Штучка

Командировка выдалась чрезвычайно длинной. Марина, молодая чиновница от культуры, должна была посетить несколько районов и побывать на весеннем фестивале, почему-то устроенном в самом отдаленном и несимпатичном поселке. Заканчивалась поездка через неделю в маленьком городке N, расположенном на границе с соседней республикой.
Старый "уазик" вытряс из нее всю душу, заснеженные просторы любимой необъятной республики уже не радовали глаз. Хотелось наконец где-то остановиться, принять ванну, как следует поесть и получить как можно больше впечатлений. Предчувствие новых приключений будоражило и возбуждало. Ради этого можно было вытерпеть нудную дорогу, отсутствие комфорта и сальные шуточки противного водителя.
Маринка любила приключения. По натуре она была авантюристкой, хотя и прикрывалась маской добропорядочной, чуть суховатой, подающей надежды чиновницы. Строгие костюмы, минимум макияжа, юбки чуть выше колена, правильная речь и тщательно соблюдаемая дистанция с коллегами - что еще нужно для успешной карьеры? Начальству нравились ее стиль и умение работать в любом режиме. И лишь вдали от своего министерства она могла расслабиться и быть сама собой: веселой, немного бесшабашной, жадной до всего нового. В глубине души Маринка надеялась привезти из какой-нибудь командировки мужа и отца для семилетнего Ванюшки. Городские знакомые мужчины, протирающие штаны в офисах, погрязшие в сплетнях и интригах, ее мало интересовали.
Фестиваль был шумным, как все фестивали, суматошным и плохо организованным. Работа Марины Владимировны заключалась в том, чтобы увидеть каждое выступление, дать ему профессиональную оценку и вынести соответствующие рекомендации, которые будут потом направлены в районные отделы культуры. Марина любила свою работу, поэтому честно смотрела все номера. Что-то трогало, как, например, песни в исполнении юной, верящей в свое большое будущее, певицы. Что-то вызывало досаду, как конкурс красоты, на котором по зашарпанной сцене ковыляли не привыкшие к каблукам, стесняющиеся своей наготы и неухоженности деревенские красавицы в китайских купальниках. Кое-что раздражало: из года в год загибающиеся от безденежья отделы культуры ставили одни и те же номера, одевали самодеятельных артистов в одни и те же костюмы, главную ставку делая на детей и их самоотверженных родителей. Но любую работу можно было вытерпеть, потому что после собиралась совершенно потрясающая компания. Задушевные истории, песни под гитару, смешные до колик в животе байки, водка, от которой не болела голова, а было лишь весело...  Это ли был не настоящий праздник? Каждый год к основным действующим фестивальным лицам прибавлялись новые герои.
Вот и в этот раз Марина заметила незнакомца. Смуглый спортивный парень вечно попадался ей на глаза, но знакомство никак не завязывалось. После обеда, когда Игорь (так звали незнакомца) был слегка навеселе, разговор завязался легко - так, как будто знакомы они были целую жизнь. Игорь и был легким человеком, будто созданным для таких мероприятий. Вокруг него собиралась компания, рекой лилось вино и присутствовал некий кураж - жизнь казалась радостной и беззаботной. Женщины Игорька любили.
С тех пор оставшиеся два дня, куда бы ни пошла Марина, она всюду натыкалась на синий взгляд его глаз и всегда кстати предложенную помощь. Через пару часов после их знакомства вся фестивально-культурная публика уже судачила о новой парочке. И не зря. То ли фестиваль вскружил им голову, то ли ждали они давно друг друга, но интерес становился все сильней и постепенно выходил из-под контроля. В конце концов Марина махнула рукой: "Пусть себе говорят! Роман так роман!"
Фестиваль закончился, дальше Игорю с Мариной было по пути. Он жил в том самом городе N, где должна была закончиться ее командировка. В дороге он рассказал, что живет не один, а с девушкой Сашей -- нежной, любящей его, с нетерпением ждущей. С Сашей они живут совсем недавно, и вряд ли эти отношения надолго. Слишком уж плохо она понимает его, совсем не приветствует увлечения, с трудом терпит вечное безденежье.
--Бедный, как трудно жить, когда близкие тебя не понимают! - лицемерно посочувствовала Марина. В глубине души шевельнулась мысль: "А я бы захотела терпеть вечное безденежье и разгильдяя мужа?!" Но  Марина тут же гневно задавила ее, эту некстати возникшую мыслишку. И украдкой, дождавшись темноты, прильнула к сильному плечу своего попутчика.
В N приехали поздним вечером, и неожиданно Игорь пригласил Марину к себе.
--А как же Саша? - удивленно спросила Марина.
