***

Начало марта.
Ночь.
Холодно.
Пустынное шоссе, где-то между Рязанью и Москвой.
Заглохшая машина на обочине.
Робкое мигание аварийных огней.
Мужчина и женщина стоят рядом…. Сидеть в машине уже нет сил…
Редкие машины проносятся мимо… у всех свои дела…
Когда, надежда уже переходит в отчаяние, наступает счастье полного апофигизма…
И тогда… отвлекшись от суеты можно увидеть, то чего не видно за рутиной повседневности…
Огромные ели вдоль дороги, словно стражи темного леса, подступают совсем близко к людскому миру, то ли охраняя людей от сказки, то ли сказку от людей…Огромные сугробы, под каждым из которых мог бы залечь на зимнюю спячку медведь…Чьи то светящиеся глаза из чащи и уханье ночной птицы…
И огромное темно-синее небо… от края до края… насколько хватает глаз и яркие гроздья звезд, таких больших и близких, что, кажется, протяни руку, и они оставят свой серебристый след у тебя на пальцах…

- Ты можешь ответить вот так сразу, не задумываясь, о чем тебе думается, мечтается, глядя на эту звездную бесконечность?
- О норковой шубе.
- Да нет же. Я тебе говорю о большом и светлом…
- Почему светлом? Я хочу шубу темную «махагон», а то, что до большую, до пят – это само собой.
- Господи, ну зачем тебе шуба? Посмотри на наши зимы – дождь сверху, лужи под ногами…
- Чтобы в толпе не выделяться.
- Глупость какая то…, - сердится муж. – Не нужна тебе шуба…
- Шуба не нужна только тому, у кого она уже есть…, - тяжело вздыхает жена, понимая, что бьется о стену.
- Ну, посмотри же на небо, неужели тебе не хочется туда улететь?
- Там же холодно.
- Значит, глядя на звездное небо, ты видишь только космический холод? А как же эти загадочно мерцающие звезды? Разве они ничего тебе не напоминают?
- Напоминают. Они навевают мне мысли о брильянтах, но то и другое я с тебя вряд ли получу. Жмот несчастный.
- Неужели ты не видишь, что каждая звездочка – это чудо, другая жизнь, и так хочется пропустить ее сквозь свои пальцы, согреть дыханием, приласкать взглядом…
- Знаю я всех твоих звезд, - кидает жена хмурый взгляд в сторону мужа, - котяра мартовский. Как еще только глаза не ослепли, по сторонам глазея?

Так они и говорили… каждый о своем, не понимая и не слушая друг друга… и каждый был по-своему прав… и каждый, глядя в далекое небо, видел что-то там далеко, далеко…. но совсем не замечал, того, кто был рядом…