Глаза

Тихое, раннее утро. Ночью шёл дождь и трава влажная. Низины залиты густым, как молоко туманом. Не видно за несколько метров.
Старый пастух и маленький мальчик гонят стадо коров. Слышится глухое, из-за тумана, мычание и щёлканье плети… Небо сплошь закрыто серой пеленой. Ещё не встало солнце, но видно, что день будет ненастный… Холодно и промозгло. Грусть какую-то наводит серое небо и невесёлые дали леса.
Туман. Заволакивает и отступает…
Медленно встаёт огромное солнце. Сквозь тучи виден скорее большой светлый круг. Он тоже серый, смотрит, как исподлобья глаза.
Угрюмо всё кругом.
Ноги по колени мокры, хоть отжимай. Клонит в сон и старика и мальчонку. Даже коровы мычат как-то сонно, как сквозь вату. Смутно мелькают их рыжие и чёрные пятна. Как бы не растерять. Много их, надо за каждой следить.
Рано встают в деревне, как будто совсем не ложатся. Уже ожила, зашевелилась она. И прохладный воздух, тишину ночную, будят звуки жизни. Устало просыпается природа, неохотно, как из забытья. Начинают свой треск кузнечики. Уныло кричит ночная птица, ложится спать, уступает место другим – дневным. Их голоса уже слышны над равниной.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Туман сползает сначала в самые низины, тает, и вот исчезает совсем. Пробивает солнце пелену облаков – и ещё более уныла становится картина. Сохнет влага ночи, и вот уже наступил новый день.
Выгон. Большой пруд с пологими берегами, местами непролазная чаща ивняка. Чуть дальше начинается бесконечное поле овса. Тут же стоит несколько маленьких деревьев: чахлая сосенка и две молоденькие берёзки. Сразу за ними овёс. В солнечную погоду он весело блестит молодым серебром своей сочной зелени, и красиво волнует его тёплый ветер. А сейчас он понуро опустил свои длинные зелёные зёрнышки и тоже грустит. Даже всегда весёлые берёзки пригорюнились. Не качает ветерок их свежие листья, не кидает в лицо длинные ветви…
Душно. В сон клонит… Стар пастух, лёг на траву под ивами и задремал.
Стал мальчонка коров стеречь. Мал ещё он. Лет восемь – девять ему. Худ и невелик он ростом. Босые ноги выглядывают из-под длинных штанин с большими заплатами на коленях… сирота. Умерла мать от чахотки, а отец грустил страшно, плакал даже, и умер с тоски, не мог жить дальше. Осталось их шестеро: четверо братьев и двое сестёр… пошли жить к деду. Строг он и жесток даже. С утра до вечера старшая сестра шьёт, ставит заплаты, по дому помогает. Навалилось на детей с измальства тяжёлое. Вот и стал мальчонка подпаском.
А где ему маленькому с такой работой справляться. Кнут тяжёлый даже в руках не удержать. Да, корова почти безобидна, легко с ней сладить. Но был в стаде бык огромный. Молодой. Здоровый. Чувствует силу свою. Страшно огромное животное, упрямо. Забрёл в овёс и топчется на месте. Как к нему подойти?
Ветки от сосенки собрал мальчонка и стал кидать. Не двигается тот, головой мотает, смотрят зло глаза угрюмые. Пошёл мальчик ближе, но тут двинулось огромное животное вперёд. Заволокло туманом его глаза большие и умные, дикий свет блеснул сквозь пелену эту. Только и успело сердце сжаться…
Бросился бежать. Падал, поднимался и опять падал. Грозно, тяжело ступало за ним разъярённое животное. Зацепил рогами страшными и буквально подбросил в воздух. Схватился мальчик за деревце, вскарабкался и замер. От боли страшной и страха плакал он, звал на помощь. И уже свирепое животное бодало дерево, но прибежал старый пастух на крик смертельный и прогнал зверя… Снял он с дерева чуть живого мальчонку. Дрожал весь, плакал беззвучно.
Понёс в деревню от места страшного. И хлынул дождь с неба тёплый. Смешивался он со слезами и кровью и сам становился горьким.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Новое утро деревню будит. Яркое солнце встаёт весело. Природа ликует, рада жизни… Дождь вчерашний смыл с земли все обиды.
Не опасной была рана, успокоилось сердце мальчонки.
Суетились люди вокруг дороги, вели страшного быка того на убой. Подошёл мальчик ближе. Поднял бык голову и в глазах его, почти человеческих, стояли крупные слёзы. И не рад он был  уже своей силе и своей молодой, потерянной жизни. Хлынули слёзы из глаз детских, и закричал он, как недавно от страха смертельного, так сейчас от смертельной жалости.
Не стали люди его слушать, повели быка по дороге… А мальчонка долго стоял на обочине пыльной и смотрел, думал.
Освещало солнце всё весело, но вечер спускался на землю. И поднималась из травы влажная темь. И кричали на опушке так же жалобно ночные птицы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Много лет с тех пор минуло, и мальчик тот вырос давно… Хоть повзрослел он рано и многое пришлось в жизни видеть, но уже ни когда к смерти не мог быть равнодушен. Чья бы она не была. Будь то враг, будь то друг.               
               
                Июль – октябрь 1999 г.