Диалектика сущего

Климов пересел на свободное место. Уж очень та бабка просила его уступить ей сиденье впереди, у водителя. На следующей остановке бабка сошла, и Климов остался в автобусе один.

- Одиночество, - подумал он.

Климов страдал фобиями - он боялся замкнутых пространств, скорости и высоты. От тряски у него случалась тошнота.
Во чреве огромного старого автобуса, прорывающегося к деревне сквозь колхозные поля по грунтовой ухабистой дороге, ему думалось о предопределенности трагедии в прозе Апдайка, о фатуме вселенной и пирсинге одноклассницы Петровой.

- Все-таки хорошо в автобусе одному, - снова подумал он, отогнав мысли о неприятном.

Но все хорошее, как известно, быстро заканчивается, и на следующей же остановке в автобус, потрясая бусами из ракушек и перьями на головах разгоняя ветер, что дул с соседского свинарника, ввалилась толпа этнических креолов.
Климов замешкался, обдумывая, сойти ли ему сразу, или попробовать все-таки проехать до деревни в такой компании, и уже закрывающиеся двери автобуса прищемили полы Климовского фрака. Автобус пополз дальше, подметая брызговиками пыльную дорогу, а Климов стоял посреди пустого осеннего поля, сожалея о порванной одежде: новый-то фрак теперь не скоро купишь.
В небе стрекотал жаворонок, вдали издевательски желтел лес.

- Одиночество, - в третий раз подумал Климов. Он сел на межу и горько заплакал.