Адский муравейник! зарисовки из метрополитена

Людской поток шелестит подошвами и торопит срочно попасть в метро. Время раннее, но многим уже пора на работу. Столица! Румяная матрешка в жирном переднике орет на всю площадь: «Ка-аму пира-ажки! С ливером, капустой, горохом!». Ага, особенно с последним. Возле нее копеечной радостью давится ватага иногородних студентов. Вот с чего язва начинается! Тут же, на походных раскладках, идет бойкая торговля утренними новостями. Газеты, журналы, кроссворды. Еще бы, тяга нашего народа к сплетням по-прежнему в моде. А говорят, читать стали меньше? Э-ге-ге, только дай – пожелтее да поскандальнее!
В фойе царит базарный ажиотаж: люди, жетоны, пижоны, турникеты. Плюнуть не в кого – все на одно лицо! Заградительный барьер «подмигивающих монстров» не успевает обслуживать всех желающих. Сей формальный редут в мир подземных скоростей караулит невысокая, но широкая служащая Варвара. Ее тесная будочка сплошь обклеена рекламой и напоминает передвижной стенд. Хотя ей, похоже, не до этого – она зорко всматривается в потенциально крадущегося в толпе неприятеля:
- Мужчина, куда же вы со своей бандурой претесь? Тут вам не филармонИя! – Варвара, как всегда, не в духе. Конечно, с такой зарплатой – не до улыбок.
- Это не бандура, это арфа! – того явно смущает простецкий говор с претензиями.
- А мне один леший, не радийола. Снимите безобразие с турникета! Валера, тут опять очки хулиганят!
Появляется моложавый Валера, в форме, но без фуражки. «Арфа» четко выводится «на боковую» и попадает в курс дела. Несколько интеллигентных вздохов и возмущений... на месте производится доплата «за объемность груза». По совести, но наличными.
- Эй, гражданочка, вам что, в глазах уже не светит? Тута – как на светофоре: зеленый заморгает и вперед, за орденами. Лезут всякие, с дойками до пупа.
- А эти двое – кожа да кости. Вы тока гляньте на их патлы. Хиппи немытые! Куда родители смотрят? Безотцовщина сплошь и рядом.  Тоже мне, «Новое поколение выбирает Хер-шо»… Еще и за стеклом хотят выкаблучиваться, лишь бы не работать. Нет на вас Сталина, он бы мозги быстро вправил! Всем и сразу, - в логике ей давно не откажешь. А что, ведь с людьми работает – тут глаз да глаз нужен! Зоркий, но трезвый. По крайней мере, до вечера.
- Ну, вы, женщина, и хамка! Я еще рот не открыла, а она мне свое пенсионное удостоверение под нос тычет. Мне че, глазами смотреть уже не надо? Все через одно место делается…То-то же! Но чтобы в последний раз…Подумаешь, гагара придурковатая, - да, такой Варваре палец в рот не положишь – живо обглодает.
- Валера, Валера, иди скорее сюда, клиент по твоей части. Или этот мурло мне щас весь эскалатор изгадит! Как же, поверила в твой азиатский вирус. А перегар, а глаза на выкате? Да тебя и заспиртовывать не надо! Ты что же, меня, как дуру неженатую обвести хочешь? Дома такой же упырь, после ночной попойки дрыхнет… - Валера, жующий нечто калорийное, но с луком, матерно обкладывает «нарушителя» и взашкирки отволакивает в «дежурку-обезьяник». Тот покорно просится на выход, - Давай-давай, подлечи его Валерчик. Будет знать, как ментов не уважать. Это ж надо, с самого утра так наклюкаться. Соловей-разбойник, блин, подзаборный! – похоже, Варвара уже завелась, и остановить ее не в силах даже мощный поток пассажиров.
- Мамаша, держите крепче малыша! Там, на ступеньках, скользко, еще оброните, вниз головкой-то, а нам отвечать. Крепче, говорю! Да-да, именно вам.
