Из жизни программиста Плохой день

Город N,
где-то на необъятных просторах уже давно почившего в Лету
Советского Союза.
Год около 2 тысяч, с лишним.



***
"...Breathe the pressure, Come play my game I"ll test ya!!!!..."

В голову, с необычайной быстротой, поползла противная и ненавистная мыслишка: Что, уже? Что, уже опять наступило утро, будь оно трижды проклято?! Он определенно не любил... Нет уж, не любил - это немного не то слово, он просто ненавидел ту часть суток, которую нормальные люди обычно называют утром. Он бы, конечно, с удовольствием называл это как-нибудь иначе... Это определенно было бы таким красивым и ласкающим слух выражением. Начиналось бы несколькими словами, обязательно содержащими корень motherfuck или просто fuck. Вот это было бы выражение! Но, за неимением большой фантазии и желания что-либо придумывать, он пользовался общепринятым определением.

"...Psycho somatic addict, insane..."

Итак, наступило утро. И он его ненавидел. Ненавидел по многим причинам. "А действительно, почему я его так ненавижу?" - раздалась в голове очередная мысль. Не найдя на этот вопрос определенного ответа, он решил подумать об этом позже.

"...Breathe the pressure..."

Черт побери! Пора было бы уже встать и выключить эту проклятую шарманку. "Шарманкой" называлась программа-будильник его собственной разработки. Он был программером, и у него не было привычки бегать по компьютерным магазинам и Интернет-сайтам, в поисках какой либо нужной, но не сильно значительной программы. В этом случае он просто садился на работе во время обеденного перерыва за комп (а точнее было бы сказать: не вставал с него), и писал нужную программу. Тем более, домашний компьютер всегда был включен круглосуточно. (А зачем его выключать? Чтобы потом, когда срочно понадобится, ждать загрузки 1-2 минуты? Нет уж! Дудки!). Вот так "Шарманка" и появилась на свет.

"...Exhale, exhale, exhale. Breathe with me. Breathe the pressure..."

Че-е-ерт! Проклятая какофония!.. Нет, против Prodigy он ничего, конечно, не имел, но его голова... Голова! Голова просто раскалывалась. А если голова с утра раскалывается... Действительно! Память начала постепенно к нему возвращаться. Вчера был какой то праздник, вечеринка. Что-то отмечали. (Дальнейшие подробности пока были неизвестны). Ну и какой день, спрашивается, должен намечаться после таких событий?

"...Psycho somatic addict, insane..."

Нет, нужно встать и выключить будильник. Итак, всё волю в кулак... Собраться с силами... Ну же... Так-с, уже пять минут прошло с того момента, как было решено встать, а он всё неподвижен. Ну все, если не сейчас, то никогда. Итак, всю волю в кулак... И вот, совершив над собою неимоверное насилие, он встал с кровати, чтобы сила земного тяготения тут же прижала его к стулу возле компьютера. Выключив будильник, он включил программу соединения с Интернетом и пошел на кухню готовить кофе.


***
По дороге на кухню, произошла очередная вспышка памяти. На этот раз вчерашние события всплыли в памяти не посредством головы или мозга, а через давшую о себе знать печень. Печень болела, особенно при движении. Это значило, что вчера было выпито много, а качество употребленного оставляет за собой желать лучшего. Тут же прояснилось количество напитка, и его наименование. Разумеется, это была "горькая". "Московская", причем весьма сомнительного происхождения. А количество... Ох, лучше и не вспоминать. А то ещё хуже станет. Если было много не очень качественной водки, то вчерашнее событие точно не могло быть официальным приемом. Это наверняка была какая-нибудь дружеская попойка. День рождения, например. А чей же это мог быть день рождения? Сейчас весна... "А не мой ли это день рождения?" - мелькнула в голове очередная мысль. Действительно, это был его день рождения. "Мероприятие" проводилось на даче, традиционно предоставляемой одним его другом для подобного рода случаев. Это был уже прогресс. Того и гляди, к в ечеру восстановятся все события вчерашнего дня.

Добравшись на кухню и, тут же приземлившись на табуретку, он, не вставая, поставил на огонь чайник для кофе. Вообще-то, он ценил хороший кофе и предпочитал настоящий кофе в зернах. Но в условиях теперешнего похмелья можно было бы обойтись и большой кружкой "Нескафе", в соотношении гранулированного порошка и воды один к четырем. Без сахара. Пока грелась вода в чайнике, он достал из холодильника неприкосновенно-опохмелительный запас - две бутылки Балтики 9-ки. Он их всегда держал там, в самом дальнем углу холодильника, борясь с неумолимым каждодневным желанием употребить их просто так, вне "лечебных" целей, и обновлял на день второй после очередного праздника. Водки он дома не держал. Ведь, как известно, неправильное опохмеление приводит к запою, а какое может быть правильное опохмеление с целой бутылкой "огненной воды". Неполной бутылки тоже принципиально существовать в его холодильнике не могло. Осушив запас, кажется, в доли секунд, заодно и прекратив то безобразие во рту, которое в народе называется "сушняк", и подождав самого начала действия "лекарства", он решил, что теперь сил хватит, чтобы дойти до ванны.


