Записки рыболова-любителя Гл. 362-366

По дороге мы с ним обсуждали новость, невнятно сообщённую по радио и в газетах: наши сбили над Сахалином южно-корейский самолёт, непонятно как залетевший на нашу территорию. Островский высказал свою личную версию, почему его сбили, а не посадили:
- Чёрт его знает, чем он там начинён! Его посадишь, а он тут и взорвётся к ядрёной бабушке - специально для этого его, наверное, и запустили.
- Так ведь пассажирский самолёт-то!
- А кто его разберёт? Не залетай, куда не надо.
Вечером я узнал, что наши гробанули южнокорейский "Боинг-747", летевший из Штатов в Сеул с 260 пассажирами на борту, включая женщин и детей. (- И все шпионы, - с горечью заметил Пудовкин.) Вначале наши пытались отпираться, что сбили его, но оказалось, что японцами были записаны переговоры наших истребителей-перехватчиков с Землёй, включая команду на уничтожение и рапорт о попадании. Самолёт на 500 километров отклонился к западу от положенного курса и около двух часов летел параллельно ему, сообщая на Землю свои координаты, как если бы он летел правильным курсом.
Наши средства ПВО обнаружили его над Камчаткой, сопровождали его полчаса, а потом на полчаса потеряли и вновь обнаружили уже на подлёте к южной части Сахалина после того, как он пересёк всё Охотское море, выйдя и снова войдя в советское воздушное пространство. Его сопровождали ещё сорок минут и, наконец, сбили на выходе из советского воздушного пространства или даже за его пределами, вдогонку.
Самолёт не был уничтожен в воздухе, его полёт-падение длился 14 минут, прежде чей он рухнул в море. Каково было эти 14 минут находившимся на борту - невозможно себе представить.
Наши, разумеется, объявили самолёт разведчиком, а всё происшедшее - провокацией ЦРУ. Рейган заявил, что Советы безжалостно уничтожили, не задумываясь, пассажирский лайнер, заблудившийся по причине неполадок навигационного оборудования. А буквально через неделю конгресс США проголосовал за дополнительные ассигнования на военные расходы, которых давно уже и с малыми шансами на успех добивался Рейган. Можно сказать, что эти миллиарды долларов ему собственноручно преподнёс бесстрашный советский ас, одним махом отправивший на тот свет почти что триста человек.
Этого героя, кстати, показывали по телевизору. Плотный, темноволосый, молодой ещё, лет тридцати, человек в кожаной куртке. Вид у него, однако, был отнюдь не геройский, скорее подавленный. Он уверял, что было темно и трудно было опознать, какой это самолёт, а на их (перехватчиков) сигналы следовать за ними самолёт не реагировал. Ну, он и выполнил приказ.
Даже если существует некий материальный военный эквивалент угробленный жизням ни в чём не повинных гражданских людей, даже если это, действительно, была провокация, - каким идиотом надо быть, чтобы на такую провокацию поддаться, не предвидеть политических последствий своего шага, как минимум, способствовавшего прямому военному усилению стратегического противника, не говоря уже о потере остатков репутации в глазах мировой общественности? И это в период интенсивных переговоров о ракетах средней дальности в Европе, когда на их успех, хотя бы частичный, ещё можно было надеяться...

Островский прокатил нас с Даниловым и Михайловым по городу, я поселил их в "Калининграде", а оттуда мы вместе с ними и Галей Новиковой прогулялись ещё пешочком до кирхи и обратно. Старые немецкие кварталы особнячков с черепичными крышами, утопающие в зелени в районе улиц Кутузова и Каштановой аллеи произвели, конечно, впечатление. Ужинать я пригласил всех к себе домой, но мне надо было перегнать к дому мотоцикл, который с утра я оставлял у гостиницы. Я посадил на него сзади Андрея, в коляску Галю, а Данилов пошёл пешком - я объяснил ему, куда надо идти. И на этом коротком отрезке от гостиницы до нашего дома мы его потеряли. Покрутились вокруг по соседним кварталам, а нашли на лавочке у нашего подъезда: как-то сумел он нас обогнать.
