Мясо. Из Жизни Американских Вампиров

Паша ехал вдоль полузаброшеных  объектов индустриальной зоны: красные кирпичные здания, похожие на куски свинины,  всё обнесено никому уже не нужными проволочными заграждениями, двери, окна и всё остальное плотно закрыто железными жалюзи.  Тишина, осень, темнеет быстро…вся промышленность давно уже переехала в юго-восточную Азию, Мексику и, *** его знает, куда...   
Паша ехал медленно, чтобы не пропустить условный жёлтый иероглиф на воротах.  В багажнике его машины в тяжёлом кожаном мешке лежала девочка-китаянка.  Паша охотился за ней чуть ли не три дня.   Всё сделано, как по нотам: она нелегалка-рабыня, он взял её прямо из-под носа  хозяев, но врядли они станут искать её или, там, заявлять в полицию.  Они сделали чуть ли не половину его работы…
Ага, вот он, жёлтый скромный иероглиф, в правом углу железных ворот.  Паша остановил машину, вышел и осмотрелся.  По идее, его уже ждут перекупщик Том по кличке Тефлон, с которым он был шапочно знаком, и сам покупатель…Если всё пройдёт спокойно, то прямо сегодня они угостят его, может, грам двести, Пашу аж передёрнуло от этой мысли…
Ворота лязгнули и начали, подвывая, открываться.  В самом дальнем углу бывшего ремонтного гаража Паша увидел бледного высокого Тефлона. 
-  Ну, заезжай уже, – раздражённо сказал он.
Паша медлил, он немного бздил.  Заедь он за эти ворота -  *** с два ему удастся соскочить, если они его решили кинуть.
- Где покупатель? – спросил Паша
- Какой, блять, покупатель, хули ты воще припёрся? – Тефлон тоже нервничал.
- 120 паундов, косоглазая, может, даже и девственница -  Паша ухмыльнулся.
- Сколько просишь?
- Пять штук.
- Ты охуел.
 Паша обошёл машину, открыл багажник и, вынув монтировку, тюкнул легонько мешок.  В мешке что-то зашевелилось и жалобно запищало…Паша резко захлопнул багажник, его немного трясло.  Тефлон, который каким-то образом оказался  совсем рядом, тоже трясся. 
- *** с тобой, – Тефлон вынул из кармана мобилу и набрал номер. Он ничего не сказал в трубку, а просто подождал какое-то время, затем сунул мобилу опять в карман.
- Он тут, рядом, - заверил Пашу Тефлон -  нужно немного подождать.
Стало совсем темно, время от времени из багажника слышались возня и жалобный писк, говорить было не о чём.
- У тя какой-то странный акцент, откуда ты? – спросил Тефлон из вежливости
- Не **** – Пашу продолжало трясти.
- Как в первый раз – ухмыльнулся Тефлон.
Первый раз, первый раз, первый раз – застучало в голове у Паши.  Почти неделю он голодал и, значит, был на грани, но деньги  всё равно важнее.   
Китаянка в мешке полностью очнулась  и стала громко рыдать, Паша понял, что уже не может сдерживать себя, у него начался глюк –  такое изредка  случалось с ним после голодовок.
Очень чётко, во всех красках, он увидел себя мальчишкой, ему лет восемь, не больше, его послала мама в новый универсам, построенный как говорили “по итальянскому проекту”.  Туда выстраивалась гигантская,  как хвост сказочного дракона, очередь.  Проторчав в очереди чуть ли не час, он вошёл, наконец, вовнутрь.  По универсаму бродили обляпанные волосатым мохером пенсионерки и прочая публика. 
Паша смотрит на огромные пятилитровые банки  с зелёными, похожими на экспонаты Кунсткамеры, помидорами, навсегда утонувшими в мутном болгарском рассоле. Все чинно прохаживаются вдоль торговых рядов, охуевая от нового
ощущения близости к товару.
Часть внутренней стенки универсама -  стеклянная, за ней -  мясной цех, за ней -  серьёзные мужики в запачканных кровью белых халатах режут мясо.   Кое – кто из публики, плюнув на приличия, прильнул всем телом к стеклу и смотрит.  “Скоро вынесут“, – слышит Паша глас народа и не понимает, о чём это они.  Вдруг стеклянная дверь открывается, и в торговый зал въезжает обыкновенная покупательская тачка, почти полностью забитая расфасованным уже мясом.
Вялотекущую толпу покупателей прошибает мощный электрический разряд, в мгновение ока тачку облепляют со всех сторон. С одной стороны людей больше, и поэтому весь ком движется.  Сверху уже всё расхватали,  доставать стало труднее, и тачку опрокинули,  мясо высыпалось на пол, и вот уже несколько мохеровых старушек упало на колени.
Маленький Паша сглатывает слюну, напряжение вокруг тележки падает, толпа довольно быстро рассасывается, обнажая кусок пола, на котором валяется пустая тачка в затоптанных грязной обувью лужицах крови и кусок мяса, выпавший из целлофана во время драки…
Паша подходит к одинокой тачке, наклоняется и смотрит…

Из глюка Пашу вывел удар по голове, он не заметил, как сзади к нему подкрался небольшого роста коренастый урод. 

На следующее утро он очнётся на заднем сидении своей машины, припаркованной в укромном уголке городской свалки. В кармане куртки он найдёт два свёртка. В одном - три штуки: сумма, о которой он договорился с Тефлоном неделю назад, в другом - небольшая медицинская мензурка на сто грамм, которую он тут же судорожно высосет.