Доверчивость и коварство

    Гармская сейсмостанция начиналась с нуля. В 1953 году там было три домика, из них один - жилой, в другом стояла аппаратура, в третьем был склад продовольствия. Зимой население состояло из шести взрослых и одного моего ребенка - Лены Халтуриной. Летом приезжие москвичи разбивали себе палаточный городок.
     Взрослые заняты своими важными делами, а ребенок изучает окружающий мир. Босые ножки (родительская хитрость) гарантировали, что он не пойдет к крутому берегу бурного Сурхоба, сплошь усыпанному колючими семенами колючих трав (на обитаемой территории они уже были вытоптаны сапогами сотрудников). Защитой от палящего солнца служила раутиановская смуглота, постепенно возвращающая ее кожу к исходному, как можно предполагать, африканскому цвету предков.
      За два года после организации станции дикая фауна еще не признала свою территорию в качестве независимого государства с границей на замке и пыталась сосуществовать. Как-то перед обедом, разыскивая свое дитя, я обнаружила его сидящим на корточках. Леночка что-то внимательно рассматривала. Подхожу ближе. Змея, свернувшись спиралью, тихо греется на солнышке, а Леночка сидит и смотрит на это невиданное чудо. Мирная идиллическая картина была, увы, нарушена. Ребенка забрали обедать, а острое лезвие лопаты обезглавило ни в чем не повинное доверчивое животное. До сих пор совесть мою грызет это неспровоцированное убийство и удивляет человеческое стремление к столь жестоким превентивным мерам.
Т. Раутиан