ххх

   Он шел вперед, наверное, навстречу своей судьбе – так он думал. Под ботинками предательски скрипел снег.
   Он не был уверен, что встретит ее, но верил в это. Не зря ведь он вчера тщательно обдумывал каждое слово, что скажет ей. Пытался представить себе, как она поведет себя. Вдруг он остановился. Нет, это началось не вчера, а полгода  назад. Полгода – столько они не виделись. Он попытался представить ее лицо. Не вышло. Так, у нее длинные волосы, что потом… не помню, черт! Он поймал себя на том, что у него отчаянно бьется сердце. Он дотронулся до висков: они вздрагивали в такт бешеных стуков сердца. Он простоял довольно долго, судя по тому, что у него замерз палец на руке. Он чуть не развернулся и не пошел назад. Нет, он слишком слаб, чтобы сделать это, он знал это. Поэтому он пошел дальше.
   Он не помнил, как она появилась перед ним. Это было так неожиданно. Он не успел ничего сделать. Она обняла его и повела куда-то за собой.
   Обычно во время таких встреч болтают всякие глупости, как можно дальше откладывая то, ради чего встретились. Но глупости болтал только он. Она упорно и очаровательно молчала. Он понял, что она ждет, пока он первым скажет это.
   И он сказал. Он всегда заикался, когда говорил правду или серьезные вещи. Но сейчас, как ему показалась, его речь была ровной. Когда он говорил, она уставилась на какую-то стену, бывшую когда-то то ли розовой, то ли желтой, а сейчас черт знает какого цвета. Он закончил с заметной только ему вопросительной интонацией.
   Она первая поцеловала его, и потом они танцевали, прижавшись друг к другу. А вокруг плыла сероватая жидкость. Противная и едкая. Ее они не замечали.
   Ему нравилось чувствовать в руках ее волосы, кажется золотистые. Она рисовала пальцами узорчики на его шее. Где-то за ними растворялась стена, бывшая когда-то то ли розовой, то ли желтой, а сейчас черт знает какого цвета.
   Потом они пошли вдвоем под синевато-черной бесконечностью неба. Он бы обнял ее, но мороз не пускал его руки из карманов.
   Боже мой, неужели это происходит со мной, бормотал он про себя. Наверное, это сон, шептала она.
   Когда настала пора прощаться, она спросила, увидятся ли они еще. При этом она посмотрела ему в глаза (в темноте было трудно различить, какого они цвета).
   Он ответил, что скоро, и она исчезла. След от прощального поцелуя оставался у него на губах еще полчаса – ровно столько ему потребовалось, чтобы добраться домой.
   Лучше бы мы не встречались с ней сегодня, решил он, входя в подъезд, ведь теперь я не смогу прожить и минуты без нее.
   Он понял это на следующее утро.