Прошлое

Прошлое.

 Я не люблю вспоминать прошлое. Настоящее всегда для меня более важно. Мое прошлое кажется мне нереальным, миражным, бывшим как будто не со мной, и от того каким-то киношным и чужим. Я была в нем другой. Лучше? Хуже?  Не знаю. Другой. Я в нем чувствовала и думала иначе. И хотя  я родом, конечно,  из него,  все-таки я сегодняшняя в нем не существовала.
Свое детство я вообще не люблю вспоминать. В моем сознании оно осталось почему-то мрачным и тяжелым кошмаром. Я была очень несчастливым, одиноким, замкнутым и страдающим ребенком до встречи с моими замечательными чудесными тремя подругами, с которыми я прожила пять счастливейших лет до окончания школы.
Когда мне было 15 лет, я впервые полюбила по-настоящему. Моя первая и самая долгая любовь длилась лет десять. Она именно длилась во времени, не растворяясь и не ослабевая, даже тогда, когда я параллельно влюблялась в других мальчиков, а потом и мужчин. Моей первой любовью был мой одноклассник и одновременно сосед по квартире почти с младенческих  лет. Звали его Виктором. Виктор был отличником, умницей и денди. Да, именно так. Именно это слово наиболее точно соответствует его тогдашнему образу. Высок, строен, даже худощав, красив особенной породистой красотой. Очень сильно он был тогда похож на актёра Тараторкина.
Наша любовь началась ранним воскресным утром с  противного стука чего-то о мой подоконник. Мне жутко не хотелось просыпаться, но стук все продолжался и продолжался пока, наконец, совершенно взбешенная я не соскочила и не открыла окно. Виктор стоял на своем балконе и бросал в мое окно... шоколадные конфеты.  В этом поступке был своеобразный шик, если учесть ту нищету, в которой мы с ним росли и жили.
 Мы жили на одном этаже. Его балкон и мой подоконник располагались так близко друг к другу, что мы, практически, находились рядом и могли разговаривать друг с другом даже шепотом, этот способ общения и стал для нас с тех пор обязательным ночным ритуалом. Мы любили болтать по ночам, когда засыпал город и наши близкие (Виктор жил с мамой, а я с бабушкой) и никто и ничто не мешало нам философствовать, спорить и мечтать.
Наша любовь началась как-то сразу. Мы никогда не говорили друг другу слов любви и не делали никаких признаний. Мы просто приняли ее как данность. Виктор шёл на золотую медаль, был очень честолюбивым и мечтал стать дипломатом. Я училась посредственно. Правда, я блистала на уроках литературы и истории, но эти предметы, увы, не  спасали мой аттестат. Мы мечтали вырваться из мира в котором жили. Поэтому мечты о будущем были самыми важными для нас. Мы мечтали стать в нем победителями.
- Мы поженимся, и когда я закончу учебу, уедем. Мы будем жить в Европе. У нас будет все, а, главное, у тебя будет все, о чем только мечтает женщина. Мы будем много путешествовать, и многое в мире будет происходить только для нас.
- А чем буду заниматься  я?
- Ты будешь моей женой. А это очень серьезная работа. Ты обязана будешь быть самой красивой, самой образованной и самой светской дамой из всех, с кем нам придется с тобой общаться. Я хочу тобой гордиться, а поэтому тебе придется многому учиться.
- Слишком много требований.
- Ничего не поделаешь, придется стараться.
Такие же примерно разговоры он вел и с моей бабушкой. Она смеялась, но в глубине души очень надеялась, что ее любимой и обожаемой внучке повезет и она будет счастлива.
Я была влюблена, жила в мире сплошных иллюзий и мечтала о том, чтобы это прекрасное будущее скорее настало.
Мы окончили школу, и жизнь почти сразу развела каждого из нас по своим углам. Виктор поехал поступать в Киевский университет (В Киеве жил его отец), а я уехала в Ленинград. Сначала все шло прекрасно. Мы оба учились, часто писали друг другу.  А потом все как-то оборвалось. До меня стали доходить слухи, что Виктор начал пить.
 Через десять лет он вернулся в родной город отнюдь не победителем, но почему-то стал еще красивее.  Он приехал с молоденькой женой-своей бывшей ученицей и стал работать преподавателем научного коммунизма в местном ВУЗе. Ему было 27 лет. Девочке - 18. Он пил. Через три года, почти насильно отправив жену в Киев, он уже без всяких тормозов катился вниз, превращаясь в банального алкоголика.
Я любила его долго. В нем были качества, за которые его можно было любить. Он был умен, образован, смел и красив. Он не стал победителем, но даже проигравший он долго казался мне личностью. И хотя я вышла замуж совсем юной особой и к моменту его женитьбы  уже имела сына первоклассника, романтизм его образа  и наши детские мечты еще долго не отпускали меня. Но однажды я окончательно повзрослела, и любовь ушла. И все. Больше я никогда не вспоминаю Виктора.
Еще в моей прошлой  жизни  были подруги. Их было три. Именно с их появлением я перестала быть так отчаянно одинока. С ними я научилась радоваться и даже быть счастливой. Мы были разными, очень разными и это было замечательно.
