Нормально

            Вечер в небольшом баре с бесноватой и неживой музыкой. За двумя сдвинутыми столиками в углу сидели четверо: двое мужчин, две женщины. Одним из этих мужчин был я. Пили пиво. Звонок на трубку одного из присутствующих снял ленивое и бесцельное оцепенение охватившее нас. Я не слышал о чем одна из женщин разговаривала с человеком на другом конце. «Миша приедет». Мы стали ждать Мишу, нам (по крайней мере мне) было все равно кого ждать. Через час Он перезвонил, сказал, что выезжает. Я достал книгу взял еще пива, закурил и стал читать купленную сегодня днем «на пробу». Мне нравится.
           Пришел Миша. Миша, улыбается, он радушен и заинтересован. Я представляюсь. Он оживляет компанию, смеется рассказывает что-то об общих знакомых (не моих, а двух женщин и мужчины). Я в разговоре не участвую, но оторванно себя не чувствую, хотя признаюсь люблю быть в центре внимания, просто я впервые, благодаря ему почувствовал всю прелесть наблюдателя, (хуже если умного и язвительного, у меня есть такие знакомые, я их любимая мишень). У него красивые часы, мне они нравятся и я это говорю, он их зачем-то снимает и протягивая мне говорит: «Дарю». Спасибо, не надо. Одна из женщин с мужчиной, одна без, но вроде бы как со мной так как мы друзья. Он не знает, что мы всего лишь друзья. Да ему все равно. Он видит только ее, я для него не существую. Не конкурент. Он как бы случайно дотрагивается до нее берет за руку, массирует плечи, что-то говорит на ухо. Не мешаю, мне смешно. На вопрос почему он так долго ехал, начинает говорить про то, что он в такси провел сегодня шесть часов. И начинает рассказывать. Ксати рассказывает смешно.
                Рассказ про плохого таксиста.
         Вы представляете, ловлю сегодня машину, думаю быстрее успею, на фирму еду, в руках пакетов куча. Встали с ним в пробку, не глухую, ехать можно. И тут водитель говорит: «Я знаю тут один маршрут» и сворачивает в какой- то переулок, а дорожка узенькая, да еще сугробы по бокам, и тут впереди, навстречу нам машина. Ну что люди обычно делают? Разъедутся, как-нибудь, уступив друг другу. А эти, как два барана, стоят сигналят, матерятся. Потом стали разъезжаться. Водила раз двадцать выскакивал, смотрел, дергались, дергались. Минут сорок потеряли. Выехали. Едем по бульварному. В пробке, но едем, медленно но едем. Да и ехать то осталось. Два поворота и все. Я сижу и думаю: «только бы он еще какой «маршрут» не вспомнил». И точно, он говорит: «щас, быстрее доедем, я тут путь знаю» и и опять крутит в проезд. Заехали. А там какой-то ЗАГС и впереди нас четыре здоровых длинных лимузина, а сзади оставшийся кортеж и везде какие-то узбеки, реально настоящие узбеки. Снимают, веселятся. Так вот водила начинает «разгонять» эти здоровые шестнадцатиметровые колымаги, чтобы проехать. Сигналит им. Что-то кричит. Потом говорит мне: «Я пойду вперед им говорить, чтобы подвинулись, а ты задним иди скажи». Я вылажу из машины со всеми своими пакетами и свертками делаю несколько шагов по направлению к автомашинам, подскальзываюсь, подлетаю на высоту своего роста, зависаю в горизонтальном положении и... со всего маха пагаю в огромную факинщет коричнево-серую лужу слякотной жижи. Ну а сверху на меня пакеты. Вот, думаю и поплавал, даже наверное рыб увидел. А этот водила садится в машину и уезжает. Здорово да. Я потом снегом обтирался.
          Мы смеемся. Веселая история. Миша берет сигарету из моей пачки, лежащей на столе, со словами «говененькие у тебя сигареты», прикуривает от моей зажигалки. Ему задают закономерный вопрос: «А ты какие куришь?». Оказывается он не курит. Извиняющимся тоном объясняю, что мне нравятся сигариллы, которые стоят вдвое дороже, но мои средства не позволяют мне их курить. Вижу, он этого не слышит.
         А за двумя столами в углу зала большая компания мужчин и женщин, очень профессионально, разбиваясь по голосам и тонам с разноголосицей, хором поют «Милый мой, хороший догадайся сам», странно накладываясь на  компьетерный кастрированный монотонный «тум-тум-дум».