Легенда о дрозде
Правда выползла наружу буквально на следующий день: в деревенских птичьих сводках промелькнуло сообщение о дерзком налете на курятник, после которого выяснилось, что у одной из несушек уменьшилась яйценоскость. Грешили на хорька; хорек, однако, размахивал командировочным удостоверением и клялся и божился, что всю последнюю неделю соблюдал пост и что в его жертвах могут числиться лишь два засохших таракана, да и те приблудные и потому защите не подлежащие. После этого в лесу с ушастым дроздом перестали здороваться и опасливо обходили его гнездо стороной, установив своеобразный птичий бойкот. Дрозд же делал вид, что все это его совершенно не касается, и подолгу пропадал в своем гнезде, откуда изредка доносились сопение, чавканье и жалобные всхлипы.
Настала зима; дрозд ушел, присоединившись к стае бродячих пингвинов и приняв их веру. Сопение и всхлипы, однако, не прекратились. И вот одним солнечным февральским утром лес проснулся, разбуженный чистым и звонким голосом откуда-то с опушки березовой рощи:
- Ку-ка-ре-ку!
И никто тогда не догадывался, что этот крик был первым предвестником превращения леса в город Бодайбо.
Свидетельство о публикации №203032700014