Мэги 8-10

Совместное написание текста продолжается.

Глава восьмая. Грезы ветра, воды и песка.

Из гавани Иальса «Фарилия» вышла ранним утром. На припортовых улицах лежали еще тени, похожие на густые мазки ночи. Крыши домов и башни темными силуэтами чеканились в небе, бедном над головой и теплом на востоке.
Астра стояла на палубе у кормы, глядя на тающий в редкой дымке город. Где-то там за изгибом храмовых холмов остался господин Варольд, один из немногих в Иальсе, о ком она будет думать часто, перебирая вещицы в дорожном сундуке или вспоминая странное прощание с ним. Думать о последних словах магистра, в которых казалось столько непонятного, трогательного, слишком много недосказанного. Она пообещала ему скоро вернуться, сама не понимая, зачем и почему обещала то, что, возможно, не сумеет выполнить, будто хитрая богиня, став за спиной, тянула из нее эти важные и отчего-то горькие слова.
За мысом с шестигранным колоссом маяка, темно возвышавшимся на горе, их неф взял к юго-западу. Паруса поймали ветер, такелаж заскрипел пьяно, и судно пошло быстрее, легко качаясь, набегая на крашеные рассветом волны. Астра долго провожала взглядом ломаную полоску скал с темным крошечным зубом заброшенной усадьбы – домом Керлока. Где-то там внизу нашел внезапную, такую несправедливую смерть Леос. В плеске воды ей чудился его голос, первые лучи солнца, золотившие чаек и курчавые облака, были его волосами, сверху беспокойной синевой смотрели его глаза.
- Эгей, амфитриты! – крикнул долговязый матрос, повиснув на вантах.
- Бредишь, Гарло? – капитан Паркил поднял лысоватую голову и шагнул к фальшборту.
- Ерша мне в зад, прямо по курсу чуть к отмели!
- Точно, кэп. И я вижу, - подтвердил боцман. – К добру или худу здесь такое, но вон, плещутся. Три девки и парень, вроде.
- Покажите где, - Астра подбежала к носу и, схватившись за канат, остановилась рядом с капитаном.
Паркил молча указал на гибкие зеленоватые тела, скользившие в полулиге. «Фарилия» быстро нагоняла морских людей, было уже видны невысокие гребни на их спинах и пенящие воду перепончатые ноги.
- Скажу вам, госпожа, в этих водах амфитрит на моей памяти не водилось, - заметил боцман. – И вряд ли кто кроме меня такое вспомнит. Далеко к юго-западу, возле Мергии они часто шалят. Хуже хмельных портовых девок бывают. Иногда подплывают к Рохесу. Но здесь…
- Знаю, их родина где-то в Океане, на островах, оставшихся от погибшей Атрии. Говорят, когда-то мы были одним племенем, но потом они выбрали свободное море и волшебство воды, нашим предкам милее стала твердая суша, - Астра наклонилась над бортом, разглядывая двух амфитрит, плывущих навстречу кораблю.
- Господин Паркил, может поймать одну? – предложил молоденький матрос, хватая край сети. – Для потехи – потом отпустим.
- Дурной ты, Шкот. Истинно дурной! – ответил за капитана боцман. - Кто их трогает, с ними потом и уходит или всю жизнь беду ложкой хлебает, горькую, как море.
- По местам ступайте! Время ставить фок, - приказал Паркил и, потеряв интерес к амфитритам, пошел на корму.
- Ничего подобного не видел, хотя плавал на запад от Вильса, - произнес Голаф, остановившись рядом с Астрой. – Дважды плавал.
Она не видела, когда рейнджер появился на палубе, и вздрогнула от его прикосновения.
- Два раза, надо же! Вероятно на дырявой лодке. Господин Брис, вы - настоящая акула моря, - дразня насмешкой, мэги повернулась к нему в пол-оборота.
- Астра Пэй, - послышался звенящий как ручей голос. Одна из амфитрит вынырнула рядом с крутым бортом нефа. На ее бледном красивом лице, прикрытом длинными мокрыми прядями, отразилась улыбка холодной воды. – Леос мой, бессердечная мэги. Ты бросила его. Не вернулась даже на берег, посмотреть, жив ли он.
- Что ты такое говоришь?! –  вцепившись в канат, Астра отчаянно свесилась над бортом.
- Конечно, у тебя впереди на юге важные дела. Ты сама очень важная, мэги.  Ты бросила барда, а я лечила поцелуями его раны. Я подарила ему новые песни, - морская дева поплыла быстрее, извиваясь всем телом, но не успевая уже за кораблем. - Он еще вернется ко мне.
- Это еще вопрос. Не слушай ее, мэги, - другая амфитрита, рассмеявшись, обдала подругу фонтаном брызг. – Никто не знает, куда он направиться теперь. Но мы поможем барду. Мы все любим его. Прощай, Астра Пэй. Кое-кто ждет тебя на Рохесе и… - она говорила что-то еще, но слова ее уже нельзя было разобрать.
- Голаф!.. – грудь Астры высоко вздымалась, лицо покраснело от прилившей крови или встававшего на горизонте солнца. – Ведь я чувствовала, что он жив!
- Но откуда им знать. Странно как-то… - отбросив край плаща, рейнджер упер ногу на фальшборт и поглядывал на удалявшиеся фигурки морских дев, резвившихся по-детски за кормой. – И откуда они знают тебя?
- Их ментальное восприятие развито намного сильнее, чем у нас. Сильнее, чем у магов Творящего Слова. Они умеют читать мысли и знают о нашей жизни такое, что зачастую неведомо нам самим. Если Леос жив… О, боги! – воскликнула она. – Ты понимаешь, как это здорово! Ведь я его видела вчера возле таверны! Я просто не могла поверить своим глазам! А он, наверное, ищет меня! Голаф, знаешь, сколько я молила прощения у Рены?! Ведь это я была бы виновна в его смерти!
- Глупости, я уже говорил тебе: мы не можем отвечать за изломы чужой судьбы. Это выглядело бы слишком самонадеянным, - хмуро ответил Брис.
Теплый ветер туго полнил паруса. Огибая белую полосу рифов, «Фарилия» стремилась на юго-запад.  Уже к полудню они прошли Неары, где, по словам Паркила, было теперь неспокойно: со смертью наместника нестойкий порядок исчез там совсем, и многие промышляли в прибрежных водах разбоем. Маленькие суденышки с косыми парусами во множестве курсировали между встававших из моря скал, и угадать намерение той или иной флотилии, зарабатывавшей не только мирным рыболовством, было невозможно. Весь участок опасного пути Астра стояла на палубе, не отходя от капитана. Ей стоило немало сил уговорить его не сворачивать на запад от мятежных островов. Такой широкий крюк означал лишние пол дня плаванья – роскошь неприемлемую, учитывая, что они вышли в море много позже Давпера, и тяжелая «Фарилия» вряд ли могла соревноваться в скорости с остроносым «Нагом». В случае атаки неарских лодок или небольших галер, дрейфовавших у входа в гавань, мэги обещала преподать памятный урок корсарам, и даже, ободряя команду «Фарилии», продемонстрировала мощный, грозно шипящий в воде фаерболл. Но она сама понимала, что магической силы хватит не более чем на пять-шесть эффектных заклинаний, а полсотни отчаянных головорезов, бросившихся на абордаж, подкрепивших свой порыв стрелами, без труда возьмут беззащитный неф. Рейнджер не хуже понимал это и, сидя на перевернутой бочке под фоком, тихо поругивал рискованную затею госпожи Пэй. Однако все обошлось благополучно. К часу Лилии они миновали цепь беспокойных островов, обошли рифы, седые в кружевах кипящей пены, а дальше уже простиралось бескрайнее море, слепящее горячим солнцем, с редкими пятнышками парусов где-нибудь вдали.
Утомившись от жары, Астра и Голаф вернулись в каюту, предоставленную им  перед отплытием господином Брефтом – помещение по корабельным меркам довольно большое, занимавшую всю правую часть юта. Мохнатая шкура серого кардорского медведя, лежавшая на полу, создавала уют, почти домашний, мягкий и покойный. Возле стола с письменными принадлежностями стоял удобный диван, оббитый коричневым плюшем, напротив – резной шкаф с посудой, несколькими книгами и всякой полезной в пути утварь.
Бронзовый колокольчик клепсидры обозначил час Флейты. Астра слышала, как к борту нефа причалила лодка. Паркил передал ящики со штучным грузом и почту, наставляя посыльных по назначению каких-то важных писем. В гавани маленькой Каменты корабль задержался не долго, скоро подошла еще одна лодка, на палубу подняли груз, и «Фарилия» подняла паруса. Остров с поселением колонистами из Иальса остался за кормой. Зеленые холмы и золотистые утесы растаяли в янтарной дымке. Впереди огромный пунцовый диск солнца опускался в море, растекаясь огненной дорожкой, сверкавшей в волнах. Острокрылые, грациозные альбатросы фланировали над винного цвета водами, изредка срываясь за игравшей у поверхности рыбой.
Опираясь на борт, Астра вдыхала пьяный морской воздух, Голаф стоял возле мачты, глядя на величественный закат и любуясь своей подругой, чем-то похожей на анрасских дев Горы, сотворенных пламенем и диким волшебством. Ему нестерпимо сильно захотелось обнять ее и жадно целовать, пока она не смирится с властью его рук, пока не ответит нежно, с тихо скрытым желанием, которое он угадывал в ней ни раз прежде за железным щитом ее гордости, за надменным блеском в темных глазах.
Он бесшумно подошел сзади, положил ладони на ее талию.
- О чем ты думаешь, госпожа Пэй? Снова о барде?
- Я просто счастлива, что он жив. Не знаю, зачем меня хотела уколоть та амфитрита, но хвала богам, что я встретилась с ней и услышала те слова! – Астра откинула голову на его плечо, волны красные и ласковые, как губы, плескались перед ее закрытыми глазами. - Только бы не были лживы эти слова, - она убрала его ладони и, услышав твердые шаги капитана, повернулась.
- Господин Брис, госпожа Пэй, если не возражаете, то ужин уже в вашей каюте, - сказал Паркил. – Финики, печенье с миндалем. Еще я добавил бутылочку доброго ширдинского. Скромный обычай нашей «Фарилия» - за первый день в море.
- Спасибо, кэп, - Астра, став на носки, шутливо вытянулась, как молодой матрос. – Это будет очень кстати.
Они прошли в каюту. Паркил отказался присоединиться к трапезе, попробовал только глоток расхваленного им же напитка с южных островов и удалился на ют к рулевому.
- Госпожа Пэй, - Голаф разлил вино в синие фарфоровые чашечки, - а знаешь, как ты меня крепко ковырнула, когда ушла в обнимку со своим бардом исполнять прихоть Давпера?
- А ты бросил меня у ворот незнакомого города, как надоевшую шлюху. Это после того как мы с тобой ни один день ели из одной миски! Не зли меня, Голаф, у меня чудесное настроение, пока… - она отпила из чашечки и потянулась за финиками.
- Именно поэтому я пытаюсь понять, кто для тебя рейнджер Голаф Брис, известный, кстати, от Анраса до края кардорских степей, - он дотронулся до ее щеки, прикрытой завитками черных волос.
- Не более чем грубый меченосец, отбившийся от шайки франкийцев и возомнивший из себя блестящего паладина, - она усмехнулась, откинувшись на спинку дивана.
- Почему же величественная мэги так дрожит от прикосновений этого никчемного меченосца? От страха или чего-то еще? – Голаф обнял ее, и потянул за шнурок ниже ворота платья.
- Ты неотесанный беспомощный болван! - она извернулась и хотела встать, но рейнджер подхватил ее на руки и, сжав мягко и сильно, опустил на  медвежью шкуру, разосланную на полу.
- Я не боюсь тебя! – выдохнула Астра, упираясь в его крепкую грудь.
- Ты очень красивая, Астра Пэй, и очень сумасшедшая, - он припал к ней  поцелуем, долгим, от которого, казалось, лопнет сердце. Оторвался, с хищным восторгом глядя, как в пьяных, будто темный эль глазах, распускаются лепестки  пламени, как это мечущийся, мятежный жар, борется с другим огнем, поднимающимся из глубин ее существа. Голаф еще поцеловал ее. Еще и еще, чувствуя, что пальцы, отчаянно вцепившиеся ему в спину, обмякли, а губы мэги невольно ответили на поцелуй. Он расстегнул тугой пояс на ней и потянул край платья.
- Я убью тебя, Голаф! Я тебя сожгу, шет! – прошептала она, вздрагивая от прикосновений теплых рук, ласкавших обнаженное тело.
- Да, моя мэги! Сожги! – ответил Брис, прижавшись щекой к ее груди и опускаясь ниже, наслаждаясь вкусом гладкой, нежной кожи. – Пожалуйста! Хочу сгореть в твоем огне!
Он оторвался на миг, приподнялся, с восхищением глядя на ее волосы, разметавшиеся по лицу, темными змейками упавшие на голые плечи, и опустился нежно и сильно.
Астра вцепилась ногтями в спину рейнджера, со страхом и трепетом чувствуя, как его обжигающее существо неумолимо входит в нее. В ее приоткрытых глазах, словно треснуло что-то, золотистым зигзагом растворяя дверь в бездну. Чтобы не вскрикнуть от боли и еще неведомого, сильного ощущения, наполнявшего горячими волнами, она стиснула зубы, прижалась яростно всем телом к своему мучителю. Потом не сдержалась и застонала, целуя его плечи и шею.
- Рена добрейшая, - Голаф сел на шкуру, откинув край ее платья дальше от свежих пятен крови. – Ты никогда не делала этого? Я даже подумать не мог…
Астра молча мотнула головой и, поджав обижено губы, отвернулась.
- Принеси, пожалуйста, воды, - попросила она, все еще лежа на полу. Ей было стыдно за свою слабость, навалившуюся вдруг полную беспомощность, стыдно до слез, что разум ее так помутился, и она – мэги, отдалась ему, словно обычная уличная девка.
Когда Голаф принес ушат с теплой водой, она обмылась, прогнав сначала рейнджера из каюты, накинула платье и допила остаток вина в чашке. Голова кружилась, перед глазами было мутно от слез, а тело гудело от прилива магического тепла, разбуженного от чего-то и мечущегося теперь, мечущегося, как и ее нестройные мысли. Потушив светильник над столом, Астра вышла на палубу.
- Госпожа Пэй, - Голаф, как мальчишка проворно подбежал к ней. – Что ты такая… с видом, будто стряслась беда, - заговорил он тише, глядя на ее бледное в лунном свете лицо. – Хочешь, я опущусь на колено, как великородный паладин перед принцессой и буду целовать твою руку?
- Ты не виноват здесь, Брис, - она прошла к фальшборту, остановилась у самого края, прислонившись к натянуто-скрипящим канатам. – При чем здесь ты? Это я такая… не принцессой стала вдруг, - ей хотелось раствориться в темном ночном воздухе, стать тенью и унестись куда-нибудь.
- Мне следовало быть с тобой мягче. С самого начала, с той первой встречи на нашем пути в Иальс. Знаешь, что становится с мужчиной, который проводит большую часть жизни в пути, ночуя возле дороги или в дешевых тавернах? – произнес он, потянувши с силой канаты такелажа, и добавил: - Впрочем, зачем тебе такое знать.
- Голаф, а кто для тебя стала теперь я – мэги, о которой скоро узнают все от Карбоса до ледяных пределов Анраса? – с вызовом спросила она. – Кто для тебя Астра Пэй, на которую ты лег так же легко, как на постель в дешевой таверне. Ты даже не сказал, что любишь меня или что я нравлюсь тебе. Так, Голаф? Ничего этого не надо!
- Я просто не умею такое говорить. Хочешь, я честно признаю, что я никогда не встречал девушек равных тебе? Ни одна влекла меня так, не заставляла терять голову и делать столько глупостей, - он взял ее руку и несильно сжал, поглаживая тонкие теплые пальцы. – Тебе, Астра, нравится дразнить мужчин, чувствовать власть над ними. Только ты еще не знаешь, что твоя минутная слабость может ранить больнее насмешки в глазах. После того, что случилось мое желание быть рядом с тобой, обнимать тебя, когда ты это позволишь, становится только сильнее. Представь себе, много сильнее!
- Ты врешь, - она качнула головой. Слова рейнджера, будто разделили ее пополам. Одной половине страстно хотелось прижаться к плетущему неясные речи искусителю, прижаться теснее и целовать его, другая половина жаждала одиночества и покоя, стремилась стать темной тенью и бежать в ночь.
- Я принесу вино, - предложил рейнджер как-то невпопад, глядя на нее не то с сожалением, не то, в смятении, желая отвлечь хоть чем-нибудь от начатого разговора. – Астра, ведь нам есть за что выпить.
Он направился к двери в каюту, а мэги стояла, запрокинув голову и глядя на крупные синие звезды, похожие на бусины с разорванного дерзко ожерелья.
«Быть с ним… Быть послушной его ласкам... Уйти и не видеть его никогда…» - метались ее мысли, и магическое тепло судорожными волнами пробегало по телу от затылка до пят. Мэги выдохнула шумно и вдруг увидела, как еще одна рука – ее рука – появилась из тьмы. Астра отступила, изумленно оглядывая своего двойника, родившегося из бесплотного эфира. Это было невероятно! Столько раз прежде она пыталась создать свою тульпу, используя мудреные приемы Некомарха и древних либийцев, но никогда не получалось у нее ничего подобного.
Скрипнула дверь каюты, вышел Голаф. Астра тихонько отступила к мачте и затаилась, наблюдая за ним и своим молчаливым двойником.
- А давайте с горлышка, госпожа Пэй? – покручивая бутылку, предложил Брис. – Лично мне, как неотесанному болвану, очень нравится с горлышка. Особо приятно будет после твоих губ.
Пробуя управлять эфирным существом, мэги старалась ощутить чужое непослушное тело, мысленно щупала нити, ведущие к нему. Подчиняясь ее усилиям, тульпа повернула голову и с таинственной улыбкой потянулась к бутылке вина.
- Такая ты мне нравишься еще больше. Очень нравишься, госпожа Пэй. Такая изменчивая, как.. погода в некоторых местах. Если бы я мог говорить складные слова любви, как бард, то я бы лил их сейчас, не умолкая, - он тоже улыбнулся, удивленный не то очарованный загадочным блеском в ее широко открытых глазах. – Что молчишь, дорогая? Я не Леос, но разве все сводится только к красивым словам?
Он пожал плечами, придвинулся к ней ближе и продолжил тихо:
- Хотя, знаешь, мне на ум пришло… Ты в ночи, еще прекраснее, чем днем. Твои глаза из звезд и губы сладкие, как финики в тарелке. Красиво?
Тульпа подняла руку и похлопала его по щеке.
- Что бы это значило, Астра? – Голаф озадачено разглядывал ее побелевшее лицо.
Вместо ответа эфирное существо, отпило из бутылки, лихо, будто истый пьяница и, шагнув через ограждение, прыгнуло в море.
- Астра! – рейнджер повис над фальшбортом, ища ее взглядом в волнах. Прыгнуть следом, означало, что на корабле просто не заметят их исчезновения, и они оба останутся в море без надежды на спасение. – Капитан Паркил! Эй, кто-нибудь! – заорал Голаф. – Госпожа утопилась!
- Питху камбалой дери! – ответил чей-то возглас с кормы. Следом палуба затряслась от топота. Из двери под лестницей юта выскочил боцман и капитан.
Астра никак не ожидала такого оборота от своей шутки и, выйдя из-за мачты, недоуменно поинтересовалась:
- Что за суета такая? Голаф, ты кричал? – она встряхнула его за рукав. – И какая госпожа утопилась? Говори скорее!
- Но ты же прыгала за борт… - он отвернулся, поглядывая на блики луны по темным волнам.
- Извините его, капитан. Напился, пока я здесь прогуливалась, - Астра отпустила Паркилу милую улыбку. – Когда он напьется, ему всегда мерещатся то амфитриты, то девы любвеобильные. И все они страдают из-за него, то топятся, то кровь себе пускают. Идем, Голаф, тебе проспаться надо.
Едва они вошли в каюту, Брис схватил ее за руку и мрачно вопросил:
- Что это значит, госпожа Пэй! Я не идиот, чтобы мне мерещилось такое!
- А откуда я знаю, Голаф. Чего ты орать начал?! Я ждала тебя на палубе, ты пошел за бутылочкой ширдинского. И выпил ее сам, наверно. Потом выскочил будто умалишенный и орать начал «госпожа утопилась!».
- Еще раз повторяю, я не идиот. И вполне разумею, что это магия какая-то. Наваждение, устроенное тобой, - он разжег второй светильник над столом, потом наклонился, разглядывая свежие пятна крови на желтой медвежьей шкуре, лежавшей на полу. – Так, милейшая мэги?
- Конечно же. Конечно наваждение. И все, что сегодня было – тоже наваждение. Чего ты сердишься, Брис? - она привлекла его к себе и поцеловала, теребя длинные жесткие волосы. – Мне ничего другого в голову не пришло сказать капитану.
- Если так, то пусть это наваждение продолжается, - рейнджер поднял ее на руки, трогая влажные губы своими и лаская гладкое тело под юбкой. – Я тебя люблю, Астра.
- Ты бессовестно врешь. Хотя, шет с тобой, - мэги изогнулась, его смелые и нежные прикосновения были нестерпимо приятны. - Изольда научила меня не верить мужчинам. Она знает всех вас. Вот так, Голаф. У нее тысяча любовников была. И я решила – у меня тоже будет тысяча. Только понять не могу, почему ты оказался первым.

