Озеро надежды

 


     На письменном столе, любовно протираемые дочерью от пыли, стоят сувениры, хотя трудно назвать так необработанные камни, найденные на берегах Байкала прошедшим летом. В свете настольной лампы переливаются осколки горного хрусталя, подмигивает зеленым глазом полудрагоценный змеевик, вкрапленный в кальцит, чешуйками расслоилась блестящая слюда. На маленьком, покрытом лаком кусочке гранита, притаилась смышленая  нерпочка - аборигенка  Байкала. Все эти предметы - память о незабываемом путешествии по юго-западному побережью чудо-озера, маленькие маячки, зовущие вернуться и снова увидеть безбрежность воды и неба  изумительной чистоты…
     Отправная точка нашего путешествия - небольшой городок Слюдянка, раскинувшийся вдоль Байкала у отрогов Саянских гор. Круглосуточно трудится железнодорожная станция с тем же названием, сортируя проходящие поезда по четырем направлениям.
     Приземистый вокзал, сложенный из розового мрамора, выстроенный еще в эпоху правления русских царей, встречает приезжающих прохладой зала ожидания, под его сводами звучит самая разнообразная речь. Можно различить не только российские диалекты, но и весь диапазон европейских языков. Байкал - редкое чудо природы и паломничество на его берега в последние годы стало приобретать массовый характер.
     Выходим на шумный перрон и окунаемся в горячий воздух сибирского лета, состоящий из смеси запахов: раскаленного железнодорожного полотна, лесной ягоды земляники, которую продают прямо на асфальтовой кромке,  и всепоглощающего рыбокопченого  аромата, от которого, как у  пресловутой собаки Павлова, начинает выделяться слюна, сводит челюсти и просыпается волчий аппетит.
     Байкальский омуль, приготовленный всевозможными способами - горячего и холодного копчения, вяленый и соленый, свежий и жареный! Омулевый бизнес имеет свои законы и правила, каждая группа торгующих обслуживает только свой вагон прибывающего состава, как только очередной поезд останавливается у перрона, торговцы с корзинками устремляются на штурм  пассажирских вагонов, предлагая свой товар в открытые окна, запихиваются в рабочие тамбуры, мешая посадке и высадке пассажиров, незлобно ругаясь с проводниками.
      Гулкий сигнал отправления, и толпа торгующих покидает театр боевых действий  до следующего по расписанию скорого.
     За время нашей поездки мы не только наелись этой чудо-рыбки, но  и познали местные  секреты о том, где ее следует ловить, и какого омуля стоит покупать, и где он по качеству лучше.
     Постепенно знакомимся с рыбаками и уже ведем переговоры о покупке рыбы для друзей и знакомых  при возвращении домой. Нас уже приметили как потенциальных оптовиков и внимательно присматриваются к нашим перемещениям, дабы не упустить момент отъезда.
     Дни стоят жаркие, наш приезд ознаменован  тридцатью пятью градусами  по Цельсию, для Сибирского лета это довольно много высокая температура, прогрелась вода в озере, в сорах (это мелкие заливы Байкала) ее температура восемнадцать- двадцать градусов. Кто сказал, что купаться в озере нельзя? Дети сидят в воде, наслаждаясь ее прохладой и чистотой.
     В первый же день устремляемся на берег, уходим на Шаманку (полуостров Шаманский), где на  песчаных косах самый лучший отдых, добираемся пешком вдоль железной дороги, которая опоясывает эту оконечность озера. Путь сопряжен с трудностями. Приходится преодолевать почти полностью разрушенный мост над руслом сухой каменистой речки . Ощупью пробираемся по балкам, балансируя руками. Все, прошли! За нами останавливается легковой автомобиль, кажется просто невероятным, что он сможет переместиться на другой берег. Но плохо вы знаете сибирских парней! Водитель примеряется   к расстоянию между балками, разгоняет машину, мгновение - и автомобиль, едва касаясь опор, перелетает на другой берег. Переводим дух! Интересно,  трудно ли починить полуразрушенную конструкцию?  Кто-то из ребят предполагает, что это своеобразный способ экологической защиты озера, дабы не  мыли в нем машины, хотя лихачи все равно прорываются!               
