертью храбрых на поле боя, и она поспешила домой, узнать последние новости.
   Иногда, Люда сама сомневалась есть ли у нее отец. Но ее убеждали короткие телефонные звонки с плохим качеством связи и денежные переводы на крупные суммы.
   Но однажды отец Людмилы переступил порог родного дома. На радостях дочь несколько минут висела на его шее, а он растерянно повторял:
   -Ты такая высокая, такая большая, дочурка! Совсем взрослая!
   -Ты ведь больше не уедешь? - спрашивала Людмила сквозь слезы.
    Ответ, которого девочка так боялась, прозвучал:
   -Уеду, дочурка. Я должен вернуться обратно.
   -Но ведь война уже кончилась? Все позади?
   Отец покачал головой:
   -Война фактически закончилась. Но в любую минуту может начаться вновь. Осталось военное положение. Чечня поделена на комендатуры. А я комендант Грозного. Я не имею права надолго покидать свой пост.
   -Я понимаю, - прошептала Люда, пряча мокрое лицо на груди отца.

    ...Вскоре отец вновь уехал в Чечню.
    Но его неожиданное посещение дало свои плоды. У Людмилы появилась Идея, о которой она поклялась никому никогда не говорить. Как семена сорняков,падающие в плодородную землю, дают густую поросль, так и опасная Идея до поры до времени зрела в душе девочки, обещая дать сильные побеги. Развитию этих побегов нимало способствовала мать Людмилы.
   -Отчего мы не живем вместе с отцом? - интересовалась у нее Люда. - Мы должны быть с ним.
  -Не говори глупостей! - оборвала глубокую мысль мать.
  -Отчего?
   Мать не ответила на прямой вопрос и отправилась мыть посуду. Люда осталась в комнате и принялась листать глянцевый журнал. Она все поняла. Мамочке было наплевать на папочку: они давно стали чужими людьми. Поэтому он и не хотел возвращаться. А  мамочка не желала разводиться, она и так получала от супруга достаточно денег. Им было проще жить вдалеке...
   Идея Люды достаточно оформилась и теперь было достаточно одного толчка, чтобы привести ее в действие. Но последовал, даже, не толчок, а удар.
 
   Вернувшись из школы раньше обычного, Люда обнаружила на коврике в прихожей пару мужских ботинок - близнецов. Коричневые, лаковые, они говорили сами за себя.
   Поначалу сердце девочки радостно екнуло:
  -Папочка приехал!
   И тут же умолкло, словно провалившись в глубокий колодец. Красноречивые ботинки были на несколько размеров меньше, чем обычно носил отец.
   "Любовник! У мамы любовник!"
   Люда аккуратно, опасаясь резкого скрипа, открыла дверь и прошмыгнула в комнату. На столике стояла недопитая бутылка красного вина, а из спальни доносились неопределенные звуки: отрывки смеха, стонов.
   Взрыв в душе девочки не замедлил последовать, но вместо того, чтобы ворваться в спальню и устроить скандал, Люда открыла старенькую шкатулку и извлекла из нее все сбережения матери. Затем, встав на колени, девочка достала из под дивана, завязанную в носовой платок, коробочку. В ней хранилось "семейное" золото - два обручальных кольца, цепочка, пара серег и отцовский перстень. Сунув все это добро в карман, быстро собрав кое - какие вещи и прихватив свой паспорт, Люда громко хлопнула входной дверью, так что зазвенели стекла, и бросилась вниз по лестнице.
   Ее преследовал голос матери:
   "Она всегда была странной девочкой... всегда. Точно такой же, как ее отец... странной девочкой... как отец..."
   И Люда ускоряла шаги. Она воплощала в жизнь свою Идею. Она спешила к отцу...

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ   

   Дежурный на контрольно - пропускном пункте внимательно смотрел на русскую девчонку, которая уже два часа добивалась встречи с комендантом. Симпатичная, белокурая и дико упрямая. Она очень нравилась солдату и он едва скрывал улыбку, старательно имитируя официально-строгий вид. Откуда она взялась в Грозном? Такая юная, такая свежая... И с несгибаемой волей? Загадка!
    Людмила раскачивалась на скрипучем стуле, едва сдерживая гнев за маской приветливого лица. Отчего ее не пускают к отцу? Она должна его увидеть. Она не может повернуть назад. Она прошла нелегкий путь - две с половиной тысячи километров автостопом! И стала другой. Недели не прошло, как она покинула дом, а она совсем другая... С тех пор она многое поняла, и потратила почти все украденные у матери деньги. Она успела почувствовать запах крови: только вчера на ее глазах взорвался бронетранспортер с солдатами. Она уже держала в руках автомат. Черт побери, она даже незаконно пересекла границу Чечни,подкупив пограничников тремя бутылками водки. Да здравствует русская продажная армия! Ура! Ура! Ура! А водку она между прочим обменяла на золотой перстень, и теперь надеялась, что папочка об этом не узнает.
    Люда крепко сжала зубы. Дежурный продолжал тянуть волынку допроса. Она, не мигая, смотрела на него, теряя остатки терпения.
    -Зачем тебе понадобился комендант?
    -По личному делу!
    -Он, что твой любовник? - выдал солдат.
   -Он мой отец! - выплюнула правду, оскорбленная Людмила и резко покраснела.
   Дежурный заглянул в отобранный в самом начале допроса паспорт Люды и хмыкнув, позвонил по телефону.
   Через полчаса девочку отвели к отцу.
   -Пусть войдет! - услышала Люда родной голос и немедленно оказалась по другую сторону деревянной некрашенной двери.
   Отец сидел за столом, наполовину засыпанным бумагами. Усталый, изнеможденный человек: у него не было ни сил, ни желания бросаться к единственной дочери и обнимать ее. Он лишь повернул голову в сторону Люды. Едва тлеющая лампочка под потолком отбрасывала на его лицо воистину загробный отблеск. Горло Людмилы словно перехватили толстой веревкой, она не могла проронить ни слова. Ох не такой виделась в радужных мечтаниях долгожданная встреча!
  - Как ты здесь очутилась? - выдавил отец и морщинки на его бледном лице на миг стали резче.
    -Приехала к тебе!
   -Это же чистое безумие!Ты хоть осознаешь, где находишься? Завтра отправлю тебя домой. Ты сумасшедшая, Людка! Здесь же смертельно опасно!
   -Я не боюсь! - она смотрела в глаза отца.
   -Домой! Ты должна добраться домой без приключений и больше никогда не повторять эту авантюру! - бушевал отец. - Надо позвонить матери, предупредить ее...
   -У меня нет дома и нет матери! - перебила девочка.
   -Что? - просипел он.
   Она хрипло рассмеялась, подумав про себя:
  "А ты не герой, папочка! Ты самый настоящий трус!"
 
  На следующий день отец Людмилы узнал, что его дочь умудрилась удрать из той комнаты, в которой ночевала, и покинула пределы комендатуры. Домой она так и не вернулась... Сгинула в Чечне.
 
...Людмила вышла на проспект, перед ней лежал мертвый город. Было тихо, подозрительно тихо. И лишь смерть ухмылялась из-под руин полуразрушенных домов. Людмила сделала свой выбор. Она пересекла улицу и шагнула в тень... Слилась с ней.