               *                *                *

«Наг» резал носом черные густые волны. Луна взошла высоко, и ее прохладный блеск плыл в воде рыбьей чешуей. Где-то справа таились рифы, долгой цепь тянувшиеся до Шетовых скал. Морас хорошо помнил это место. Врезалось в память с тех пор, как он с Гребом Безухим разбил здесь в щепы неарскую эскадру. Три галеры ушли ко дну, а толстый, полный ценного добра неф был взят с душой на абордаж. О рифах должен был знать и рулевой, но на всякий случай Морас поднялся на ют и сказал:
- Эй, Берок, а ты помнишь наши лобзания с неарцами? Когда еще Греб с нами ходил?
- О, незабываемо, кэп! Всю жизнь буду помнить, как трещали борта галер! И как мы пили потом три дня с их румяными девками! – он скривился, распоротая губа обнажила редкие зубы.
- Так вот, не забудь про рифы, старик. Тебе говорю, а не дурню-смотровому, - капитан похлопал его по плечу и направился к тамбуру.
На шканцах за ящиками веселились стрелки и люди из абордажной команды Бота. Их дружный пьяный разговор перешел в такую же пьяную песню. Кто-то нестойкий, отполз на четвереньках к борту и натужно ревел о любви к морю, захлебываясь блевотой.
- Свиньи, - процедил Морас, задержавшись на ступенях. Отслужив семь лет в королевском флоте Олмии, он терпеть не мог таких скотских попоек на корабле. На берегу шет им брат, но здесь… Во всем был виноват Давпер. Поглядев на паруса, хлопающие лениво под стихавшим ветром, он спустился на нижнюю палубу и вошел в свою каюту.
Анита сидела на кресле возле стола, перебирая янтарные фигурки из шкатулки. В ее светлых глазах мерцал огонек масляной лампы, волосы бледными прядями лежали на щеке. Она подняла голову, потом медленно встала и шагнула ему навстречу.
- Я вот думаю, капитан, что будет со мной потом? – она вздохнула, прислонившись к углу платяного шкафа. – Потом, после Ланерии?
- И что же ты надумала? – Морас сел на сундук и жестом привлек ее.
- Я не хочу как они, - Анита кивнула в сторону дальней каюты, где были заперты Ансис, Арбея, другие. – Не хочу так. И еще… я люблю тебя, - она опустилась к нему на колени, взяла ладонями его лицо, суровое, с глубокой морщиной от искривленного носа. – Я тебя люблю, а ты… ты вышвырнешь меня. Да? Уже не важно кому и зачем, - уронив голову на его плечо, она беззвучно заплакала.
- Не говори глупости. После Ланерии мы плывем на юг – есть некоторое дело там, - он прислушался к шагам в коридоре. Дверь открылась, на пороге появился прислуга.
- Господин Морас, на совет вас приглашают, - вкрадчиво произнес он. – Прямо немедленно в покоях хозяина.
- Хорошо, иду, - капитан встал, погладил волосы своей милой пленницы и, прихватив трость, направился к каюте на корме.
Когда он вошел, Давпер и магистр Канахор сидели за круглым столом, попивая душистый аютанский настой из крошечных нефритовых чашек. Тринадцать свечей в лапах нагов, чеканенных из либийской бронзы, потрескивали трепетными огнями.
- Прошу, - Давпер отодвинул ногой табурет. – Итак, что мы имеем сегодня. Кроме хлопот с «Гедоном» и этой проклятой склоки с чужим товаром. Рена добрейшая, за что мне такое, епть их душу! – он сжал кулак и стукнул по столу так, что звонко задрожала посуда.
- Господин Хивс, боюсь с «Гедоном» безнадежно – заберут его рохесские фаготы. Не знаю я, стоит ли вообще по нему хлопотать, - заметил Морас, затея с присвоением чужого корабля с самого начала представлялась ему глупой или уж слишком рискованной.
- Нам нужен этот славный когг. Вот как нужен, - Хивс провел ребром ладони по покрасневшей шее. – Дело даже не в том, что он больше «Нага» в два раза: нам необходима его катапульта. Если с девками не выйдет, храм придется брать штурмом. А без той чудо-катапульты и снарядов Берната все равно, что башкой в кованые ворота. И магистр здесь не поможет. Верно, господин Канахор?
- Я сюда не вмешиваюсь. Это ваша часть дела. И ваша забота, как обойтись со жрецами. Моя забота – только магистр Варольд, - Канахор Хаерим отпил маленький глоток из чашки, поморщившись, прикрыл глаза. – Двадцать лет я пытаюсь получить от него свиток с картой. Правда, он об этом не знает. Вернее, не знал, до недавних пор. А те, кто знал… его милые, сладкие женщины давно мертвы.
- А вот это уже не наша забота, уважаемый магистр. Вы обещали получить карту – извольте придумать, как это скорее сделать. Вообще я не понимаю в чем сложность, отобрать у старика бесполезный ему пергамент. Заплатить ему, наконец, - Давпер опрокинул содержимое чашечки себе в рот и откинулся на спинку кресла, его пальцы беспокойно подергивали край шелковой скатерти. – Если все уж так плохо, магистр, то мои люди помогут. Братство Пери к вашим услугам.
- Вы плохо представляете положение дел, уважаемый Хивс, - Канахор мрачно усмехнулся, глядя поверх продолговатой головы Давпера на стену, украшенную абордажными мечами и древним мергийским шлемом, расколотым ниже кривых бронзовых рогов. – Варольду не нужны деньги. У него самого вполне приличное состояние. Просто так свиток он не отдаст. Это я понял очень давно. Даже если жечь его шетовым огнем, перед страхом смерти, любых мук – свиток он не отдаст. Вы совсем не знаете этого тщедушного с виду человечка. Я обещал ему многое, более полезное, чем деньги. Запугивал его по всякому, через друзей и от имени Ордена. Я добился, что его салон почти опустел и много надеялся на помощь мэги Верды, но ничего не вышло.
- И что теперь? – нетерпеливо спросил Давпер.
- Есть еще два способа. Первый… просто убить его и перевернуть в поисках пергамента весь дом. Кто его знает, что найдем мы там. И второй более верный… - магистр задумался, облизывая горькие от настойки губы. – Нужно как-то захватить ту полуумную мэги, что спалила ваш склад – она его дочь.
- Милейшая госпожа Пэй?! – Хивс лег грудью на стол, пристально глядя в черные глаза Канахора. – Что вы несете, магистр. Я лично присутствовал при первом знакомстве ее с «родителем». И вы там, кажется, были.
- Она больше похожа на безродную оборванку. Эти манеры… я бы никогда не подумал, что она была вхожа в великосветский двор Олмии, - заметил Морас, придвинув к себе блюдо с ломтиками вяленой дыни. – Хотя таких нынче жалуют из-за смазливой внешности.
- Она его дочь, - твердо сказал маг Алой Звезды. – Он просто не знает об этом пока. Я говорил с кое-какими людьми из Олмии – свидетелями той пренеприятной трагедии, - он отпил, морщась и цокая языком. Крики непокорной Арсии, горящей в огне, будто снова звучали в его ушах, где-то в траве захлебывался плачем грудной ребенок, которого он пожалел к счастью или на свою беду. Отгоняя видение, Канахор мотнул головой и продолжил: - Думаю, за ее жизнь, старик выложит карту. Еще скажу, что она плывет за вами на торговом нефе. «Фарилия», если не ошибаюсь. Можете перехватить их в море или дождаться прихода в Ланерию. Собственно за этим я и прибыл к вам, - магистр встал и потянулся к плащу, висевшему у двери, словно тело огромной летучей мыши.
- Это хорошие вести, господин Канахор. Хорошие, в некотором роде. Очень приятно, что госпожа Астра сама плывет к нам, - Давпер примял кончик редкой аккуратной бородки и с удовольствием налил в чашечку крепкий душистый настой.
- Если перехватить их в море, то можно еще и товаром поживиться, - безразлично заметил капитан Морас и тут же добавил: – Хотя времени потеряем много – ветер стихает. Лучше в порту.
- Проводите меня, - толкнув двери, попросил магистр.
Они вышли на палубу. Шальная песня стрелков тут же умолкла, за бортом слышался шелестящий плеск волн. Луна сияла высоко над фоком.
- Мы ее возьмем мэги. Обязательно. Уж это точно мое дело, - Давпер постучал костяшками пальцев по мачте. – И вам таким образом будем рады услужить. Вы не возражаете, если наша доля в либийском походе чуточку возрастет? Этак на десять процентов?
- Мы же договорились, Хивс. Все драгоценности будут вашими. Представьте себе все или, по крайней мере, большую часть богатств Либии. Древней могущественной Либии! Представьте бесконечные вереницы рабов, несущих серебро, золото, редчайшие камни к трону великого Кэсэфа. Ваши людям будет не по силам утащить все, - магистр рассмеялся и отошел к фальшборту.
- За это я волнуюсь меньше всего, - Давпер Хивс тоже рассмеялся, все же иметь дела с этим старым прохвостом, способным еще на очень многое, было приятным.
- Тогда удачного плаванья! – Канахор Хаерим оттолкнулся от палубы и, разведя широко руки, полетел. Его темная фигура с трепещущим на ветру плащом скоро исчезла среди колючих звезд.

