Лиха беда начало в дополнение к итогам конкурса фаина милль

Соцреалистический Карабас Барабас угнетал кукол. Но, пройдя трудный путь борьбы и лишений под руководством пламенного Буратино, куклы достигают великой цели – овладевают кукольным театром. В дальнейшем куклы в своем театре будут разыгрывать пьесу о том, как темные силы их угнетали, но, пройдя путь революционного развития, марионетки овладели золотым ключиком единственно верного учения и соответственно театром, где, естественно, стали разыгрывать сюжет о том, как темные силы…Это не совсем «У попа была собака…» Это скорее интуитивное понимание того, что соцреалистический канон предполагает вечное возвращение к одному и тому же сюжету, обусловленному движением к коммунистической цели.
Ныне из соцреализма изъята целевая причина, и только… Что в результате происходит с текстами? У того же Сорокина характеры героев абсолютно буратиновые, препятствий и борьбы сколько угодно, но совершенно неясно, ради чего это все. В текстах нет цели. Цель исчезла, а целеустремленность осталась. Герой к чему-то стремится, но не знает к чему. И писатель не знает. Он только знает, что к коммунистической цели стремиться больше не следует. Критики растерзают, читатели засмеют… Уход от идеологии к «вечным ценностям» в русской литературе последних лет провалился.
К чему весь этот соцреалистический экскурс?
Дело в том, что в тех пьесах, что мне прислал Сережа Костромин отчетливо прослеживается бесцельность написанного. Кому это написано? Кто это возьмется ставить, и, наконец – кто это придет смотреть? Этот вопрос драматург должен «прокручивать» всегда. Это не эссе «ниочем», и не проза «за жизнь». Это претензия на сценическое воплощение! Ничем не подкрепленная, увы, претензия.
Как только появился Интернет, я сразу поняла, что ему под силу заменить тонны справочной литературы, но оказалось, что в еще большей степени ему под силу удовлетворить самые низменные человеческие инстинкты, тем паче «инкогнито…».
Поэтому к конкурсу интернет-драматургов я отнеслась скептически. Сергей настаивал прочитать хотя бы пяток пьес. Я прочла их девять. И, знаете ли, не жалею. Я утвердилась в своем мнении о никчемности графоманских интрернет- сборищ. Да – право на взаимное общение, да – выход эмоциям и отчасти амбициям, но, позвольте, господа драматурги, где же истинные творения? Вы претендуете всерьез? Большинство из вас бросит это занятие, «не пройдет и полгода», я убеждена, поверьте. Я не зубоскалю, и это не попытка «стареющего критика» охаять «настоящее». Ведь в прочитанном мною, этого самого «настоящего» я то и не разглядела.
Когда-то я первой написала статью (восторженную) о Гришином «Тиле». Боже правый, он на закате жизни очень сильно увлекался Интернетом, даже меня вовлек. Но что я здесь увидела? Ни-че-го. Мечта, развеянная в пыль.
Теперь о конкурсных пьесах:
Захваленная самими участниками Сережина «Гала» - в лучшем случае радиопьеса, рассчитанная на интеллектуалов. Столько статики! Сцена с зеркалом – быть может самая сильная в пьесе, но нет новизны. Раз Дали, конечно зеркало, этого и ждешь. Печально…
Г-н из Лондона, некий Собчак, как я поняла еще и режиссер? Его пьесы напичканы непристойностями. Ладно бы еще ими одними, непристойности эти поражают размахом богохульства, эпатажа автора, до блевотины похабными сценами. Единственно, что меня смутило, так это то, что из всего прочитанного именно пьесы Собчака возможны быть поставлены на сцене. Они очень даже сценичны, только под них нужен аналогичный режиссер-извращенец, умеющий и любящий шокировать публику, играя на их низменных инстинктах. Это, конечно, не Сигарев, но «не далеко ушел».
Куновская с «Америкой» - сплошное нагромождение сюжетов. Чувствуется автора распирало набить пьесу наибольшим «смыслом», коли нет «действия». Может, когда-нибудь такого плана пьесы ставить начнут повсеместно, пока же это скорее годится для студенческих экспериментов.
Ну и о победителе… В «Тенях Офелии» изъянов масса. Но она и вправду лучшая (по крайней мере, из присланных Сережей). В ней есть не только сюжет и действие, но и некий «стержень», вокруг которого режиссер может строить спектакль. Автор дал ему «материал», те самые кирпичики, и задача режиссера только лишь умело их сложить. Честно говоря, я не читала самой сказки, но теперь уж точно прочту.
Вот уже десять лет я живу в Германии и о российской театральной жизни имею смутное представление. Не обижайтесь на меня за резкие высказывания. Многие из вас только начинают свои опыты на этом поприще, а пребывание в эйфории заблуждений – пагубно. Спуститесь, господа интернет-драматурги, на грешную землю. Я желаю вам всем творческих успехов, но по моему скромному мнению, до этого пока еще далековато. Если взять наугад любой сборник пьес молодых авторов, в нем из десятка всегда найдется две-три приличного уровня пьесы. В вашем конкурсе этого не произошло. Бумажные издания, включая снобистские «толстые литературные журналы», пока на голову выше сетевых суррогатов. Хотя я и признаю, что в бумаге публикуют много всякой ерунды. Все же разница ощутима даже на первый поверхностный взгляд.
Возможно, за интренетной литературой (и драматургией в том числе) будущее, но не надейтесь, что оно наступит слишком скоро. Рассчитывайте не на чудо, а на свои силы. И быть может, у кого-то из вас получится.
Насчет отбора:
В Берлинский Русский театр, да и вообще театральным знакомым у себя в Германии я решила показать лишь три пьесы: «Театр теней Офелии» Пинчука, «Он и она» Костромина и «Паук в гробу» Собчака. Отнимать чужое время на чтение других произведений, я посчитала нецелесообразным, не обессудьте. Если кто-нибудь из местных рискнет, я сообщу Сереже.
Не падайте духом, как говорится «лиха беда начало…»
С искренними пожеланиями добра и самосовершенствования,

Фаина Милль – журналист, театральный критик. г.Берлин, Германия