***
В ванной ему открылась довольно странная картина. Вся одежда лежала на полу... Сверху она былоа обильно полита водой пополам с шампунем. Сверху всё это великолепие дополняли разбитые часы, остановившиеся в районе половины третьего. Значит, сегодня он будет принимать душ вторично. "Вот приспичило же, в три часа ночи! Удивительно, как я еще не заснул или вообще не убился тут в, мягко говоря, нетрезвом состоянии? Теперь ещё и часы новые покупать...".

Он стоял под прохладными струями душа. Нет, он не любил всякие традиционно окололитературно-беллетристические изыски вроде прохладного, холодного или контрастного душа. Такое сплошь и рядом встречается только в книжках Марининой. Но при состоянии теперешней раскалывающейся головы, температура жидкости ниже среднего была как нельзя кстати.

Прохладная вода и употребленный литр пива делали свое дело. Голове становилось всё лучше и лучше, а в памяти всплыли почти все события прошлого вечера. Это была традиционная дружеская попойка. Пронос спиртного был свободный, и даже желательный. Неженатые приходили с подругами. Женатые тоже... с подругами. Не обошлось и без традиционной дружеской побойки. Он старался всех "уважать" ("ыы мня важаааешь, ык. ну тыда давай щё выпьем"), поэтому вошел в пятерку победителей алкогольного марафона. Но что-то там произошло из ряда вон выходящее... Что-то произошло... Нет, сейчас это вспомнить невозможно. Может быть, потом. Или кто-нибудь сможет напомнить? На этой мысли он решил, что пора выключать душ и вытираться.


***
На кухне, приготовив кофе и приняв традиционное решение о том, что он не так голоден, чтобы перебороть в себе врожденную лень и приготовить что-либо, он взял кружку и направился в комнату к компьютеру.

Компьютер встретил его радостным сообщением о том, что программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта. Проскрипев зубами и вспомнив все известные ему ругательства и упомянув, также, маму главного разработчика этой программы, он перезапустил её и снова начал принимать электронную почту.

Среди электронной почты было полдесятка несанкционированных рекламных писем - спама (с жуткими изворотами и наворотами великого и могучего, они были отправлены прямиком в корзину), ещё столько же писем от осведомляющихся о здоровье друзей, тоже, видимо, присутствовавших на вчерашнем "банкете", несколько писем по почтовой рассылке, а также ещё одно (наверное, уже пятьдесят третье по счету), письмо с заголовком "ILOVEYOU" - сетевым компьютерным вирусом, уже несколько лет гуляющим по просторам сети Интернет и поражающим счастливых обладателей Outlook Express - почтовой программы небезызвестной фирмы Microsoft (он с удовольствием прочитал пустое содержимое письма - он пользовался другой почтовой программой). В общем, всё как обычно. Но одно письмо его всё же заинтересовало. В строке темы стояло одно слово - "Внимание!", а в строке адреса отправителя был указан адрес местной телефонной компании. (Одним из новых пунктов в анкете при подключении телефона было поле для адреса электронной почты. Он тогда очень удиви лся). Прочитав его, он с удивлением для себя узнал, что его телефон был отключен за неуплату. Поборов приступ смеха по поводу подобного маразма (для соединения с Интернет использовалась обычная телефонная линия), а также приступ головной боли, последовавшим вслед за обильной вибрацией головы, сопровождающей смех, он всё-таки решил, что это серьезно, и что если телефон ещё не отключен, то это будет вот-вот сделано. Только вот после того, что было вчера, деньги вряд ли могли остаться... А до аванса ещё осталось целых два дня. Два дня без связью с внешним миром! Нет, хуже катастрофы случиться не могло. Что за день начинается...


***
По дороге на автобусную остановку он решил полюбоваться прикрасами городской природы. Наверное, это сказывались остатки от вчерашнего философского настроения, которое бывает обычно после обильного употребления спиртного. На улице была поздняя весна. Стоял собачий холод и неспешно шел снег. Снег в начале мая уже ни у кого удивления не вызывал, но погода, в общем, была промозглой, слякотной и противной. Любования грязными красотами городского пейзажа сами собой отменились, и он решил заняться восхищением совершенствами идущей впереди длинноногой девушки. Девушка была одета явно не по сезону, поэтому, собственно, восхищения и могли иметь смысл. После нескольких секунд наслаждения последовала почти молнеиносная реакция - недоумение по поводу происходившего "осмотра экспонатов", высказанное довольно в грубой форме, с упоминанием название одного не крупнорогатого парнокопытного животного:

- Че вылупился, казел?!