                *                *                *

К началу третьего дня ветер стих совсем. «Фарилия» лениво ползла, ловя обвисшими парусами слабые дуновения, потом замерла совсем. Вокруг было гладкое, словно скатерть шелка, прозрачно-синее море. Боцман поругивался, расхаживая сердито по палубе, сам дважды взбирался на марс и глядел на мутную линию горизонта. Зачем-то плевал на тыльную сторону ладони, поднимал ее над головой и прижимал к щеке.
По приказу Паркила матросы вытащили на корму деревянную статую Герма. На большой жаровне принесли покровителю жертву – молодую акулу, изжарив ее в огне до угольной черноты. Бог не ответил никак, смрадный дым над жаровней поднимался ровно вверх, море затаилось.
- Господин Паркил, как долго это будет, - спросила Астра, поднявшись на ют.
- День или два. А может более. Не смею врать, госпожа, - капитан вытер платком измазанные жирной сажей руки и добавил: - В такое время полный штиль в этих местах редкость. Никак не ожидал, что мы застрянем.
- До Рохеса далеко еще? – Голаф не находил себе места с самого утра. По его подсчетам «Наг» был уже в порту Ланерии и завтра вполне мог сняться с якоря.
- Лиг сто – сто двадцать, - боцман кашлянул в рукав и посмотрел круглыми глазами на гладкое море. – Вот вам и амфитриты. Когда их встречаешь, то все пойдет не как обычно. А они нагнали нас за ночь и все рядом кружат. Снова их видели на рассвете.
- Трудно сказать плохо это или хорошо, - вставил рулевой, проверяя узел крепления на штурвале. – Забавные все ж девки.
- Пока получается, что плохо. Груз наш срочный. Ждут в Ланерии, представьте. И мы всякими обязательствами связаны, - пояснил боцман, вспоминая наставления господина Брефта. – А вы, госпожа Пэй, не могли бы помочь своей чудодейной магией?
- Боюсь, что нет. Даже не представляю как, - мэги задумалась, что она может предложить из своего невеликого арсенала заклинаний, полезных большей частью  для быстрого боя. Здесь бы не помогла и опытная Изольда. Хотя можно было попробовать кое-что. Она вспомнила «Книгу Ветра» Некомарха, которую магистр считала пустой и даже вредной. – Впрочем, давайте магией, - решилась она. – Давайте, если капитан не возражает.
- Нам, госпожа, терять нечего. Кроме корабля, груза и собственных никчемных жизней, - Паркил, сжав широкие синеватые губы, облокотился на тумбу штурвала. – Желаете по-своему вернуть милость Герма, то возражать не стану. Надеюсь, вы знаете что делаете.
- Знаю. По местам селедки! – шутя прикинула Астра на матросов, сидевших у борта. – И снимите паруса с этой вот второй мачты. Только там, впереди пусть висит.
- Вы хотите оставить только фок? – полюбопытствовал Паркил.
- Он самый. Остальное к шетовой невесте, - Астра небрежно махнула рукой. – А то сорвет еще.
- Исполнять! К шетовой невесте! – боцман, повторяя жест мэги, тряхнул от живота рукой.
- Что ты задумала, госпожа Пэй? Ко дну нас отправить? – Голаф стоял позади нее, наблюдая за торопливыми действиями моряков.
- Не говорите ерунду, Брис. Не надо этого только. Запугаете мою команду, что мы все разом за борт и топиться начнем, - вспомнив недавнюю историю с тульпой, Астра едва не рассмеялась.      
- Вашу команду? – переспросил рейнджер.
- Мою команду. Капитан только что передал мне полномочия. Верно, господин Паркил? – повернувшись, она весело подмигнула ему.
- Да, конечно. Пока здесь правят магические силы, мне разумнее побыть в стороне, - неохотно ответил он и отошел от штурвала, словно стараясь держаться подальше от деяний, которые он так опрометчиво благословил.
- Так, закончили? Теперь убегайте оттуда, - скомандовала Астра матросам, управившимся с двумя парусами грота. Она отошла в самый конец кормы и, подняв руки, долго сосредоточено смотрела вперед. Потом негромко заговорила заклятие «ледяного ветра», стараясь обуздать его порывистую силу так, как учил в книге старый Некомарх.
- Мэйро-бало-айс-винд-спелл! – выдохнула мэги, формируя ладонями сферу густеющего воздуха, помутневшую и завихрившуюся синими льдистыми искрами.
- Эта Пресветлая, спаси потроха мои! – вскрикнул матрос, спрыгнувший на палубу последним. Он подумал, что до кормы ему уже не добежать и разумнее страстно молиться, вцепившись зубами в веревки такелажа.
- Давай скорее! – заорал боцман. – Сюда, Кордал!
Вихрящийся над головами пузырь, распухал, ревел, словно снежное разъяренное чудовище. Мэги, призывая символы Го, старательно и безжалостно пробуждала скрытую в его глубинах силу. Вокруг стало холодно, настолько, что матросы, шустро взлетевшие по лестнице на ют, столпились вокруг дымящей жаровни под статуей Герма, съежившись, дружно затрясли челюстями. Капитан Паркил запахнул мундир, глядя с опаской на безбожно бушующую стихию, самыми скверными словами поругивал себя за доверчивость девчонке.
- Олинья-кало! – произнесла Астра, вдохновенно вытянув палец вперед. С противоположной стороны сферы мигом образовалась дыра, и воздух хлынул из нее тугой струей, словно сорвавшаяся с высоты лавина. Парус на гроте, рвануло так, что затрещали канаты и обе мачты. Покойная до сих пор «Фарилия» дернулась, как телега за перепуганной лошадью, хлюпнула носом в волну, понеслась, скрипя рангоутом громче, чем выл ветер.
- О-о-о! Герм Всевластный, спаси и затупись! – запричитал Паркил, сложив руки на груди. Это не помогло – хуже того, статуя Герма рухнула, покатилась с юта, жаровню с останками жертвенной акулы разом унесло в море. Брызги воды больно хлестали  лицо, стекали по такелажу и реям, мгновенно превращаясь в сосульки. Матросы вцепились в ограждения надстройки, тряслись и шептали молитвы.
Астра едва удержалась на палубе и, когда судно резко накренилось на правый борт, она поняла, что совсем потеряла контроль над «мешком ветра». Злой вихрь, от дыхания которого валило с ног, бил теперь в спину, бросая на корму дюжие пригоршни мерзлой воды.
- Ты совсем свихнулась, дорогая! – Голаф подхватил мэги свободной рукой и прижал к палубе.
- Нос! По ветру нос! – закричал рулевому капитан, вмиг оказавшись рядом и сам налегая на штурвал.
- Спокойно, кэп! – Астра поднялась, держась за твердое плечо рейнджера. – Сейчас отцепимся от него! Все хорошо будет!
Прикрыв глаза, она нащупала невидимые нити эфира, рассекла их заклятием и взмахом ладони. Тут же ревущая злым ветром сфера отлетела от них на пол лиги, взвилась вверх и, перевернувшись трижды, рухнула в море, словно сорвавшаяся с небес комета. Из пучины ударил огромный водяной столб. Казалось, там, в глубинах проснулся древний морской бог и выдохнул копившийся столетиями гнев. Взметнувшаяся к небу вода падала тяжелыми глыбами льда. Море, кипело и вздыхало ухающими пузырями, плеская на палубу замерзшую рыбу, снежную кашицу и мутно-стеклянные тела медуз.
Скоро все стихло. Жарко светило солнце. Сосульки на такелаже потекли ручейками. Перепуганная команда «Фарилия» еще дрожала от пережитого страха и лютого волшебного холода.
- Немножечко не удачно, господин Паркил, - признала Астра, мокрое платье  стягивало тело оковами льда, но мэги бодро шагнула к ограждению у штурвала. – «Ветряной мешок» получился излишне тугой. Но могу еще попробовать. Теперь с большим успехом.
 – Не надо! Пожалуйста, не надо, госпожа Пэй, - горячо возразил капитан, вытянувшись, будто прилежный матрос. – Зачем вам так напрягаться.
 - Эй, тут ставрида подмерзлая! – крикнул кто-то снизу. – Корзина наберется! И кальмары!
- И все это благодаря госпоже Пэй, - боцман усмехнулся и подошел к ограждению юта. – Улов собрать! Кэп, а может ради такого происшествия вина крепенького всем по кружечке? Ведь холодно и штиль полнейший, клешню ему в бок!
- А здесь амфитрита… - остановившись у края шканцев, с опаской произнес Гарло. – Ей-ей! Замерзшая, синяя!
Почти все стоявшие на юте поспешили к носу корабля. Там, чуть дальше фок-мачты действительно лежала морская дева, без сознания или уже мертвая. Ее голое синеватое тело покрывали водоросли с коркой тонкого не растаявшего льда. 
- Вот беда какая, - заволновался Паркил, сбегая по лестнице вниз. – Умерла или нет? Шкот, Кордал, скорее одежду, какую принесите укрыть!
- Жива, - сказал Голаф, трогая холодное запястье ее руки с аккуратными перепонками между длинных пальцев. – Замерзла просто, да волной ударило.
- А ведь умрет, наверно, если не отогреть! – Шкот прикрыл ее шерстяным одеялом и трепетно добавил: - Я бы смог. Точно бы согрел такую.
- Вина ей надо, - решил боцман, хрипло закашляв. – А лучше крепкой травяной настойки.
- И растереть, - не унимался молодой матрос. – Позвольте заняться, кэп? Ее всю нужно основательно растереть. Видно, существо она слишком теплолюбивое.
- Принеси-ка чашку из крайнего бочонка, - согласился Паркил, глядя на бледно-синеватую деву с миловидным лицом и льдинками в слипшихся волосах, ему стало холоднее, чем под порывами студеного ветра.
Матрос вернулся бегом, неся полную чашку сагель-альской настойки, приготовленной на пряных травах.
- Я бы с большим удовольствием доверил это дело, господину Брису, - сказал капитан. – Не согласитесь ли? – он взял у Шкота посудину и протянул рейнджеру.
- Вот это зря, - отодвинув Гарло, Астра подошла ближе, с недовольством наблюдая за приготовлениями Бриса.
Голаф сначала попробовал глоток сам, потом, приподняв голову амфитриты, поднес питье к ее пухлым губам. Все в ожидании замерли. По ее лицу пробежала судорога, дева выдохнула, дернувшись всем телом, и, повернувшись на бок,  закашлялась.
- Живая! Слава тебе  Пресветлая! – капитан Паркил довольно потер озябшие руки.
Команда зашептала разноголосо молитву. На шканцах подпрыгивала, шлепалась об доски оттаявшая скумбрия.
Повернув морскую деву к себе, рейнджер влил ей в рот больше половины чашки.
- Ну, ну, спокойно. Все хорошо, - она снова затряслась, Голаф, успокаивая, погладил ее мокрые спутанные волосы. – Все хорошо, красавица. Сначала горько, потом тепло. А потом приятно.
Откинув край одеяла, он налил немного настойки на ладонь и начал осторожно обтирать ее шею и плечи. Она открыла водянисто-зеленоватые глаза, безумно глядя вокруг, на столпившихся вокруг моряков, на склонившегося над ней молодого мужчину, на мэги, с которой она была несколько знакома. Астра тоже узнала амфитриту, вещавшую в первый день плаванья о том, что Леос чудесным образом жив.
Влив еще немного настойки в приоткрытый рот, Голаф принялся растирать  ее грудь. Она успокоилась, опустив ресницы, и задышала ровнее. Маленькие темные соски набухли от прикосновения его пальцев. Ладони рейнджера бережно гладили ее грудь, потом заскользили ниже, по мягкому животу, втирая прянопахнущую жидкость.
- Хватит, Голаф! – наклонившись, сердито произнесла Астра и дернула его слегка за волосы. – Вижу, девица чувствует себя очень неплохо. Гораздо лучше, чем мы все!
- Продолжай, милый Голаф, - амфитрита обняла его шею и, приподнявшись, поцеловала в губы. – Пожалуйста, продолжай, - ее зеленовато-прозрачные глаза с пьяным восторгом смотрели на него. – Голаф… мое имя Бирессиа. А-ах! – содрогнувшись, она прижалась к нему и снова припала с поцелуем.
- Вы посмотрите на эту сучку! Быстро пусти его! – Астра схватила рейнджера за воротник, ткань затрещала в ее пальцах. – Я тебя сейчас согрею! Пепел только с ластами останется!
Матросы грянули хохотом. Даже Паркил порозовел, словно хватил крепкий глоток растирки. Голаф поспешил вскочить на ноги, и Бирессиа поднялась следом, обводя томным и радостным взглядом окруживших ее мужчин.
- Ой, кэп, - она безошибочно угадала капитана нефа, – откуда у вас на корабле такая злая дрянь?  Так хорошо все было. И питье ваше.  И... Капитан, Капита-ан, - она положила ему на грудь перепончатую ладонь, доверчиво глядя в глаза. – Не люблю я ее… эту мэги Пэй, - глядя на Астру, амфитрита пьяно качнулась, Шкот, с удовольствием подставил плечо, осторожно придержал ее за гибкую талию. – Все море, дура, взбаламутила. А холодно как было! Давайте ее в воду бросим?
- Никак нельзя, уважаемая Бирессиа, - замялся Паркил, теперь ему стало жарко и пот выступил крупными каплями под его мокрой шляпой. – Госпожа Пэй – наша очень важная и… тоже уважаемая гостья, - с достоинством пояснил он.
На помощь ему пришла сама Астра:
- Нет ничего отвратительнее, чем общество безобразной пьяной шлюхи, - с чувством произнесла она, подступив к амфитрите. Кончики пальцев зудели от прилива магического тепла. – Проваливай отсюда! Пока я тебе не помогла!
- Идем, пожалуйста, госпожа Пэй, - Голаф взял ее за руку и направился к каюте. – Тебе нужно отдохнуть. И я хочу…
- Голаф! – окликнула его Бирессиа, обняв за шею Шкота. – Нам есть, о чем еще поболтать!
- В следующий раз, милейшая, - задержавшись у двери, рейнджер отпустил ей прощальный поклон. – Обязательно.
- Приходи чаще к морю, думай обо мне, и я приплыву, - опустив глаза, неуверенно сказала амфитрита. – А эта высушенная мэги…  завладеет моим прекрасным Кораллисом… Он все время думает о ней! О-о!.. – она округлила маленький рот, губы ее задрожали, прозрачные глаза заблестели от слез. – Я отомщу ей!
- Голаф, я понимаю, что она пьяная дура, но она слишком разозлила меня! – заломив руки, Астра прошлась по каюте. – И ты хорош! Лапал ее с таким удовольствием! Надо было только видеть, сколько блаженства было в твоем лице! Нет, я вернусь сейчас и любезно столкну ее в море! Даже фаерболлом не поджарю из доброты!
- Не надо. Ты и так много полезного сегодня сделала, - Брис обнял ее, поднял на руки и отнес к дивану. – Ты же знаешь, что куда приятнее мне трогать тебя, - его пальцы осторожно коснулись ее оголившегося бедра. – А кто такой Кораллис?
- Откуда мне знать, - прикрыв глаза, она погладила его ладонь. – Понятия не имею, что несет эта пьяная дрянь.
Астра прижалась к груди рейнджера, и их губы соединились. Брис еще слышал звонкий голос амфитриты, дружный смех команды «Фарилии» и все еще побаивался, что у мэги может снова возникнуть желание продолжить ссору с чудаковатой морской девой.
- Ты обещала мне рассказать дальше о Варольде и короне Иссеи, - сказал он, то ли действительно проявив неожиданный интерес к той истории, то ли стараясь отвлечь Астру от происходящего на палубе.
- Тебе действительно интересно? – Астра тихонько потянула его локон. – Хочешь, я почитаю вслух тот старый либийский свиток?
- Хочу. А еще знаешь, что, госпожа Пэй… - Голаф встал и открыл крышку ее дорожного сундучка. – История этой Черной Короны и храм на Карбосе, куда стремится Давпер, связаны каким-то образом. Я помню их разговор в «Красном крабе». Только мало из него что понял. Прошу, - он протянул ей желтый пергамент, перевязанный атласной лентой.
- Храм на Карбосе основан либийцами около дух тысячелетий назад. Они поклоняются какому-то морскому чудовищу, якобы прародителю нагов, имя которого Аасфир, - Астра развернула начало свитка, положив его на колени. – Подлинная история Кэсэфа и гибели нашего мира, - прочитала она завитки, выведенные багровой краской, почти не выцветшей за столько лет, развернула свиток шире и продолжила: - «Я, Ксаррокс, последний оставшийся в живых жрец  Иссеи, пишу эти строки, не надеясь уже ни на что для себя лично, но лишь робко мечтая о возвращении былого величия Либии…» - мэги на минуту замолчала. – Тебе это действительно интересно, Голаф?
- Если бы я знал их язык, то прочел бы уже давно, - рейнджер устроился рядом с ней, придерживая пергамент.
- Тогда я с удовольствием сделаю это для тебя, - Астра склонилась над свитком и продолжила читать дальше: - «Прекрасна была Либия, могущественная страна, простирающаяся от щедрого Южного Моря до бесконечного Океана. Иссея покровительствовала нам, своему любимому народу, и процветали науки и ремесла, либийские корабли заходили в варварские пределы, привозя неведомые и странные товары из самых отдаленных пределов Гринвеи. Огромные стада скота паслись на травяных равнинах, и густые леса шумели, вознося хвалу Иссее – Дающей Жизнь. В Великий Храм Иссеи, что на Белых Холмах, несли подношения и либийцы, и пришлые. Статуя богини благосклонно смотрела на них, складывающих цветы и плоды у подножия, а жрецы не прекращали благодарственной молитвы.
А что осталось сейчас? Разрушен Великий Храм, погребен под песком, и каждая песчинка, пересыпающаяся по священным холмам, кажется Песком Времени, который хоронит мертвых. Из всего множества жрецов остался только я один, да и то, очевидно, не задержусь надолго. Я слаб, стар. В Храме не осталось пищи, и лишь тонкая струйка воды, вытекающая из разбитого мраморного бассейна, поддерживает мою жизнь.
Я умираю, и знаю это. Но я тороплюсь записать историю Черной Короны, в надежде, что когда-нибудь явится маг или воин великий силой и душой, который сможет вернуть Корону в Великий Храм. И тогда, обещанием богини, возродится моя страна, и Пески Времени отступят, а зеленые травы вновь поднимутся над равнинами.
Не знаю, кто ты, читающий мои записки, но прошу тебя – помоги несчастной стране, глупостью и жадностью одного человека обратившейся в пустыню. Великая награда ждет тебя в возрожденном Храме. Сама Дающая Жизнь сойдет, награждая тебя пресветлой милостью своей.
Аррисы, деревушки, затерянной в либийских горах, нельзя было найти даже на лучших картах, сшитых из многих телячьих кож, настолько она была мала и бесполезна. Но именно оттуда пришло самое большое несчастье Либии, ее черное проклятие. Так же, как крошечное семя порождает огромное дерево, так и безвестная Арриса породила Великого и Темного, имя которого я не хочу произносить, но о котором мне придется все же говорить.
Однажды в Ариссу забрел наг-предсказатель, змеетелый колдун, жрец красноглазого Маро. Он увидел Кэсэфа, мальчишку-козопаса, и склонился перед ним, серея в почтении, словно пепел прогоревшего костра.
- Этот мальчик зажжет мир! – предсказал наг.
Деревенские жители смеялись над змеетелым, говоря, что к нему перешло безумие его бога, но наг бросил руны, и выпали знаки Старшего Фрутарха, переливаясь золотом и алым на черных камнях. Трижды колдун бросал руны, трижды выпадали знаки Старшего Фрутарха: руна Феу была первой, за ней следовала руна Уруз, и дальше шли руны Ансуз Ас, Тейваз Тюр, Дагаз и Перт.
И наг открыл Окно, показав Кэсэфу свое предвидение. И шли воины, взбивая клубы пыли, видимые издалека угрожающими серыми тучами, впечатывая высокие сандалии в дорогу; колыхались над войском хоругви, взметнувшись к небу; и перед войском гарцевал черный конь, словно вышедший из темного царства Маро, а всадник его, одетый в черный балахон колдуна, с алой каймой по краю, мрачно смотрел вперед, как будто видел за поворотом пыльной дороги нечто жуткое и угрожающее. И взлетел крик над войском, затрепетав перебитым птичьим крылом под облаками, славили воины своего предводителя, величайшего мага Либии Кэсэфа.  В руках знаменосца, едущего вслед за черным всадником, поднялся стяг, поднялся высоко, словно намереваясь пронзить самое солнце, и развернулось тяжелое полотнище, золотое с черным, а посреди него огненно сверкал глаз Маро.
Ушел тогда Кэсэф из Аррисы, следуя за своей мечтой, за своим предназначением. И стал он величайшим магом и последним правителем Либии, как и было предсказано. Его воины покорили многие земли, присоединив их к стране. Но не было радости у Кэсэфа, который хотел жить долго, чтобы не сказать – вечно, был он мрачен и безмолвен, глядя красными глазами вдаль. Тогда опять пришел к нему наг-предсказатель, ничуть не изменившийся с тех давних времен, когда они встретились в горной деревушке. Сказал, поклонившись, змеетелый магу, что сможет он вернуть молодость и увеличить неимоверно его колдовские силы, если завладеет Черной Короной Иссеи. Кэсэф смеялся над желтокожим, называл его святотатцем, но мысль о Черной Короне оказалась зерном, которое пускает длинные корни, а плод выросшего растения стал ядовит.
Император пришел в Великий Храм Иссеи, пришел, как паломник, одетый в простой балахон и кожаные сандалии, покрытые пылью дорог. Но смирение его было притворным, а глаза пылали жадностью, когда жрецы открыли Черную Корону, показывая ее поклоняющимся. И Кэсэф потребовал у жрецов Храма отдать чудотворную вещь ему, вызвав этим требованием ужас и смятение. Когда же жрецы отказали правителю в безумной просьбе его, Кэсэф призвал Стихии и сражался со жрецами за Корону, сражался беспощадно и долго, победив их всех своей огромной силой.
Когда же Кэсэф надел Черную Корону Иссеи, безумие проникло в него, сжигая мозг, иссушая тело. Ведь никто из смертных не мог пользоваться тем, что принадлежит богине. Просто не достало бы сил.
И тогда пришли наги, уводя с собой безумного императора, а Иссея с неба обратила на Либию гневный взор, требуя вернуть Корону в Храм и угрожая словами, от которых сердце пронзали жаркие иглы. Многие пытались исполнить волю богини, но никто не смог одолеть Кэсэфа, за которым была безмерная сила и воинство безжалостных нагов. Только зря умирали отважные, лучшие из либийцев, даже не сумев увидеть блеск Короны богини. Иссея отвернулась от некогда возлюбленной страны, переполненная гневом и смертельной обидой. Перестали идти дожди, уходила вода из рек, обнажая каменистое дно, и начала желтеть трава на лугах. Листва с деревьев облетала, высыхая не коснувшись еще земли. Злое солнце смотрело с бледного неба, словно чистая лазурь небес была обожжена гневными лучами. Даже облака не появлялись, чтобы пролить каплю воды на трескавшуюся землю.
И поклялась Дающая Жизнь, что будет так до тех пор, пока не вернут ее Черную Корону на алтарь Великого Храма.
А Кэсэф в самом сердце Либии строил город, тот город, который должен был стать оплотом его могущества и славы, но стал лишь знаком безумия. Наги помогали ему, склоняясь покорно, как слуги. Змеетелые ходили по пустеющим города и селениям, хватая когтистыми лапами людей, обращая их в жалких рабов и ведя вереницами в каменоломни. Кэсэф же не замечал ничего, одержимый мечтой о великом городе – городе Кара-Маат. Все мнилось ему, что станет он богом, всемогущим и бессмертным, как только Кара-Маат будет построен.
Страна же совсем разваливалась. Пески засыпали дороги, не было на них ни звонких колесниц гонцов, ни тяжелых, ни тяжелых, богатых караванов. Даже в славном Намфете забыли, что рядом есть любимая некогда богами Хемифия, щедрый Аднохор и Гефахас – песок и печаль лежали на улицах их, площадях, под портиками храмов. Варвары насмехались над великой страной, умирающей  из-за безумия и жадности правителя. Но Кэсэф не замечал ничего, продолжая строить проклятый город, в стенах которого будет жить только смерть.
Посреди Кара-Маат Кэсэф заложил храм, который должен был стать храмом нового бога – его самого, кровавого хозяина Короны Иссеи.
Он строил храм из черного мрамора, и наги, пришедшие к нему, помогали складывать ступени к вершине его безумства. Они украшали храм золотом и драгоценными камнями, принесенными из покинутых городов Либии, а маги Кэсэфа писал на стенах рунные знаки. И были там руны Старшего Фрутарха. Руна Феу была выложена серебром, руна Уруз – сверкающими на солнце алмазами, руна Ансуз Ас из кровавых рубинов смотрела глазом Маро, руна Тейваз Тюр сияла синим огнем аютанских сапфиров, холодным, как сердце проклятого, руна Дагаз изгибалась черным гагатом, а руна Перт была выложена из изумрудов, напоминающих о боли зеленых трав, которые уже сожжены.
В одну ночь Кэсэф создал каменные статуи с человеческими головами и телами подземных уродов, поставив их около гробницы. Стихия Огня давала жизнь големам, и пламя превращало в черные хлопья любого, пытающегося войти в двери, расписанные алыми страшными знаками Ши.
Когда строительство храма было закончено, и Кэсэф убил всех людей, служивших ему. Наги помогали творить казни, со змеиной негой лакая теплую кровь. Правитель снова не видел ничего, кроме своей пирамиды, только пальцы, вздрагивая, тянулись к черным алмазам Короны. Сама же Корона вросла в череп его, забирая последние остатки разума.
И никто бы не знал о сказанном, если бы ни один чудесно спасшийся раб. Дрожа от страха, он долго хоронился в дюнах, надеясь украсть достаточно воды и пищи, чтоб пережить дорогу под жестоким солнцем.
Видел он, как Кэсэф замуровал в стенах черного храма длинные лоскуты полотна и чаши с серым порошком. Видел он, как маг зажигал в золотых чашах благовония и читал молитвы неведомым богам. Слышал он, как Кэсэф призывал ужасную Сехмет и имя Меритсегер звучало вслед за именем Маро. Дым из чаш поднимался к бледному небу, свиваясь кольцами, рисуя непонятные знаки над желтым песком. На шестой день на глазах его Кэсэф вошел в храм, и големы сомкнули щиты, заслоняя дверь, расписанную знаками Ши. Больше колдун не вышел, запечатав вход своими заклятиями, против которых не мог устоять никто. Храм окружили огромные змеи, похожие на кольца черного жирного дыма, и их лоснящаяся чешуя скрипела, когда они ползали по песку. Все это видел жалкий никчемный раб. И бежал он оттуда, шел через пустыню, пытаясь выйти к Великой Реке, и не было у него ни глотка воды, ни куска лепешки. Солнце жгло его кожу, покрывая ее волдырями. Но он пришел к руинам Великого Храма Иссеи, упал к ногам ее, заливаясь слезами и шепча горькие молитвы. И повелела Дающая Жизнь записать ему виденное. Только не было у него сил…
Я, последний жрец Иссеи, оставшийся в этой несчастной стране, встретил его, умирающего на ступенях храма. На тех самых ступенях, к которым когда-то приходили за излечением и находили его. Но сейчас все, что я мог предложить несчастному, это чашку воды, набранной у разбитого бассейна. И он умер у меня на руках, рассказав о Кара-Маат, в котором проклятие и наше избавление.»
- Скажи мне, многоумная госпожа Пэй, - Голаф встал со скрипом с дивана и прошелся по каюте, разминая отекшие руки. – То, что записано здесь, может быть правдой?
- Магистр Варольд обещал, что в этой истории довольно много правды. И я, вспоминая кое-какие свидетельства Некомарха, пожалуй, соглашусь с ним, - она свернула пергамент и положила его на стол.
- Тогда, это очень интересная история. Если бы знать, где искать этот шетов Кара-Маат. Либийская пустыня огромна, и, наверное, за столько лет много неглупых людей пытались найти недобрую обитель Кэсэфа, - рейнджер прислушался к голосам на палубе.
За чьим-то хохотом послышался восторженный визг Бирессии.
 