- Как не ребенок, а че тогда? Игрушка такая? Вот антихристы, налепили нелюдей за баксы, дураков с толку сбивают. Живого заведи, лахудра! (кричит вдогонку)
- Мужчина, тут вам не на параде. Вижу, что ветеран, но в метро-то зачем? Вы же еще на эскалаторе рассыплетесь. Как-как? Вдребезги! Да и кладбище – совсем в другую сторону. К дочке едете? Сидели бы себе дома, смерть в пижаме выглядывали. Идите, идите, все понимаю…Как же, к дочке он. Небось, сгорбится на перроне и грОши у этих жлобов клянчить будет. Довели страну, олигархи сраные. Даже таким, в честных орденах, умереть спокойно не дают. Куда поперся, партизан?
- Вы только посмотрите, никуда без меня. Я вам чего, девочка по вызову или справочная «за спасибо»? Думал он. Тоже мне, профессор в макасинах! Давай, давай, пиши. Видали мы таких жалобщиков. Контора пишет – негры пашут! Кто их сейчас читает-то? На лбу своем, дырявом, прикрепи, козел плешивый…
Да, ее энергии можно только позавидовать!
……………………………………………………….
На эскалаторе – движение полным ходом. Головы скачут, пальцы поручни обстукивают, ноги в поджилках трясутся. Под единую вибрацию. Только глаза навстречу друг другу моргают, а голословные динамики – знай себе, рекламой мозги пудрят:
- В нашей клинике «Успех» – безболезненная кастрация вашего любимца.
- Загляните к нам – после будете ругаться.
- Мгновенные курсы изучения матерного диалекта.
- Скидки – до ста десяти процентов.
- Концерты Долиной вживую.
- Налоговая жандармерия Христом Господом предупреждает.
Да уж, это не Рио-де-Жанейро. И даже не Нью-Саратов. Вон, мужик прямо на эскалаторе уселся и в блокноте чьи-то формы вычерчивает. Выше – ничего не понимающий в наших реалиях китаец. Потому и улыбается. Видать, хорошо ему здесь живется. А нам – по-разному. Смотрите, девчушка с грудными персиками, за обе щеки шоколадом давится. На радость всем, и даже мне. А в другом направлении – старик беззубый, пустой слюной захлебывается. Жизнь диктует свои крайности.
Почему так медленно сегодня плетется? Утренний сон вновь напоминает о себе, и некоторые, из откровенных, зевают. Но эскалатор шуток не любит! Резкий тормоз – и чей-то объемный кейс летит прямо в меня. Сотрясение неизбежно. Уклоняюсь – груз падает на щедрую складками даму, в мерзкой шляпке а-ля «прощай натруженная молодость»:
- Мужчина, что ж вы так неосторожно? – театрально вздыхает она.
- Да это и не я, собственно, - как бы подтверждая мои слова, сверху доносится уверенный мужской мат. В адрес очередного премьера.
- А вам чего, сложно было поддержать? – святая наивность, кого куда поддерживать? Да в этом пиратском сундуке килотонна веса… Скромно извиняюсь и пешком тороплюсь вниз. Чтобы вовремя успеть. Куда на этот раз?
Вообще, метро – это мощная энергетика. Суета и поспешность движет каждым, хоть раз сюда попавшим. Мой знакомый, Сашка Хлебов – семейный лабух и тихоня в быту, становится безудержным маньяком, едва попадает в это подземелье. Его там даже цыгане стороной обходят! От греха подальше.
Вновь запускают эскалатор. Как обычно, не вовремя. Падая, хватаю за "что придется"… Пришлась женская талия, игриво оголенная топиком. Краснея, бормочу, что «так получилось, совсем не хотел за это самое дело». Хотя, «это самое-то» гораздо ниже! Девица уныло впивается зрачками в стыдливую мякоть моего подбородка. Понимаю, самому романтики хочется, под хрустящие фанфары и эквилибристику в постели. Весна ведь! Только к чему все это? Я же закоренелый, а потому безнадежный, холостяк, да и квартальный отчет меня окончательно затрахал. Разве что, по пиву пройтись да юную материю прощупать. Другим разом, милая, обязательно свидимся!
