Остров одиночества

— Привет, Энни! Какими судьбами? Ты тоже летишь на “Солнце Бродяг” ? Мир тесен.

— Здравствуй, Эльза.

Две женщины церемонно поцеловались.

— Разреши представить тебе моего мужа. Мы недавно поженились и решили провести отпуск на Альбионе.

— Так у вас медовый месяц! От души поздравляю! И разрешите мне представить вам моего спутника.

— Реджефорд Стар, можно просто Ред.

Я познакомилась с Эльзой Брандт при довольно странных обстоятельствах. Тогда я только еще начинала работать в журнале “Изида и Озирис”. Несмотря на идиотское название это очень серьезное и влиятельное издание. Мое боевое крещение было весьма суровым — взять интервью у Энтони Блэйра, более известного по прозвищу “Балу”. Он даже взял его себе в качестве второго имени. Дело в том, что этот могущественный магнат патологически ненавидел журналистов. Взять у него интервью было трудно выполнимой задачей и для матерого журнального волка. Но у меня была козырная карта в рукаве — связь с организацией, в просторечии именуемой “конторой”. В общем, я получила пригласительный билет на торжественный ужин в президентском дворце, куда также был приглашен и Балу. Магнат оказался немолодым, но подтянутым и очень обаятельным мужчиной. Мне удалось обратить на себя его внимание, но, памятуя о его ненависти к средствам масс-медиа, я представилась художницей. Это была почти правда. Я действительно неплохо рисую. Балу сразу положил на меня глаз и пригласил на следующий день в Оперу, на что я с удовольствием согласилась. Спектакль оказался потрясающим. Театральная труппа с самой Земли давала “Князя Игоря”. После спектакля Балу повел меня к себе в гостиницу, якобы для того, чтобы осмотреть его коллекцию рисунков эпохи Возрождения. Но там нас ждал сюрприз — жена Балу, в тот вечер прилетевшая на Сириус-3. Так я познакомилась с Эльзой Брандт. Спасая положение, я вытащила удостоверение журналиста.

— Здравствуйте! Мистер Блэйр обещал мне дать интервью.

Балу сохранил полнейшее самообладание.

— Да, дорогая. Я изменился. Теперь я дружу с журналистами.

Эльза ядовито хмыкнула. Оба супруга давно уже вели весьма скандальный образ жизни. Все же мы очень мило провели втроем весь вечер. Кроме сенсационного интервью я получила от супругов приглашение посетить их на Астрее. И действительно, когда через полгода я напомнила им о приглашение, в ответ пришла космограмма. В ней оба супруга приглашали меня в путешествие на яхте.

Яхта “Капитан Флинт” оказалась двухмачтовым парусным судном. Внешне она очень походила на шхуну времен Нансена или Амудсена. Во время осмотра яхты Балу, — он был в морской форме и капитанской фуражке, — представил мне четвертого члена команды:

— Энни, познакомься с моим правнуком Хэшем.

Хэш оказался длинным и тощим десятилетним мальчишкой. Одет он был в одежду напоминающий костюмы североамериканских индейцев времен Фенимора Купера, на его бритой голове торчал “ирокез” — похожий на петушиный гребень клок волос. “Индеец” сидел на носу яхты и удил рыбу. Его улов состоял из одной крошечной рыбки, да и ту, стоило лишь ему к нам повернуться, схватил серый в крупную полоску кот.

— Пятый член экипажа — Шер-хан, — прокомментировал случившееся Балу, — а сейчас я покажу тебе твою каюту.

Внутри яхта оказалась вполне современным судном. В кают-компании нас встретила Эльза Брандт. Ей очень шла старинная матросская форма. Она поднесла нам на подносе чай с лимоном и ром.

— Мы выходим завтра утром. Сейчас я покажу тебе наш маршрут.

Балу подошел к висевшей на стене стилизованной под старину карте и начал водить по ней указкой.

— Мы пересечем океан месяца за полтора. Спешить не будем. Но сначала нас немного потрясет в море Террор-Эребус. Сейчас там слегка штормит. Затем половим рыбу на Банке Ван Хорна. Потом, по возможности, посетим Новую Полинезию. На Земля Санникофф отдохнем шесть или семь дней. Затем вперед, к Астразии!

Немного потрясет! Это был ад! Две недели водяного ада! Огромные волны швыряли нашу яхту из стороны в сторону как скорлупку от ореха. Через трое суток стала выходить из строя хваленая современная техника и экипажу пришлось нести вахту. Мы менялись у руля каждые два часа! И недосыпание вкупе со смертельной усталостью постепенно победили мой ужас. Балу, Эльза и даже Хэш во время шторма не только умудрились сохранить ледяное спокойствие, но и постоянно подшучивали надо мной. Балу даже ухитрялся в свободные от вахты время управлять своей огромной империей. Наконец ураган сменился легким бризом и яхта понеслась по волнам под всеми парусами словно огромная белая бабочка.