Глава девятая. Два нехороших муля.


Полное безветрие держалось третий день. «Фарилия» сонно дрейфовала в нескольких десятках лиг от Пернайских островов, торчащих на горизонте верхушками сизых скал. Медленное течение понемногу относило ее на запад. Вдобавок стояла такая жара, что даже боцман впал в унынье – лежал, повернувшись на бок, в тени под тентом и молча глядел на морскую гладь. Матросы, устроившись на циновках, играли без прежнего азарта в кости, вытирая грязными рубахами пот и с некоторым наслаждением вспоминая хладный ветерок, длинные сосульки на вантах, случившиеся очаровательным колдовством госпожи Пэй.   
Голаф Брис почти не спал минувшую ночь: мысли, что Давпер уже в Ланерии и имел достаточно времени решить свои мутные вопросы, решить и отчалить к Карбосу, - эти мысли сначала навязчиво тревожили его, потом начали бесить. Рейнджер, взъерошенный, с мятым, будто после рьяной попойки лицом, выскакивал на палубу и долго смотрел на призрачную линию Пернайской гряды, за которой до Рохеса оставалось каких-то восемьдесят дразнящих лиг. А неф все стоял недвижимо в море, и небо было по-прежнему насмешливо-ясным. Потом Голаф возвращался в каюту, тихо, с шипением злого вильсского ветра ругался, хватаясь за рукоять меча, начищенного за вчерашний день и долгое утро до солнечного блеска.
- Голаф, чего ты вертишься? Прямо кобель на веревке, - Астра собрала со стола гадальные пластины двумя стопками и завернула их в кусок толстого бардового бархата. – В порту еще Давпер. И никуда пока не собирается. Уверена, что дела его не лучшим образом. С кораблем какие-то проблемы.
- А Анита? – нервно спросил он, прислонившись к ее плечу. – Что еще твои знаки говорят?
- Да, гринхом френ, что они говорят! Хорошо все с твоей Анитой. Любовник у нее есть влиятельный и о тебе она думает меньше всего, - мэги встала, взяла со шкафа свой дорожный сундучок и со стуком опустила его на табурет. – Чтобы ты еще более успокоился, дорогой, я решила сама отправиться на Рохес. Помогу Давперу там покрепче увязнуть, может и Аниту смогу освободить. Вообще, надоело мне здесь.
- Теперь что ты выдумала, госпожа Пэй? – Голаф с недовольством наблюдал, как она извлекает фигурные свечи, деньги и мешочек с порошком. – Хочешь вызвать весса? – не дождавшись ответа, переспросил он.
- Разумеется. Не вплавь же мне до острова. Триста сальдов я возьму с собой, - она отсчитала монеты и ссыпала их в удобный кошелек Бугета. – Остальное пусть здесь лежит. Смотри, аккуратней с моими вещами, Голаф. И очень осторожно с кристаллом! Когда свечи потухнут, завернешь его ласково в ткань и положишь на место.
- Не нужно тебе на Рохес самой. Послушай меня, - рейнджер крепко сжал ее локоть и наклонился, касаясь губами растрепанных рыжевато-черных волос. – Ланерия, да любой портовый город, это всегда пиратское гнездо. Люди Хивса найдут тебя в два счета. Выследят ночью или неожиданно из-за угла – ты и вскрикнуть не успеешь.
- Мне нужно на Рохес. И тебе нужно, чтобы я там оказалась скорее. Я знаю, что делаю, - Астра извлекла Лучистую Сферу и посмотрела кристалл на свет. – Чудо какой хороший! – восхитилась она. – Магистр знает толк в этих штучках.
- Если бы ты не была мэги, и такой безумной и опасной, я бы отшлепал тебя по заднице. – Голаф понимал, что отговаривать ее бесполезно, наверное, так, как просить милости у глухих богов. – Да, по этой сладкой, как у девчонки, заднице, - повторил он, опустив руку и  с вожделением обводя выпуклости ниже ее спины.
- Оскорблять меня? Сукин ты пес! Хорошо хоть помнишь, что я – мэги, - встав на цыпочки, она прижалась к Брису, водя горячими ладонями по его спине. От поцелуя немного закружилась голова. – Все, хватит, Голаф. Все, все! Ступай отсюда, - она подтолкнула его к двери и добавила. – Как «Фарилия» прибудет, я постараюсь быть на пристани. Хотя всякое может случиться… А ты все равно в порту дожидайся. И аккуратнее с моими вещами!
- Только постарайся быть разумной и осторожной. У тебя всегда с этим нелады, - остановившись на пороге, Брис еще раз оглядел ее посветлевшими вдруг глазами. – Я тебя люблю, мэги. Иногда, даже сильно.
Для создания надежного охранного круга каюта была тесновата. Неприятным еще казалось то, что корабль потихоньку смещался течением, а это означало, что портал тоже мог сдвинуться в сторону или быть неустойчивым – захлопнуться в любой момент, слишком разрастись линзой пограничного слоя. Астра понимала, что из-за этих особенностей ей следовало поторопиться в последней части ритуала и не затягивать объяснения с вессом.
Красивые фигурные свечи, которые она купила перед отплытием, украшенные выпуклыми знаками Го, пылали высокими языками, почти не дымя. Мэги поставила Лучистую Сферу у края стола и положила под ней пятисальдовую монету, потом передумала, вытащила из кошелька кольцо Керлока – все же серебро эклектика было чище того, что использовали жулики на монетном дворе Иальса. На миг она в сомнениях задумалась, насколько уместен здесь топаз, украшавший кольцо мутно-голубой каплей, но решила, что риск не велик и, рассыпав по медвежьей шкуре немного приманки, зачитала заклятия.
Лиловое свечение появилось рядом со стенкой шкафа, потекло волнами на пол.
- Идиш-портал-спелл! – произнесла Астра, протянув руку к расступавшемуся неровным светом пространству. Яркий золотистый луч вычертил контуры Двери, пограничный слой выгнулся, образуя мерцавшую спиральными линиями линзу. Мэги бросила щепотку приманки в огонь и призвала проводника.
Весс не появлялся. Не появлялся долго. Воронка портала начала медленно смещаться к пределу охранного круга, и Астра заволновалась, щедро сыпнув порошок, снова заговорила звучные слова призыва.
- О, прекраснейшая! Приветствую и весь трепещу! – Херик вывалился неожиданно, присел и тут же стал на задних лапах, вытянувшись во весь рост. – О, моя неповторимая, возлюбленная мэги Астра! – его свекольные глаза порозовели, к груди он прижимал нечто похожее на дохлую змейку с бурыми шипами на теле и пышной сочно-красной кистью на месте головы.
- Ты свихнулся? Какая я тебе возлюбленная?! – Астра прикрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться от его слов и серьезного, вместе с тем потешного вида.
- Я так долго ждал! Повторял твое обещание и ждал, когда ты меня соизволишь вызвать! – весс огляделся, неуверенно шагнул на медвежью шкуру, принюхиваясь, опустился на четвереньки и шустро подполз к ней.
- Я тоже долго ждала! Ждала, пока ты, наконец, проснешься в своем логове. Два раза заклятие читала! – Астра схватила его за вздыбившуюся на холке шерсть и притянула к себе. – Мы на корабле, между прочим. Портал смещается и сейчас выйдет за охранный круг.
 - На корабле?! Ох, как чудно! Восхитительно! Меня никогда не вызывали на корабль! Ни одна стерва! – искренне признался он, глаза его тут же набухли, как перезрелые вишни и он поспешил добавить: - А можно хозяек, что были до тебя я буду называть стервами? –  уткнувшись в край юбки, весс лизнул голые колени мэги и, сопя от удовольствия, поднял мордочку со свисавшим низко мокрым языком. – Да, старыми облезлыми стервами.
- Можно, Херик. Даже нужно, только об этом при случае я сообщу Изольде, - потянув его за холку, она направила его к мерцавшей фиолетовым светом Двери. – Нужно поспешить, звереныш.
- Как подло, госпожа! Предательски бесчестно! – завизжал он, стараясь вырваться и стать на задние лапы. – Я же говорил так из редкостного доверия! Доверия к твоей благородной душе! Тебе даже подарок принес! Вот! Слезно умоляю принять!
- Епть, это я уже видела. – Астра брезгливо оттолкнула штуку похожую на дохлую змейку с кисточкой, зажатую в его когтистых пальцах. – И в голову не пришло, что это для меня! На помойке подобрал? Епть! Епть! Портал у охранного круга! – она раздраженно топнула ногой - свечение пограничного слоя приобрело желто-оранжевый оттенок, и контуры Двери вытянулись к опасной черте. 
- Госпожа! Это мандалинская роза! Из Мандалинской долины любви! Завяла всего чуть-чуть.
- Очень приятно! - мэги схватила подарок и, отшвырнув его под стол, толкнула Херика коленом к пространственной воронке.
- Какая ты злая, Астра! – сокрушался весс, сжавшись комком и падая в жерло туннеля. – А я хотел понравиться тебе! Хотел, чтобы ты меня погладила.
- Извини, Херик, - она обвила руками мохнатую шею и почесала подбородком его лоб между шишковатых рожек. От быстрого падения, холодный ком перевернулся внизу живота, всплыл к горлу. – Нам нужно было спешить. Конечно, я не ничего скажу Изольде. Ты же мне друг.
- Правда? – весс расслабился, замедлив полет, потянулся с кошачьей негой, стараясь поймать хвостом ее волосы. – Ах, госпожа! Ты так смешно шутишь! - он поднял голову, заглядывая в ее глаза. - Мне приятно с тобой! Только, я опять едва не умер со страху, - пальцы коснулись ее талии, нащупали кожаный пояс и кошелек туго привязанный шнурком. – Добрая, красивая Астра… Хочешь, я не буду воровать у тебя кошелек? – спросил он, отдернув лапу.
Она кивнула, смяв ладонями его большие мягкие уши и борясь с подступившей тошнотой. Быстро вспомнились строки из книги Хаелорета, которые помогли прошлый раз. Астра сосредоточилась, снова погружаясь в смысл хитрых слов либийца и переживая частицы его опыта. Коричневые стены туннеля с извитыми зелеными, как стебли растений прожилками больше не мелькали перед глазами сводящим с ума потоком. Мэги ясно ощутила направление их движения, будто почувствовала каждый изгиб гигантского рукава, почувствовала его продолжение и соединение с другими.
- Куда летим, прекраснейшая? – Херик вытянул лапы вперед, стараясь скорее проскочить место, где из тьмы выползал слоистый туманный шлейф – от него веяло пустотой и холодом застывшего времени.
- В Ланерию, мой трусливый гаденыш. Давай налево сворачивай, - Астра теперь не сомневалась, что родная Гринвея сместилась именно туда.
- Но госпожа, зачем сразу возвращаться? Не надо. Пожалуйста, не надо, госпожа, - недовольно запричитал весс. – Я хочу показать тебе что-нибудь красивое. Другой красивейший мир. Летим в Гаер? Там хорошо. Изольде очень нравилось!
- Шетенок, мне нужно на Рохес. Соображаешь? Для этого тебя вызывала, - мэги сжала коленями его горячее тело.
- Совсем ненадолго, добрейшая. Прошу! Как возмещение за пережитый мной страх и сильную сердечную боль, - он беспокойно задергался, снова потянулся руками к ее пояску. – Ведь рядом пролетаем. А Изольда любила, ох как любила! Совсем тебе не вру.
- Хватит об этом, Херик! Обещаю, потом мы с тобой еще пошалим, а сейчас мне нужно в Ланерию. Что за френ с крылышками?! – мэги привстала, глядя, как наперерез им из-за полос слоистого тумана метнулось шестилапое существо с продолговатой птичьей головкой и широкими полупрозрачными крыльями.
- Ай-я-й! – взвыл весс, описав крутую дугу и едва не наскочив на границу туннеля. – Это муль! Страшнейший муль! – Херик затрясся,  бешено вертя головой, будто в поисках укрытия или спасительной лазейки в бесконечном и гладком рукаве хода.
- Что он умеет?! – Астре тоже передалась часть страха проводника. Она торопливо пыталась вспомнить хоть что-нибудь из книг Нумбуса о существе названом мулем, но на ум не приходило ничего подобного. – Чем он опасен? Говори скорее, шетов уродец! – мэги встряхнула его за уши и тут же заметила, что навстречу им летит еще одно чудовище, отличающееся от первого большим размером и темно-синей окраской.
- Все умеет! Пропали мы! Пропали, госпожа! – верещал весс, раззявив пасть и выкатив глаза. – Умеют все! Летают быстро! Потом плюнут, и мы сдохнем сразу!
- Заткнись! Держись ближе к стенке и прямо изо всех сил! – прикрикнула Астра. Она уж поняла, что проскочить мимо этих невиданных бестий им не удастся. Тварь, что была поменьше, с ядовито-зелеными полосами на брюхе, зависла совсем недалеко от них и, вытянув длинную ребристую шею, выбросила нечто похожее на плевок. Весс тут же метнулся в сторону. Другое чудовище быстро приближалось справа, изгибая с хищной грацией огромные полупрозрачные крылья.
- Фаершелид! – прошептала Астра, завидев, как муль раскрыл острый клюв, готовый исторгнуть струю опасной гадости. Едва он дернул шеей, мэги развела пальцы, и круг огня со змеиным шипением принял мутно-серебристую каплю, вырвавшуюся из глотки чудовища.
- Ай-я-я! – заорал весс, судорожно сжавшись и падая к грибообразным выростам у границы тоннеля. Плевок второго монстра был точен. Астра, с опозданием заметив его, уже не могла поделать ничего. Через мгновенье их накрыло густое облако, похожее на холодную серебристую вату. Херик дернулся последний раз и застыл, свесив язык, закрыв глаза. Его тело и лапы окоченели, будто у зарытого в сугроб мертвеца. Астра почувствовала, как облако ледяными иглами вонзается глубоко под кожу, сковывает движение пальцев, рук, даже шевеления сердца. Глаза слипались, мутнели от выступивших едких слез.
Услышав шелест крыльев, мэги повернулась. Чешуйчатая голова муля, тянулась раскрытым клювом к ней.
- Гадина! – выдавила мэги, подняла руку и со всей закипевшей вдруг злостью, ударила фаерболлом.
Ослепительный сгусток пламени вошел прямо в глотку чудовища с шипением, струями смрадного маслянистого дыма. Астра видела, как червеподобный язык уродливого существа свернулся обугленной спиралью, видела, как надломилась его длинная ребристая шея, затряслась в конвульсиях и лопнула брызгами огня и черной крови. Обмякшее тело чудовища полетело назад, к светившейся вдали красно полости хелтхата.
С противоположной стороны, сложив крылья, приближался другой муль, превосходящий размерами первого, с темно-синей блестящей кожей и яростным блеском в желтых глазах.
- Иди, иди сюда, выродок! – произнесла Астра непослушными, застывшими от мертвящего тумана губами. Она тут же подумала, что еще одного удачного выстрела фаерболлом у нее не выйдет – монстр не станет ждать, просто раздавит ее клювом или крючковатыми лапами.
Оттолкнувшись от неподвижного тела Херика, мэги отплыла к выростам, похожим на огромные сморщенные грибы и выбросила за собой фаершелид. Астра не видела, как тварь, в погоне за ней, налетела на огненный щит – слышала только шипение кожи и отвратительный визг. Протиснувшись между шершавыми ножками «грибов», мэги повернулась и призвала лайт – яркая, как взорвавшееся солнце вспышка ударила перед глазами чудовища.
- Нравится? – с довольством вопросила Астра.
Ослепленный муль пронесся рядом, бессмысленно выплюнув ватное облако, едва не задев ее острым краем крыла. Раскинув руки, мэги торопливо и жадно впитывая силу эфира.
- Авро-канья-фая-спелл!- она метнула в след монстру ревущий огненный шар – тварь, объятая пламенем, словно оброненный факел полетела к багровому зеву хелтхата.
Астра прислонилась спиной к мягкому, пористому телу «гриба», по лицу ее стекал пот, черными блестящими змейками волосы прилипли к щекам, душно оплели шею. Сердце, как чужое рвалось из груди. Посмотрев на весса, свернувшегося безжизненным комком у края серебристого облака, Астра оттолкнулась ногами и полетела к нему. Силы ее рывка едва хватило, чтобы сдвинуть Херика с места. Вместе они отплыли к центру туннеля и неподвижно повисли там.
- Херик! Гаденыш! Милый гаденыш, очнись же! – она трясла его, схватив за рожки, заглядывала в глаза, пусто глядевшие из-под морщинистых век. Весс не подавал признаков жизни, хотя иногда казалось, что с губ его исходит редкие слабые вздохи.   
- Херик, я убью тебя! Наизнанку выверну! Давай шевелись! – мэги сильнее встряхнула его, обняла и порывисто сжала грудь. – Дыши хотя бы!
Вес по-прежнему не отзывался, был похож на мертвое соломенное чучело. Астра подумала, что в этом опасном месте им оставаться нельзя – второй муль, упавший в жерло хелтхата, был, несомненно, жив, лишь ослеплен на время и обожжен фаерболлом. В любой момент он мог вернуться, исполненный ярости, и тогда у нее не хватит сил защитить Херика, да и себя.
Обвив ногами весса, мэги сложила ладони у подбородка и закрыла глаза, стараясь вспомнить, прочувствовать заново прошлый опыт, когда ей удалось управлять полетом и пограничным слоем над острыми пиками Каракона. Она начала читать по памяти «Украденную Вечность» Хаелорета, сверяя слова либийца со своими ощущениями. Где-то далеко и тихо возникло чувство движения невидимых потоков вдоль рукава туннеля, их завихрений у развилин и могучего вращения в близком хелтхате. Скоро Астре показалось, что за зеленовато-бурой стеной хода она видит редкие оконца, ведущие в другие миры, скрытые плотной  пленкой пограничного слоя. Гринвея была где-то справа. Далеко справа и смещалась, вытягивая тонкую пуповину, за хелтхат, тонула в странных густо-лиловых облаках. Тут же мэги привиделось, что стенки туннелей становятся тонкими, прозрачными и за ними открывается вдруг бездна полная звезд, рвущая душу пустотой. Дико закружилась голова, по телу прошла колючая дрожь. «Увидевший бездну должен удержаться на ее краю, как мудрый перед искушением последнего глотка воды, когда дорога жаркой пустыней и длина», - вспомнила мэги строки из книги либийца. – «Он должен смотреть и не видеть, потому что глаза его, суть раны, нанесенные беспощадным копьем страха. И путь его возможен лишь в течение праведных желаний разума. Желай умом своим, и чувства станут крыльями тебе».
- Мне нужны крылья, - прошептала Астра. Она знала, что в изменчивом междумирье родная ее Гринвея успела сместиться далеко, и путь лежал теперь через путаные лабиринты хелтхата. Но и оставаться здесь было бессмысленно и опасно. Будто в подтверждение ее мыслям в конце туннеля появилась синяя растущая быстро точка – полный злобы муль возвращался.
- О, Эта Добрейшая! – взмолилась Астра. – Помоги! – она вспыхнула желанием – желанием полета, за которым было спасение. Тут же расчерченные извилистыми прожилками стены поплыли назад. Быстрее и быстрее, сливаясь в зеленовато-бурые стремительные струи. Сжав ногами бесчувственное тело Херика, она понеслась по гигантскому рукаву хода к обозначившейся впереди развилине.
Чудовище не отставало и скоро начало нагонять их. Мэги представила, что сил ее хватит на три-четыре заклинания, которые вряд ли уничтожат могучую шестилапую тварь. До самой развилины длились округлые гладкие стены туннеля – здесь не было возможности укрыться как прошлый раз среди грибообразных выростов, нельзя было сосредоточиться и нанести точный эффектный удар. Заслышав свистящий звук, Астра обернулась и увидела, как капля-плевок муля развернулся позади нее ледяным облаком. Сама тварь была уже близко, желтые глаза ядовито блестели над раскрытым клювом, на крепком лоснящемся теле и крыльях виднелись пепельные следы ожогов.
Мэги попыталась ускорить полет, по старой привычке сжимая коленями мохнатые бока весса и потянувшись желанием, всем телом вперед. Будто бы получилось – ветер междумирья злее ударил в лицо, развилина приблизилась,  мерцая сдвоенным багровым горлом, но скоро крылья муля снова зашелестели за спиной. Недалеко слева Астра заметила пятно бледно-голубого тумана и догадалась, что это вход в один из средних миров.
- Туда! Скорее туда! – решила она, в этот миг не слишком задумываясь, что ее  ждет в чужом мире. Спасение виделось ей только в одном – скорее уйти от чудовища.
Пограничный слой набежал, как холодная упругая волна и тут же вытянулся пузырем. Сквозь редеющую дымку проступили горы с линиями слоистых скал. За фиолетово-синим морем начиналась равнина с круглыми холмами, высоким лесом и блестящими на солнце изгибами рек. Херик вдруг шевельнулся, засопел, потирая лапой нос.
- Слава тебе, Добрейшая! – прошептала Астра, дернув весса за уши и замедляя полет. Она старалась тянуть пуповину междумирья ближе к земле, выставив вперед руки, мысленно обращаясь к полезным указаниям книги Хаелорета. Уже когда вокруг замелькали ветви деревьев, и открылся обширный луг, пограничный слой надорвался. Херик рухнул в траву, Астра с размаху села на него, при этом сдавленные внутренности весса родили жалобное рычание и отвратительный запах.
- Госпожа… - простонал Херик, приподняв голову и озираясь. – Госпожа, мы умерли? Да… вижу – это Гаер, – он встал на четвереньки, задрав хвост. – Я умер и Гладкая и Душистая отправила меня на Гаер! Прекрасный Гаер!
- Нет, трусливый гаденыш, ты не умер. Ты просто обгадился. И воняет так, что меня стошнит сейчас, - сморщив нос, Астра поспешила отойти в сторону. – Фу, как не красиво это, Херик. Иди, помой свой зад! - она указала на ручей, блестевший между камней.
- Мне стыдно, госпожа. Очень стыдно! Наверное, лучше бы я умер, - опустив виновато голову и кончики ушей, он поплелся к журчавшей недалеко воде, но через десяток шагов остановился и изумленно спросил: - Но, добрейшая Астра, а где же мули?! Ведь были мули? И как мы попали на Гаер?
- Нет твоих мулей. Поджарила я их, как цыплят. Ага. А потом пришлось тебя за хвост волочить к ближайшему уютному миру.
