Чашка чая-1

Вот ведь какая штука:-) Миниатюры, которые вы тут читали или ещё только собираетесь прочитать, уже опубликованы. Просто я включил их в книгу.
Если вы интересуетесь чайными традициями и хотите узнать что-то новенькое об этом далеко не новом напитке, то, пожалуйста, обратите внимание: только что вышла из печати моя книга «НЕМНОГО ВОЛШЕБСТВА В ЧАШКЕ ЧАЯ».
В аннотации издательство сообщает следующее: «Опубликованное ещё в 1998 году в «толстом» литературном журнале «Дальний Восток» эссе Николая Семченко «Чашка чая» сразу вызвало интерес читателей и активную перепечатку отрывков в газетах и других журналах («Огонёк», «Домашний очаг»). В настоящем издании собран весь цикл работ писателя на «чайную» тему, в который входят как прозаические миниатюры, написанные живым образным языком, так и большая коллекция чайных рецептов, включая лечебные и экзотические. В книге приводится много интересных фактов, уделено большое внимание истории и культуре чайной традиции».
Я бы, конечно, мог тут написать о книге больше, но… Зачем? В самой книге уже всё написано. Кстати, в неё вошли и те миниатюры, которые опубликованы на "Прозе.Ру". И ещё: сейчас широко рекламируется "Виагра" и прочие стимулирующие средства. Даже смешно: за ТАКИЕ деньги покупать то, что не так эффективно, как, допустим, чай, приготовленный по особому и очень простому рецепту. Да и многие женские болезни тоже лечит чай. А уж худеют-то от него как!:-)
Если кому-то интересно, то вот ссылка на книгу: http://membook.ru/index.htm?books/tea/info.htm
Там можно прочитать отрывки из неё и даже заказать по системе «Книга-почтой».


ЧАШКА ЧАЯ

Опять кончился чай. Это я обнаружил, как всегда, поздно вечером: пришёл до-мой с работы - Господи, как много навалилось дел, и, не смотря ни на какую июльскую духоту и зной, настырно требуют: " Не откладывай на потом, не накап-ливай несделанное, как тебе не стыдно - болтаешь, куришь, тратишь время на не-нужные телефонные звонки. Работай!" Все моё семейство в отпуске, и только Кузька радостно выпрыгивает из-под кресла, трётся о мои ноги, мурлыкает, выги-бает спинку - это он так просит, чтобы я его погладил: соскучился, серый кот-муркот! И глажу, и говорю с ним, конечно, ласково, а у самого одна мысль: чаю, хочу горячего, крепкого чаю! Чтобы снять эту тяжесть в затылке, никогда не гло-таю ни анальгин, ни другие лекарства - помогает только свежезаваренный листо-вой чай!
В железной банке, на которой нарисованы два черных дракона с золотистыми крыльями, однако, пусто, и когда я встряхиваю её от обиды, на дне кучерявится лёгкая коричневая пыль - всё, что осталось от моего любимого "Графа Грея", ну, ещё, пожалуй, напоминает о нём этот чудный, терпкий аромат бергамота.
Ага, вот тут в углу шкафчика за банкой кофе стоит яркая коробка, куда, кажет-ся, складывал маленькие 50-граммовые пачки индийского чая. Однако их там давно нет, зато нахожу упаковку чая в пакетиках. Вообще-то я их не люблю: они хороши, когда куда-то спешишь и не хочешь возиться с кипятком, мыть заварник, соблюдать всю процедуру приготовления настоящего напитка. И вкус у такого "пакетикового" чая какой-то не то чтобы не настоящий, а , скажем так, - стан-дартный, без "изюминки" и живости, и недаром его любят торопыги, которым все эти тонкости цвета, аромата, вкуса как-то ни к чему: выпил быстренько чашку чая, проглотил свой дежурный бутерброд и дальше понёсся-поскакал-побежал-заподпрыгивал...
 НОЧНОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Но я знаю, как облагородить этот "пакетиковый" чай. Можно, конечно, вооб-ще-то сбегать на угол, где стоит ночной коммерческий киоск: там и сигареты, и жвачка, и пиво в баночках, и кофе с чаем в веселых, нарядных упаковках - за тем-ным, в мелких пятнышках стеклом, но мне не нравится продавщица - полная, с ярко накрашенным ртом, она постоянно дымит сигаретой, отпускает крепкие сло-вечки и подаёт товар так, будто делает одолжение: не глядя на покупателя, не-брежно, и надменно кривит губы, если замечаешь: " Девушка, а почему эта пачка такая мятая и, кажется, сыроватая?"
Нет, никуда я не пойду. В одном из кухонных шкафов на верхней полочке хра-ню всякие сушёные травы. Ох, и ругает меня за них жена! Места занимают много, и когда что-то начинаешь искать, то все эти пакетики, кулёчки, баночки, холщо-вые мешочки почему-то начинают сами собой двигаться, падать, крошиться , и это волнение трав, корешков, засушенных цветов и плодов передаётся жене: " Зачем так много насушил? Хоть бы кому раздал, что ли! Один мусор от них..."