— Да, у вас, на Астрее, не скучно — сказала я Балу.

— Да, — подтвердил он, — в такой шторм я попал впервые, хотя плаваю в этих водах с девяти лет.

Холодок прошел по моей спине.

— И что, мы могли утонуть?

Балу улыбнулся.

— Милая Энни. Смерть всегда ходит рядом с нами. Каждый из нас может умереть в любую секунду.

Я подивилась этой странной логике, но промолчала.

Пересечение экватора. Праздник Нептуна. Балу в роли Нептуна — с бумажной короной на голове, трезубцем в руке и длинной бородой из мочалки. Эльза в роли Амфитриты — одежда из рыбацкой сети и парик с зелеными волосами. Супруги обвязывают меня и Хэша шкотами и швыряют за борт. После купания меня поят ромом, а Хэша горячим чаем. Потом идет торжественное вручение дипломов. Эльза утверждает, что этому странному обычаю четыре тысячи лет.

Банка Ван Хорна. Оказывается, банкой на морском жаргоне называется отмель. Рыбалка. Я первый раз ловила рыбу и никогда не думала, что это такое увлекательное занятие. Рыба здесь ловится на блесну. Рыбины огромные, до ста килограмм, вытащить такого гиганта на палубу дело очень непростое. И очень вкусные. Балу и Эльза собственноручно готовят разнообразные рыбные блюда. Никогда раньше я так много не ела.

Новая Полинезия, иначе Гаваика. Нас окружают десятки пирог с полуголыми татуированными “полинезийцами”. Впрочем, как меня предупредили Балу и Эльза, эта игра очень серьезна. И, несмотря на долгие переговоры и щедрые подарки, нам так и не разрешили посетить Гаваику. В общем, знаменитые гигантские каменные статуи и прекрасные мускулистые туземцы проплыли мимо меня.

И, наконец, Земля Санникофф. Остров с действующим вулканом посередине. Собственность Балу. Хотя хозяин острова и уверял меня, что извержение вулкана сейчас хорошо прогнозируются, мне все время было как-то не по себе. Все остальное прекрасно: шикарные апартаменты на вилле, покрытый красным песком пляж, пальмы, теплое море. Только немного скучновато: с Балу Эльза не спускает глаз, Хэш слишком молод, а Шер-хан невзлюбил меня с самого начала путешествия. Некоторое разнообразие внес облет жерла вулкана на авиамобиле. Впечатляюще. И довольно страшновато. И вдруг я на горизонте заметила еще один остров.

— А этот остров обитаем?

Эльза, — мы совершали облет втроем: я, Эльза и Хэш, — утвердительно кивнула головой.

— А кто там живет?

— Ван-Хорн.

— В честь которого назвали отмель?

— Нет,— Эльза улыбнулась уголками рта, — тот был древним пиратом. А на острове живет художник Александр Ван-Хорн.

Ван-Хорн! Живая легенда! Последний из великих художников. И самый таинственный! Никто даже не знает, как он выглядит. Никто не видел его портрета или хотя бы фотографии. Лишь несколько интервью в Сети. И все только о творчестве. Никто не знает даже, где и когда он родился. Хотя семь лет назад его имя стало известно всем, кто хотя бы немного интересуется изобразительным искусством. Мне бы хоть десятую часть его таланта!

— Эльза, высади меня там! — во мне проснулся охотничий инстинкт журналиста. Но Эльза посмотрела мне в глаза и необычно жестким голосом сказала:

— Энни, Александр Ван-Хорн ни с кем не хочет встречаться.

— Эльза, высади меня на пляже, а я уж с ним как-нибудь договорюсь, — продолжала настаивать я.

Моя спутница явно стала сердиться.

— Энни, это — Астрея! Здесь частная собственность священна. Ван-Хорн может просто сбить наш авиамобиль ракетой. И это его право, этот остров — его частное владение.

— Бабушка была у Ван-Хорна в прошлом году, — влез в разговор Хэш.

Эльза взяла правнука за ирокез и слегка дернула. Но юный предатель уже сделал свое черное дело.

— Ладно, Энни. Уговорила. Я сейчас свяжусь с Ван-Хорном. Может быть, он тебя и примет. Но смотри, я тебя предупреждала.