- О, величайшая мэги! Мэги Астра Пэй! Мулей победила! – взвизгнув от восторга, весс бросился к ней. – Страшнейших мулей! И сама к Гаеру летела!
- Да уйди же ты! – оттолкнув его, она отбежала на тропинку, ведущую через пригорок к видневшимся вдали розовато-желтым скалам.
- Прости, добрейшая Астра! Это я от сильной любви. Сейчас же иду задницу мыть, - он поспешил к ручью и рассуждал по пути, как будет похваляться перед Членгрином и Писхулезом подвигом своей красивой хозяйки, конечно же, приврав чуточку. А может и еще чуточку. Лучше будет сказать, что мулей было пять или шесть. И двоих порвал на куски он сам. А потом он и Астра праздновали победу в заповедной роще Гаера. Да, точно там, нюхали волшебные семицветы, облизывали свежие яйца бульбоглотов, и прекраснейшая мэги позволяла гладить, щекотать свое голое тело. Исключительно так - даже сама слезно просила об этом.
 Чтобы лучше оглядеть окрестности, Астра поднялась на возвышенность. Слева росли деревья с длинными, тонкими, листьями, свисавшими до земли, как лоскуты яркого шелка. Дальше тропа вилась между рыхлых камней, поднималась круче к подножью слоистых скал, встававших изломанными стенами на фоне голубого с зеленоватыми разводами неба. Там же виднелся замок или небольшая крепость, вжавшаяся в тело утеса ржавыми гранеными башнями. Кое-что о таинственной силе гаерянских магов, Астра помнила из рассказов Изольды и сказочных историй Нумбуса, поэтому решила пока не торопить встречу с ними. Она свернула с тропы на луг, поросший низкой сочной травой с красными горошинами ягод. Возле каменных плит, сложенных пирамидкой, качались чаши восхитительных золотистых цветов, наполнявших воздух свежим ароматом и еще будто звоном, не воспринимаемым слухом, но как-то волшебно волновавшим чувства. Чуть дальше в тени редколистых акаций играли козлята, покрытые пушистой розовой шерстью. Они подпрыгивали высоко, бодали друг-друга рожками и мило блеяли, катаясь по траве.
- Чудесен Гаер, шет, а! – Астра с тихим восторгом наблюдала за озорством потешных животных, потом направилась дальше через луг, сорвала пару цветков, росших возле пирамидки. Тут блеянье козлят затихло. И разом перешло в рычание.
Двое ближайших козлят ударили копытами в землю, опустив маленькие но острые рожки, побежали к мэги. Другие, задрав головы, заревели возмущенным хором, потом бросились следом за двумя первыми.
- Ах, козлики сучьи! – едва успела вскрикнуть Астра, как один подскочил к ней и вцепился зубами в подол платья.
Удар крепких рожек ссади, привел ее в ярость. Следом затрещала ткань, и от юбки осталось лишь несколько лохматых лоскутов. Розовые козлята с рычанием метались вокруг мэги, норовя вцепиться зубами, и сердито взрывая копытцами землю.
- Госпожа! Госпожа, беги оттуда! – завизжал Херик, высунувшись из зарослей у тропы. – Скорее! Я у портала покорно жду!
- …фая-спелл! – взмахнув руками, выкрикнула Астра.
Сгусток огня ухнул рядом, сжигая траву в рыхлый пепел. На козлят это произвело впечатление – они бросились врассыпную, высоко выпрыгивая и блея,  будто на скотобойне под ножом.
- Ну выродки рогатые!.. – Астра стояла, стиснув пальцы, пылающие магическим пламенем и злость. От боли, обиды, такой неожиданной глупой, на глаза набегали слезы. Наклонившись, она оглядела ноги, покрытые ссадинами, багровыми синяками и, еще раз выругавшись, медленно пошла к воронке портала.
- Не надо было цветы рвать, - сказал Херик, когда они провалились в лабиринт междумирья. – Это у них священные цветки такие.
- А платье рвать надо?! Какие же сволочи! Подло как! – Астра подтянула обрывки юбки и начала старательно связывать их маленькими узелками. – Давай, Херик, скорее в Ланерию. Скорее!
Стены туннеля закружились, потекли с пугающей быстротой. По сторонам мерцали вспышки голубого, оранжевого света. Скоро за языками холодного тумана выросло слабо мерцавшее пятно, и мэги, успокаиваясь, почувствовала близость родного мира.
За тончавшим пограничным слоем появился Рохес: из гладкого, залитого солнцем моря поднимались ноздреватые скалы, выше лежали поля, виноградники, прямоугольники оливковых рощ. У подножья горы виднелась линия городских стен. Херик спустился ниже,  все медленнее скользя по зыбкой границе Гринвеи и темного коридора междумирья . Городские стены остались позади, за ними раскинулись мощеные серым булыжником улицы. Дома спускались рядами к бухте, на холмах сияли древние храмы и огражденные колоннадами алтари.
- Астра, вызовешь меня скоро? – задрав голову, жалобно спросил весс.
- Вызову, зверенок. Вот утрясу неприятные дела и вызову. Может и раньше того. За тот дом давай, - она указала на невзрачное двухэтажное здание, решив, что отсюда недалеко до порта и пока не имеется ненужных свидетелей ее прибытия. – В этом проулке спускайся.
Обняв на прощанье весса, Астра спрыгнула на землю, по привычке отряхивая оборки юбки, но вместо этого шлепнула себя по голым, саднящим от синяков и царапин, ногам, едва прикрытым кружевами нижней рубашки.
- Проклятые козлики! Шет дери, почему я опять должна появляться в чужом городе как последняя оборванка?! – вопросила она, придерживая обрывок платя, волочившийся по земле.
- Действительно, - хмыкнула девушка стоявшая с корзиной в проеме двери. – Как идиотка собаками дранная.
- Знаешь что! – Астра уперла руку в бок и вскинула голову, недобро глядя на нее.
- Что? – полюбопытствовала она, поставив корзину на ступени.
- А ничего! – мэги вдруг подумала, что лучше не начинать знакомство с Ланериеей бесполезной ссорой. Да, Голаф просил ее быть немного осторожнее, хотя желание проучить мерзавку зудело на кончиках горячих пальцев.
- Ничего, так ничего. Ступай с моего двора.
- И, пойду, представь себе, - Астра направилась к проулку и, обернувшись, спросила: - Скажи мне, уважаемая, где здесь поближе платяная лавка. Только самая лучшая.
- Поблизости лучшая за Коралловой площадью, если тебя туда пустят, - ответила ланерийка, сойдя со ступеней. – За углом налево повернешь.
- На, девочка, пряников себе купишь, - Астра вытащила из кошелька пятишилдовую монету, небрежно бросив ее, пошла дальше.
Над крышами домов, высоко встававших с двух сторон, мелькали тонкие крылья стрижей, и где-то рядом слышался тихий плес моря. Не глядя на прохожих, с достоинством принцессы придерживая оторванный край юбки, Астра направилась по брусчатке вниз и скоро вышла к указанной площади. Примечательностью этого места был храм Эрисы, поднимавшийся за полукругом колоннады беломраморными стенами с великолепным лазуритовым фризом. В центре площади находился фонтан, брызжущий струями из отверстий в фигурах розового коралла. У его чаши играли полуголые дети, рядом на парапете  под платанами сидели уставшие от жары горожане, смуглые матросы в широких рубахах и синих до щиколоток штанах, нищий сброд, цеплявшийся неизменно-требовательной фразой «Дай монетку!». Народ здесь собирался в ожидании свежих сплетен, деловых разговоров или полезных знакомств. Поодаль, от начала аллеи, ведущей к порту, цокали копытами кони, запряженные в колесницы и торговые повозки, изредка проплывал разукрашенный цветными перьями паланкин.
Не задерживаясь в толпе, Астра миновала площадь, вышла на улицу, изгибавшуюся круто к холму, и уже там по вывеске на ярко расшитом полотнище нашла салон модного платья господина Гекроса. В большом зале, разделенном рядом перегородок, пахло цветами лаванды, сандалом и курениями, дымившимися в бронзовых чашах. Из ниш справа смотрели голубым взглядом статуи Сафо, одетые изыскано и привлекательно, там же у витрин, обрамленных складками рыхлого красного бархата, беседовали какие-то люди.
- Госпожа! Госпожа, вам чего? – встретил посетительницу служитель салона, проворно подбежавший к двери.
- Мне? Платье. Мимо я тут проходила, и вот решила поменять, - приподняв свисавшую бахромой полу юбки, Астра решительно шагнула на ковровую дорожку. – Да, поменять, шет его дери! Не видите что ли?
- Но, госпожа, салон господина Гекроса… - начал неприятные объяснения человечек с примерочной лентой.
- О, мэги Пэй! Вы как всегда в одной поре, - прервал растерянного ланерийца Давпер. – Вам так идет этот наряд! Склоняюсь в восхищении, - пират отвесил поклон, косясь на ее побитые, едва прикрытые нижней рубашкой, ноги.
Астра на мгновенье замерла – предстать прямо здесь, сейчас в таком виде перед злейшим врагом, да еще слышать столь едкие насмешки, она никак не ожидала. Сердце сжалось горячим комом, и воздух рванулся из груди.
- Гринх скрюченный! Я убью тебя сейчас! – она прыгнула к Хивсу и вцепилась ногтями в его шею. Кружевной воротник, выдранный с лоскутом камзола, отлетел на пол.
Тут же она увидела капитана Мораса, метнувшегося к ней от стойки, увешанной мужскими пелисонами. У прилавка истошно завизжала старуха, взмахнула руками, и чепчик слетел с седой головы. Часть посетителей салона отхлынула к стене, другие, возгоревшись любопытством, повыскакивали из-за бархатной портьеры. Оттуда же, краснея лицом, выбежал Гекрос.
- Не сумасбродствуйте, госпожа Пэй! - Морас, держа наготове острую костяную трость, жестко сдавил ее руку. – Мы с добрейшим отношением к вам!
- И очень настаиваем обсудить кое-что! – держась за расцарапанную шею, Давпер отскочил на шаг и снова бросился к мэги. – Обсудить в более подходящем месте! – он старался схватить ее свободную руку, вокруг которой появилось опасное голубоватое сияние. Электрический разряд ударил судорогой, жгучей, пронзительной, как укус анрасской гадюки, но Хивс устоял, сдавил запястье мэги и яростно выкрутил ее тонкую руку назад.
Словно под ударом хлыста, платье разошлось на спине и груди. Вскрикнув от боли, отчаянного бессилия, Астра упала на колени. Заклятие костью застряло в высохшем горле, так и не успев превратиться в громовой тандерболт.
- Сволочи! Какие ж сволочи! – взвыла она, пытаясь вырваться. Из глаз потекли слезы.
- Сумасшедшая какая-то! – испугано простонала дама в зеленой накидке, пятясь к господину Гекросу.
Помощник торговца нервно намотал ленту на побелевший кулак. Ропот за его спиной нарастал, будто штормовая волна.
- Господа невежливые, ну-ка пустите ее! Немедленно! – потребовал человек в синем рохесском мундире, твердо шагнув к Хивсу. – Очень не мило так с девушкой, шет бы вас!
- А вы не лезьте сюда! - пыхтя и краснея, огрызнулся Хивс.
- Я сказал, оставить ее! – неожиданный заступник, ловко выхватил короткий меч и, прищурив черные строгие глаза, упер острие к животу Давпера.
- Нехорошо так с девушкой! – сдержано вмешался хозяин салона.
- Дурь получается! Если и оборванка, так руки ей выламывать?! – вторили ему голоса еще.
- Вы плохо представляете, с кем имеете дело, - заметил Морас, отпустив руку мэги и угрожающе подняв трость. – И даже вообразить не можете, что это за девушка.
- Я сожгу вас, сожгу, как!.. – содрогаясь от гнева, Астра вскочила на ноги.
Давпер тут же попятился к выходу.
- Пожалуйста, не надо, милая госпожа, - ланериец в синем мундире, опустил меч, несильно и твердо придерживая ее за оголившееся плечо. – Не знаю, что здесь между вами, но не надо так.
- Не знаете?! Это пираты! – все еще норовя свести счеты, Астра вытянула руку к побледневшему Хивсу. – Скоты просто! Они моего друга убили! Их корабль в порту! «Наг»! Там… - она задыхалась от непокорного желания, пустить фаерболл, обжигавший сведенные пальцы. – Там у них в трюме женщины похищенные! Епть, вас я!..
- Вот же идиотка! – открыв ногой двери, Давпер выдавил смех. – До скорой встречи, мэги Астра! Очень скорой!
- Анита, идемте скорее, - капитан «Нага» обернулся, дожидаясь высокую блондинку, стоявшую в растерянности у окна. – Идем же!
- Анита Брис? – тяжело дыша, страдая от боли в беспомощно повисших руках, Астра шагнула навстречу, стараясь загородить ей проход. – Анита Брис? – повторила она, замечая, как на виске Мораса вздулись от напряжения вены, и морщина прочертила его лицо.
Девушка ничего не ответила, прижимая к груди сверток с шелковой туникой, прошла мимо и только задержалась у двери, чтобы коротко взглянуть на мэги большими бледно-голубыми глазами.
- Не ходи с ними! Ну постой же! – выкрикнула Астра, но дверь уже захлопнулась.
- Успокойтесь, вы, пожалуйста, успокойтесь, - мужчина в рохесском мундире, взял ее за локоть. – Если верно, что вы говорили, то я сегодня же попрошу надзирателя порта о проверке. Посмотрим, что в трюмах их корабля. Обещаю. Мое имя олен Ренайт Трим.
- Астра Пэй, как вы слышали. Проверку… Какая ерунда… И где я смогу вас найти? – почти безразлично спросила она, отошла к плюшевому креслу между колонн и тяжело села. В голове гудело, перед глазами кружились темные пятна.
- Мы это обсудим чуть позже. Господин Гекрос, подыщите, пожалуйста, для нее платье, - сказал он хозяину, засуетившемуся у прилавка. – Хорошее платье. Я все оплачу.
- Думаете, у меня нет денег? – Астра потрогала свисавший с пояса кошелек, мысли, словно крылатые твари, носившиеся у виска, больно царапали ее. Она упустила Давпера! Еще хуже  – пират ушел вместе с Анитой! Такого удобного случая могло больше не представиться. Может быть, стоило прямо сейчас сорваться с места и бежать за ними – плевать на порванное платье, на ноющие, непослушные руки, на салон, на прохожих, насмешки, на всю Ланерию разом, и на все, что будет потом! Вокруг толпились какие-то люди с ядовитым любопытством разглядывающие ее, олен что-то объяснял торговцу и его помощникам, старуха и ее провожатые поторопились к выходу, а мэги сидела, поджав ноги и горько переживая свой позор.
- Вот это вам подойдет, госпожа Пэй, - вопросом или несмелым утверждением прервал ее мысли хозяин салона.
- Да, это смотрится очень не плохо, - согласился Ренайт Трим, разворачивая муслиновый наряд, расшитый хемфийскими узорами, с волнистыми оборками внизу. – И совсем хорошо будет именно на вас.
- Благодарю, я сама выберу. И сама заплачу. Я все привыкла делать сама, - смахнув волосы, прилипшие к лицу, она встала, подошла к прилавку, во всю длину которого висело множество добротных, простых и богато украшенных одежд.
Когда они вышли из салона Гекроса, близился Час Раковины. К ступеням храма тянулся народ, и было там видно немало иноземцев: чернявых аютанцев в пестрых халатах и коротких шароварах, болтливых ширдийцев, торговцев и моряков с Мергии, встречались статные либийцы с темными лицами и бритыми головами. Жрецы уже начали службу, за долгим гудением рога, во внутренней части святилища послышалось пение.
- У вас хороший вкус, госпожа Пэй, - сказал Ренайт, поглядывая искоса на свою спутницу. – Этот наряд действительно подходит вам больше других. А мы с Гекросом навязывали одеяния богатые только ценой.
- Благодарю, олен. Я удивляюсь, что меня не выставили сразу за дверь. В том виде, в котором я пожаловала, меня вполне могли принять за сумасшедшую, - Астра сама была довольна покупкой –  удобное в дороге платье из легкой, прочной ткани с темно-золотистыми цветами хорошо облегало фигуру и не сковывало движений. Настроение еще подняла чашечка вина с корицей, которым хозяин салона заботливо угощал их на балконе. В кошельке мэги оставалось двести тридцать сальдов – это тоже было приятным, хотя мысли о недавнем происшествии возвращались и потихоньку грызли ее.
- Очень сожалею, что я не смог уговорить вас принять его в подарок. Для меня такая сумма чистый пустяк, а вам бы деньги очень пригодились, тем более, если вы собираетесь остановиться в дорогой таверне. Знаете, госпожа Пэй, - ланериец замедлил шаг, поправляя сползавшую на лоб бархатную шляпу, - а у меня есть маленький домик возле Высоких садов. Сейчас там никто не живет, кроме прислуги. Я подумал, что вам было бы вполне удобно поселиться в нем.
- Еще раз благодарю, но мне необходимо быть ближе к порту. К Давперу, если угодно. Это очень серьезно, господин Ренайт. Да вы и сам, наверное, это поняли, - она поджала губы, улыбаясь или скрывая раздражение, что ей приходится объяснять еще раз то, о чем говорить не хотелось. – Ведь вы видели всю нежность наших с ним отношений.
- К сожалению, да. И поэтому, я все больше думаю о вашей безопасности. Но не смею настаивать, мэги Астра, - поспешно добавил он, уловив в ее похожих на темный эль глазах колючий бронзовый отблеск.
- Господин Рейнат, у вас есть немного свободного времени? Пройтись сейчас со мной в порт – я не знаю ваш город, - пояснила Астра, не сомневаясь, что предложение продолжить совместную прогулку Трим примет с радостью.
Так и случилось:
- Для меня это будет большой честью, - сказал он с подлинной рохесской учтивостью, розовея щеками и скруглив маленькие губы. – На любое время я полностью в вашем распоряжении.
Солнце все ниже сходило к двери в ночь, море казалось мягким и золотистым, тихо поглаживая черные сваи причала и борта кораблей, стоявших во множестве на рейде. Дальше над отмелью возле пирамиды маяка еще мелькали чайки и быстрые альбатросы. К деревянным причалам подходили рыбацкие лодки, – там затеивалась работа, пахнущая солью, тяжелыми тушками тунца и настоящим серебром. У центральной части пристани дневная суета поостыла: матросы и всякий портовый люд с вольными разговорами собирался на теплых гранитных плитах, охотливые до веселья шли в кабаки и притоны, которых были устроены здесь на всякие вкусы и с большим избытком.
Осмотрев издали «Наг», стоявший в полулиге, Астра и господин Трим направились в третью контору Морского Департамента. За то, что пиратский когг может покинуть Рохес до утра, мэги не беспокоилась – узкий выход из гавани закрывался на ночь цепями, проложенными между бастионами морской цитадели. Таково было неизменное правило со времен вражды с аютанцами, когда сагет-альская эскадра дерзко ворвалась в гавань и сожгла почти все корабли рохессцев. До утра Давпер выйти в море никак не мог, да и непохоже было, чтобы он спешил с этим. Начальник конторы, господин Наритон Бупок доверительной беседе сообщил, что на «Наг», судно приметное и многим известное, пока не грузили ни провиант, ни бочки с пресной водой, и вообще лихая команда этого когга ведет себя совсем вольно, слоняясь в обнимку с портовыми девками или вдоволь заправляясь хмельным питьем. Так же Бупок открыл, что, возможно, уже завтра, «Наг» станет не единственным судном пирата, потому как ходят слухи, будто в Суде Архора весы справедливости совершенно невероятным образом норовят склонится в пользу Давпера Хивса. Тогда он получит в собственность трехмачтовый «Гедон», прежний хозяин которого умер год назад при странных обстоятельствах. Подойдя к окну, конторщик указал на величественный скуластый когг, стоявший на рейде поодаль от неарских каравелл.
- И с проверкой «Нага», боюсь, господин Трим, у нас будут некоторые трудности. При всем уважении к вам… - добавил Наритон Бупок, чуть покраснев. – Большие сложности. Дело в том, что у Хивса имеется документ, увещающий, что этот неприятный и вам и мне человек находится на службе у самого гилена Красма Корина и им самим подписанный. Понимаете? – он мельком взглянул на своего гостя, его спутницу и поспешил отвернуться к окну. – Подчиненные мне надзиратели уже сталкивались с этим ровно вчера.
- Красма Корина? – изумленно переспросил Рейнат. – Этого не может быть! С каких пор пираты и воры находятся на службе и под покровительством?! Я сам поговорю с Красмом. Не поленюсь и к королю сходить!
- Ваше право и ваша честь, - согласился Бупок. – Если я только смогу вам чем-то помочь, то буду рад это сделать. Тем более после того, что мне довелось узнать об этом человеке.
- С Давпером и подобными ему бесполезно бороться, поминая часто только Право и Честь, - заметила Астра уже на выходе из портовой конторы и тут же подумала, что зря посвятила незнакомых ей людей в такую личную, запутанную историю.
Покинув припортовый квартал, Рейнат Трим проводил Астру к «Раковине Эрисы» - богатой таверне, соседствовавшей с амфитеатром Го и Розовыми купальнями. Это была одна из самых привлекательных, чистых и спокойных улиц Ланерии. Здесь часто прогуливались и назначали встречи люди приближенные к королевскому двору, и район этот днем и ночью патрулировали гвардейцы. И самой госпоже Пэй таверна, расположенная в старом импозантном здании со статуями мраморных богинь, пришлась по вкусу. Прощаясь перед высокими с серебряным рельефом дверями, Трим поцеловал ее руку и сказал:
- Обещаю вам, Астра, ваш недруг получит сполна. Конечно, гилен Корин влиятельный человек. Я поговорю с ним. Если потребуется, обращусь к королю. Завтра ровно в час Воды я буду ждать вас у этих дверей.
- Благодарю за заботу, Ренайт, - мэги сжала его твердую руку и улыбнулась глазами. Наверное, впервые взгляд мужчины, чуть стыдливо задержавшийся на ее глубоком декольте, вызвал не раздражение, а некоторое смутное, еще необъяснимое удовлетворение. – Буду рада видеть вас завтра.