"У них что, глаза на колготках растут? Такая красивая, и такая невежливая". После этого, настроение совсем стало подстать погоде.

Он стоял в троллейбусе и проклинал всех, кто только приходил на ум: печень от тряски, казалось, готова была рассыпаться на мелкие кусочки, или просочится наружу через поры кожи. Впрочем, никто не утверждает, что в сидячем положении печенка болела бы меньше, но он вообще всегда ездил в общественном транспорте стоя. И есть старался стоя; и пить... тоже стоя. Он вообще старался всё делать стоя. Это было просто необходимо с его постоянно-сидячей работой, а то ведь так и можно было заработать какую-нибудь нехорошую болезнь... Итак, он проклинал. Когда троллейбус то падал вниз, и тут же подпрыгивал вверх, он желал "хорошего здоровья" всем, кто до сих пор не может заделать эти проклятые дыры на дороге. Когда "просторный и сильный автомобиль" просто сильно подлетал, а потом резко спускался, он вспоминал маму того, кто придумал этот проклятый "ямочный ремонт" асфальта. А уж когда троллейбус сначала долго тормозил, а потом резко стартовал на светофоре... Тут уж доставалось по полной программе всем гашникам, вместе с т еми, кто вообще выдумал эти проклятые ПДД.

По дороге представлялась уникальная возможность полюбоваться рекламными стендами, натыканными по краям дороги буквально через каждые два метра. Рекламировали они, как всегда, самые вредные для здоровья населения предметы: водку, сигареты и старо-нового президента, остававшегося на своем посту уже бог знает какой год.

А печень, между тем, уже начинала равномерно растекаться по внутренней полости живота. Ну и денек выдался. Ещё нет и девяти часов, а уже хочется лечь в горб. Досрочно.

Выходя из автобуса, он на секунду задержался у водительского зеркала заднего вида полюбоваться своим фейсом. (Утром, как всегда, на это времени не хватило). Картина, представившаяся его взору, была, в общем-то, обычной, за исключением одной детали: цвет лица приобрел иссиня-грязно-зелёный оттенок. В обычную картину входили: обыкновенное, немного широкое, лицо европейского типа, в котором, впрочем, некоторые совершенно безосновательно видели азиатские черты. Обычный нос, широковатый, немного с горбинкой после перелома, рот, карие глаза, густые черные брови, темные волосы и борода примерно одинаковой длинны (около полсантиметра). Если бы не длина, то волосы бы показались довольно взъерошенными. Вообще, существует такое правило, что у компьютерщиков (ненавижу это слово), во внешности наблюдаются две закономерные крайности - либо сильно длинные, либо слишком короткие волосы, и чрезмерная худоба или полнота. По первому вопросу он, безусловно, относился ко второй категории. Процедуры при посещении парикмахерской обычно составляли полное удаление всего волосяного покрова с головы и лица посредством приборов, именуемых "машинка" и "бритва", и всё это никак не трогалось в течение полумесяца, вплоть до следующего посещения цирюльного заведения. По вопросу полноты он, скорее, являлся исключением из правил: при своем среднем (около 180) росте, он весил порядка 75 килограмм, был хорошо, атлетически, сложен. Даже спортом иногда занимался (раз в один в энной степени лет).

- Школа... Универмаг следущщ..., - раздался из громкоговорителя сонный голос водителя. Значит, следующей будет его остановка.

Выйдя из троллейбуса, он направился прямиком в контору, в которой тянул свою тяжкую программистскую лямку.


***
- ...Андрей! Привет, Андрей! - услышал он за спиной жизнерадостный голос секретарши Оксаны, - отлично выглядишь!

Его действительно звали Андрей, поэтому она определенно обращались к нему.

Оксана была секретаршей от бога. Исполнительность, сообразительность и трудолюбие сочетались в ней с веселым и жизнерадостным характером, плюс преданность и ярость бойцового ротвеллера, когда Шеф был занят каким-либо чрезвычайно важным делом, вроде разговора со своей громоподобной женой или каждодневными прогулками по порно-сайтам в Интернете, и просил не беспокоить. Говорят, что Оксана была тайно влюблена в своего начальника. Но, к сожалению, Оксане ни разу не выпало возможности продемонстрировать свою собачью преданность, действием вроде того, что вцепиться зубами и не отпускать ногу посетителя, который таки прорвался к вожделенному Шефу, так как с её телосложением справиться с любым назойливым посетителем обычно не составляло проблем. Несмотря на довольно миловидное лицо, она была чрезвычайно полна, и с каждым годом, казалось, становилась ещё полнее. А её бюст... Её бюст, наверное, мог затмить собою небо. В общем, одни достоинства, за исключением одного недостатка: она чрезвычайно любила поболтать. На работе, не рискуя не быть пойманным и принужденным слушать Оксану, мимо нее можно было передвигаться только бегом. Если её случайно, не дай бог, встретишь на улице, то всё! Полчаса болтовни будут вам стопроцентно гарантированы. А уж по заниманию телефонных линий... Тут уж она, наверное, могла бы составить конкуренцию даже Интернет-похождениям Шефа!

