Циклодол-Report

Некоторым случайным образом у меня оказалось две пачки халявных таблеток под названием циклодол.
(20 таблеток по 0,002 г.)
Ночью я изучил всю доступную информацию про него. Оказалось, что он не особо токсичный, то есть небольшая передозировка не может привести к серьезным последствиям. Самый удивительный эффект, который должен был вызвать циклодол – это визуальные галлюцинации.
В 16:20 у меня дома мы с Q. заглотили по пять колес (средняя доза), запили чаем и поехали гулять в институтскую часть города. Я сидел в автобусе и с нетерпением поглядывал на часы. По моим расчетам должны уже были начаться первые галлюциногенные эффекты. Но их нифига не было. Я всматривался в лица окружающих меня людей, которые (по описанию тех, кто пробовал циклодол), должны были начать подмигивать, шевелить волосами и усами, двоиться и т.д.) Все как обычно, ни одного намека на глюку. Мы подъехали к нужной остановке. Я пробую встать. Оба-на. Я почувствовал, что мое тело стало раза в три тяжелее, чем я его обычно ощущал. Неуверенной походкой, плавно и грациозно, держась обеими руками за поручни, я двинулся к выходу из автобуса. Ох уж эти ступеньки. Это ужас какой-то. Пришлось проявить нечеловеческие усилия и внимание, чтобы спуститься вниз.
Q. тоже отметил, что стал как-то по-другому ощущать свое тело, в виде какой-то непонятной субстанции, полуотделившейся от сознания. Еще у него, по его выражению, появилось настроение “не от мира сего”. Нам обоим все цвета, а также свет фонарей и фар  стали казаться намного ярче. На улице было очень холодно. Решили поехать погреться в университет. Опять садимся в автобус.
В автобусе много народу. Почти все о чем-то болтают. Раньше основной звук, который я слышал в автобусе, это звук его мотора. Теперь мотора я не слышу, а слышу огромный поток человеческих голосов. Измена! Мне начинает казаться, что большинство голосов обращено ко мне. Я судорожно поворачиваю голову то в одну, то в другую сторону. В конце концов успокаиваюсь. Выходим на остановке “Университет”. Поднимаемся по ступенькам в главный корпус. Гребаные ступеньки! Мои ноги кажутся мне слишком  тяжелыми. Когда я прикладываю нормальные усилия для поднятия ноги, мне кажется, что нога отрывается от ступеньки слишком слабо и я сейчас споткнусь о следующую ступеньку. Измена! Чтобы типа не споткнуться, я отгергиваю ногу от ступеньки с утроенной силой. Она задирается чуть-ли не до уровня колена. Много бы я дал, чтобы посмотреть на свою походку со стороны. Хорошо, что университет был почти пустой и нас никто не видел. Посмотрев новое расписание и согревшись, мы поехали в общагу, вытащили оттуда одного друга (X), который ни о чем не подозревал, и поехали ко мне на дачу. Когда я сидел в холле общаги, висящие на стене картины стали трехмерными, причем глубина и расположение отдельных элементов плавно изменялись. Очень прикольно.
Вскоре мы оказались на даче.
Наколов дров, растопив печку (этим, естественно занимался X) и перекусив, мы решили, что эффект какой-то половинчатый и слабый. Видно, это то ли из-за того, что мало съели, либо индивидуальная переносимость этого препарата у нас слишком хорошая. Циклодол – холинолитик, то бишь временно изменяет принцип работы ацетилхолиновых нейрорецепторов. У меня они вроде бы не подвергались до этого внешнему воздействию вообще, так как я не курю и у меня не было мускариновых отравлений. Q-курильщик. У него они (эти рецепторы) знакомы с никотиновой щекоткой. Недолго думая, через четыре часа после первого закидона, то бишь в 20:20, мы глотанули еще по пять таблеток.
Минут через сорок и в самом деле начались глюки. По потолку забегали мухи, выйдя на улицу, я увидел обнимающуюся парочку. Вздрогнув, отвернувшись, и взглянув опять в ту же самую сторону, я понял, что это куст с раздвоившимся стволом. Но самое главное в нашем трипе – это не галлюцинации. Основным эффектом была почти полная потеря кратковременной памяти. Объяснить друг другу было почти ничего невозможно. Если я пытался выразить мысль сложным и длинным предложением, то непременно забывал начало этого предложения. Цепляясь за последние три слова, я пытался вспомнить начало своего высказывания. Однако, секунд через пять я забывал целиком не только свое суждение, но и тему всего нашего разговора. Доходило даже до таких приколов.
– Я пойду на кухню за тарелкой (мысль, выраженная вслух).
– Хорошо.
Выйдя в коридор, я задумываюсь: Зачем я вышел из комнаты? Возвращаюсь в комнату и спрашиваю у Q.
–     Зачем я выходил из комнаты?
– Не помню.
Он пытается что-то мне сказать, наивно пытаясь выразить свою мысль сложносочиненным предложением с обилием прилагательных и красочных метафор. Так и не дойдя до точки, он хмурит лоб от напряжения.
– О чем я говорил?
У меня в голове последние четыре слова, то бишь вместе с его вопросом целых семь. “Это уже прогресс” – подумал я. Последнее суждение было явно лишним, так как во время него заветные четыре слова быстро погрузились в туман. Я лишь развел руками и сказал самую распространенную фразу вечера.
– Я не помню.
Через пару часов память начала восстанавливаться. Но приглючения еще не закончились.
Когда выключили свет и все погрузилось в полный мрак, появилась полная уверенность в том, что темнота кишит различными живыми существами. Когда я стал шагать по темной комнате, практически каждый шаг сопровождался каким-то движением, мельканием, шорохом, на основании которых создавались яркие эйдетические образы. Я лег спать. Не тут-то было. Едва я закрыл глаза, перед глазами весело затанцевали огоньки разных размеров и оттенков. Временами они затухали и перед глазами появлялись какие-то флаги, разукрашенные различными геометрическими фигурами. Эти флаги вращались одновременно в нескольких плоскостях. Они то скамкивались в тряпку, то развевались, как на ветру. Иногда видение прерывалось вспышками танцующих огней, потом появлялись опять флаги. Вскоре я заснул. Снов не помню. На следующее утро я проснулся, как ни в чем не бывало. Никаких побочек не было. Я четко разделил и идентифицировал, что в течение вчерашнего вечера было глюками или игрой воображеня, а что реальностью. Единственный прокол заключался в том, что я не мог однозначно решить, действительно ли в универе уже повесили новое расписание и мы его лицезрели, либо это мне приснилось. Впрочем, после напряженных воспоминаний, я правильно склонился к тому, что расписание мы смотрели в реальности. Я даже умудрился вспомнить несколько названий предметов. После этого я попробовал прочитать страницу из книги и пересказать, по возможности подробнее, содержание прочитанного. Все в порядке. Память, по меньшей мере, не ухудшилась.