                *                *                *

Этот дом из неровных глыб известняка, не такой большой, неприметный среди множества похожих, тесно жавшихся друг к другу построек в кузнечном районе ни раз выручал Давпера. Были случаи, когда ему приходилось скрываться здесь самому, но чаще он прятал других. Например, гилену Энису Корин, бежавшую от козней мужа. Тогда они славно провели время. Капризная госпожа долго сетовала на беспорядок, ломящие голову звуки наковален за углом и на отвратительное соседство кладбища, о котором ходили самые дурные слухи. Только в его объятьях все эти неприятности тонули разом, словно ветхие лодки в шторм, а он сам не слышал ничего, кроме ее сладостных воплей. Здесь побывало немало пленников отнюдь не по своей воле. Многие из них нашли покой на близком кладбище, в темных склепах которого нет-нет да появляются страшные знаки Маро да сброшенные наземь могильные плиты.
Спустившись следом за Морасом в подвал, Давпер приветствовал эклектика почти искренне, прижав кулак к груди и с довольством глядя на бочки, полные серого блестящего порошка.
- Ну-ка, Бернат, покажите нам эту волшебную силу, - вежливо попросил он мастера. – Смелее, прямо здесь. - Он указал на угол стола, заставленного колбами, вещицами из бронзы, стекла и железа.
- Вы все не верите мне, господин Хивс, - недовольно ворча, эклектик насыпал щепотку порошка и поднес дымящую лучину.
В сведущее мгновенье случилась яркая вспышка, и стол содрогнулся с грохотом.
- Великолепно, господин Бернат! Просто великолепно! – Давпер подмигнул Морасу и довольно потер руки. – Так вы утверждаете, что такого бочонка хватит, чтобы разнести крепкую стену?
- Можете не сомневаться. В пыль разнесет. Секрет этого порошка знаю только я, господин Давпер. И только я могу произвести его в нужном вам количестве.
- А если бочонок побольше – много больше, и катапульта «Гедона»? – прервал его Хивс. – Что скажите, капитан?
- Не знаю, господин Хивс. Либийцы умели класть очень крепкие стены, – ответил Морас, растирая пальцами хрупкие крупицы таинственного вещества. – Просто не знаю. Хотя, если не на Карбосе, то где-нибудь еще такая штука вполне пригодится.
- Бернат, ты должен в ближайшее время сделать этого пятьдесят больших бочек. Только тогда я тебя отпущу. Обещаю. И награда будет достойнейшей, - направляясь к выходу, заверил Давпер.
- И вы мне поможете вернуть «Песнь Раи»? – хмуро поинтересовался Бернат, ковыряя потрескавшимися ногтями бороду. Он знал, что ему все равно гнить в этом подвале, чтобы не говорил лукавый стервятник моря.
- Обязательно! Я сам прибью негодяя Свилга к мачте. Самыми толстыми гвоздями. Трудитесь, мастер, - Давпер кивнул ему и поднялся по лестнице к ожидавшему со свежими вестями Боту. - Что там? – спросил он, доставая коробочку с листьями мако.
- Очень радостно все, господин Хивс. Она остановилась в «Раковине Эрисы». На первом этаже. Окна в сад, – выпалил пират, вытянулся во весь огромный рост и охнул слегка – рана спины, нанесенная рейнджером, еще давала о себе знать. – Цветочки внизу, кустики густые. И кабак, особенно кабак там славный. Ухоженная таверна, я вам скажу.
- А тот гринх кривой с ней?
- Ушел. Ушел почти сразу. Мои ребята его провожают, - Бот от удовольствия и кружки эля, проглоченной минуту назад, покруглел лицом.
- Хорошо, даже прелестно. Ступай тогда. Только не напивайся, свинья ты паскудная. И своим скажи. Чтоб ближе к утру все были наготове. Пусть руки помоют, прежде чем ее величество мэги трогать, - Давпер рассмеялся, запрокинув голову и чувствуя обжигающий вкус мако. - А знаешь, капитан, - он распахнул окно и, чуть помолчав, повернулся к Морасу, - я ее начинаю любить. Да, да... Все больше любить. Это превращается в хищную страсть. О, Рена Пресветлая, что я с ней завтра сделаю!


Глава десятая. Плеть и Клещи Архора.


