Жизнь

Когда деревья растут то вверх, то вниз, когда по медным трубам течет не огонь, а пиво, а лесные птицы обсуждают, как лучше всполошить Большого Баклана, чтобы он, кудахча и роняя перья, взмыл и унесся на гору Керкильдык…
Когда великий и сонный командир подводного леса, хитро щурясь из-под янтарных июльских волн, поигрывает беспечными рыбачьими лодками в поисках новых, щемящих сердце развлечений…
А на улицах розовощекие кришнаиты продают тополиный пух, и первые весенние куры с гвалтом и шорохом пролетают над остролистными крышами телефонных будок…
Когда, наконец, мальчик Тикка, сладко позевывая в своей младенческой постельке, стряхивает со слипшихся ресниц остатки молочно-сахарного сна, а мама уж зовет его скорее идти есть его детский апельсин…
Тогда просыпаюсь и я, среди песка и окурков, и канава моя, еще вчера бывшая частью Мирового океана, пахнет водорослями и неведомой рыбой, а последние пузырьки выпитого вчера пива поднимаются на поверхность и лопаются, и великолепна игра их брызг в лучах восходящей над миром Луны.
И если мир этот не счастлив, то какого черта ему еще надо?