Выскакиваю на перрон, но встречаю сопротивление толпы. Вот где карманникам раздолье, молоти себе на здоровье! Пытаюсь втиснуться на посадку во второй эшелон. Кто-то больно впивается каблуком в ногу, но автопилот не держит: встречный поток уже поглотил. Вжимаюсь в толпу слева и слышу недовольный хруст плохо чищенных зубов. А мне чего? Лишь бы успеть, ведь следующую посадку я не переживу. Водоворот тянет внутрь вагона, для надежности подпирая детской коляской. «Ничего, на месте разберемся», - поглощаю утренний лакмус парфюмов и смахиваю кАпель взволнованного пота.
………………………………………………………………..
Вагон метро – явление особенное, все больше спонтанное. Можно сказать, национальный колорит в обшарпанной миниатюре. Резвый ажиотаж разбегается по плоскости, четко занимает позиции. Каждый счастлив в одиночку! Старушки сгорбились над мерно скучающими в маминой косметике школьницами, огромный мужской живот перегородил весь проход, парочка влюбленных тинэйджеров картинно лижется в углу. Жизнь одновременно кипит и тухнет – стандартный парадокс. Невольно прислушиваюсь к нежному женскому пересвисту:
- Эка невидаль, два раза подряд. А мой по три может! Не зря же йогой по утрам занимается, - вполоборота разворачиваюсь на двух, нарочито добропорядочных женщин. Что называется, в собственном соку.
- Да ты что? Вот молодец, Ленка! А с мужем тогда как, получается?
- С этим как всегда – никак. Раз в неделю, да и то – под свежий фэйс по видику, - нет, мой «пейджер» не выдержит подобных откровений!
Всматриваюсь в окружающих. Девочка крутится на сиденье, разбрасывая во все стороны ноги. Рядом канцелярская дама явно недовольна таким неудобством. Уверен, скоро будет свара. Вроде бы мама девочки сама этого не видит! Но ведь она домохозяйка, для нее скандал – единственное в жизни развлечение. Кроме, конечно, мизерной, но регулярной зарплаты мужа.
Чуть дальше – два институтских преподавателя мировые проблемы решают: будет Чубайс премьером или нет? А что, есть разница? Точно вам говорю – они самые, по слабо выглаженным костюмам, голодным взглядам и «мелованным» пальцам я их всегда узнаю. Тот, что повыше, пошло жестикулирует. Второй, с проплешинами, послушно кивает, но никак не соглашается. Так и до матерных догм докатиться можно!
Народ меняется, но образы остаются, жизнь зависает, но остановки по-прежнему мельтешат перед глазами. Да, подземный город не только живет, но и дышит, растет, развивается. Внезапно раздается хлопок жвачки, после – жеваный выкрик подростка:
- Сенсация, сенсация! Срочно в номер! Снежный человек изнасиловал экспедитора. Репортаж с места события, - на горизонте проявился мелкий, но наглый мальчишка, с пачкой газет на руках: все понятно, и тут желтеющая пресса не дает расслабиться. Хотя, что еще живым  под землей делать: на этого хмыря с пивом в зубах смотреть или на его фифу, с растопыренными ногами…
- Конец света неизбежен, ВТО оголяет претензии, операция по пересадке ушей без наркоза, нутрия-мутант в Краснодарском крае! – парень живо выплевывает  свой бредовый анонс и торопится по вагону.
Некоторые покупают, остальные начинают обсуждать заголовки. Причем, опять крайним оказывается родное для всех правительство. Как говорится, без вариантов.
- Слышь, Митрична, а я тебе говорила! – пышная бабулька многозначительно машет головой и показывает на потолок. Митрична, в облезлом полушубке и румынских кроссовках, испуганно смотрит по сторонам и вскрикивает:
- Батюшки! Я же картошку не успела посадить!