- Как жена? Как дети? - это она так прикалывалась, - Как личная жизнь? Там тебя Антошка просил зайти. У него какие-то проблемы с компьютерами... Ты что, уже пошел?

- Угу, - лишь буркнул он в ответ и направился к своему "рабочему месту".

Андрей работал компьютерной фирме с длинным и бестолковым названием "Компьютеры, оргтехника, расходные материалы и программное обеспечение для вас", которое, впрочем, исчерпывающе раскрывало все детали и подробности ее деятельности. Правда, никто и не пытался в обиходе назвать предприятие полным именем. Все пользовались только двумя словами - "Для вас". Кстати сказать, "Для вас" была одной из старейших компьютерных контор города, работала можно сказать, "с самого начала". Сейчас, если бы не огромная, просто безграничная, жадность Шефа, то можно было бы сказать, что фирма процветает... Но на данный момент это не соответствовало действительности. Из-за высоких, почти поднебесных цен, фирме "Для вас" практически не удавалось привлечь новых клиентов. Вся финансовая сторона дела держалась на трех основных статьях дохода: крупных постоянных клиентах, с которыми договоры "о вечной дружбе и сотрудничестве", а также компьютерном сопровождении, были заключены ещё в далекие, незапамятные времена. Главной услугой, предоставляемой фирмой, уже долгое время оставалась техническая поддержка (ремонт, обслуживание, расходные материалы), старых компьютеров и сетей постоянных клиентов и, иногда, обновление имеющегося у них парка вычислительной техники. Второй статьей было действительно хорошее и дорогое программное обеспечение, которое производил отдел фирмы, возглавляемый Андреем. Ну и третьей статьей были так называемые "специальные уловки", которые ввел Шеф. "Специальные уловки" включали в себя всевозможные "мины замедленного действия", в виде то: вирусов или специально написанных вредоносных программ, которые должны были активироваться по наступлении даты "Ч", заведомые неисправности и повреждения аппаратного обеспечения, которые обнаружатся не сразу и специально заложенные возможности фирменных программ, вроде самовыведения себя из строя. Со всеми этими неисправности среднему клиенту было необходимо ехать назад, в родную фирму. Ну а к тем, кто был в состоянии обнаружить подвох, такие меры не применялись. Ко всему этому можно ещё было бы добавить частые покупки мелкой, не сильно шокирующе-дорогой периферии и аксессуаров, а также некоторых пальце-веероватых новых клиентов, которые шли к ним только из-за, несомненно, высокого престижа и цен фирмы.

Антошка был глуповатым и некомпетентным администратором компьютерной сети фирмы "Для вас". Несмотря на весь свой непрофессионализм, он очень комфортно и вольготно чувствовал себя на своем посту по одной простой причине: он являлся единственным и ненаглядным чадом Шефа и его дражайшей супруги. Проваляв два года дурака на техническом факультете местного института, обучение в котором было полностью оплачено родителями, он был тут же трудоустроен любящим папой. Среди сослуживцев вел он себя довольно нагло и пренебрежительно, за что его никто, кроме секретарши Оксаны, не называл иначе, как Вован Сидорович. Единственным, перед кем Вован Сидорович испытывал благоговейный страх и уважение, был Андрей, к которому он постоянно лез с вопросами и мольбой о помощи, собственно из-за чего сеть ещё находилась в более или менее рабочем состоянии. Заходить, как всегда, к Вовану Андрей не собирался, поэтому нашел более предпочтительным позвонить ему по внешнему телефону (в офисе было несколько линий), и сказать, чтобы тот сам шел сюда, если ему это надо.


***
- Э-э-э, там у меня, эта самое, сеть чуть-чуть уронилась... и ничего не работает! Уиндоус, зараза... - начал было свой традиционный плач умирающего лебедя Вован Сидорович.

- Слушай, это может быть, лично у тебя что-то урониться может, а сетка обычно "падает". Не можешь говорить нормально, так молчи, лучше. А то ушам противно!

- Ну да. Значит, у меня сетка упала... не работает ничего! Может, поможешь, а?

Перспектива поднимать с утра сеть под W2K*, упавшую у дурака-администратора, у Андрея, мягко говоря, большой радости не вызывала. Но с другой стороны, пока дождешься пока этот "Вовчик" что-либо сделает, можно будет на пенсию уйти... Ну, или хотя бы домой, по причине окончания рабочего дня. А ведь надо начинать работу. Ладно, черт с ним. Придется идти и делать чужую работу, как всегда. Поганый денек, с самого начала как начался, так и продолжает идти.