Она спала крепко, только на исходе часа Маро из-за мрачного облака сна послышался шепот и чья-то возня. Потянув сползающую накидку, Астра повернулась на другой бок – капризный шерстяной покров снова сполз к ногам. И вдруг слетел с нее рывком.
- Рена не мучь меня так, - вздохнула она. Открыв глаза, увидела, склонившегося к ней смуглое, морщинистое лицо. Первой мыслью было, что это аютанец, домогавшийся ее вечером в кабаке таверны. Астра хотела вскочить, но едва она шевельнулась, как острие ножа уперлось в ямочку на ее шее.
- Ш-ш-ш,.. госпожа, - прошептал незнакомец. – Не двигайся, если не хочешь кровью плевать.
- Ратим, руки вяжите, - донесся голос из-за его спины. – Покрепче! Чтоб глупости делать охоты не было.
Закусив губу и повернув голову, Астра разглядела крупную фигуру Бота в тусклом свете распахнутого окна. Еще с ночи пожара на складах в Иальсе рыжебородого пирата она помнила хорошо, так, что дрожь пошла по телу. Кто-то старательно, сильно стягивал руки от локтей к запястьям, и кровь в венах билась, гулко стучала в виски.
- Будешь молчать? – спросил человек в рубахе с широким воротом, державший у горла нож. – Пока по-хорошему с тобой обходимся.
Мэги кивнула, но едва моряк убрал стальное острие, она рванулась и пронзительно закричала:
- Ворюги! Гады! А-а!
- Ратим! – Бот мигом перевернул подушку ей на лицо и навалился всей тяжестью. – Тряпку, Ратим! Сразу глотку надо было затыкать! Благороднейшие паладины, епть!
Затолкав обрывок скатерти со стола мэги в рот, рыжебородый поднял ее и, поставив на ноги, строго сказал:
- Смотри, дрянь, я с тобой нянчиться не буду. Если что не так, сразу пущу кровь. Уж до Хивса донесем, что останется. Поняла?
Глядя на него с ядовитой ненавистью, Астра отрицательно качнула головой.
- Нет?! – коротко снизу Бот ударил ее в живот тяжелым кулаком. – А теперь поняла? – бессмысленно переспросил он – как переломленная щепка мэги упала на пол.
В коридоре и в соседней комнате за стеной послышались голоса разбуженных постояльцев. Командир абордажной команды «Нага» торопливо вылез в окно. В дверь уже кто-то стучал. Помощники передали ему бесчувственное тело пленницы, и он, взвалив легко и небрежно ее на плечо, быстро зашагал через сад к воротам, выходящим к амфитеатру. От арены Го, выделявшейся на предрассветном небе тремя желтыми ярусами, они направились по улице вверх. Путь был неблизкий, и Бот скоро пожалел, что отказался от услуг извозчика, которого Григор рекомендовал, как человека не болтливого и сговорчивого за скромную плату. С другой стороны, тридцать сальдов, выделенные господином Давпером на это не особо хлопотное дело, были целее, их можно было потратить с большей пользой в кабаке той же «Раковины Эрисы», приглянувшемся ему из всех заведений щедрой Ланерии уютом и вкусом имбирного эля.
- Ратим, Шероб, - остановившись, окликнул командир абордажников идущих впереди, - ну-ка снимайте плащи. У-ух, тяжелая стерва. Или я старею. Помню, таких по три штуки за раз таскал.
- Так то, наверное, в постель, - рассмеялся Шероб, скидывая плотную шерстяную накидку. – С плащами что делать? Связывать?
- Связывайте. И вы ее теперь понесете, - Бот свалил мэги с плеча и прислонил ее полусидя к ограде дома с жестяной табличкой лекаря. Астра зашевелилась, шепча что-то губами, между которых торчала скомканная тряпка.
- Бот, стража! – Ратим первым заметил гвардейцев Меча и Порядка, появившихся из-за угла.
- Надо ж, не спится свинячим детям, - старший пират смял бороду толстыми пальцами и скривился в предчувствии, что ему в лучшем случае придется расстаться с большей частью серебра Давпера. Драться с четверкой вооруженных неслабо мечников не особо хотелось, да и неизвестно чем бы закончилась шумная потасовка в центре благочестивой Ланерии. – Будьте наготове, Ратим. Мэги переверните рожей вниз. Пойду с ними потолкую, но может и кости придется размять. А господину Давперу нам доплатить за лишние расходы и неприятности, - быстро решил он, направляясь навстречу к гвардейцам.
- Приветствую, справедливейшие, - Бот с легким поклоном прижал кулак к груди, поглядывая на худое, заостренное лицо старшего стражника с медным ястребом на шлеме. – Вас видать сам Архор послал. Только тут три негодяя драку учинить с ними пытались. Деньгу требовали. Ну и вас заслышав, туда побежали, - он махнул в сторону Розовых купален.
- С вами драку? Что-то прибрехиваешь, бородатый, - гвардеец со шрамом, стоявший слева, недоверчиво усмехнулся, покосившись на спутников Бота, - представить невинными жертвами людей столь лихого вида служитель порядка никак не мог и негромко подтвердил свои мысли старшему: - Брешет он, господин Вореан. Определенно брешет. С такими рожами, как у них, голодных волков пугать можно, не то что местных ножевых крыс.
- А сами что за люди? – прищурившись, спросил Вореан. – И девушкой той что?
- Сами мы моряки, ваша доброта. Простые моряки с почтового неарского суденышка. Извиняюсь, перебрали чуть. Ночью заплутали и вот до кэпа с повинной идем, - Бот неторопливо потянулся к кошельку, размышляя, что сказать о мэги, лежавшей на его счастье до сих пор тихо.
- А девка что? - недовольно переспросил его страж со шрамом и шагнул ближе.
 - А девка… наша она. Выпила кислого эля лишку, и ноги у нее отнялись. Облевалась и усалась вдобавок. Несем ее. Не бросишь же… Вот возьмите, добрейшие, - он отсчитал десять сальдов и протянул начальнику караула. – От чистого сердца, чтоб принять чего веселого после службы за честных моряков.
- Все ж вид у вас… - взяв монеты, Вореан качнул головой. – Нехороший. Вид грязных гринхов в порядочном месте. Ступайте поскорее отсюда.
- Ох, благодарствую за совет. Нечего нам здесь делать. Нечего, - дважды поклонившись, Бот побежал назад тяжелой трусцой. – В плащи ее и идем скорее, - бросил он растерянным абордажникам.
Положив мэги на связанные плащи, удерживая ткань за края, пираты подняли ее и двинулись быстрым шагом за командиром.
От встряски Астра окончательно пришла в чувства. Светлевшее небо с розоватыми перьями облаков, раскачиваясь, плыло перед глазами. После жестокого удара в животе ворочался тугой ком боли, сильно ныло нижнее ребро и гудело в голове. Она пыталась ослабить узел веревки, почему-то думая о Голафе. Если бы рейнджер был рядом, если бы они были вместе в эту ночь, то, конечно же, подобного не случилось. Осторожный, трусоватый лишь с виду Голаф Брис… он даже в постель ложился с мечом и спал чутко, как хищный зверь, слыша кожей каждый звук. Впервые так сильно Астра ощутила себя всего самонадеянной глупой девчонкой, теперь беззащитной, беспомощной, полностью подвластной мрачной воле Хивса и его грязных головорезов. «Голаф, милый Голаф, - беззвучно простонала она, понимая, что чудо вряд ли повториться, рейнджер, даже если «Фарилия» прибудет к вечеру сегодня, не успеет ничем помочь, не сможет отыскать ее в чужом городе». Еще меньше надежд оставалось на олена Трима. Конечно, ланериец придет в назначенный срок и станет искать ее, может быть, добьется проверки трюмов «Нага», но это не приведет ни к чему. Астра поглядывала на грубые стены домов с маленькими окнами и тяжелыми дверями, догадываясь, что ее уносили куда-то на окраину, все дальше от порта.
- Соседи проснулись, епть их дышлом, - заметил Шероб, вглядываясь в конец проулка, где показалась тачка мастеровых. – Со двора зайдем? Или как? Руки уже не держат, - взмолился он, скорчивши страдальческое лицо и слизывая каплю пота, стекавшую с носа.
- Нам без разницы. Они кроме железа ничего не видят, - Бот уверенно направился к дому Давпера между оградой и длинным сараем, примыкавшим к кузнечной мастерской. За углом залаяли собаки, и скрипнули ворота конюшни. Астра усиленно шевельнулась, стараясь выплюнуть кляп и, если удастся, позвать на помощь.
- Тихо лежи, - пригрозил рыжебородый пират. – Поняла? Или еще объяснить?
Мэги промычала сквозь кляп что-то гневное и тряхнула головой.
- Сейчас поймешь! Сейчас, дрянь, все ты у меня поймешь! Будет время, пока господин Давпер вернется, - пробасил он, открывая калитку в тесный дворик, с колодцем и кучей песка со щебнем посредине. – Я тебе вспомню склады в Иальсе. И твоего дружка вспомню. И Кенпа, которого он зарезал. Эй, открывай! – он сердито стукнул кулаком в дверь. 
 В ответ была тишина, только из-под лестницы послышалась возня и чьи-то удалившиеся спешно шаги. 
- Чего они там? Сдохли с перепою? – Ратим отпустил края плаща, роняя пленницу на траву за песочной кучей.
- Открывай скорее! – Бот пнул ногой двери, и тут же оглушающий грохот потряс кузнечный квартал.
Дверь вылетела, отбрасывая дородного пирата шагов на десять к улице. Толстую стену раскрошило, словно ударом молота глиняный черепок. Вырвавшаяся из недр дома Хивса яркая вспышка,  на миг ослепила Шероба, но он не успел испугаться или удивиться – упал с осколком камня, встрявшим в глазнице. Ратим тоже повалился без движений среди обломков стены, разметавшихся по дворику и улице. Потом все замерло. Было слышно, как шипит огонь внутри полуразрушенного дома. За мастерскими кто-то кричал истошно, и выли собаки.
Приподнявшись, насколько позволяли связанные руки, Астра попыталась выползти из тяжелого слоя песка и камней, почти полностью завалившим ее. Кляп сам вылетел изо рта, и она, шепча молитвы Эте, встала на четвереньки. Села кое-как, стараясь дотянуться зубами до узла, сдавившего запястья снизу. И тут увидела сгорбленную фигуру, явившуюся, будто шет лохматый, из клубов черного вонючего дыма.
- Гринх мора, - выругался человечек невысокого роста, выкарабкиваясь из развалин. – Мора-бора, бора-мора, - бормотал он, глядя на мэги и цепляясь за острые выступы останков стены.
- Сам гринх, - огрызнулась Астра, решив, что этот уродец, не то полугном, не то какой-то недоношенный бородатый коротыш, выживший чудом в необъяснимом катаклизме, не мог быть пиратом Давпера. Когда он окончательно выбрался из завала, она попросила: - Эй, развяжи, а? Запуталась я тут в этих веревках, мора-бора, - она улыбнулась, глядя в его насмешливые и добрые в глубине глаза.
- Бежать мне надо, девка. Текать отсюда, - он остановился, оглянувшись на пролом в стене  дома бывшего тюрьмой.
- Ну, пожалуйста! – заметив шевеление Бота у изгороди, Астра умоляюще подняла связанные руки.
- Эх, морда френа смех, и как же ты запуталась так, - он присел на корточки, ковыряя желтыми ногтями сплетение веревок. – Врешь, наверное. Не можно так запутаться, - он пыхтел, стараясь ослабить узел и поглядывая то на пламя и густой дым, валивший из недр Давперова жилища, то пиратов, двое из которых начали подавать вполне ясные признаки жизни. – Брешешь, девчонка. Наверное, сама себя связала, чтоб меня озаботить не вовремя.
- Сама, всю ночь старалась, потела. Давпера здесь нет. А капитан Морас? – быстро спросила мэги, не сводя глаз с огромного пролома в стене. – Есть капитан?
- Нету, - он наклонился и вцепился в узел зубами. – М-м… спать им здесь жестко. И навозом воняет.
- А девушка высокая светлая такая была? Кто еще есть в доме?
- Ох, ты дотошная. Никого, кроме трех пьяных рож, если и их по стенке не размазало, - он резко дернул конец веревки. – Легче стало?
- Скорее! – поторопила его Астра. За балками рухнувшего перекрытия в дыму показался чей-то силуэт, по улице уже бежали жители из соседних домов и кузнец с палками, лопатами, ушатом воды.
- Мастер Бернат! Стойте на месте! – прикрикнул пират, протиснувшись между лестницей и обломками стены. – Господин Хивс будет очень недоволен.
В этот миг, усилиями Берната Холига, узел на запястьях Астры разошелся.
- Сгинь, каракатица! – мэги вскинула руки и встретила нежданного советчика фаерболлом.
Пламенный шар, рванул перед его красным лицом, и пират откатился назад, роняя кривой меч. Десятка полтора соседей, разбуженных грохотом и криками, пролезли через заросший садик, и первые из них явно опешили, завидев сгусток огня, сорвавшийся с ладоней незнакомки. Двое парней с деревянной посудиной бросились к колодцу, но Астра жестом остановила их:
- Не надо тушить, мальчики! Все это, - она широко обвела развалины и двор, - хозяйство Давпера Хивса. Если не знаете – подлейшего человека. Пирата, убийцы и редкого негодяя! Пусть горит пожарче!
- Ратим, гад твою морду! Ратим! – пробасил Бот, приподнявшись, опираясь на локоть. Из носа и по распухшим губам его текла кровь. – Держи ее!
- Епть! – мэги подбежала к нему и изо всех сил ударила ногой в живот. – Это тебе за ночь на складах в Иальсе! А это за сегодняшнее светлое утро! – она резко сунула ему носком в пах. – Вот так!
- Да ну его, госпожа. Идешь? – остановившись у калитки, спросил невысокий человечек, освободивший ее от веревок. – Советую быстрее текать отсюда.
- Еще увидимся! – пригрозила Астра поверженному Боту и поспешила за своим новым знакомым.
Под недобрые выкрики соседей, столпившихся возле горящего дома, они побежали по улице вниз, свернули в какой-то переулок и скоро оказались у ворот храма Архора.
- Фух, не могу девчонка-госпожа! Не могу так бегать! – спутник Астры остановился, хватаясь за бок и похрипывая. – Не по моим старым костям. Фу-ух! – он прислонился спиной к стволу смоковницы и промокнул рукавом пот. – Ты кто, вообще такая?
- Я, господин со старыми костями, Астра Пэй. Ага, сама Астра Пэй, - улыбнувшись кисленько, она присела в небрежном реверансе. – Мэги, меж прочим. Известнейшая мэги. Говорят, в Иальсе детей моим именем уже пугают.
- Мэги… А я - Бернат Холиг. Не слышали о таком, да? – он отдышался и облизнул мясистые губы. – Эклектик. Известный эклектик, мора-бора, - Бернат расхохотался и снова схватился за бок.
- Что ж ты в гостях у Давпера делал, Бернат Холиг? - Астра повернулась, поглядывая на квартал кузнечных мастеров, над которым клубилось темное облако дыма. – Вряд ли пирату интересны всякие алхимические опыты, - заметила она и вспомнила о книге Голема.
- Ошибаешься, Астра Пэй. Господину пирату некоторые алхимические вещи весьма интересны. Пойдем потихоньку, - он отряхнул потрепанный, дырявый в нескольких местах камзол и направился по улице вниз.
- Пойдем к «Раковине Эрисы», мастер Бернат. Там и позавтракать можно, - предложила Астра, подумав, что в таверне остался ее кошелек и кое-какие вещи. И дожидаться свидания с Ренайтом Тримом  удобнее было там.
Берната не пришлось уговаривать, он быстро сообразил, что молодая госпожа может оказаться достаточно добра, помимо обещанного завтрака расщедриться на кружечку эля в честь славного освобождения. По пути Астра кратко пересказала суть ее пламенных отношений с Давпером и разбойничьим братством. В самых злоисходных моментах ее повествования эклектик останавливался и, взирая на спутницу снизу вверх, вскинув массивную руку, восклицал: - Мерзавец! Наиподлейшая гнида!
Потом, окончательно прочувствовав в новой знакомой если не родственную душу, то человека прошедшего чередой весьма похожих бед, Бернат решился поведать свою историю знакомства с господином Хивсом, полную не менее драматических поворотов и всяких пренеприятных событий, начавшихся с постройки летающего корабля и предательства Свилга. Рассказывал все это Бернат со вкусом и массой перечных подробностей, тем более что с момента, как они спустились к «Раковине Эрисы» и до открытия харчевни оставалось еще много времени.
- Не могу понять, мастер Холиг, зачем Давперу твой взрывающийся порошок, - сказала Астра, когда они спустились в уютный полутемный зал и сели за стол. – Конечно, твое изобретение – штука очень эффектная. Уже убедилась, - признала она, вспоминая разлетевшуюся на куски прочную стену. – Но от этого планы Давпера на Карбосе мне еще более не ясны.
- А просто очень. Совсем просто, как носом эль хлебать, - эклектик устроился удобнее на низкой лавке, глядя с ожиданием на бредущую к ним прислугу в синем переднике. – Взорвать они хотят храм тот. Сам слышал, что взорвать, забросив туда огромные бочки с моим порошком. Только зачем это, уяснить не удалось.
- Вот это мне и не понятно. Непонятно, зачем везти туда девушек, о которых я рассказывала, если Давпер задумал либийской святыне такую участь, - мэги отвлеклась, заказав у подавальщицы жареную телятину с овощами и две кружки эля для Берната, потом подытожила: - Я с самого начала сомневалась, что Давпер собирается всего лишь продать пленниц жрецам – слишком это просто и бессмысленно, учитывая размах его коварных деяний.
Бернат пожал плечами и снова с жаром заговорил о «Песне Раи», подлости Свилга и долгих днях своего заточения.
- Мы с тобой теперь друзья, мэги Астра, - хлебнув эля и охнув от удовольствия, решил он. – Самые крепкие, раз нас двоих одна беда постигла. В твоем праведном намерении, разрушить затеи этих мерзавцев, я весь целиком рядом. Мы вместе что-нибудь придумаем, гринх-пиратинх.
- И мора-бора, - Астра рассмеялась поддев и уронив сочный ломот мяса. – Я же, когда мы покончим с милейшим господином Хивсом, обещаю помочь тебе вернуть «Песнь Раи». Тем более ее нынешний владелец мне очень не нравится. Дерьмо он свинячье. А на летающем корабле прокатиться так хочется, - мечтательно произнесла она, стараясь не замечать внимание знакомых со вчерашнего дня аютанцев, восседавших за богато обставленным столом.
Дождавшись часа Воды, Астра и мастер Бернат вышли на улицу. Олен Трим уже ожидал возле лестницы, нетерпеливо расхаживая по мраморным плитам, слагавшим изображение морской богини. Увидев Астру, он двинулся навстречу с мальчишеским проворством, щелкнул каблуками в дворцовом рохесском приветствии и поцеловал ее руку:
- Мэги Астра, очень рад видеть. Я весь вечер думал о вас. Думал, не бестактностью ли с моей стороны было назначать встречу в столь ранний час. 
- Ерунда какая, Рейнат. Вы и вообразить не можете, во сколько меня сегодня разбудили. Ну, как вы думаете? И кто? – она, склонив голову набок, прищурилась, пряча за длинными ресницами дразнящие ланерийца золотистые отблески. – Еще на рассвете головорезы нашего вчерашнего приятеля. Да, господин Трим, руки связали и в окно. Я чудом выпуталась из этой истории, в большинстве благодаря этому человеку. Пожалуйста, знакомьтесь – мастер Бернат Холиг, - она слегка подтолкнула его.
- Ренайт Трим, - олен кивнул и быстро вернулся взглядом к мэги. - Так вы хотите сказать, что люди Давпера навещали вас сегодня утром здесь, в таверне?!
- Да. Они меня в окно выволокли, уронив сначала головой об пол. Соседи слышали, и хозяин таверны потом прибежал, как рассказывают, но было поздно, господин Ренайт. Эти негодяи утащили меня куда-то выше за храм Архора, - Астра махнула рукой за Розовые купальни. – И сгинула бы я там, в тайном гнезде Хивса, если бы не счастливый случай и мастер Бернат со своим взрывающимся порошком. Как рвануло! Жалею, олен, что вас рядом не было. Словно сотня фаерболлов с лайтом разом – пол дома на мелкие кусочки, мои мучители по двору разлетелись, и народ сбежался на зрелище глазеть! Здорово, господин Трим!
- Вы шутите?! – недоверчиво спросил ланериец.
- Ага. Только у меня ребра до сих пор от кулаков одного гада болят. А от дома Хивса, наверное, лишь угольки остались, как и от его складов в Иальсе, - мэги уже рассказывала Ренайту о поджоге в порту и с удовольствием заметила, как вытянулось и побледнело смуглое лицо ланерийца. – Честное слово, олен, сумасшедшее было утро. Если желаете, можем навестить то злополучное место, только Давпера, как и его пленниц там нет – на корабле их нужно искать. Вы еще не передумали помочь мне? 
- Простите, госпожа Пэй, но я всегда выполняю обещания. Оставить в беде вас было бы преступлением. Я же сказал, что сделаю все возможное. Уже начал делать, - откинув край синего атласного плаща, легкой волной скрывавшего правое плечо, он достал свиток и протянул мэги. – Только что я виделся с Красмом Корином и получил от него это согласие на проверку «Нага». Мы можем прямо сейчас отправиться в портовую контору. Только то, что произошло с вами утром… это… У меня нет слов, госпожа Пэй! Вы меня слишком напугали!
- Глупости, Ренайт, я вас еще вчера видела бесстрашным и решительным, когда вы вступились за меня с мечем в руках, словно сам Архор Праведный. Идемте скорее в контору! Мы вверх дном перевернем пиратское судно и если не найдем там чего, то теперь я найду способ, как вытряхнуть из Давпера ответы на очень больные для него вопросы, - не разворачивая свиток, она вернула письмо ланерийцу и, повернувшись к притихшему Холигу, продолжила: - А ты, Бернат, останься пока здесь, в моей комнате. Я не хочу, чтобы Хивс видел нас сейчас вместе.
- Но, мэги Астра, у меня тоже счеты с этим э-э… негодяем, - эклектик сжал круглые покрасневшие кулаки. – Уж мне найдется, что ему сказать даже при высокородных господах и строгих городских чиновниках.
- Не сомневаюсь, мой друг. Но потом. Потом мы преподнесем ему некоторую неожиданность, - настояла она. Бесхитростный план Ренайта Трима с вполне законной проверкой пиратского когга отдавал глуповатой рохесской чопорностью и совсем не нравился Астре, но главным сейчас было найти Аниту и других пленниц, вытащить их любым способом из заточения. Уже потом, вероятно сегодня вечером, господину Хивсу можно будет отплатить за все сполна. Мэги даже не собиралась дожидаться для этого прибытия Голафа Бриса, рассчитывала лишь на некоторые старания Берната и помощь Трима. – Сегодня вечером, мастер, - твердо сказала она. – А сейчас наберитесь сил – опрокиньте еще пару кружечек эля, - она сунула ему три сальда и, не пускаясь в дальнейшие объяснения, направилась с Ренайтом к конторе Морского Департамента.
Наритон Бупок встретил их на пороге, чуть взъерошенный, уже уставший от обычной утреней суеты. Он провел их через комнату, похожую на склад, где в беспорядке стояли ящики с изъятым грузом, мешки и холщевые тюки с товарами, запрещенными к ввозу. За столом, заваленным толстыми корабельными книгами, разбирал документы старичок в сером служебном мундире, клерк помоложе и важнее видом водил со скрипом пером по бумаге. Здесь так воняло крысами, что сам Наритон Бупок поморщился и чихнул, поднимая густое облако пыли с полки.
- Мы бы это лучше на свежем воздухе решили, - высказалась Астра, углубляясь за ланерийцами в недра важного портового заведения.
- Так-то оно, но нам нужно документы на «Наг» отыскать. А здесь вы сами, госпожа, видите, что творится, - споткнувшись об полупустой мешок, Бупок едва не повалил многоярусный шкаф и тут же радостно заявил: - Так вот они! Ну, да покойно нас дожидаются.
Он сгреб с полки пожелтевшие листки, журнал в кожаном переплете и прошествовал в дальнюю комнату.
- Раз сам гилен Корин не возражает, то мы, конечно, проверим, - приговаривал он. – Мы все проверим. После полудня незамедлительно я направлю туда надзирателей.
- Господин Бупок, это нужно сделать сейчас. Незамедлительно сейчас, - теряя терпение от затянувшейся волокиты, настоял Ренайт.
- Но славный олен, сейчас… - подняв к потолку мутные глаза, начальник конторы опустился на табурет. Нечто, может, некоторое дурное предчувствие подсказывало ему, что с этим деликатным делом лучше не торопиться. – Сейчас… у меня нет в достатке людей. Все заняты осмотром в порту. А… вы же понимаете, господин Трим, что проверка пиратского судна, дело непростое. Очень опасное дело. Там и до драки или чего похуже может дойти.
- Шет дери, господин Бупок! Нам нужно только чтобы вы распоряжение подписали и приложили печать! – бросив разрешительное письмо Корина на стол, возмутилась Астра. – Мы не собираемся ждать! «Наг» может отплыть в любой момент! Тем более после того, что случилось утром!
- А что случилось утром? – вытянув шею, он недоуменно посмотрел на нее.
- А ничего. Дом Давпера сгорел при некоторых обстоятельствах. Но это вас не касается. Пишите распоряжение! – она ответила взглядом, от которого начальник конторы мигом переломился над столом и схватился за перо.
- В вас действительно столько магии, - прошептал Ренайт, наклонившись к Астре, почти касаясь щекой ее волос. – Удивительной. То обворожительно-женской, то божественно-воинственной.
- Спасибо за лестные слова, Ренайт, - негромко ответила Астра, отойдя к окну и вдыхая свежий морской воздух. – Только часто такая магия, такие манеры возмущают людей вашего положения. Я знаю это еще с королевского двора Олмии.
- Это манеры королевы, которая не зависит от узкого круга правил и мнений, - он осторожно коснулся ее руки и хотел что-то добавить еще, но начальник конторы, приложив со стуком печать, протянул распорядительный документ.
- Господин Трим, могу вам выделить только двоих проверяющих. К великому сожалению нет сейчас больше свободных. Идемте, - он встал и, замкнув ящик стола,  направился к двери.
Обещанных помощников Наритон Бупок разыскивал изнурительно долго, лишь через полтора часа они обнаружились возле винного склада. Потом возник вопрос со свободной лодкой, возник неразрешимо, пока Ренайт не нанял рыбацкую посудину за свой счет. Было уже около часа Тени, когда они отчалили от западной пристани и взяли курс к судну, заметному на рейде среди других ярко-красной полосой. Похоже на «Наге» были какие-то гости – возле кормы покачивались две шестивесельных шлюпки с гребцами.
- Какого надо, собачьи дети? – встретил их вахтенный, едва лодка ткнулась в борт пиратского судна. – Плывите, плывите стороной, пока беды вам не случилось!
- Лестницу спущай! - крикнул старший надзиратель департамента и встал во весь рост, демонстрируя шелковую нашивку на крысино-сером мундире. – Именем короля. И Архора, - для верности добавил он.
- Капитан Морас, - привлек внимание матрос, обернувшись к юту. – К нам еще народ пожаловал. Из портового надзора вроде.
- Проси их милостиво, - послышался голос Хивса. – Их мы и дожидаемся.
Как сбросили пеньковую лестницу, Астра поднялась на палубу следом за Ренайтом Тримом, сжимая письмо Красма Корина и распоряжение начальника конторы, перевязанное голубой лентой. Странным казалось, что у противоположного борта собралось несколько господ знатного вида и людей в кожаной броне с нагрудниками-знаками судебных стражей.
- Гилен Корин?! – не сделав и двух шагов, изумился Трим.
- Да, Ренайт. Ваш утренний визит меня так разволновал, что я решил навестить это судно, - высокорослый ланериец в шляпе с пышным золотистым пером сдержано поклонился. – Могу вам сообщить, что пустой вы затеяли шум. Пустой и даже вредный.
- Насколько пустой мы желаем сами убедиться, - пронзительно глядя на Давпера, Астра обошла ряд пустых бочек, громоздившихся на шканцах, и тут увидела лицо человека в темно-бардовой мантии, медленно повернувшегося к ней. – Магистр Канахор! – удивившись в свою очередь, воскликнула она.
- Представьте себе, мэги Пэй, - он выпрямился, скрестив на груди жилистые желтоватые руки. – С нашей прошлой встречи ты наделала столько глупостей, причинила столько неприятностей уважаемым людям, что даже мне захотелось посмотреть на тебя еще раз. Может быть последний.
- Рена Светлейшая, так тогда в салоне этот подлый человек, - она презрительно кивнула в сторону Давпера Хивса, - к вам приходил? Так получается, если магистр Варольд не знает о нем почти ничего? Вы либо щенячьи наивны, либо с ним заодно и имеете во всем этом свою корысть. Если последнее, то Орден Алой Звезды, который вы, к несчастью, уже почти возглавляете, ничем не лучше грязной разбойничьей шайки!
- Мэги Пэй! Не смейте оскорблять магистра! – выступив вперед, грозно произнес Красм Корин. – Вы можете начинать проверку, - бросил он растерянным надзирателям конторы Бупока. – А вы, олен, оставайтесь здесь.
- Что это значит, гилен? Ренайт побледнел и отбросил край атласной накидки от рукояти меча.
- Значит, что вы, мой друг, с каким-то умыслом или по заблуждению влипли в мрачную историю, - чуть наклонившись, вкрадчиво произнес Корин. – Еще это значит, что ваша знакомая… остерегаюсь сказать «подруга», обвиняется в поджоге складов в порту Иальса, где помимо ценного имущества господина Давпера сгорел груз, предназначавшийся для рохесского дома Ордена Алой Звезды.
- В том поджоге был слишком заинтересован магистр Варольд, - вставил Канахор Хаерим, наблюдая за потемневшими беспокойными глазами дочери Арсии. – Я в этом уверен, учитывая их некую родственную связь.
- Также мэги Пэй обвиняется в разрушении и поджоге дома господина Давпера, произошедшим сегодня утром, - продолжил Красм.
- Но это же было иначе! – возмутился Ренайт, подскочив к гилену и умерив свой порыв лишь, когда стражи схватились за мечи.
- Есть многочисленные свидетели, Трим, - холодно ответил Красм Корин. – Мы знаем, как это было. В сговоре с некоторым алхимиком она проникла на территорию имения господина Давпера, рано утром, когда все спали. Для большего разрушения она использовала магию и еще какое-то снадобье. Разрушено половина дома, остальное все сгорело. А когда сбежались соседи тушить пожар, она угрожала им и не позволяла даже оказать помощь раненым. Двое матросов с этого судна погибли благодаря ее преступным стараниям.
- Как шетова стерва огонь в нас швыряла! - подтвердил Бот, спустившись на несколько ступеней с кормовой надстройки. – И камни летели. Кому как досталось. Вот посмотрите, - он поднял край рубахи, являя свежие ушибы и ссадины. Нос и щека его походили на огромную синюшную опухоль.
- Мразь лживая! – Астра едва сдерживалась, чтобы не метнуть в него фаерболл, и непременно сделала бы это, если бы перед ней не стоял олен Трим.
- Господин Давпер, я богатый человек. Я могу с большим процентом возместить ваши убытки, которые, вы сам понимаете, случились при особых обстоятельствах, может быть не столь сильно зависящих от самой госпожи Пэй, - севшим голосом попросил Ренайт. – Давайте как-нибудь уладим без суда…
- Ренайт! Не смейте унижаться перед этими негодяями! – воскликнула Астра, дернув его за рукав и с ужасом думая, что никто из посторонних, кроме Берната не видел, как ее приволокли туда насильно со связанными руками. Зато многие с легкостью в душе поклянутся на Книге Архора, что она пускала фаерболл, запрещала тушить пожар и напоследок нанесла несколько ударов Боту.
- Вы согласны выплатить мне семьсот штаров? – не обращая внимания на негодование мэги, полюбопытствовал Хивс.
- Да! – с готовностью выпалил Ренайт. – Я знаю, что вина ее не может быть столь тяжкой, как вы здесь говорите. И судьба госпожи Пэй мне не безразлична. Я согласен!
- Интересное предложение. Чем же госпожа Пэй вас так к себе расположила? Впрочем, догадываюсь, - переглянувшись с Канахором, Давпер открыл коробочку с листьями мако и облизнул сухие губы. - Это она умеет, не в первый раз на моей памяти доверчивые мужчины попадают в ее сети.
- Олен Трим, а чем измерить ущерб моему Ордену? – спросил Канахор, неожиданная уступчивость Давпера ему не нравилась, и он настоял: - Ведь огнем уничтожены редчайшие магические вещи. И чем измерить жизни погибших матросов? Этой сумасшедшей мэги, у которой по понятным причинам нет даже именного медальона, угрожает смертная казнь. Так следует из ваших божественных законов. Верно я говорю, уважаемый гилен?
- Вы неплохо знаете рохесский кодекс, - охотно согласился Красм. – А от вас, Ренайт, я такого не ожидал, мой друг. Мы не смеем рассуждать об окончательном приговоре сейчас – справедливый суд определит ее вину и причины преступных деяний. На сколько мне известно, мэги Пэй, в прошлом возлюбленная господина Хивса просто жестоко мстит ему за то, что их отношения были разорваны из-за ее же грехов и по ее вине.
- Это правда? – почти беззвучно прошептал Ренайт.
- Какая ложь! – вскричала Астра, кровь прилила к ее лицу, и глаза дико заблестели.
- Правда, правда, - спустившись еще ниже, подтвердил Бот. – В Иальсе только и говорили об этой гадкой истории. Все помнят, как вы, милая с виду госпожа марали честное имя господина Хивса ночными гуляниями и постыдными связями. И злитесь теперь. А чего?
- Вы все сговорились здесь! Ждали меня подло, как стая голодных шакалов, - Астра отступила к шканцам. Магическое тепло стало жаром и рвалось из ее рук. – Ренайт, спускайтесь в лодку! – повелительно бросила она оторопевшему олену.
- Взять ее! – приказал Корин судебным служителям.
- Не шевелитесь! Вам лучше будет! – мэги развела ладони, сияние между них стало ярче и плотнее.
- Дурочка, ты забыла обо мне, - усмехнулся Канахор, стоявший дальше других возле мачты. Легкий пас руки его родил длинную извилистую искру – Астра вскрикнула от жгучей боли, прошедшей по позвоночнику. Колени согнулись, и мэги упала на палубу.
- Взять ее, - повторил гилен Корин.
Двое стражей, выхватив мечи, остановились, преграждая дорогу Ренайту, двое других подбежали и подняли Астру. Канахор подошел следом и, запрокинув ее голову, влил ей в рот глоток микстуры Хеф.
- Вот так, теперь она не опасна, - с облегчением сказал он. – Пусть тюремщики поят ее из этой бутылочки обязательно каждый день. 
Астра застонала и скорчилась от омерзительного ощущения сладкой отравы растекавшейся внутри. Она знала о коварном действии микстуры Хеф: этим зельем насильно поили анрасских ведьм и через несколько дней они теряли магические способности надолго или навсегда. Некоторые, утрачивая связь с эфиром, теряли и собственную душу. Астра рванулась, стараясь схватить Канахора за волосы, вцепиться ему в лицо, но судебные служители крепко держали ее за плечи.
- И Арсия была такой же, - взяв ее подбородок, негромко сказал магистр, - такой же непослушной, непокорной гадюкой, норовящей ужалить при всяком удобном и неудобном случае. Тебе многое перешло в наследство. И от Варольда тоже. И от Изольды – такой самоуверенной развратной шлюхи. Тебя будто в злую шутку боги слепили, взяв по нечистой частице каждого из них. Дай сюда мое кольцо, - он схватил ее за руку и снял бронзовое колечко с анрасскими рунами. – Это очень дорогое кольцо. Кольцо-свидетель, как я наказал твою мать.
- Отведите ее в Гарунскую крепость, - распорядился Корин. – Пусть до суда находится там. Скажите тюремщикам, чтобы глаз с нее не спускали и старательно поили микстурой магистра.
Стражи Архора, подхватив мэги под руки, направились к лестнице, спускавшейся в шлюпку.
- Госпожа Астра, - Ренайт подбежал к ней, когда судебный служитель перелез через фальшборт. – Госпожа Астра, скажите, что все это не так! Ложь все это! Ну, скажите!
- Встреть в порту «Фарилию», - попросила она, едва владея распухшим языком.
Стражник поторопил ее грубым толчком в спину.