     Путешествие продолжается непосредственно по берегу, слева от железной дороги за поворотом появляются озера, сплошь покрытые цветущими кувшинками, белые лепестки оттеняют темно-зеленые, сочные листья, воды почти не видно. О глубине этих чудесных лагун можно судить по цаплям, которые чинно стоят посередине и, щелкая клювами, цедят озерную воду в поисках лягушек. Два " деликатеса" затаились под листьями  и только раздуваются от возмущения, что  наглые птицы потревожили их  болотный мир.
     На импровизированном пляже длиной около пятнадцати километров, стоят палатки, отдыхающие приезжают сюда на несколько дней, но на берегу - чисто, люди не решаются захламлять мусором это место. Кощунство - бросить пластиковый хлам в воды Байкала! Хотя озеро обладает высокой степенью самоочистки, его внутренних ресурсов не хватает для борьбы с большой химией, пришедшей на его берега.
     Валяемся на песке, подходят иностранцы и вежливо, коверкая слова, интересуются расписанием электрички на Иркутск. Общими усилиями на смеси французского и русского втолковываем туристам, что ближайший поезд через два часа и они могут не спешить. Прощаемся, хором кричим: "О,key!"
     Солнце беспощадно! Наши спины, покрытые речным амурским загаром, не выдержали, и мы спешно натягиваем футболки и отправляемся обедать.
     Придется несколько дней  воздержаться от купания в озере и осваивать окрестности Слюдянки.
Это интереснейший городок, во-первых, ухоженный, чистый и зеленый, во-вторых, здесь множество достопримечательностей, к каковым относятся частный музей минералов Жигалова, музей древностей Байкала, пещеры, исторические места, связанные с первыми поселениями в расположенном неподалеку  Култукском остроге. 
     Окрестности Байкала изобилуют минералами, под ногами лежит огромное количество мрамора, слюды, но разработки сырья почти не ведутся. Энтузиаст и поклонник камня Жигалов создавал свою коллекцию минералов несколько десятилетий. Когда-то молодой фотограф сделал удачную фотографию драгоценного камня и навсегда заболел геологией. Основал свой музей, который сейчас имеет мировую известность, коллекция оценивается на восемь миллионов долларов, но неизмеримо выше ее значение для развития минералогии, для пропаганды знания о мире байкальских самоцветов.
     А в том, что окрестности городка изобилуют всевозможными камнями, мы убедились, изрядно нагрузив свои рюкзаки дарами Байкала.
     Горы вообще обладают какой-то притягательной силой, и мы выпрашиваем у экскурсовода поездку в Саяны, в горный поселок Аршан, к истоку целебного  источника. Отправляемся  в однодневное путешествие рано утром и первую часть пути, пока автобус кружит по Сибирскому тракту, мы дремлем. Оживляемся, рассматривая Култук, острог  разрушен временем,   как здесь жили первые поселенцы, почему выбрали именно это место для жизни, ведь Иркутский острог возник на год позднее, но превратился в огромный город, а Култук всего лишь поселок.
     Горный серпантин дороги  резко бросает микроавтобус вправо, и  машина тормозит у шлагбаума. Низкорослый бурят в милицейской форме подходит к водителю и спрашивает документы. Мы переглядываемся, до границы  далеко, не менее сотни километров, горы стоят непроходимой стеной, интересно, что здесь можно охранять?
      Но проверка идет полным ходом, на встречной полосе аналогичный досмотр грузовика. Водитель успокаивающе поднимает руку и поясняет, что впереди въезд в Тункинскую долину – национальный парк  и что за перевалом начинается Усть-Ордынский округ. Продолжаем путь.
     Некоторое время вдоль дороги бежит Иркут - прозрачный,  чистый, стремительный. Несостоявшийся жених красавицы Ангары, сосватанной ему в жены стариком Байкалом и отвергнутый ею ради богатыря Енисея.
     Легенд о сибирских реках немало и каждый сибиряк считает своим долгом рассказать приезжему хотя бы одну из них. Дорога пустынна, Иркут спешит мимо нас, убегая то вправо, то влево, несколько раз пересекает дорогу под бетонными мостами, и, наконец, расплескивается широкими песчаными косами левого берега и густым хвойным лесом высокого правобережья, а затем в лихом  разбеге скрывается в таежном урочище.