Эльза набрала цифровой код и произнесла несколько слов в микрофон на незнакомом мне языке. И через три минуты удивленно сказала:

— Ван-Хорн согласен принять тебя.

Авиамобиль сделал крутой вираж и приводнился в нескольких милях от острова Ван-Хорна, затем понесся по волнам к берегу.

— Энни, Ван-Хорн не... — тут Эльза насмешливо посмотрела на меня и продолжила невпопад, — Ладно, пусть лучше Алекс все расскажет тебе сам.

— Надеюсь, что он меня не съест, — неловко пошутила и я.

В ответ Эльза вновь странно улыбнулась, затем сказала:

— Может и не съест. Но почти наверняка уговорит тебя позировать. Считай, что ты уже вошла в историю. Он действительно великий художник

Вскоре авиамобиль вылетел на песчаный пляж. Я попрощалась с Эльзой и Хэшем, затем пошла в сторону высоченных пальм с огромными сине-зелеными листьями, недоумевая: почему меня никто не встречает? В этот момент зазвонил часофон на моей левой руке. Я включила его на прием, и глухой странный голос произнес:

— Это вы, Анна? Прошу прощения, за то, что не могу вас встретить. Идите по тропинке к павильону, посмотрите там картины. Там также вы найдете напитки и закуску. Не стесняйтесь, будьте как дома. Лишь только я освобожусь, сразу приду к вам.

Я немного обиделась, но, решив, что у великих свои причуды, пошла по тропинке к видневшемуся в глубине острова розовому зданию.

Павильон представлял собой стилизацию под древнегреческий храм. Но только с абсолютно прозрачной крышей. На стенах павильона висели картины художника, в середине зала стояли высеченные им статуи. Бегло их оглядев, я сразу поняла, что ни одна из картин и статуй еще не выставлялась. Ван-Хорн делал свои работы в разных стилях — строго реалистическом, абстрактном, в вообще ни на что не похожем. И темы у него были самые разнообразные: пейзажи далеких планет, портреты незнакомых мне людей, сюжеты на темы античной, библейской и совершенно неизвестных мне мифологий. Многие картины мне были абсолютно непонятны. Кстати, я увидела и несколько портретов Эльзы Брандт, в обнаженном виде и достаточно откровенных позах. Теперь мне становилось яснее ее нежелание знакомить меня с художником. Могла бы и больше мне доверять. Но где же сам мастер? Я испытывала легкую дрожь перед встречей с ним и, чтобы немного успокоиться, подошла к бару и налила себе немного коньяку. Вдруг я услышала голос:

— Здравствуйте, Анна!

Я обернулась и застыла на месте. Стоявшее неподалеку от меня существо больше всего походило на небольшого белого медведя. Но его задние лапы были приспособлены для прямохождения, а передние хотя и были огромными и покрытыми шерстью, но руками! И тут я узнала его. Это же иорг! Абориген планеты Эпсилон -7! Я сразу стала вспоминать все, что когда-либо читала и слышала о иоргах. Их планета аналог Земли, но с более суровым и холодным климатом. Иорги до сих пор живут в каменном веке. Контакт с ними крайне затруднен. Эпсилон -7 запрещен для посещения всем, кроме научных экспедиций.

Иорг разинул свою пасть и издал несколько лающих звуков. Наверное это был смех. Затем сказал на безукоризненной интерлингве:

— Извиняюсь за этот розыгрыш. Но Эльза сказала, что ты женщина неглупая и не обделена чувством юмора.

Спасибо тебе, Эльза! Ну и шуточки у вас обоих! История эта, однако, становится любопытной. Вывоз разумных существ с планет, стоящих на низком уровне развития, запрещен законом и приравнивается к работорговле.

— Я догадываюсь, о чем ты сейчас подумала, Энни. Можно я буду называть тебя так? Но, если бы не Эльза Брандт, то меня давно бы не было в живых. Давай я расскажу тебе немного о себе и своем народе.