Вывод: я читал где-то, что употребление циклодола (другое название паркопан) является дурным тоном и что ниже него стоят только растворители. В целом я согласен с этой точкой зрения, хотя я и не пробовал, да и не собираюсь пробовать растворители. Трудно вынести из трипа какое-нибудь озарение. Хотя, пожалуй, можно осознать, как следует общаться с людьми, у которых повреждена краткосрочная память.
Глюки и эйдетические образы слишком сумбурные и хаотичные, не производящие к тому же сколь-нибудь сильных эмоциональных переживаний. Вряд ли целесообразно пытаться толковать их по Фрейду, Адлеру, Ранке, Грофу, Юнгу или каким-либо иным образом. Неплохо было бы найти препарат, который действует на те же самые рецепторы противоположным образом. (Впрочем я не знаю возможно ли это и даже не знаю, оказывает ли циклодол нейромодулирущее или прямое нейромедиаторное воздействие, и, в случае нейромедиаторного воздействия, являются ли они агонистами, частичными агонистами или антагонистами целевых рецепторов).
Возможно, что “Антициклодол” вызвал бы резкое увеличение краткосрочной памяти. Конечно, это было бы временное расширение памяти, но оно могло бы быть очень хорошим вспомогательным средством для обучения. Обучаясь в состоянии улучшенной краткосрочной памяти, субъект мог бы эффективно структурировать поступающую информацию, проводить логические операции анализа и синтеза полученных данных. После чего обработанные знания отправлять путем повторения  в долгосрочную память.
Хотя такое применение маловероятно, так как ацетилхолиновые рецепторы содержатся во многих областях головного мозга и выполняют множество различных функций. Следовательно, сложно добиться высокой избирательности воздействия, следовательно, сложно будет избежать множества побочных эффектов.
Кстати говроря, у меня все эффекты исчезли на следующее утро, а у Q. Эти эффекты наблюдались еще в течение следующего дня. В связи с этим интересно было бы узнать механизм метаболирования циклодола (если такой существует, и существуют ли ингибиторы ферментов его метаболирования?), а также за какие сроки сам циклодол и(или) его метаболиты выводятся из организма.

P.S. Чувствуете, как все запутанно,непонятно, какая вопиющая неграмотность с моей стороны? Очень хотелось бы, чтобы был создан отдельный раздел, посвященный вопросам нейрофизиологии и нейрофармакологии, освещающий и базовые знания, и результаты новейших исследований.