Барабанщик

Он барабанил уже второй час почти без перерыва, когда пришли разгневанные соседи снизу. Двое, пожилые муж и жена с расшатанными нервами, ничего не понимающие в музыке. Хозяева их встретили приветливо и попытались извиниться.

Под профессиональные барабаны, прикрученные к стойке, несколько дней назад подложили толстое шерстяное одеяло, чтобы смягчить шум, но это не особенно помогло. Игра музыканта была слишком экспрессивной и энергичной. Он колотил палочками с таким воодушевлением, что во всей квартире тряслись стены. В кухонных шкафчиках, тихонько позвякивая, подпрыгивала посуда. Что творилось за стенкой и наверху, семейство ударника могло только догадываться.
Иногда он прекращал игру и размышлял над новой партией. Но затишье редко продолжалось дольше двух-трех минут. Потом все начиналось снова. Временами барабанщик невнятно частил, теряя ритм, мгновением позже ловил его, и слышался звук канонады: «Та-та-та-та-та-та!», четкий и геометрически правильный.
Но в целом музыка была неровной, будто бы языческой, вызывающей мистический, почти первобытный ужас перед непознаваемыми силами природы. Ураган. Цунами. Извержение вулкана. Прекрасная стихия, создаваемая человеком в обычной городской квартире.
Домашние – все пятеро: родители, бабушка с дедушкой и сестра ударника, - передвигались по квартире короткими перебежками, чтобы не попасться под руку барабанщику. У него была привычка показывать свои композиторские находки тому, кто оказывался ближе всех к эпицентру событий. Несчастного за руку подтаскивали к барабанной установке, непреклонно, не слушая отказов, сажали рядом на диван, и начиналась демонстрация. Мало кто выдерживал хотя бы пять минут в роли зрителя. Стиль игры был слишком резок и устрашающ. У жертвы закладывало уши, и она пыталась поскорее исчезнуть. Обычно это удавалось быстро, музыкант уже не видел ничего вокруг, погружаясь в безумие творимой им бури.

Он почти не запоминал свои композиции. И не записывал. Изо дня в день барабанщик сочинял одни и те же ритмы, не замечая этого. Но он был счастлив, играя на своем инструменте. Каждый раз создавать, выстукивать мир заново, не может быть лучшей судьбы! Единственное, что омрачало жизнь музыканта - часто ломались палочки. Он разбивал их в щепки. В комоде всегда лежала запасная пара, хотя сам барабанщик никогда и не покупал их. Волшебство, да и только!

- Вопиющий беспредел! Безобразие! - перебивая друг друга, твердили соседи, - мы не можем уложить ребенка от этого грохота. Бедная наша внученька! Уймите своего музыканта.
- Мы тоже не можем уложить ребенка. Как это ни смешно – по той же причине. Но мешать из-за этого росту талантливого ударника я не стану, - ответила мать барабанщика, - да, я сделаю, что смогу. Однако... когда у него вдохновенье - я бессильна. Простите.
- Какое счастье, что он перестал играть по ночам, - смеялись соседи через полчаса, когда их угостили чаем с пирогами и ватрушками, - но все же постарайтесь его утихомирить на несколько часов! Викуля очень возбуждается от этой игры.

Мать барабанщика встала и пошла в комнату к своему непутевому сыну.
- Миленький, ты не хочешь обедать? - спросила она, - У тебя уже ушки и ручки устали. Давай, сделай передышку!
Музыкант оторвался на минуту от своего занятия и посмотрел на мать, усевшуюся на диван.
- Э-э-э, м-м-м, сисю! - заныл он невнятно и, забравшись к маме на колени, поднял широкую футболку, - моя!
Мать вздохнула, потом улыбнулась, устраивая своего годовалого мальчугана поудобнее.
- А вдруг действительно гений?