Мы не такой отсталый народ, как пишут некоторые ваши ученые. В наших мифах часто говорится о множественности миров, о других солнцах и планетах. Их я слышал еще в детстве, задолго до открытия нашей планеты землянами. Я однажды прочитал одну статью, где, как признак нашей отсталости, приводится факт отсутствия у нас земледелия. Но ведь нашими предками были не приматы, а полярные хищники, и мы просто не можем питаться растительной пищей. Некоторые наши племена создали систему рациональной охоты, которая гарантирует воспроизводство поголовья диких животных. Кстати, в Конфедерации Семи Племен — а я в ней родился, существует письменность. Правда, ее знают и использует только шаманы. Зато у нас есть сказители, знающие наизусть множество мифов. В Конфедерации существует деление на аристократов и простолюдинов. Есть и рабы — ими становятся военнопленные, но через несколько лет их обычно освобождают и оставляют жить в племени простолюдинами. Сам я родился в аристократическом клане, уроженцы которого занимаются созданием изображений богов. Это считается очень уважаемой профессией. Мои же личные несчастья начались с того момента, как я встретил Харлат — Верховную Шаманку. Она считается воплощением Красной Луны. Верховная Шаманка обязана соблюдать обет безбрачия. По достижению определенного возраста ее сжигают на костре в Великое Полнолуние. Затем Совет Старейших выбирает Верховной Шаманкой другую девушку, новую Харлат. Обычно живое воплощение Красной Луны, живая богиня, не обладает никакой властью, но не так было с моей Харлат. Она с детства обладала выдающимся умом и могучей волей. Ей удалось подмять под себя Совет Старейших и на деле править Конфедерацией. Скорее всего, сейчас ее уже нет в живых. Хотя, кто знает, ведь она всегда была дьявольски хитра. Харлат выбрала меня своим любовником. Я согласился им стать только из-за страха перед ее колдовством, так как ходили слухи, что она надоевших любовников убивает ядом. Но на этот раз не повезло не только мне, но и ей. Нас застукали, когда мы занимались любовью. Впрочем, хитрой Харлат и в тот раз удалось выкрутиться — она обвинила меня в изнасиловании. И Старейшие сделали вид, что поверили ей. Меня же присудили к казни — по решению Старейших я был замурован в пещере.

Иорг замолчал, потом налил себе в бокал коньяку и залпом выпил. Затем продолжил свой рассказ.

— На моей планете тоже умеют изготовлять спиртные напитки. Но я отвлекся. Прости, но мне очень тяжело вспоминать и говорить о том, что произошло в дальнейшем. Как я потом узнал, Харлат давно уже установила контакты с землянами из экспедиции организованной Фондом Блейра. Земляне старались проводить свои наблюдения максимально скрытно, но они явно недооценили наших охотников. Харлат не раз тайком бывала на корабле землян и даже успела подружиться с Эльзой Брандт. Которая, по ее просьбе, и организовала мой побег. Но я не мог остаться на родной планете — мое ремесло считалось колдовским и в любом другом племени меня бы убили. И даже если бы мне удалось скрыть свою принадлежность к моему клану, то скорее всего я остался бы рабом до конца жизни, ибо ничего другого, кроме как высекать статуи и рисовать, я толком и не умел. Поэтому, в нарушение закона, Эльза Брандт и привезла меня на Астрею. Деньги и влияние Балу помогли мне здесь натурализоваться. Но я не люблю показываться на людях. Я многому научился у землян, в частности, по совету Эльзы, я стал изучать живопись. И несколько лет назад она же организовала мою выставку картин. Я теперь богат, в моем владении целый остров. Но я все равно очень скучаю по родной планете.

— Ты не пробовал вернуться домой?

— Это невозможно. Меня убьют без лишних разговоров. Ну, ничего, здесь на Астрее тоже жить можно. Кстати, если ты захочешь, то я мог бы нарисовать твой портрет.

Следующие пять дней на острове Ван-Хорна прошли словно в доброй старой сказке. Позировать Алексу оказалось совсем не сложно — иорг работал быстро, профессионально. Кроме того, Алекс был интересным и остроумным собеседником, и вообще очень милым. В свободное время мы купались в море, плавал иорг куда как получше меня. Или просто бродили вдвоем по острову и всячески дурачились. Но однажды он задал мне неожиданный вопрос:

— Ты читала когда-нибудь Библию, точнее ее последнею книгу — Откровение Иоанна Богослова?

Я была застигнута врасплох и честно призналась, что нет.

— Жаль, обязательно прочти. Когда я впервые прочитал Библию, я был потрясен сходством с ней наших священных преданий. Кстати, Харлат была действительно великой шаманкой. В общении с миром духов ей не было равных. Я догадываюсь, о чем ты сейчас подумала. Мол, бедный Алекс, он еще не распрощался со своими дикарскими суевериями. Но я знаю, что мир духов существует на самом деле. Так вот, однажды Харлат мне сказала, что Черный Мессия уже родился и что скоро весь мир переменится.

Я не знала, как реагировать на эту репризу и лишь спросила:

— А кто он такой?