А дома у нас уже были гости: Лариска, Пудовкин и Свет Санна. Разговор, конечно, поначалу шёл вокруг несчастного самолёта. (С отцом моим по этому поводу я после даже чуть не разругался: тоже вроде Островского рассуждал - так и надо, мол, нечего залетать, пусть знают!)
Затем начали вспоминать всякие другие таинственные истории.
Про то, например, как на Урале погибла группа ленинградских студентов, старшекурсников, опытных туристов. Их нашли всех мёртвыми в районе места ночёвки, кого в палатке, кого рядом, а одного на расстоянии около километра. Все были раздеты, то есть в том, в чём спали в палатке, а это было зимой, в том и выскочили. Палатка была распорота ножом, такое впечатление, что выбирались из неё в жуткой панике и пытались бежать по снегу врассыпную, словно обезумев.
Нашли их поздно, когда установить причину смерти было уже невозможно. Но следов насилия не было обнаружено. Не оказались ли они жертвами испытания какого-нибудь средства психического воздействия, звукового, например?
Затем Данилов продемонстрировал восхитивший всех фокус: четверо - Андрей, Галя, Свет Санна и сам Данилов подняли вверх сидевшую на стуле Лариску вместе со стулом, подсунув под него всего лишь по одному вытянутому указательному пальцу каждый. Предварительно Данилов "настраивал" участников, заставлял их проделывать какие-то пассы вроде поглаживания по животу, а сам при этом сосредоточенно произносил мобилизующие фразы, и, наконец, по его команде все подсунули по пальцу под сиденье стула и без видимых усилий подняли его с Лариской до уровня своей груди примерно.
Выглядело всё это очень эффектно. Лариска весит под 80 килограммов, и поднять 20 кило вытянутым указательным пальцем не смог бы даже спортивный Андрей. Вот что значит психическая мобилизация. Впрочем, сам Данилов почему-то отрицал, что дело только в этом. Ну, а в чём тогда? Не телекинез же! Похоже, что Данилов верил именно в это.

363

На следующий день началась кутерьма: встреча, регистрация и поселение основной толпы. Не обошлось, конечно, без накладок. Наталье Павловне предложили место в двухместном люксе, она вроде бы не возражала и сама выбрала себе соседку. А потом выяснилось, что она хотела бы поселиться в одноместном номере, да администраторша ей сказала, что все одноместные номера позанимали члены оргкомитета (на самом деле только Зевакина и Юдович). Наталья Павловна виду не подала, что обиделась, но чуткая Раиса Афанасьевна догадалась об этом. Раздобыли одноместный номер, но Наталья Павловна закапризничала, стала отказываться, её долго уговаривали, наконец, уломали.
Остальные все вроде бы остались довольны, даже те, кого в "Москве" поселили. Марс и Колесник приехали и поселились независимо от оргкомитета - их встречал и устраивал Латышев. Колесник что-то всё время вокруг Марса крутился, когда тот появлялся на заседаниях, что, впрочем, бывало не часто: Марс отдыхал тут, пил с Латышевым, и Колесник с ними.
Неожиданно возникла проблема с экскурсией на косу. Организовать её взялся Лещенко, по собственной инициативе. От него требовалось заказать в экскурсионном бюро автобус и экскурсовода. Он протянул с этим делом до последнего момента, а затем рапортовал по телефону в оргкомитет: коса закрыта пограничниками, экскурсии туда не пускают, - и на этом счёл свою миссию выполненной. С перепугу, поверив этому балаболке, я мобилизовал Лену Васильеву, Лёшу Иванова, Шпилевого, Синюгина и даже Аллочку Ляцкую, чтобы она подключила своих родственников, пробивать выезд на косу по разным каналам.
Была развита такая кипучая деятельность, что предложение превысило спрос, сработало сразу несколько вариантов, и бедной Лене Васильевой пришлось отказываться от уже оплаченных услуг того самого экскурсионного бюро, куда обращался Лещенко, то есть забирать обратно деньги, поскольку более удобным и выгодным оказалось заказать автобусы и экскурсоводов через бюро молодёжного туризма "Спутник", что и было сделано.