     Солнце поднимается все выше, и воздух начинает как бы струиться и растекаться горячими волнами. Последний подъем, и мы  спускаемся в просторную долину, обрамленную с трех сторон высокими отрогами Саян. Горы очерчивают, обозначают контуром границы низменности, стоят молчаливыми стражами затерянного мира.
     Чудесный уголок земли, спрятанный  за таежными перевалами, недоступный и первозданный. Дорога из асфальта, как инородное тело, змеится среди трав. Тихо! Дышится легко и полной грудью, в воздухе - терпкий запах луговой травы, треск кузнечиков. Непаханая и нетронутая веками земля! Травы в рост человека, всадник на лошади теряется в этом зеленом  море, и только головы человека и животного, слитые воедино, плывут по волнам этого лугового океана.
     Наша машина потерялась в этом травяном мире, мы уже не едем, а просто перемещаемся по гребням. Просим водителя остановиться. Искушение велико, хочется упасть на пружинный матрац из ковыля и запрокинуть голову в бескрайний простор выгоревшего июльского неба и захлебнуться от восторга и прикоснуться к вечности.
     Удивительно, здесь нет ни полыни, ни чертополоха, долина сродни английской лужайке, только нестриженой  веками и потому первозданной  и необузданной. Зеленые волны перекатываются, меняя  цвет от изумрудного до темного, ветер колышет их и сгибает  каждую  былинку в раболепном поклоне перед надменными скалами, вознесшимися в горделивом убранстве искрящихся от снега вершин.
     В долине прохладно, июльский зной остался за перевалом, здесь царит особый микроклимат, говорят, что многие жители долины осиливают столетний возраст. Не хочется уезжать, но цель поездки - горный Аршан, граница Тункинской долины, источник целебной минеральной воды, а день клонится на вторую половину. Решаем продолжить путь, а на обратной дороге снова полюбоваться этим роскошным  тысячекилометровым лугом. Все пересаживаются и через заднее стекло автомобиля  любуются видом солнечной равнины и , не сговариваясь , прощаются: " До встречи, долина!"
     Общение с первозданной природой всколыхнуло в моих спутниках все доброе, задело струны души и, уподобляясь коренным жителям севера, мы затягиваем песню по принципу " что вижу, о том и пою" и неплохо получается.
     Водитель умиротворенно говорит: "Каждую неделю  раза два три здесь бываю, и сердце каждый раз волнуется, до чего хороша равнина! Бывало домой вернешься, в гараже мужики галдят, стопарь нальют, я отмахиваюсь, дела, мол, даже на пьянку не тянет! Вот до чего душу бередит природа! Вроде себя сам уважать начинаешь, да и жизнь обыденная краше становится! "Меня охватывает легкая дремота, я закрываю глаза, мерещится любимая картинка- море золотого зверобоя в таежном распадке, и я плыву в этом цветочном море, вздрагиваю, просыпаюсь - в окне пропадает сказочная, чудесная страна - надвигаются темно-синей стеной горы…
     Подъезжаем к бурятскому поселку, путь преграждает горная река, по деревянному мосту перебираемся на другой берег, водитель  останавливает  машину в сосновом бору.
     Дальше только пешком! Наша цель - добраться по берегу реки до каскада водопадов, побывать в Дацане - буддийском храме, и тем паче, что сегодня там религиозный праздник.
Дацан. Место очень интересное! Посередине огороженного  плетнем луга стоит небольшое деревянное здание, возле него большое стечение бурятов, которые пришли на праздник выноса Белого Слона - ритуальной фигуры, которую на носилках держат четыре монаха. Процессия  совершает ритуальное шествие вокруг дацана, сложив ладони лодочкой, пришедшие на праздник, просят Будду о благословении, бросают монеты в ритуальный колодец, несут освятить   напитки и продукты. В воздухе стоит мелодичный звон от множества оберегов, которые продают  неподалеку, возле санатория, и эта музыка солнца и ветра  придает действу особую торжественность.