В этом "мусоре" нахожу листья малины, сухие корзинки желтой календулы, листочки шиповника. Ах, как приятно они пахнут! Беру по чайной ложке из каж-дого бумажного пакетика, смешиваю всё это и бросаю в кипящую воду, туда же - тмин на кончике ножа, чуть-чуть. Ну и пусть покипит двадцать-- двадцать пять минут. Потом отвар сливаю через ситечко и тут же добавляю в него содержимое двух чайных пакетиков. Пока чай заваривается, нахожу бутылку коньяка, начатую, наверное, месяца два назад: никак её не осилю, в одиночку не пью, а с друзьями как-то недосуг сидеть, да и охладел я к этим шумным застольям, разговорам обо всём и ни о чём, и всё чаще хочется просто прилечь на диван с томиком того же, допустим, Генриха Бёлля: он так давно стоит на книжной полке, что уже покрыл-ся сверху тонким слоем серой, липкой на ощупь пыли, и всё некогда открыть его на любой странице и ахнуть: " Господи, это же про меня!.. "За моё грустное лицо они приговорили меня к десяти годам, точно так же в прошлый раз приговорили к пяти годам за моё счастливое лицо. Впредь, если мне удастся пережить ближайшее десятилетие в условиях всеобщего счастья и мыльной благодати, я уж постараюсь не иметь никакого лица." Или не про меня? Нет, всё-таки и про меня тоже: всё ча-ще и чаще хочу, чтобы меня оставили в покое, а для этого, даже если ты на самом деле "белая Ворона", надо непременно и срочно перекраситься в черный цвет, и тогда - всё тип-топ, будешь незаметен, как все, как все, и кому какое дело, что у меня на душе и отчего я прячу руку в правый карман брюк. Пальцы сами собой складываются в эту ужасную, мерзкую фигуру, именуемую кукишем. Но вы-то об этом не знаете, господа!"
Ладно, к чему давать волю этому потоку сознания? Коньяк , однако, хорош, ещё из старых запасов - разливался в той благословенной Грузии, которая была совет-ской и не знала ни войн, ни бурных митингов, ни баррикад на улице имени сво-его великого поэта, сочинившего "Витязя в тигровой шкуре", - и давно же, ох, как давно привёз я эту бутылочку из Тбилиси, и выбрана она была моим другом Ми-шико, который знает толк в винных напитках.
Чай заварился. Добавляю в него две столовых ложки коньяка и наливаю пер-вую чашечку. До чего же хорошо, Господи! Однако, пожалуй, в следующий раз возьму не три стакана воды, а чуть побольше - три с половиной, к примеру. А то пить на ночь такой тонизирующий напиток - это значит обеспечить себе бессон-ницу. Кстати, надо не забыть оставшуюся от отвара гущу пропустить через мясо-рубку и смешать с мёдом. Эта вкуснятина хороша к утреннему чаю вместо сахара и варенья.
Когда один знакомый увидел, что я пью в жару горячий, крепкий чай, то очень удивился: " Как ты это переносишь? Я уже литра два холодной минералки выдул - и никакого толка, только ещё больше пить хочется..."
Странно, но мало кто знает, что смысл утоления жажды вовсе не в том, чтобы налить в себя как можно больше жидкости, а в том, чтобы как бы возместить по-лезные вещества, "уплывшие" из организма вместе с потом , и , значит, восстано-вить потерянные силы. Между прочим, представление о том, что к напиткам мо-жет относиться только питательная жидкость, нашло отражение, допустим, в та-ком определении: "Нектар - напиток богов", иначе говоря: питание, пища величе-ственных небожителей.
Необычно, кажется, звучит у В. И. Даля эта фраза: "Кофе напитчив". Ну, что это за абракадабра? А ведь всё понятно, если найдём забытое нами значение ста-рого слова: "напитчив" - значит, сытный, питательный. И не потому ли наши пра-деды никогда не говорили, что напились чаю, а всегда только так: "откушали", "кушали". " Их сиятельство изволил откушать китайского чаю с травкой, которую в заварку специально бросила кухарка", - такую или подобную фразу встречаешь во многих литературных произведениях Х1Х века. А вот как писал С. Т. Аксаков о чаепитии: " Дедушка накушался досыта любимого потогонного напитка с густы-ми сливками и толстыми подрумяненными пенками..." Ах, как вкусно!
Аксаковский дедушка, наверное, знал толк в чае, и летом он, конечно, откуши-вал зелёный - как горячий, так и холодный. А воду скорее всего брали не из ко-лодца даже, а посылали дворовых к роднику и если его в окрестностях не было, то черпали искрящуюся, живую водицу из соседней речки-невелички, и в ведра по-рой попадали малявки-мальки, и всплескивали своими хвостиками, сводя с ума толстого домашнего кота...