Первой у меня появилась Наташка. Нам было по 12 лет, мы учились в 5 классе и чувствовали себя потрясающе взрослыми. Наш класс был сборным, назывался 5”Б “ и мы просто сходили с ума от бесившихся в нас гормонов. Это было очень похоже на вирус, которым весь класс заразился одновременно.  Я тут же перестала учиться (до пятого класса я была отличницей) и, получив за первую контрольную по математике “2 “ничуть не огорчилась: были дела поважнее. Длинноносая, бесшабашная, почти свободная от условностей, Наташка, выделалась из общей толпы оголтелых одноклассников своей приверженностью к шляпам и своей взрослой рассудительностью о таинствах отношений между полами. Ее поступки иногда смущали меня своей экстравагантностью и смелостью, но именно ее раскованность и свобода позднее раскрепостили в какой-то степени и меня. 
В шестом классе у нас с Наташкой появилась Джянька. На самом деле ее звали Олей, но она придумала себе это имя, образовав его от нежного чеченского” джянечка-душечка.” Так Лермонтовский Печорин ласково называл свою возлюбленную чеченку Беллу. Джянька была волевой, жесткой, умной и хитрой. Она очень рано поняла, что ей нужно от жизни, и, в отличие от нас, не строила пустых иллюзий. Она просто напролом шла к цели. Так, например, в 10 классе, чтобы не сдавать экзамены на аттестат, она легла на операцию аппендицита, а потом уехала в Загорск и стала там работать почтальоном. Вскоре она присмотрела себе богатенького священника из Болгарии и, отбив его у своей местной подружки, вышла за него замуж. Муж ее был жутко некрасив, к тому же пил,  был груб и чрезвычайно развратен, но зато она жила в достатке и  объездила с ним весь мир задолго до того, как  это стало возможным для нас.
Джянька была самой сильной и целеустремленной из нас.
Третьей была Люба. Нежное благоразумное создание мамы домработницы и папы полковника. Ее семья была самой благополучной по сравнению с нашими. И Люба была самой  правильной и благополучной из нас. ” Леша,- внушала она своему шестилетнему брату,- не трогай пальцем чужую машину”. Люба  примкнула к нашей троице тоже в шестом классе.   Итак, нас стало четверо. Наша дружба стала для каждой из нас самым замечательным событием нашей юности и чтобы зафиксировать этот факт, мы составили клятву в вечной верности друг к другу, подписав ее своею кровью.
Мы дружили семь  школьных лет и еще несколько лет после, пока жизнь окончательно не разбросала нас по предназначенным нам дорогам. Мои подруги -  самое прекрасное мое прошлое, хотя и о них я давно уже не вспоминаю.
Еще в моей юности был Ленинград, в который мы вместе с Наташкой уехали сразу  после школы. С тех пор Ленинград въелся в меня, как несмываемая краска. И именно там, в Ленинграде я испытала свою  самую волшебную и романтическую влюбленность в мальчика своей мечты. Мы провели с ним только одну сказочную Новогоднюю ночь на балу в Военно-медицинской академии, где он учился. Этот бал и эта ночь стали для меня одним из самых прекрасных воспоминаний моей жизни. Иногда такие ночи стоят целой жизни! Но моя Ленинградская сказка не состоялась.
В моем прошлом был муж. Но мне ничего не хочется писать о своем замужестве. Пусть оно навсегда останется в прошлом.
А еще с какого-то периода все в моей жизни начало складываться так, как мне было нужно.  Я только не осознавала этого. Я нашла работу, о которой мечтала. И у меня появился театр. Свой студенческий театр. Подарок судьбы на целых 6 лет!
У подлости множество обличий, но в моей жизни  она чаще всего рядилась в одежды  любви, преданности и дружбы. И я попадалась. Почти всегда. Жизнь жестко, иногда  даже жестоко наказывала меня за эту доверчивость, но я плохо усваивала ее уроки.  Все эти шесть лет у меня не было другой любви, кроме моей любви к моим ребятам и их любви ко мне. Мы жили так самозабвенно, так здорово в нашем театре, что дай-то Б-г, чтобы мне довелось еще так пожить.
А еще в моем прошлом  были мужчины. Но воспоминания достоин только один из них. Звали его Виталиком. Внешне он был очень похож на молодого Никиту Михалкого, правда обаяние у него было другого рода, но такое же победительное и  очаровывающее. Виталик был начальником отдела в проектном институте, и не было в этом институте, а тем более, в его отделе,  женщины хоть немного не влюбленной в него. У нас был роман. Недолгий, но совершенно чудесный. Наши “друзья” постарались, чтобы он не имел продолжения.
Прошло уже много лет с тех пор как мы расстались, но я до сих пор вспоминаю о Виталике с нежностью, а в трудные минуты жизни его имя само собой произносится мной вслух, как молитва. Уж не знаю почему. Его единственного подсознательно я взяла с собой из прошлого в свое настоящее.
Вот и все, пожалуй, что осталась со мной из моего прошлого.  Не так уж много. Особенно если учесть, как редко я вспоминаю даже это.
Теперь я живу в Израиле. И  пока здесь творится мое настоящее, многое из которого уже стало или только становится прошлым.