     После обхода дацана, монахи принимают страждущих внутри, нужно заплатить любую сумму, даже самую минимальную, написать просьбу  и за тебя замолвят словечко перед Буддой. Запутавшись в канонах буддизма, выбираемся из Дацана и отправляемся к реке. Это горное чудо берет начало где-то высоко в Саянах. В своем течении река имеет несколько водопадов, после недавнего землетрясения в горах сместились скальные породы, и высота водопада уменьшилась примерно на полтора метра, но все равно это эффектное зрелище.
     Времени мало, поднимаемся вверх, стремясь  забраться как можно дальше.
     Аршан - место многолюдное, здесь целебные источники и курорт общероссийского значения.
     Но мои спутники  на здоровье не жалуются по причине юношеского возраста и хорошего самочувствия. Минеральной водой все пресытились, запаслись и дружно поднимаемся в горы.
     Подъем, сначала цивилизованный и даже удобный переходит в узкую тропу, справа видны следы недавнего обвала. Табличка "Осторожно! Камнепад!" призывает к бдительности.
     Корни деревьев причудливо переплетаются, образуя естественные преграды на пути. Дети умчались вперед, а мне не хватает дыхания, останавливаюсь. Рядом отдыхают старички-пенсионеры. Бабушка жалуется: "Третий день пытаемся подняться, но сил не хватает, правда сегодня уже прошли больше, будем спускаться.
     Дня через два раненько попытаемся подняться. Мое самолюбие задето. Возраст далек от преклонного, двигаюсь дальше. Хорошо, хоть кеды додумалась надеть - иначе не пройти!
     Все, тупик! Горная тропа заканчивается скалой, отдыхаю на импровизированной скамейке, читаю объявления на деревьях: " ….2002 года ушел на восхождение и не вернулся… Прошу сообщить что-либо  в г. Шелехов…"; второе: "Милиция просит помочь в розыске…" Да, горы не шутят! Откуда-то сверху спрыгивают два бурятских парня с двумя мешками, наверное, собирали травы и быстро удаляются вниз. Подхожу к краю пропасти, река внизу, высота метров двадцать, дети плещутся внизу у водопада.
     Вниз ведет  дощатая лестница, точнее ее подобие, спускаюсь на два пролета вниз, дальше разрыв- метра два, затем ступени продолжаются. Спуститься можно. Но чтобы вернуться, нужно будет подтягиваться на руках. Да, с гимнастикой я не дружу!
     Стыдно, но осторожность – это тоже приобретение возраста! С высоты раздаю указания детям, которые плещутся в водопаде, посинели, но вылезать наверх не хотят. Пора спускаться. Вниз идти легче, не спеша перебираюсь через каменистую осыпь, у источника останавливаюсь. Везде на  деревьях навязаны веревочки. Лоскутки ткани, преимущественно ярких цветов. Это обращения к духу источника об исцелении.
Вода первозданной чистоты струится между камней, они мраморно белые и округлые, по всему протяжению реки, на сколько хватает взгляда - высятся стражами хвойные деревья, в воздухе терпкий запах можжевельника, а над уже теперь далекими водопадами переливается  расплывчатая радуга, цвета в которой приглушены  так, что не видно четких границ между ними.
     Впечатления   дня трудно выразить словами! Первозданная красота окружающей природы волнует, возникает лирическое настроение, хочется сесть на огромный валун, подставить лицо солнцу, плескаться в прозрачной воде, остановить это прекрасное мгновение жизни, дышать полной грудью резким ароматом сосен, и не думать о житейских проблемах, которые неизбежно давлеют над человеком.
     Обратная дорога уже знакома, но в свете предзакатного солнца обнажаются какие-то новые детали рельефа, меняется освещенность окружающего леса, он теперь больше напоминает хмурую чащу. Краски сгущаются, и окрестности  теряют праздничный вид, приобретая угрюмую напряженность.
     На горизонте размытыми пятнышками появляются первые звезды, блеклый диск Венеры освещен последними лучами закатного солнца, виден серп молодой Луны, обернувшись своими "рогами" к горам, вечная спутница Земли  как бы угрожает им, неприступным, и одновременно насмехается: "Я вас выше, я главнее!"
     В долине темнеет быстро, сумерки здесь сгущаются какими-то клочками, и стремительно скрывается от глаз все пестрое разнотравье, лишь мерцают в наступающей ночи холодным светом огоньки светлячков. Засыпает Иркут, только шум воды на перекатах напоминает в темноте о существовании реки. Дорога несет автобус, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, коротает путь по прямой, вензелями выписывает повороты, и вот уже  мелькнула гладь озера, открывается панорама города.