 СЕКРЕТ "КАЛМЫКА"
Чёрный чай больше подходит для серьёзной, злющей зимы, когда, бывает, промёрзнешь до самых косточек или вдруг одолеет усталость от тусклых дней, за-тяжных морозов, серого неба, и хандра так и просится если не в родные, так хотя в двоюродные сёстры. Чёрный чай согревает и веселит душу, снимает чувство раз-битости, помогает противиться головной боли и всем этим злополучным просту-дам. Он, между прочим, хорош в смеси с зелёным, если его остудить и пить с ли-моном и кусочками льда. Новички, пожелавшие испробовать этот напиток, неред-ко бывают недовольны: ну что, дескать, за бурда? А надо заваривать по правилам: вдвое, а то и втрое крепче обычного, потому что лёд понижает концентрацию на-стоя.
Такой чай, конечно, хорошо пить в тепле, укутавшись шерстяным пледом, с ко-том, мурлыкающим на коленях, и чтоб непременно в руках был какой-нибудь ста-ринный роман, допустим, Вальтера Скотта или Чарльза Диккенса, а ещё лучше - "Дальний край" полузабытого нашего классика Бориса Зайцева, и лениво перелис-тывая страницы, представлять себя в том давнем, но отчего-то понятном и родном мире, среди этих чудаковатых, простых, наивных людей, и всё так славно и легко, так легко, будто вспомнил нечто очень важное и "соскочили тяжелые мысли", как пишет Борис Зайцев.
Но когда промокнешь в непогоду или замерзнёшь в пургу, то таким романтиче-ским чаепитием навряд ли обойдёшься. Тут уж впору вспомнить о калмыцком чае. Жаль, правда, что редко нынче увидишь в магазинах плиточный чай, без которого не приготовить классического "калмыка": нужно не менее 50 граммов плиточного чая всыпать в два литра воды, куда влить один литр молока и положить 50 грам-мов сливочного масла - всё это доводится до кипения и выдерживается минуты три на медленном огне. И если забудешь бросить туда 2-3 ложки соли, а также чёрного перца, то, считай, сварил какую-то бурду, а не калмыцкий чай. Он тем и хорош, что горячий, солёный-перчёный, способный вышибить из тела затесав-шихся туда под вой пурги зловредных вирусов-вредиусов! Можно, конечно, сва-рить "калмыка" и с пятью столовыми ложками обычного листового чая, но это уже будет всё-таки не то.
Калмыцкий чай - это моё детство. Нет, я не в степях рос, и вообще не имел о них никакого представления до тех пор, пока не научился вслушиваться в смысл песен, что пела моя бабка. А она, надо сказать, была большая любительница твор-чества Лидии Андреевны Руслановой и знала весь её репертуар, по крайней мере, тот, что был записан на черных, хрупких пластинках.
И вот бабка моя, Мария Степановна её звали, устав от прополки, допустим, не-скончаемых картофельных гряд, усаживалась в тенечек , подманивала внука-голопузика, то бишь меня, какой-нибудь вкуснятиной вроде куска хлеба, обильно намазанного маслом и посыпанного сверху зеленым луком, доставала из сумки бу-тылку с ещё теплым чаем, настоянным на мяте с цветочным медком, и пока я ел, заводила что-нибудь очень грустное, но чаще всего это: "Степь да степь кругом..."
И воображение моё рисовало огромный луг, до самого горизонта , ни единого, даже захудалого деревца нигде не видно, только - снег, снег и снег, и метут позем-ки, воют вьюги, и злорадно мигают в сумраке глаза волков, они ждут- не дождут-ся, когда замерзнет ямщик...
Зимой, как только я начинал кашлять и, не дай Бог, поднималась температура, отец тут же ставил на чугунную плиту эмалированную кастрюлю и готовил в ней "калмыка". Вкус у него был ну очень специфический! Зато простуду снимало как рукой...
- Пей медленно, держи чай во рту, - советовал отец. - Ничего, что вкус необыч-ный, зато он тебе даст крепости. А знаешь, сколько энергии в этом напитке? То-то и оно, что не знаешь. Прежде всего, подумай: листочки чая собирают люди, это очень трудное занятие, и они отдают часть своей энергии... А сколько солнца, со-ков земли вобрал в себя каждый листочек - это даже трудно измерить!
Отец был малограмотным человеком, но всё-таки много читал, и в какой-то из этих своих умных книжек почерпнул те сведения, которые внушал и мне: энергия, добрая или злая, обязательно сохраняется в тех вещах, к которым прикасается до-бряк или злюка, и ничто не проходит бесследно!
Для себя взрослые готовили "противопростудный" чай по другому рецепту: четыре столовых ложки водки, две столовые ложки малинового варенья (если его не было, то брали земляничное или вишневое) смешивали с полстаканом свежего крепко заваренного чая , выпивали на ночь и тут же укрывались теплым одеялом. А деревенские бабули, ярые противницы всякого алкоголя, поступали ещё проще: две столовые ложки сушеной вишни заливали полстаканом крутого кипятка и, укутав посудину чем-нибудь тёплым, настаивали 5-10 минут. Напиток выпивали, распаренную ягоду съедали, и так повторяли не меньше пяти раз в день через ка-ждые час-полтора. Это, конечно, был не чай, но горячий напиток оказывал непло-хое действие. Во всяком случае, кашель постепенно ослабевал и температура спа-дала...