--Да ничего, она поймет! Что я, в первый раз с гостями что ли прихожу, - уверенно ответил уже изрядно подпивший Игорь.
Поддавшись его уверенности, она решила, что в гостиницу поедет завтра, а сегодня, пожалуй, можно и в гости отправиться. Ей было интересно, как ее будет принимать подруга по уши влюбленного в нее парня. Предположения приятно щекотали нервы авантюристки. Она чувствовала себя отъявленной негодяйкой, но тем труднее было отказаться от соблазна заявиться в гости к сопернице, да еще и в компании с ее почти мужем. Лишь одна мысль беспокоила Марину: "А вдруг она окажется лучше меня?"
Она беспокоилась зря и все правильно рассчитала. Никогда не выезжавшая из N Саша не могла сравниться с ней, отточившей искусство обольщения столичной штучкой. Марина прекрасно умела поддеть собеседника так, что это сперва казалось комплиментом, в ее багаже имелись чудесные духи и прелестная ночная сорочка, жизненный опыт научил ее многому. В общем, она была вооружена до зубов. Сашу они застали врасплох.
Хрупкая, тоненькая, с огромными серыми глазами и неправильными чертами лица, казавшаяся почти подростком, она сразу повела себя неправильно. С порога принялась упрекать Игоря за то, что он задержался, за то, что по дороге опять набрался, за то, что денег в доме ни гроша. Действительно, обстановка была, мягко говоря, бедноватой. В холодильнике, как говорится, мышь повесилась. Попив пустого чаю, они уселись на диван и возбужденно, переживая массу впечатлений, стали рассказывать Саше о том, что происходило на фестивале. Затем смотрели фотографии, хозяева рассказывали гостье про N. Как-то незаметно разговор зашел о стихах. Оказалось, что пишут стихи и Игорь, и Саша. Оттаявшая к концу беседы, видимо, решившая, что гостья - нормальный человек, Саша достала тетрадные листочки и принялась читать. Сначала это были его стихи - плохо сложенные, они были посвящены горам, риску, местным просторам. Видимо, он писал потому, что писала она. Потом она прочла свои - неумелые, но такие чистые, по-детски наивные, полные любви и настоящего чувства. Она раскраснелась, преодолевая стеснение, и вопросительно поглядывала на взрослую образованную гостью, которая слегка снисходительно воспринимала сей поэтический вечер. Марина вежливо похвалила творчество хозяев квартиры и решила блеснуть своим. Она писала стихи давно, образование позволяло делать это более грамотно, чем Саше и Игорю. Строчки складно рассказывали о женских страданиях и неудачной любви. Сашу они просто потрясли, она восхищенно смотрела на Марину, которой на мгновение стало неловко за столь явно демонстрируемое превосходство. "Почему ты меня принимаешь, дурочка?.." - с досадой подумала она и попросилась спать. Спать их Игорь отправил вместе -- ее и Сашу. Это было глупо. Она все поняла. Поняла, что при гостье он не хочет демонстрировать близость их отношений, что, значит, Марина ему не просто попутчица. Но стерпела и промолчала.
Утром Марина отправилась по своим делам, а он, как на фестивале, снова увязался за ней. Она ходила по N, натыкаясь на хмурые взгляды. Про них уже вовсю сплетничали. Игорь ждал ее возле подъездов контор, знакомил с друзьями, а вечером предложил куда-нибудь пойти. Они отправились в местный, единственный на всю округу, ресторан, где Марина, как и всю поездку, платила за него и себя. Но было весело. И лишь одна мысль не давала ей покоя: "А как же Саша?"
А Саша убежала к подругам. Поплакала, потом пыталась уйти к маме, но вернулась. И снова ждала, как обычно, своего любимого, который в то время и думать о ней забыл.
Через два дня Марина уезжала. Провожал ее, конечно же, Игорь. Он обещал ей приехать навсегда, просил подыскать работу для него, говорил о необыкновенной любви. И вдруг она, непроницаемая столичная штучка, расплакалась и еще долго в пути вытирала слезы. Чем-то тронул ее сердце этот непутевый Игорь.
Потом он ей долго звонил, говорил, что вот-вот приедет. Она даже почти нашла для него работу. Но оба прекрасно понимали, что все останется так как есть. Совместного будущего не будет. А потом, когда звонки прекратились, она узнала, что Игорь с товарищами пропал в тайге. Искали их да не нашли. Некоторые говорили, что была в той компании и девушка. "Господи, только бы это была не Саша!" -- подумала Марина. Почему-то ей было невыносимо стыдно перед этой наивной девочкой за свой дурацкий визит,  за самоуверенные стихи, за его звонки. А еще она знала теперь, почему тогда, при расставании, плакала. Она чувствовала, что никогда их больше не увидит: ни Игоря, ни Сашу.