Про Шмеля Ваську

В одном царстве, одном государстве жил-был шмель Васька, жил не тужил, каждое утро с восходом солнца умывался капелькой прохладной росы, брал свое черное в желтую полоску ведерко и летел собирать нектар с полевых одуванчиков и лютиков. Облетев широкую солнечную поляну посреди леса и набрав полное ведерко (а было оно небольшое, жил он один), Васька довольно жужжа направлялся домой, в просторное для одинокого шмеля дупло в большой раскидистой березе, самом знаменитом дереве на поляне, напевая свою любимую песенку:

Jesus don"t want me for a sunbeam
"Cause sunbeams are never made like me
Don"t expect me to cry, for all the reasons you had to die
Don"t ever ask your love of me

Don"t expect me to cry
Don"t expect me to lie
Don"t expect me to die for thee.

Летя домой, шмель пролетал над домами всех жителей Большой поляны и будил их жужжанием своих крыльев. И каждый, кто проснулся, улыбался вслед его полосатенькой попке и, потягиваясь, восторженно кричал:"Привет Васька!". Через пять минут на ветке рядом с Васькиным дуплом уже пыхтел самовар, а еще через полчаса он сидел на листике и пил чай с нектаром, поджужживая от удовольствия. Васька был единственным шмелем на поляне и все его любили. Вечером, как только садилось солнце, он брал в руки свою маленькую гитарку, на которую натянул струны из паутины старый паук Тишка, и далеко в лесу эхом отдавались тоненькие ноты веселой шмелиной песенки.
Было утро, где-то в середине августа, с первого взгляда вокруг не было видно ни одного признака осени, но в воздухе уже чувствовалось ее невидимое присутствие. Большая старая черепаха Глашка неторопливо высунула нос из под корня большой березы. "Ах, какое прекрасное утро! - сказала она - но где же Васька?" Действительно, солнце уже поднялось над макушками елей, но Васька все еще не появлялся. Не было видно и дымка от его самовара. "Где Васька, что случилось с Васькой?" - все на Большой поляне только об этом и говорили. Немного погудев, живность решила всей толпой направиться к старому филину Гришке за советом. Гришка, несмотря на преклонный возраст, по такому случаю нашел в себе силы громко ухнуть:"У-ух!" и полететь к Васькиному дуплу.
Было уже около двух. Васька сидел на стуле рядом с тумбочкой и на что-то тоскливо смотрел. Он не обращал внимания ни на что вокруг, даже на большой филинский глаз, который целиком перегородил вход в его дуплишко. "Уху-хух..." - протянул филин и позвал комара Пашку, чтобы тот влетел в дупло и поговрил с Васькой. Комар сел рядом со шмелем, посмотрел на фотографию в рамочке из усиков земляники, от которой Васька не отрывал глаз с вечера, и начал было говорить:" Э-э-э, брат, да ты...", но посмотрел на Васькино лицо и осекся. Вид у бедного шмеля был печальный. Васька повернулся к комару и ни с того ни с сего выпалил:" Я ее... а она... да ну... я ей нектар ведрами... бочками... вагонами...цветы с клумбы... песни всякие... под окном... а она... да ну...". "Да-а-а... - протянул комар, - серьезно..."."Дай мне... мне... водки! водки! водки!" - решительно прожужжал Васька.
Вечером пролетающие над елями ласточки с недоумением облетали двух неровно жужжащих и поикивающих насекомых, летавших в высоте.
- Вот скажи мне, Василий, ты меня уважаешь?
- Да! Ик!
- И я тебя уважаю! Тогда скажи, что ты в ней нашел, неужели она стоит того, чтобы бросить сбор нектара (все знали - для шмеля это святое занятие), да к тому же ты отдал ей все свои запасы, столько, сколько даже автор этой сказки за 10 лет с блинами не съест!
- Она такая, такая... хорошая... такие крылышки... прелесть! Ик!
- Ты посмотри, ты похудел и похож теперь на меня, а не на шмеля.
- Такие усики... лапки... столько глазок... и все такие... хорошие... с ресничками... и они тоже хорошие! Хорошие! Ик!
- Васька! Ты сегодня утром даже ни с кем не поздоровался!
- А лапки... тоже... тоже такие хорошие... Прелесть, прелесть! Жу-жу-жу! Ик!
- Василий, да послушай же меня!
- Но ведь я ее.. я ее... жужжу...а она... да ну... Ик!
- Да-а-а-а, Василий...
Утром рано, на следующий день, из шмелиного дупла раздавались стоны:" О-о-о... у-у-у... моя голова...". Васька первый раз в жизни так сильно напился. А потом он еле-еле вскарабкался на вершину березы, завязал себе крылья и с криком:" Курт тоже застрелился из-за несчастной любви-и-и!!!" оттолкнулся от дерева и стремительно начал падать вниз. И упал. Но толи из-иа того, что Курт умер не из-за несчастной любви, толи из-за того, что ему повезло, он упал на мягкий, пушистый одуванчик, а затем на травку, помял себе крылышки, сломал одну лапку, потерял сознание, но не умер. К лежащему Ваське сбежалась вся поляна. Все думали, что бедный шмель умер.

Прошло пять лет. Каждое утро летом на поляну вылетают двое, гордый Васька и другая шмелиная фигура, поизящней и потише жужжащая, а вслед за ними еще два маленьких и любопытных шмелика. И никто на поляне, разве что старый филин, не вспоминает о том, что произошло здесь пять лет назад.