- Ещё посмотреть надо, упало там что-то, или это в детстве кого-то роняли часто. Что расселся? Пошли причину искать, а то ещё и без тебя тут работы много!


***
"Провозиться в состоянии посталкогольного синдрома битых два часа с, якобы, упавшей сеткой, а потом узнать, что этот "администратор" не проверил первым делом сетевой коннектор (разъем) сервера, который, как оказалось, действительно чуть-чуть отошел и разорвал контакт... Это было нечто. Если этот недоучка ещё раз подойдет ко мне с такой примитивной по своей сути проблемой, я его насильственно-авторитетно отправлю в его проклятый технико-экономический лицей, на повторное изучение школьной программы по информатике!", - размышлял Андрей, держась за больную голову и тупо уставившись в экран монитора, когда раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал до умопомрачения знакомый голос и также знакомую фразу:

- Андрей, ты? - с ударением на последнее слово.

Эти слова он узнал бы из миллионов. Несомненно, звонила Лена. Лену Андрей считал своей девушкой. Вообще-то, "своей", в разной степени и в разных смыслах, он ее считал, кажется, так давно, сколько и сам себя помнил. Разумеется, и знаком был с ней столько же, если не дольше. Но это тема вообще для отдельного романа... Или нет, для философского трактата.

- Я. Привет, Лена, - ответил Андрей совершенно замученным голосом. Он не видел ее примерно с прошлого вечера, и сильно большим желанием распространятся сейчас с ней на светские темы, он не горел. - Как дела, что ли?

- Нормально. Ты что, болеешь? - этот вопрос она задавала ему, чуть ли не каждый второй раз, когда звонила, несмотря на то, что почти всегда следовавший ответ был отрицательным. Просто она обычно навевала на него меланхолическое настроение, и голос совсем казался упавшим, что и наталкивало обычно Лену на мысли о нездоровье. Это опять произошло и сейчас. Намечалась обычная праздная бестолковая болтовня. Несмотря на только что приобретенное настроение, сегодня, он скорее ответил бы положительно, так как это более или менее соответствовало истине.

- Да. Так скажем, не очень хорошо себя чувствую.

- Ааа. Понятно. После того, что было вчера... Я кстати, насчет этого, и не только этого, хотела бы серьезно с тобой поговорить. - О! Это уже было поинтересней болтовни, такое действительно случалось редко.

- Ну ладно, говори, что ли.

- Я серьезно. Понимаешь, кажется, наши отношения зашли в тупик, - вот это была новость! - У тебя совершенно нет времени для нас, для меня. Ты целыми днями пропадаешь у себя на работе. Потом приходишь домой, опять пропадаешь, только теперь уже у своего домашнего компьютера. Ты мне никогда не звонишь, и я тоже не могу дозвониться тебе, из-за этого, как его, модем, кажется, да?

- Да.

- Помнишь, когда мы последний раз по-человечески ходили куда-нибудь?

- Так мы же вчера только встречались. Мой день рождения, как-никак!.. - начал было защищаться Андрей.

- А это вообще тема для отдельного разговора. Я же говорю: по-человечески. А все твои традиционные дружеские попойки, которыми у вас празднуются обычно все без исключения праздники, включая и вчерашний "пикник" на даче, человеческими не считаются!

- Но...

- Вечно там набухаетесь..., - ну вот. Тема вредных привычек, а особенно алкоголя и курения, проходила через все их отношения красной линией. Лена просто категорически не переваривала ничего из таковых, и это являлось одной из основных тем для конфликтов между ними, - ...начнете буйствовать, и всё такое. А мне вообще на таких мероприятиях обычно отводится чисто демонстративная роль, - а что ей, собственно вообще, ещё нужно?! Групповой романтический ужин при свечах, совмещенный с литературным вечером?

- Ну...

- Ты только вспомни, что ты вчера там устроил? И тебе не стыдно было? И я, вообще, на тебя обиделась! - "Ага. Вот то самое событие, о котором я вспоминал, но так и не смог вспомнить. И какое же такое знаменательное событие там произошло? Уж не заснул ли я, прямо во время того, как она читала очередную нотацию о вреде алкоголя? Или на брудершафт ее перепоил? Нет, вспомнить так и не удавалось. Может хоть сама напомнит?".

- А что я там такое устроил?

- Что-что! Не делай вид, как будто забыл уже. Перепил, и сам думай, что было дальше.

- Ну, подумаю, на досуге...

- Издеваешься? Ну, в общем, так продолжаться больше не может.

