Les Silhouettes

За каменными плитами городского кладбища раздавался тихий монотонный гул. Уже не одну ночь сторож, живущий на холме неподалеку, предпочитал закрывать дверь на все засовы. Но шум от этого не уменьшался, а, казалось, становился еще больше. Он затягивал и сводил с ума своим однообразием, притихая днем и наростая ночью…

Сторож исчез бесследно. Один за другим стали исчезать жители, чьи дома были расположены недалеко от кладбища. Не желая подвергать себя опасности, многие покинули город, а оставшиеся так же бесследно исчезли, как и их предшественники…
 
Двое молодых археологов не могли оторваться от карты.
- Подумать только, еще пару столетий назад здесь был один из самых многообещающих городов, а теперь только камни и пустырь. Какая ирония судьбы! – воскликнула Жанна – Поль, как ты думаешь, что могло случиться?
- Право все, что угодно дорогая: голод, чума. А почему ты, собственно говоря, так им заинтересовалась?
- Еще сама не знаю, но что-то там определенно есть и я намерена это узнать.

Утро разбудило ее своим нежным лучом. Сладко потянувшись и зевнув, Жанна выглянула в окно на, ставший уже привычным, деревенский пейзаж. Вместе с Полем они прожили здесь уже неделю, переехав сразу же после того разговора, когда для себя она решила раскрыть истину исчезновения с карт средневекового французского городка.
Ну что ж день начался и пора было приниматься за привычную работу. Объект находился чуть больше двух километров и надо было пешком взбираться на крутой холм. Но это не было проблемой для двух пар молодых ног. Почти сразу же за холмом и начинались раскопки. Первым своеобразным достижением археологов была вырыта старая хижина, оказавшаяся в довольно хорошем состоянии, что было крайне странно учитывая сколько времени она провела под землей. В этой хижине Жанна и Поль проводили почти все свое свободное время…

Гроза разыгралась не на шутку и незадачливые археологи уже четвертый час вынуждены были сидеть в этой проклятой хижине. Никого вокруг не было, все давно разъехались на законные выходные, и только монотонно завывал ветер. Странно однообразным был этот шум…

Уже давно стемнело. Только тусклым светом горел фонарь Поля, поставленный на минимальную мощность, чтобы продержаться всю ночь. Они сидели в молчаливом оцепенении. Что-то мокрое и холодное капнуло сверху на Жанну. Посмотрев наверх, она пронзительно вскрикнула. В подобии окна был виден шатающийся силуэт.

Когда наступило утро, бледно желтое солнце осветило ту небольшую часть хижины, где в углу скорчившись лежали двое. Если бы не их поседевшие волосы, то им можно было бы дать не более двадцати лет. Руки девушки покрылись застывшими сгустками крови. Перед смертью она пыталась записать, что все таки произошло, но буквы в ее блокноте сливались в одну бесформенную массу. Больше никаких следов насилия не обнаружили. Раскопки вскоре закрыли из-за нехватки денежных средств. Хижина вновь осталась погребенной на тысячелетья…

За каменными плитами нового городского кладбища раздавался тихий монотонный гул. Уже не одну ночь сторож, живущий на холме неподалеку, предпочитал закрывать дверь на все засовы. Но шум от этого не уменьшался, а, казалось, становился еще больше. Он затягивал и сводил с ума своим однообразием, притихая днем и наростая ночью…

Казалось, что само время способствовало продвижению этой странной мелодии. Закрывая глаза, люди слышали однообразный мотив. Он преследовал их ночью и прекращался только с их исчезновением или смертью (хотя, кто знает, может, и после смерти он продолжал их преследовать). Что это было? Те, кто могли бы ответить на этот вопрос уже давно ушли. Но то, что позвало их за собой осталось. Даже сейчас, закрыв глаза и прислушавшись повнимательней можно услышать то, что мы называем «звенящей» тишиной...