- Какая картошка, когда всем конец будет? Кирдык через голову, - чавкает губами уверенный в неизбежности военный.
- А вот и не будет, точно знаю, - вклеивается слегка опустившийся интеллигент, с тубусом под мышкой, но без перспектив, - наукой доказан сдерживающий фактор турбулентности энергетических потоков вселенной.
- А вот и будет, блин твою! – не унимается «защитник Отечества», - как дадут мирным атомом – да всем по соплам, то-то же веселье начнется…
Бабки, раскрыв беззубые рты, внимательно слушают, но ничего не понимают. Единственное, что их тяготит: успеют до Армагеддона огород засадить или нет. Если нет, тогда уж точно конец. Света. В аккурат к зиме…
 В сторонке стоит тучный, но милый юноша. Его ноздри тяжко сопят, а глаза бесцеремонно лапают журнальный глянец «Плейбоя». А там – сплошные прелести: в нарядах и без, на природе и в клетках. Едва он переворачивает страницу, как пальцы немеют и просятся «в услужение». Думаю, ночная поллюция ему обеспечена, под воспоминания на центральном развороте. Возле юноши бледно скучает худощавый пьянчужка. Ему эти картинки неинтересны, и даже противны, но так он может улучшить момент и затеять непринужденную беседу. А там, глядишь, и дармовая купюра на опохмелку обеспечена. Главное – это мужская солидарность!
Вот и моя станция. Привычно пробираюсь сквозь недовольную толпу. Запоздало выскакиваю на перрон и тороплюсь по ступенькам. До работы – три минуты лету. Теперь– ногами! А еще головой. В смысле, мозгами. Работаю я ими. Иногда, но до зарплаты.
……………………………………………………………
Вечером ситуация повторяется, но только в обратном режиме: лица наливаются усталостью, руки шелестят полиэтиленом, ступни млеют от предвкушения отдыха. Социум погружается в единый анабиоз, вовремя штурмующий эскалаторы. Вместо газет по вагонам начинают носить игрушки, батарейки и карты городских районов. Появляются всевозможные нищие, попрошайки и «ветераны всех войн одновременно». Теперь самое время, народ не откажет:
- Подайте, на обратную дорогу.
- Моей жене нужна срочная операция на бюсте, не откажите.
- Помогите, кто чем может, но валютой.
- Дайте денег на аборт!
- Мы беженцы из Чечни! – с откровенно цыганскими лицами.
Инвалиды и женщины, беспризорники и артисты – все тянут из вас неподдельное сочувствие. Их простота умиляет и раздражает, а грешные пальцы тянутся за деньгами. Разве ж это милосердие? «Не убудет», - расплываетесь вы от щедрости и звените медью.
…………………………………………………………………….
Сумерки пожирают город и обволакивают своей неопределенностью.
На улице по-прежнему весело: укуренная напрочь молодежь балдеет под пиво и чипсы, бродячие, а потому обросшие музыканты яростно терзают хитовые мотивы, аккуратные старушки приторговывают сигаретами и паленой водкой. Чуть дальше – парочка гопников высматривает подвыпившего, но денежного клиента. В темном парке – «голубое движение». Каждый привычно отдыхает, не вникая в обыденность мироздания. Но есть то, что всех объединяет: это метро. Гордая, но двусмысленная буква «М» светит над головами, напоминая о подземном монстре, раскинувшем паутину на многие десятки километров. Таинственный, но гостеприимный, остро необходимый, но скрытный, этот монстр каждодневно терпит все тяготы столичного мегаполиса – во благо жизни и всеобщего прогресса. А нам то что – лишь бы поскорее добраться до цели.
Никчемной, но желанной.  Цели быть лучше, чем предначертано заносчивой судьбой. Ведь мир – это адский муравейник. Такой же подземный и торопливый…