- Ты что, хочешь сказать, что мы должны расстаться? Что, любовь закончилась? - и мысленно добавив: "...завяли помидоры. Сандали жмут и нам не по пути".

- Ну, не знаю... Может быть и так. Я подумаю ещё. И ты сделай выводы.

- Ладно, сделаю.

- Хорошо, тогда. Пока.- Пока.Андрей повесил трубку. И что она звонила? Чтобы сказать, что она подумает, бросить его или нет? Вообще-то, он с этим "не знаю" был хорошо знаком, и сыт им по горло. Оно одновременно ничего не значило и значило все. То есть, он сейчас определенно не знал, действительно ли она намерена расстаться с ним, или это всё так, по велению настроения. Но если допустить, что она действительно не захочет больше продолжать их отношения... Нет. Он такого в реальности допустить не мог. А это значило, что снова придется что-то делать "во имя любви", часто встречаться, и чуть ли не предложения руки и сердца делать... Ну, как в старые-злые времена, прямо.

Такой, хоть и бестолковый, но всё равно малоприятный разговор, да ещё и на больную голову... И что на него всё это прямо высыпалось, именно сегодня?


***
..."16 из 99 мин осталось"... "Время - 555 секунд"...

Андрей сидел и играл в "Сапера". Хоть он и был маньяком-программистом, всё же его теперешняя работа навевала на него только тоску и скуку. Действительно, чего интересного может быть в бесконечной веренице версий бухгалтерских и торговых программ, в основном производимых отделом, который, к тому же, имеют такие дурацкие названия, вроде "Бухгалтерия Для Вас версия 9.4" или "Оптовая Складская Торговля Для Вас версия 7.1"? В этой работе не было почти ничего творческого, созидательного. Единственной частью создания программ в программном отделе конторы "Для вас", было встраивание в готовую программу "специальных уловок". Вот тут был простор для творчества! Чего только Андрей не встраивал в эти программы. Тут были и внезапно начинавшиеся самопроизвольные зависания компьютера, и автоматическое повреждение баз данных программы, якобы произошедшие по причине отключения питания компьютера, которые потом легко восстанавливались персоналом фирмы. Были внезапные сообщения, о том, что требуется обновить версию программы, разумеется, за немного сниженную цену, по сравнению с ценой приобретения этой программы "с нуля", и даже простые заражения клиентской программы очередным вирусом и просто обыкновенные программные отказы работать. А остальная же часть работы не вызывала у Андрея абсолютно никакого интереса, даже игра в "Сапера" была поинтересней, поэтому, он был уверен, что вполне можно оставить всю рутину остальным программистам отдела, а самому заняться разработкой своих авторских программ, или ещё чем. Хотя, Шеф так не считал.

Послышался звук открывающейся двери.

Андрей посмотрел на, начинающее пребывать в дверь комнаты отдела, грузное и необъятное тело Шефа.

"Ну вот. О нем вспомнишь, оно и появится. Надо бы игрушку вырубить...", - подумал Андрей. Вместо этого он рассеяно ткнул не той кнопкой мыши в закрытый квадрат и тупо уставился на кислую желтую морду, которая тут же радостно образовалась.

- Ага! В игры, значит, играешь, - раздался за спиной голос шефа, - а новая версия "Складской Торговли" ещё не закончена. Там не готово чтоб было так, чтобы можно было сортировать всю имеющуюся на складе туалетную бумагу по качеству и мягкости и ещё что-то!...

Закончив гневную мысленную тираду с использованием большого количества очень нехороших слов по поводу непроходимой тупости и недалекости шефа, который, мало того, что вечно предлагает всякие бредовые идеи, вроде последней, так ещё и нормальным профессиональным, или, хотя бы, литературным языком их выразить не может, а также по поводу досады на счет так бесславно завершившейся работы на минном поле деятельности, Андрей обернулся и произнес некоторое нечленораздельное подобие слова:

- Ммм-ыы?!

Шеф, между тем, продолжал.

- ...И вообще, у тебя что, проблемы с тещей? Когда ты, наконец, вовремя на работу придешь? Дождешься ты у меня, уволю!..

- Если ко мне конкретно есть какое-то определенное дело, то я его внимательно выслушаю, - усталым голосом оборвал Андрей вдохновенную речь шефа. Шеф его определенно утомлял. И вообще, даже Начальник Конторы, даже со своими мозгами, понимал, что уволить Андрея он не сможет, а то ведь, того и гляди, фирма вся потом развалится...

- Дело? Дело есть.

- Ну?

- Банк Уран-Кредит... Там что-то с базой данных случилось...