После того, как Корин, Трим и остальные ланерийские гости отбыли на берег, Давпер распорядился накрыть стол под тентом, натянутым возле фока. Исполнилось уже за полдень. В каютах стало душно, а на палубе гулял кое-какой ветерок, и настил, обильно политый забортной водой, отдавал вялой прохладой. Канахор, скинув мантию, устроившись небрежно на приваленных к мачте мешках, будто расстался с высоким саном и выглядел моложе. Капитан Морас, ожидая обед, пряными запахами которого тянуло из открытого люка, поигрывал ножом и с некоторыми опасениями думал об Аните, запертой в комнате портовой таверны.
- Даже нерадостно. Горько, что все так кончилось, - сев на лавку, Давпер вытянул ноги, уставшие в тесных ботфортах.
- Господин Хивс, я лишь показал, как надежно и удобно можно решить проблему с досаждавшей вам девицей, - сказал магистр. – И решили мы ее с большой пользой.
- А я бы предпочел видеть девицу здесь, на корабле, - Давпер покосился на прислугу, несущего поднос с парящими блюдами, и придвинулся ближе к столу. – Такой итог мне был бы приятнее. И я еще не отказался от семи сотен штаров щедрого олена. Приличная сумма. Почему бы и нет? И почему бы не продолжить эту игру?
- Вы рискуете переиграть, Давпер, - с недовольством заметил магистр. – Можете сделать Ланерию неуютным местом для нас. Мэги пусть сидит в тюрьме до вашего удачного возвращения с Карбоса. Там видно будет. Если дойдет до торга с Варольдом, то ее жизнь будет стоить побольше, чем каких-то семь сотен. Я сам выплачу их вам, если это так важно.
- Не смею вмешиваться, но мне кажется, что вы вдвоем уже малость переиграли, - отложив нож, капитан Морас расстегнул тугой воротник и притянул тарелку с печеной рыбой. – Ланерийский суд непредсказуем, впрочем, как и гилен Корин. Сколько вам труда стало, получить «Гедон» и уладить неприятности вокруг Аерта? И то, еще ничего не ясно, никаких бумаг не подписано.
- Уже ясно, кэп. «Гедон» мой – это дело двух ближайших дней. С Красмом можно иметь отношения, хотя куда приятнее иметь их с его очаровательной женой, - Давпер рассмеялся, потряхивая куцей бородкой, и повернулся к «Гедону», стоявшему на рейде в полулиге. Мощные обводы когга, блестящая бронзой броня по бортам, вызывали восхищение, как и катапульта, равной по силе которой не было во всем королевском флоте Рохеса.
- Вам повезло, что на судилище Архора сложилось так, - ответил Морас, терзая пальцами рыбью тушку. –  А обвинения в сторону госпожи Пэй достаточно серьезны. Если бы вы только требовали возмещения за ущерб. Но вы еще обвиняете ее в намеренном сожжении имущества Ордена и многом другом. Суд, несомненно, приговорит ее к смерти.
- Капитан, я всегда думаю, прежде чем сказать что-то, - магистр неохотно тоже склонился над тарелкой. – О якобы сожжении магических атрибутов Ордена было необходимо сказать. Я поверну это дело так, что в нем окажется замешан Варольд. Ведь Астра его дочь, учитывая некоторые события в Олмии, недобрые чувства господина Варольда к нашему Ордену, получается ясная для судебного разбирательства картина. Чем не способ потребовать конфискации имущества старика, проучить его и забрать, наконец, свиток Хевреха?
- Ах, вот вы как хотите выкрутить! Магистр, вы большой хитрец, – приподнявшись, Давпер разлил разбавленное вино по серебреным чашам и торопливо отпил глоток. – Мы ведь не так договаривались. Карта Варольда это ваша забота. Мы можем содействовать только в меру сил. А госпожа Пэй наша, вернее моя добыча. Она моя большая должница и у меня нет желания делать ею ставку в вашей личной игре.
- Вы меня не поняли, Хивс. Скорее всего такое не потребуется, - недовольно ответил Канахор. – Суды в Иальсе – дело хлопотное, неверное, и Варольда не так легко чем-нибудь обвинить. Пока я намерен поступить проще – сообщить ему о беде, постигшей его дочь и предложить свою помощь. Конечно, старик все это перепроверит, поэтому мэги должна быть в тюрьме и положение ее должно быть самым бедственным.
- Бросьте, магистр, Варольд ничего не проверит. Ему подтвердят все, что нужно, даже если Астра будет сидеть у меня в трюме или по какой беде ее вообще не будет в живых. А еще с утра меня волнует Бернат. Шетов сын! – запрокинув голову, Давпер глотнул из чаши. – Капитан, ваши люди старательно его ищут?
Морас молча кивнул.
- Шетов сын! – повторил Хивс. – Сколько у нас бочек с его порошком? Всего восемь? Этого слишком мало! А нам следует поторопиться! Очень поторопиться, иначе придется ждать на Карбосе следующей полной луны!
- Еще пятнадцать дней, господин Хивс. До Карбоса мы дойдем за два. Пусть еще пять шесть дней, чтобы осмотреться, войти в доверие к жрецам, - наблюдая за возней на пристани, рассудил капитан. – Когда вы собираетесь передать мне «Наг» и подписать документы?
- Только после Карбоса, кэп. Если тебе так претит наша либийская затея, можешь проваливать. Но только после Карбоса, - усмехнувшись Морасу Давпер, повернулся к скалистому мысу, охватывавшему с запада гавань. На самом конце его четырьмя мрачными бастионами возвышалась Гарунская цитадель, а вокруг плескалось разбуженное ожившим ветром зеленовато-серое море.   
 
                *                *                *

Усевшись на солому, Астра бессмысленно смотрела на камни – огромные темные глыбы базальта, слагавшие стены тюремной камеры, холодные и грубые, как самая низкая ложь. Тонкая ткань эфира, прежде всегда окружавшая мэги, дававшая силы и верное волшебное тепло, расползлась клочьями, растворилась в сладком яде зелья Хеф, на смену, будто серый саван, упало одиночество и пустота, через которую еще длились, цеплялись неровные больные мысли.
Ренайт Трим, конечно же, не поверил ей, ведь хор ее откровенных и неожиданных врагов вещал так убедительно. Если у него и оставались малые сомнения на ее счет, то Давпер и высокий магистр Алой Звезды быстро развеют их. Теперь олен станет думать о ней, как о расчетливой лживой дряни, он не встретится в порту с Голафом, и Голаф больше не увидит ее никогда. От этих мыслей она вонзила ногти ниже голых коленей и тихо застонала.
Вокруг были только камни, грубые тяжелые глыбы, поднимавшиеся до высокого свода справа, слева, спереди, сзади. Трещины на них сплетались в знаки чужих, непонятных слов, и между ними были бурые потеки крови. Маленькое окошко с синей каплей неба закрывали толстые ржавые прутья. 
Астра не знала сколько прошло времени: час, два или уже близился вечер. На лестнице, огибавшей башню, послышались шаги, следом жалобно, противно заскрипел засов.
Вошедший тюремщик смотрел на нее с минуту, наклонив голову и звеня ключами.
- Как звать, - спросил он, тронув мэги за плечо.
- Астра, - она встала, прижавшись спиной к стене.
- Ишь как, - он улыбнулся, ковырнул слежавшуюся соломенную подстилку. – Говорят опасная ты. Ведьма. Но мне это без разницы. Я здесь кое-что значу. Поняла?
Астра, не поднимая глаз, кивнула.
- Если ласковой будешь, и тебе здесь хорошо будет. Уж лучше, чем тем, что внизу или, храни Эта, в южной башне.
Она не ответила, поджав губы и сдерживая рвавшийся из груди всхлип.
- Я послезавтра к вечеру зайду, - прислушиваясь к голосам на лестнице, пообещал он. Вышел и запер с грохотом дверь.
Перезвон ключей и шаги его стихли где-то внизу, а мэги стояла еще долго, заломив руки и судорожно глотая сырой, затхлый воздух. Потом подошла к стене и, вскарабкавшись на выступы подгнивших балок, дотянулась до решетки окна.
Внизу, в лучах закатного солнца плескались желтовато-серые волны. У седой, ломаной полосы рифов покачивались рыбацкие лодки и небольшая галера. Подтянувшись немного еще, Астра приникла к ржавым прутьям лицом и тут увидела входящий в гавань двухмачтовый неф. Она сразу узнала «Фарилию» и вскрикнула от боли, безжалостно кольнувшей сердце.