Сон из моего детства

Рассказываю, вспоминая о будущем


Закрывая глаза, я периодически вижу с самого детства один и тот же сон.
Я бегу среди деревьев, которые так высоки, что не видно их верхушек.
Можно было сказать, что макушки этих исполинов упираются в самое небо. Но это было бы неправдой. Поскольку неба не видно. Его словно нет. И куда уходят деревья – непонятно. Такое впечатление, что они соединяются вместе где-то так высоко, что это невозможно разглядеть. Соединяются в один пучок, в одну точку. Но нет ощущения темноты.
Свет проникает среди этих деревьев, несмотря на отсутствие неба. Откуда он берётся? Где его начало? Я не понимаю этого, так как не вижу источника света. Но мне светло и без этого понимания. Я просто бегу.
Бегу, вдыхая свежий воздух хвои, от которого иногда захватывает дух, наслаждаясь приятной влажностью, исходящей от земли и обволакивающей своим спокойствием тишины.
Мои ноги ступают неслышно, несмотря на то, что шаги достаточно тяжелы и широки. Ничто не нарушает тишину. Даже мои мысли меня не тревожат. Их словно нет. Но это не пугающая пустота. То, что мне всё равно, не значит, что мне всё надоело. Всё равно это когда всё становится для тебя одинаково. Одинаково по своему воздействию. И одинаково дорого для тебя. Всё принимает равную цену. И понимаешь, что ты всем, что внутри тебя и всем, что тебя окружает снаружи, дорожишь в равной степени. Ты становишься частью этого леса. Как бы растворяешься в нём. И видишь в каждом дереве конкретного человека. Видишь его лицо, глаза, тело. Чувствуешь его мысли и желания. И ветки этого дерева – многочисленные руки человека.
Одни ветки стараются освободить тебе дорогу, не давая веткам других человеческих деревьев хлестать тебя по лицу, а другие ветки одного и того же дерева хватают тебя за одежду, как бы умоляя остаться на время с ним. На время или навсегда.
Странное ощущение. Когда один и тот же человек может тебя пытаться удержать или не мешать тебе бежать дальше. Или даже подгоняет своей веткой, придавая тебе ускорение. Что-то похожее на пинок.
И тогда не в силах понять, как можно одновременно гнать от себя человека и стремиться быть с ним рядом. И остаётся одно – опять бежать. Бежать, пытаясь насладиться тем, что не можешь понять. Поскольку если не в силах понять, остаётся только наслаждаться.
И не обращаешь внимания на изодранное в кровь лицо, на рассечённое острыми ветками тело. Боли нет. Есть только лица листьев, тело стволов и руки веток деревьев. Есть только мысли и чувства людей, которые где-то высоко срослись в одно целое. И образуют лес. Выхода, из которого нет.
И я снова бегу.
Бегу, не замечая, что двигаюсь по кругу. Петляя, подпрыгивая, падая и снова вставая.
Хватая ветки или отодвигая их в сторону. Я не слышу, как хрустят сломанные ветки, натыкаясь на меня и которые не в силах меня остановить. Я понимаю, что они должны хрустеть, так как им должно быть больно. Но хруста нет. Как нет и ощущения боли в моём теле, по которому струятся ручейки крови. И уже не понять, что это – моя собственная кровь или сок, вытекающий из деревьев. Всё смешалось и переплелось.
И мне уже кажется, что у меня самого вместо рук ветки, каждая из которых тянется в свою сторону. Не мешая мне при этом продолжать свой бег.
Ещё я вижу птиц, взлетающих из-под моих ног. Они испуганно машут крыльями и устремляются вверх. Некоторые садятся на ветки деревьев и удивлённо смотрят мне вслед. Но крика птиц не слышно.
И я уже начинаю думать, что тишина вокруг меня есть следствие моей глухоты. Глухоты с рождения. Раз этот сон не проходит. Не проходит с самого рождения.
И каждый раз, когда я вижу этот сон, я вижу его по-новому. Но понимаю, что он повторяется. Повторяется для того, чтобы я его не забыл и постоянно помнил. Как часть себя. Ту часть, которая меня не слышит. И не слышит то, что вокруг меня. Она как бы хранит меня от меня самого. Или от внешнего мира. Хранит, но и не позволяет мне вырваться из него. Я одно целое с этим лесом. Странное ощущение. Отдаление для того, чтобы приблизиться с каждым разом всё сильнее к тому, от чего тебя отдаляют.
Почему я бегу? Есть ощущение, что за мной кто-то гонится. И выход один – бежать. Как можно быстрее. Я ещё ни разу не видел того, кто гнался за мной. Но он должен за мной бежать, а я от него должен убегать.
И я бегу, понимая, что скоро сон должен закончиться. Закончиться для того, чтобы у него было право в один прекрасный момент начаться заново. Окончание этого сна – это право на его продолжение.
Он приходит, не спрашивая разрешение на это. Он приходит тогда, когда ему это нужно. И только потом понимаешь, что это нужно не только ему. Это делается для меня. И уже после всего приходит ощущение, что сон этот приходит, превозмогая собственную боль. Ему тяжело сниться мне. Как и мне, тяжело его смотреть.
Но тяжело не значит не интересно. Мне всегда интересно знать, чем сон закончится. Но сон прерывается всегда в один и тот же момент.
Я перепрыгиваю через какую-то кочку, приземляюсь на землю и не чувствую её. Я проваливаюсь вниз. Проваливаюсь с треском сухих сучьев, слышу, как разрывается мох, обхвативший влажную землю.
Я проваливаюсь и лечу вниз.
Я ощущаю, что, провалившись, разрываюсь на две части. Одна часть меня остаётся среди деревьев и продолжает свой бег, а другая часть, вместе с валежником, кусками мха и комками земли, летит вместе со мной вниз.
Падение происходит так внезапно и резко, что захватывает дух, темнеет в глазах и давит в районе солнечного сплетения. Я понимаю, что это следствие действия порции адреналина, который стремится погасить возможный страх. Но понимаю я это потом. Когда осознаю свои ощущения. Когда я уже проснусь.
А пока я лечу.
Лечу всего какое-то мгновение, не успев подумать о том, какова глубина той ямы, в которую я угодил. Тело становится невесомым и неуправляемым. Появляется ощущение, что моё тело и моё сознание, – разные вещи. И каждая живёт своей жизнью. Но это опять осознаёшь после того, как проснёшься.
А пока лишь чувствуешь, что проваливаешься вниз. И тело моё сильно вздрагивает. Кажется, что от этой резкой дрожи трясётся вся комната.
И я просыпаюсь от этой встряски. И ловлю себя на мысли, что я в очередной раз смотрю в тёмный потолок.
Сопящий рядом близкий человек, которого разбудило моё резкое и сильное вздрагивание, сонно кладёт мне успокаивающе на плечо свою тёплую руку. И тихо шепчет: «Всё будет хорошо».
Я поджимаю к себе колени, пытаясь превратиться в клубок. Сворачиваюсь и ложусь на правый бок.
И понимаю, что это всего лишь мой очередной сон. Сон из моего детства, который всегда будет со мной, пока мне дорого моё детство.
Я опять засыпаю, понимая, что сегодня мне уже это не приснится. Два раза в одну воронку снаряд не попадает.
Будет новый день, новая ночь. И тогда, возможно, он придёт опять. Придёт, чтобы снова разорвать меня во сне на две части для того, чтобы я не разорвался наяву.
И я засыпаю. Засыпаю в надежде никогда больше не увидеть этот сон.

И каждый раз хочу его увидеть снова…



02 апреля 2003 г.