Дальше можно было не объяснять. Банк Уран-Кредит был одним из главных клиентов фирмы, а по абсолютно дурацкой и нелогичной логике Шефа и банкиров, главного клиента должен обслуживать главный специалист, тот, кто, собственно, эту программу писал. Маразм! Справится с заранее известным сбоем смог бы, наверное, и Вован Сидорович, но вот перспектива ехать на общественном транспорте в такую даль, почти через полгорода, а потом ещё и назад, у его печени особого энтузиазма не вызывала. По расценкам фирмы "Для вас", самостоятельный выезд специалиста по адресу клиента стоил столько же, сколько и час работы у заказчика, а это было немало. Но, почему-то, за всё время работы в фирме никто ни разу так и не соизволил сам доставить Андрея на место выполнения. Деньги им, наверное, девать некуда. Нет, сегодня ему покой даже и сниться не будет. Денек!

- Ну, тогда я поехал. А бумагу пусть лучше сам пользователь её... сортирует.


***
Город N,
где-то на необъятных просторах еще тогда не почившего в Лету
Советского Союза.
Год около 1,96 тысяч, с лишним.

"...Утро красит нежным светом..."

От этих внезапно появившихся звуков он резко очнулся и проснулся. Это было радио, которое всегда, как и сегодня, начинало работать в семь утра.

"...Стены древнего Кремля..."

Итак, для рядового советского каменщика Зайцева наступило очередное утро. Утро он не любил. Нет, даже скорее не переносил вообще в целом. Утром у него обычно наблюдалось резкое ухудшения состояния здоровья и самочувствия, вследствие очередного "дня граненого стакана", празднование которого обычно проходило в предыдущий день. Так было и сегодня. Истошно ныла голова, во рту была пустыня, а также сильно болели зубы. (Странно, но у него всегда с похмелья болели зубы). Но вот, раз утро уже наступило, то уж придется вставать, идти на работу и не опаздывать, а то опять ему на собрании будут выговоры выговаривать.

"...Просыпается с рассветом..."

Окончательно проснувшись, каменщик Зайцев встал и первым делом стукнул кулаком по ненавистной радиоточке, которая от удара хоть и не выключилась, но всё же стала орать чуть потише. Приняв все свои нехитрые утренние процедуры, состоящие из небрежной чистки зубов пальцем и глубокомысленного проведения рукой по трехдневной щетине на щеке, и приняв свой нехитрый разведенчески-холостяцкий завтрак, Зайцев отправился на работу.

Прошло вот уже полчаса, а каменщик Зайцев всё укладывал каких-то два несчастных кирпича из огромной капитальной стены нового строящегося пятиэтажного дома. Работа ни в какую не шла, и он определенно знал причину этого позорно низкого прецедента производительности труда советских каменщиков. Более того, он даже знал способ решения этой проблемы: нужен был "опохмелятор". Свыкнувшись с мыслью о том, что нормальной кладке сегодня образоваться так и не судьба, он с неизвестно откуда появившейся энергичностью взялся за дело: добавил в раствор тройную порцию песка, сэкономив при этом столько же чистого цемента, выложил вместо куска капитальной стены полый изнутри кирпичный "шкаф", засыпал вовнутрь добрый кубометр строительного мусора и свой собственный бычок от Беломора, завершив весь этот шедевр строительного искусства плитой подоконника. Стена получилась даже очень неплохой, с виду. А внутри... Ну ничего, здесь все равно таких много. Зато теперь на сэкономленный кирпич и цемент можно легко выменять вожделенный " опохмелятор".


***
Там же,
10 лет спустя.

Чего только не успел повидать за свою недолгую десятилетнюю жизнь третий по счету кирпич подоконника второго окна на третьем этаже типового пятиэтажного дома! Тут было и состояние похмельного синдрома каменщика Зайцева, и все три кошки хозяев квартиры, которые три раза прыгали из форточки на карниз, и тут же с визгом уходили в крутое пике вниз, и многочисленные зрелища прелестей героинь детского стишка "Мама мыла раму"... Только вот в последнее время здоровье его стало подводить. Цемент уже не так держит, да и прочность уже не та...


***
Там же,
Ещё 15 лет спустя.

Жизнь третьего по счету кирпича подоконника второго окна на третьем этаже типового пятиэтажного дома продолжала быть всё такой же интересной и насыщенной. Шкодливые ручки хозяевского чада уже даже пытались забить в него гвоздь, чтобы потом повесить на него кормушку для птиц. Эта попытка успехом не увенчалась, поэтому долгое время кормушка висела прямо на самом кирпиче. В общем, не соскучишься. Правда, от такой жизни здоровье оказалось подорвано окончательно: посередине образовалась вполне различимая трещина, а цемент уже практически не держал.