    Насыщенный день остается позади, завтра ранний подъем, и электричка унесет всю нашу группу на берега Ангары, единственной и своенравной дочери Байкала...
     Утро встречает туманом, зыбкой мглой, едва проснувшись, спешим на вокзал. Переводим дух только в вагоне поезда. Все российские электрички как родные сестры, их быт течет по единому распорядку. Вооруженные прессой  и кроссвордами ранние пассажиры устраиваются на дощатых лавках, готовясь с пользой скоротать время в пути. Знакомства здесь легко возникают и также легко рассыпаются, в этом есть особая прелесть, можно поведать попутчику сокровенное, то, что порой не выскажешь даже другу, будучи уверенным в том, что тебя поймут, не осудят и, может быть, ободрят советом.
     Заядлые картежники достают колоду карт и  лениво перебрасываются в "дурака", их время, растраченное попусту, быстро утекает, им  не до окружающих красот. Пейзажи  в окне сменяют друг друга, чередуя маленькие станции с тайгой,  мелькают фермы мостов  над быстрыми речками, спешащими к Байкалу, иногда состав ныряет в туннели, протискивается сквозь скалы, вплотную подступающие справа и слева к железнодорожному полотну.
     Через три часа пути  появляется Ангара. Вид  у дочери Байкала в черте Иркутска  не впечатляет, одетая в гранит набережных,  перегороженная   плотиной ГЭС, и даже слегка  заболоченная   у берега, видимо из-за столь мощного вторжения человека в ее экосистему, река  как пленница, смиренно служит людям, вращает турбины, перевозит грузы, питает живительной водой города и поселки, расположенные  вверх и вниз по течению.
     Сменив  железнодорожный вокзал на причал, по реке отправляемся  к истоку Ангары, к знаменитому камню Черского, где, как утверждает легенда, рассерженный отец Байкал, препятствуя запретной любви непокорной дочери к Енисею, швырнул на ее пути огромный камень, едва выступающий над волнами, но высота этой подводной скалы достигает семьсот метров. Наш  метеор проходит в непосредственной близости от Шаман-камня, так что  есть возможность рассмотреть достопримечательность достаточно близко, незаметно оказываемся в акватории озера,впрочем нет четкой границы между водами Байкала и Ангары, только по  прозрачности воды  или высоте волн это  можно заметить.
     Метеор замедляет свой бег у поселка Листвянка, выгружаемся. На берегу  раскинулся импровизированный рынок, пестрящий байкальскими самоцветами, всевозможными поделками из камня, бусами, серьгами, шкатулками, изделиями из керамики. Туристическая база- двухэтажный деревянный дом, со скрипучей лестницей, территория огорожена забором, во дворе стоит замечательный длинный стол  с врытыми в землю лавками, здесь же  расположена еще пара домиков для туристов. Вид у турбазы патриархальный, как будто  она  сохранилась из другой эпохи- времени пионерских отрядов, коммунарских сборов. Она совсем не гармонирует с пышными особняками новых русских, с правительственными дачами, расположенными неподалеку. Здесь мало свободной земли, тонкая полоса берега отделена от пробегающей мимо дороги бетонным ограждением, за ним узкое пространство построек, а дальше начинаются горы. Разместившись, развлекаемся сообразно своим интересам, и вот уже гулко хлопает мяч на волейбольной площадке.  Взрослые готовят ужин на всю компанию, привлеченные к процессу приготовления пищи ребята таскают воду из Байкала, меню далеко от  ресторанного, но это так вкусно - есть молодую картошку, заправленную шкварками, с салатом из овощей, с сайрой и горячим свежим хлебом,  чаевничать под открытым небом на берегу озера, когда никуда не надо торопиться. Здесь царит особый мир покоя и величия. Сложенный на берегу костер из валежника, дров ждет своего часа.
