В скобках

А мне смешно. До поры до времени. Пока не становится противно. Кто-то знает больше, чем другой. Кто-то знает, что его поймет именно тот, кто должен понять. И непременно заметит. И этому кто-то непременно станет лучше.

Мой спинной мозг прирос к стулу. Пророс в его мягкую серую спинку. Теперь я неотлична от стула. Или стул – не отличен, или я совсем сдала. Сдам на макулатуру подарок одной старой суки – «Тайна имени» называется. И не надо будет разгадывать шарады, придуманные не нами.

Анастезиолог вводит сосновую иголку под мою перепонку. Не слышать бегущих по вскопанному полю  крабов. Не слышать крысиной возни очумелых детей.  Недавеча возник у меня спор: что есть сука  - комплимент или  … ?  Какое нахрен или? Безусловный и безутешный комплимент. А она обиделась…

Самое утомительное – распускать мелкий машинный шов. Проще – отрезать вместе с куском подола. Выставить ноги и хихикать, прихлебывая горячий коньяк. Что будет, если кто-то никогда тебя не увидет? Мне – ни хрена. Поэтому избавьте меня от чьего-то далекого присутствия.

Какое мне собственно дело. Пытаюсь разобраться. Только один день для раскопок в собственной канализации. Перед тем, как нажать финальным жестом рычаг, непременно переберу, продавлю меж пальцев все, что скопилось за годы, которые жалко выбросить. Это, простите, кто ж так навалял? А вот к этому дерьму я уже привыкла, распробовала, оно даже вонять перестало… А это что-то новенькое… Нет, было уже.  Просто  жопы разные. А дерьмо,
оно и есть дерьмо. Хотя и его пытались классифицировать.

Зина повесила на стену постер из журнала «Cool girl». На нем  - надо ли говорить – Мальчик. Мальчик чертовски привлекателен, он чертовски толантлив, от его голоса Зина сходит с ума. Но – надо ли говорить – Мальчику абсолютно насрать на Зину, напиши она ему хоть тысячу писем. Письма всех Зин одинаковы, как ириски «Кис-кис», - отличается только дата выпуска на упаковке.  «Здравствуй, мой любимый Мальчик. Я как увидела тебя, так мое сердце застучало. Кровь прихлынула к моему лицу, ноги подкосились, и я поплыла по течению любви. С тех пор я поняла, что жить без тебя не могу. Конечно, вокруг тебя всегда много  самых разных девушек, и ты никогда не обратишь на меня внимание. Кто я для тебя – очередная фанатка? Ты даже не прочитаешь мое письмо. Я плачу ночами. Жизнь потеряла всякий всмысл. Я люблю тебя и любить буду вечно». 

Странно, но мне никогда не было тринадцати, четырнадцати… До скольки там Зины взывают к черствым сердцам красивых и недоступных?  И еще, я никак не доросту до комплимента… Жаль. Так хочется высунуть в форточку кудрявую голову, подставить голубям блестящее лицо и услышать голос из прекрасного далека…

«Сученок»,  - окликает меня мама. – «Сколько можно не сопротивляться говну?»