***
Всё те же просторы,
на дворе опять уже 3-е тысячелетие.

Вернувшись из уже ставшего в несколько часов ненавистным Уран-Кредит Банка, а также посмотрев на часы и убедившись, что уже настали долгожданные пять часов, Андрей собрал по всей конторе свой традиционный ворох компакт-дисков и направился домой. Четвертая за день поездка в общественном транспорте ничем не отличалась от трех предыдущих. Трясло невыносимо. Андрей по четвертому кругу вспомнил близких и неблизких родственников всего муниципального правления города, всех работников дорожной полиции, не забыв, конечно, о водителе. В общем, всё как обычно.

Выйдя из автобуса, он направился к местному универсальному торговому пункту, в народе именуемому "ларек". Надо было купить сигареты. Вообще-то, он не курил. Так, бросал всё время, и курил по настроению. Сейчас настроение как раз подходило для того, чтобы покурить. Как ни пытался, он не смог вспомнить паршивей дня, чем сегодняшний за целый месяц. Под конец дня голова стала раскалываться ещё больше, чем в начале. (Удивительно, как она ещё не раскололась? Всё только раскалывается). Сейчас он мечтал только об одной вещи: прийти домой и лечь спать, предварительно покурив и проверив электронную почту.

Деньги кончились ещё вчера, поэтому, подойдя к ларьку, он, естественно, обнаружил, что денег на нормальные сигареты не хватает. Вообще-то, он обычно покупал что-нибудь вроде Парламента, Монтекристо или Мальборо "сотки", в крайнем случае. Сегодня пришлось довольствоваться пачкой дешевых недосигарет за 60 рублей, по которым что-то, как всегда, разыгрывалось. Положив пачку в карман, Андрей направился в сторону своего дома.


***
За прошедшие 10 лет уже не стало в живых третьего по счету кирпича подоконника второго окна на третьем этаже типового пятиэтажного дома, если, конечно, судить по человеческим меркам. Действительно, сможет ли жить человек, разломившись на две неравные части? Нет. И кирпич не смог. Кроме этого, цемент с тройной дозой песка уже давно отстал, и ничем не удерживаемый кирпич только и ждал подходящего момента сорваться вниз, в последний путь, вслед за четвертой хозяйской кошкой. Впрочем, такая возможность ему вскоре представилась. Весной, вечером, в мокрую, дождливую погоду, во время внезапно поднявшегося шквального ветра, в конструкции типового пятиэтажного дома окончательно стало на один кирпич меньше.


***
Когда Андрей был на половине пути от остановки до дому, поднялся ветер и пошел сильный дождь. Исходя из того, что дождь пошел внезапно и сразу начал поливать как из ведра, Андрей сделал вывод, что дождь должен скоро прекратиться и решил, что его вполне можно было бы переждать, например, возле ближайшего дома, со стороны, противоположной подветренной. Спрятавшись от дождя, пришел к решению, что сейчас он вполне не отказался бы покурить. Достав из кармана пачку, он приступил к своеобразному ритуалу её открытия. Сначала оторвана верхняя часть пленки, а за ней снята и вся пленка целиком. Потом, смакуя каждое движения, он содрал ненавистную акцизную наклейку. Почему он ненавидел эту наклейку, он определенно не знал. Ненавидел, и всё. Как, впрочем, и большинство его друзей. Устранив с пачки все внешние недостатки, он перешел к внутренним. Строго выполнив предписание "pull", удалил фольгу и затем достал одну сигарету. Но взгляд его обнаружил ещё один лишний элемент внутри пачки - странную бумажку. Вспомнив о дурацкой лотерее, он подумал, что там ему сообщат, мол ничего вы не выиграли, кроме бесплатной путевки в губозакатательный кабинет. Он даже не знал толком, что там разыгрывали. Достав бумажку и начав пробегаться по ней глазами, ему сразу стало понятно, что предметом лотереи были деньги, причем, возможно даже и в баксах. Побежав дальше, он понял, что и он что-то выиграл. Далее у него зарябило в глазах от количества нулей в сумме выигрыши. Воображение тут же бросилось строить воздушные замки, крепости, башни и прочие военно-архитектурные сооружения. По прошествии в полетах в облаках добрых пары минут, бунт воображения был подавлен. Он даже заметил, что сигарета изо рта выпала. Справившись с рябью в глазах и разобравшись с денежной единицей выигрыша, его финансовые намерения немного спустились вниз, превратившись из виллы на Канарах и собственной фирмы в приличный апгрейд* компьютера. Ну что ж, это было бы тоже неплохо.

И что-то его, все-таки, смутило в этом внезапном выигрыше... Что-то было не так. Что-то было антиестественным. "Ну конечно! Такой поганый день просто не мог бы так удачно завершиться! Это просто нелогично. Это же идет в разрез со всеми законами всемирной подлости похмельности!..". Тут он почувствовал резкую боль в затылке, и всё прекратилось.

Последней мыслью было: "Ну вот, вот вам и логическое продолжение дня. Вот вам она и вселенская подлость. Теперь уж выигрышем точно не воспользуюсь. Жаль...".