     Темнеет, плещется вода в озере, затихают крики чаек, костер неохотно разгорается. Видимо, от воды отсырели поленья, постепенно огонь побеждает влагу. Да и мы усердно раздуваем уголья, потянуло теплом. Все подтягиваются ближе. Зябко! Начинает дуть ветер с озера, его порывы носят хаотичный характер, трудно определить его направление, он не похож на бриз, его не назовешь ни зюйдом, ни вестом, ни нордом, ни остом, ни тем паче двойным именем.  Все байкальские ветры носят собственные имена, про баргузина  даже сложена песня " Эй, баргузин, пошевеливай вал…" ,  зловредный характер имеет   сарма - гроза всех  рыбаков, эта разбойница крушит все на своем пути, выбрасывает на берег лодки, топит катера, срывает крыши домов, теплый и ласковый зовется култук,а самый" крутой "из этой ветреной семейки - шелонник- беспощадный враг, уничтожаающий все на своем пути.
     Костер пляшет языками огня, сыплет искрами, тихонько поет гитара, в мире царит гармония ,покой, вспоминается далекий дом, родные, сожалеем, что их нет рядом с нами. Возникает такое родство душ, которое ни с чем не сравнить и никогда не забыть, ощущение того, что  ты русский, что это твоя страна и как бы ни был рационально устроен мир, как бы он ни был велик и прекрасен, есть такие уголки, которые навсегда остаются в сердце.
Засиживаемся  у огня далеко за полночь, спать не хочется. Уже сгорел весь валежник, в костре остались лишь уголья, хранящие тепло. От порывов ветра они становятся то ярче, то бледнее, но не гаснут. Постепенно сон берет свое, наши ряды заметно редеют и  на берегу остаются истинные романтики, готовые сидеть до рассвета. Становится прохладнее, приходится залить студеной водой  остывающие угли  и отправляться  на базу. Стоит только прикоснуться головой к подушке, как моментально наваливается  глубокий сон, длящийся, кажется, одно мгновение.

Пробуждение столь же стремительно - вздрагиваю от гортанного крика петуха, за окнами серый полумрак, видимо, еще очень рано. Певец самозабвенно хлопает крыльями, пытаясь разбудить округу, но его попытки тщетны! Уставшие, напрыгавшиеся и набегавшиеся дети, спят так крепко, что не удается растолкать даже тех, кто мечтал встретить рассвет на Байкале. Натягиваю теплый свитер и выхожу на берег. Можно встречать  раннее утро в разных точках земного шара, но восход солнца над безбрежной водной гладью  огромного озера стоит увидеть раз в жизни и запомнить краски утреннего неба навсегда.
Новый день только заявил о себе робкой полосой света на горизонте, там, где синева гуще, там, где нет четкой границы между небом и водой, эта полоса постепенно ширится и начинает играть  и переливаться сначала оттенками розового света, затем краски становятся резче и ярче, появляются отсветы красного цвета с золотистой кромкой, которая  обозначает то место, где первыми засияют солнечные лучи и вот появляется диск солнца, он  умыт байкальской водой,  как будто  капли влаги застыли на лике светила. Белые облака на горизонте пытаются препятствовать становлению дня, они клубятся, несутся, гонимые ветром, низко над водой, но  не могут закрыть собой пронизывающие лучи солнечного света, нарушить гармонию, царящую в природе. День постепенно отвоевывает у ночи жизненное пространство, вступает в свои законные права, каким он будет ,светлым или пасмурным, напрямую зависит от нас, жителей Земли.
Умываемся байкальской водой, зубы ломит от ее  студености, ощущается необыкновенный прилив бодрости и энергии, завтракаем и отправляемся на детальное знакомство с достопримечательностями поселка. Листвянка раскинулась вдоль берега более чем на пять километров, вдоль набережной широкая асфальтовая полоса, медленно поднимающаяся вверх, движемся гуськом друг за другом. Справа остаются грандиозные постройки с надписями на воротах, что эти дворцы являются частной собственностью, чуть дальше импровизированный зверинец, в котором живут медведи и, согласно табличке на воротах, зрелище сие платное, слева плещется озеро. Но не это достопримечательности. Листвянки, самое интересное - лимнологическая станция и Байкальский  экологический музей. Это единственное учреждение, экспозиция которого знакомит с  историей изучения озера Байкал, его животным и растительным миром, здесь работают энтузиасты своего дела, люди, посвятившие  жизнь изучению озера. Прекрасный фильм о Байкальской экспедиции команды Кусто, поучительная история о визите на берега озера английской принцессы Анны, усомнившейся в чистоте и прозрачности Байкальской воды и собственноручно измерявшей лотом глубины. На царственно-жеманное английское: "Фи!" было отвечено по-русски: "А не хотите ли проверить?" и проверили и доказали, что озеро самое чистое в мире. Стенды с байкальским омулем, с удивительной рыбкой голомянкой, чучела птиц и других  обитателей Байкала, удивительная атмосфера доброжелательности, созданная  сотрудниками музея. Здесь можно просто сидеть на ковре и слушать бесконечный рассказ о красотах  озера, погладить украдкой чучело нерпы и купить маленький сувенир - память о  Байкале.
