Я и мои крюки

Я уже довольно немолод, но неплохо сохранился. Силы, конечно, уже не те, и сейчас я не могу вести активную, насыщенную жизнь. Большую часть времени я привык висеть на своих крюках и думать. Да, вот именно – висеть на своих крюках и думать.
Человек в моём возрасте должен бережно и внимательно относиться к вещам, которые его поддерживают и питают. Поэтому я очень привязан к крюкам. Не представляю, как бы я продержался без них. Даже страшно становится. Давайте я расскажу вам о своих крюках, и вы сами всё поймёте.
Всего крюков пять штук. Два из них вбиты в потолок, два – в стены, последний – в пол. Такая система позволяет добиться максимального количества вариантов подвешивания. Разумеется, не все они одинаково удобны, но я не жалуюсь, нет. Мне кажется, что роптать на судьбу просто грешно, если в твоём безраздельном владении находятся пять замечательных крюков. Каждый из них непохож на остальные, каждый обладает собственным характером. Я бы даже сказал – они уникальны. Да, именно так: мои крюки уникальны.
Первый крюк сравнительно невелик. Он острый и блестящий, сделан из белого металла. Мне нравится думать, что из серебра. Он всегда навевает воспоминания о женщине, с которой я когда-то жил. Ох и странная же она была! Когда я молчал, она вышивала, а когда заговаривал с ней – начинала плакать. Знаете, тоненько так и противно, словно ноябрьский дождик. Ей очень нравилось это занятие. Бывало, просит меня всю неделю: "Ну скажи хоть слово! Поговори со мной, пожалуйста!.." Стоит поговорить – вот уже и слёзы. Не понимаю я этого. До сих пор не понимаю. Потом она то ли уехала, то ли умерла. Второе кажется мне более вероятным. Ещё бы! Ведь у неё не было таких прекрасных и полезных поддерживающих крюков.
Второй и третий крюки гораздо больше по размеру. Они совсем чёрные, если не считать пятен ржавчины. На самом деле я испытываю смутные чувства по отношению к ним. Вроде бы, они должны напоминать мне о родителях, но трудно сказать что-либо наверняка. Я не уверен, что меня вообще рожали. Роды ведь всегда сопряжены с криками, суетой. Такой человек, как я, положительно не может ввязываться в подобные авантюры. Просто не имеет права, понимаете?.. И всё же мне очень дороги эти два крюка. Есть в них таинственность, приятная и пикантная загадка. Оставляет простор для фантазии. Именно так: оставляет простор для фантазии.
Четвёртый крюк у меня на особом положении. Он не особенно велик, но массивен; отлит из чистого золота высокой пробы. Не подумайте, что я хвастаюсь, но ведь далеко не каждый может позволить себе такую роскошь. Золотой крюк!.. Это вам не шуточки. Остриё изящное, изгиб отвечает самым высоким эстетическим меркам. Это вещь с характером. Этой вещью нужно заниматься, думать о ней. На основание четвёртого крюка намотан длинный рыжеватый волос. Это волос моего бывшего друга. Он был художником или музыкантом… Точно не помню. Главное, что волосы у него были очень длинны. Даже как-то неприлично длинны. Друг этот был большим и шумным, никогда не думал, но всегда мешал думать мне. А думать – это для меня очень важно. Сейчас мне кажется, что отношения между нами не были так уж хороши. Скорее – скверными были отношения. Да, пожалуй, что так – из рук вон скверная дружба. Меня нелегко вывести из себя, но однажды он меня буквально взбесил. Тогда я и ударил его этим золотым крюком по голове. Смешно!.. Помню, я так испугался сначала. Мне показалось, что я убил друга. Он упал и не шевелился, не разговаривал со мной. Происшествие нужно было всесторонне и тщательно обдумать, поэтому я не тревожил его несколько дней. Разумеется, я пришёл к выводу, что ничего страшного не произошло. Разве легко убить человека с такими длинными волосами?! Нет. Такого длинноволосого человека легко не убьёшь. Я сомневаюсь, что это вообще возможно. Ну и вот, он полежал ещё некоторое время, а потом как-то постепенно исчез из моей жизни. Так и было – полежал и постепенно исчез.
Пятый крюк, длинный, серебристый, с глубоким желобком, напоминает мне о детях. Да-да, у меня есть дети – один или двое. Сейчас я уже не помню, как они выглядели, но при встрече наверняка бы узнал. Дело в том, что они давно ушли от меня. Вместе с женой, их матерью. Посудите сами, не мог же я позволить детям находиться рядом. Мои крюки так легко повредить, нарушить схему их расположения… Да всё, что угодно! Я уверен, что дети меня поняли. Гораздо труднее было с их матерью. Она вела себя просто возмутительно. Кричала: "Неужели ты нас совсем не любишь?!" Бред какой-то. При чём тут любовь, скажите на милость? Взрослый человек, а вела себя, как ребёнок. Между прочим, дети мои держались гораздо серьёзнее, хотя ещё и не умели ходить…  Я нечасто вешаюсь лицом к пятому крюку, потому что мне очень вредно волноваться: возраст.
Возможно, у вас сложилось мнение, что жизнь моя была довольно беспокойной. Уверяю, это в корне неверно. Только тихий и добропорядочный образ жизни может привести человека к бодрой и солидной старости. Теперь у меня достаточно времени для воспоминаний и дум. Кстати, я ещё не говорил вам, как это важно – думать? Да, именно так – я считаю, что думать очень важно. Никогда не мог понять людей, которые не любят и не умеют думать. Лично я могу заниматься этим бесконечно. Гостей у меня не бывает, я практически ни в чём не нуждаюсь. И здоровье пока позволяет не бояться каждого нового дня. У меня уйма свободного времени. Ничто не мешает мне вольно и невозбранно висеть и думать о своих крюках. Да, именно так: висеть и думать о своих крюках.