— Такая. Черный Мессия — это не совсем точный земной эквивалент. Она женщина. И еще, в наших преданиях нет жесткого деления на добрых и злых духов, они скорее дополняет друг друга. Но с Черным Мессией придет война, а ее дети будут властвовать над Вселенной. Харлат мне также рассказывала, что первым признаком близкого прихода Черного Мессии станет появление большого количества людей, и землян, и иоргов, в которых человеческое начало соседствует с демоническим. Мы их зовем “двойными людьми” или “детьми Ночи”. Я написал несколько картин на эту тему.

Тут Алекс внимательно посмотрел на меня своими желтыми глазами, а затем вдруг сказал:

— Но тебе нечего бояться. У тебя будет долгая и счастливая жизнь.

Я не знала, как отнестись к словам иорга, серьезно или как к шутке. А сам Алекс к этой теме больше никогда не возвращался.

Наконец наступил последний, пятый, день моего пребывания на острове Ван-Хорна. За мной должен был прилететь авиамобиль. Утром, сразу после завтрака, мы с Алексом пошли на берег океана. День был пасмурным. Все небо заволокли тучи. С моря дул сильный ветер, гнавший к берегу высокие серые волны. Мы подошли к когда-то поваленному ураганом огромному дереву. Алекс наломал сучьев и разжег костер. Я уселась на древесный ствол и стала смотреть на желто-красные языки пламени. И вдруг поняла, что еще никогда мне не было так хорошо. Иорг сел рядом со мной и сказал:

— На доведение твоих портретов до ума мне понадобится еще несколько недель. Как только они будут готовы, я пошлю их к тебе с первым же рейсом. Затем повернул ко мне косматую голову, вперся в меня в упор своими желтыми глазами и печально произнес:

— Жаль, что ты скоро улетишь, и что больше мы никогда не встретимся. И жаль, что ты не женщина-иорг.

Я представила себя покрытой длинной белой шерстью и невольно улыбнулась. Алекс понял мою улыбку по-своему.

— Я тебя понимаю. Когда я первый раз увидел землян, они тоже показались мне исчадиями ада. Лишь много времени спустя я научился видеть их красоту. Особенно красоту женщин.

Я попыталась представить себя на месте Алекса и сказала:

— Может быть, магия твоих картин заключается и в том, что ты видишь в людях то, что не может увидеть никто другой.

Алекс обнял меня за плечи своей огромной лапой. Потом произнес:

— Может быть. Кстати, хочешь увидеть мужчину своей мечты?

— Это как? — удивленно спросила его я. — Ты его мне нарисуешь?

— Нет, не совсем. Ты помнишь сказку о красавице и чудовище? Если ты меня поцелуешь, я может быть превращусь в прекрасного принца.

Я рассмеялась, затем прижалась щекой к мохнатой башке иорга. Алекс спрыгнул с дерева и пошел к воде. Затем обернулся ко мне и впился в меня пронзительным взором. Тут у меня закружилась голова, а когда я пришла в себя, то на месте иорга стоял высокий, широкоплечий и голубоглазый блондин. Похожий на конунга Эрика из старого фильма про викингов. Еще мгновение и на его месте опять стоял иорг. Алекс подошел и вновь уселся рядом со мной.

— Извини. Это был всего лишь гипноз. Я не заколдованный принц.

Мне стало его очень жалко. И я сказала явную глупость, которую до сих пор не могу себе простить.

— Может тебе все же лучше вернуться на Эпсилон. Может быть Харлат еще жива.

В глазах Алекса вспыхнул зловещий огонь. Потом он погас. И лишь через минуту он мне сказал:

— Нет. Я обманул тебя. Как до этого долго обманывал самого себя пустыми надеждами. Харлат была убита сразу после отлета звездолета землян. Мы, иорги, немного телепаты и я тогда почувствовал это. Потом мне подтвердили это участники второй экспедиции на Эпсилон-7.

Прилетевшая Эльза застала нас сидящими у костра на берегу. Два дня спустя я уже стояла за стойкой бара в космопорте. И вдруг сзади мне послышался голос:

— Я уже полчаса наблюдаю за вами. Мне кажется, что вы очень одиноки.

Я обернулась. Позади меня стоял высокий, широкоплечий и голубоглазый блондин. Похожий на конунга из исторического фильма.

— Разрешите представиться, меня зовут Лейв Эриксон. Меня так назвали в честь первооткрывателя Америки.

Вот и все. Через год я вышла замуж за Лейва. Один из моих портретов работы Ван-Хорна сейчас находится на Сириусе-3 в Национальной Галерее. На нем я изображена в одежде знатной флорентийской дамы эпохи Леонардо да Винчи. Второй мой портрет, на нем я изображена обнаженной, висит у меня дома. А Александр Ван-Хорн до сих пор живет на своем острове. Острове Одиночества.