В качестве наглядной экспозиции – неподалеку работает нерпинарий - небольшое деревянное здание с бассейном, в котором плещутся две нерпочки Тайсон и Несси. Девочка и мальчик, у каждого своя территория, свой сектор. Несси - умная девочка. Она шлепает ластами, складывая числа по команде дрессировщицы, математические способности у нее блестящие, не ошибается в вычислениях, тем более, что каждая удача животного вознаграждается  рыбой В исполнении нерпы мы увидели немало трюков, ее же сосед, ранее выполнявший с не меньшим успехом подобные номера, обиделся на людей, и теперь иногда нехотя изображает "бурю на Байкале", это означает хлопанье ластами по воде, с целью вымочить всех зрителей. Нерпам это доставляет большое удовольствие.
     Выше нерпинария стоит памятник известному советскому драматургу  - Александру Вампилову, здесь он жил, здесь погиб  в штормовую  погоду  в суровом Байкале. Оставляем гвоздики у подножия памятника (их вчера специально купили в Иркутске), идем дальше по берегу, я пересказываю ребятам Вампиловскую "Утиную охоту"
     Тучи все-таки побороли солнечные лучи и небо становится мглистым, серым, угрюмым, но красота озера не убывает, напротив - оно становится внушительней, значимей, суровей в какой-то своей дикой первозданности…
     Начинает накрапывать мелкий дождь,  поднимается ветер, озеро штормит, невольно возникает опасение - состоится ли сегодня наше возвращение в Иркутск. Ведь в такую погоду рейсы метеоров могут отменить! Время экскурсий рассчитано по минутам, на все путешествие запланировано только десять дней, хочется всюду побывать, но везде так много интересного, что невольно тормозим то в одном, то в другом месте. И уже куплены билеты на обратную дорогу. День в Листвянке летит так стремительно, что не успеваем опомниться, как покидаем уютную турбазу.  Впереди возвращение домой. Остались за горизонтом очертания гористых берегов. Мы не успели увидеть  Ольхон - интереснейший остров у северной оконечности Байкала, только прикоснулись к старинным стенам купеческих особняков Иркутска, приоткрыли для себя новые страницы жизни декабристов. Но, пожалуй, ни один памятник не произвел такого впечатления, как неброская Знаменская церковь, она не поражает ни архитектурными излишествами, ни роскошным внутренним убранством. В ней есть что-то особенное, что-то щемяще-русское, какая-то необычайная грусть, может оттого, что здесь покоится любовь? Любовь, побеждающая века – матери к ребенку, мужа к жене, жены к мужу. Небольшая могила в скромной ограде – здесь покоится прах княгини Трубецкой и ее младенца, скромно-серый камень с надписью на старославянском соседствует с монументальной глыбой памятника Шелехову, воздвигнутому его женой – столь ли огромны были  ее чувства? В удалении – скромное кладбище со знакомыми по страницам учебника истории России фамилиями декабристов и необычайное разнообразие цветов на их могилах, как будто души этих людей вернулись в наш бренный мир, чтобы напомнить о вечности. Согбенные фигуры пожилых прихожанок, которые неустанно что-то поправляют и прихорашивают в этом замкнутом пространстве церковной ограды. Можно бродить между могилами, читать незамысловатые строки и удивляться бескрайней любви и духовности, перешагнувшей века. 
     Мы уезжаем и увозим с собой надежду -  вернуться сюда снова, увидеть все неизведанные чудеса Байкала и окунуться в историю государства Российского. До свидания, озеро надежды!