Непросто оказалось и арендовать ресторан под товарищеский ужин. Ни одному из калининградских злачных мест мы не могли гарантировать и половины той выручки, которую обеспечивали им отдыхающие моряки. Пошёл нам навстречу лишь ресторан "Риф" в Светлогорске, пустовавший теперь по случаю окончания курортного сезона. Ресторан прямо над морем - это хорошо, но надо теперь обеспечивать подвоз, а главное, потом развоз гостей по койкам. Для этого нужны были автобусы, а, значит, опять деньги, и пришлось увеличить оргвзнос, который, впрочем, остался у нас в минимальных рамках (3 рубля, кажется).
В культурную программу семинара помимо экскурсий на косу, по городу, в Музей янтаря входило и распространение билетов на концерты столичных гастролёров. Мы с Сашулей, в частности, побывали вместе с участниками семинара на творческом вечере Зиновия Гердта в Дворце культуры моряков, и нам понравилось его выступление, его ответы на записки из зала, безнатужные, а порой весьма остроумные (не без кокетничанья, правда). Мы его видели в холле гостиницы "Калининград", где администраторша выговаривала ему за курение, - увы, популярность его знает всё-таки границы!
8-го вечером довелось мне оказаться в одной компании - кто бы мог подумать! - с Латышевым, Никитиным, Кринбергом в сауне, которую Латышев и Никитин организовали "для избранных членов оргкомитета". Кроме перечисленных приглашены были Поляков, Данилов, Михайлов, Галя Новикова, Таня Лещинская (дочка Натальи Павловны, за которой когда-то волочился Юра Багно, а теперь она повсюду была неразлучна с Андреем Михайловым), а из наших калининградцев были ещё Лёнька с Леной и Витя Васильев, устроитель сауны, сокурсник Бобарыкина, Медведева, Шевчука.
Было пиво с рыбой, вино, водка. Большинство пило только пиво и разъехалось очень довольное и тверёзое. Наши же орлы - калининградцы все (кроме меня) остались догуливать, то есть допивать привезённое с собой.
С Кринбергом о Бобарыкине мы не заговаривали. Когда я обратился к нему на "Вы" по какому-то пустячному поводу, он с улыбкой заметил:
- С каких это пор, Саша, ты на "Вы" со мной перешёл? Всегда ведь на "ты" вроде были?
Я подарил ему несколько кусочков янтаря на память о Калининграде. Запасы мои пригодились, и я раздавал янтарь всем знакомым. В Светлогорске, перед "заседанием" в "Рифе" народ бродил по берегу моря, отыскивая янтарики, но их не было, вернее, не было бы, если бы не мои карманы, из которых я одаривал янтарём желающих. Некоторые полагали, что это я здесь только что нашёл, и усиливали поиски. Однажды дождь вскоре загнал всех в ресторан.
В ресторане было тесно и душно. Двери пришлось закрыть, чтобы не ломились посторонние. Около дверей, как бы блюдя порядок, отиралось двое молодых милиционеров. Один из них, явно подвыпивший, привязался к развеселившейся Сашуле, которая якобы выразила неуважение к власти каким-то жестом. Мы с Серёжей еле его успокоили.
Затем разбуянился Никитин. Он нажрался и сошёл с тормозов, затащил в ресторан каких-то местных шлюх, требовал для них вина и нахамил Лариске Зеленковой, пытавшейся его утихомирить. К счастью, всё это происходило в холле, не на глазах у основной массы публики, добросовестно откликавшейся на тосты за развитие ионосферного прогнозирования.
Вывоз гостей планировался единовременно на трёх автобусах, которые стояли не рядом с рестораном, подъезд к которому был закрыт "кирпичём", а на стоянке в центре Светлогорска. Часть людей (Бенькова и Керблай - почтенные пожилые дамы, и Мизун с молодой женой) захотела вернуться в Калининград пораньше, так как наутро предстояла поездка на косу, и я послал Лёньку, чтобы он пригнал к ресторану один из автобусов. Лёнька отправился и исчез надолго: не мог найти шофёров, которые пошли куда-то перекусывать. Мизун разнервничался и был недоволен, тогда как почтенные дамы терпеливо сидели за столом, ожидая, когда их отсюда вывезут.
Но вот появились автобусы (договорились с милицией, чтобы они подъехали прямо к ресторану), началась общая посадка, надо было проследить, чтобы никто не потерялся. Никитин и здесь отличился - потащил Борю Серебрякова к каким-то местным бабам, так и не смогли их отловить. Ваня Карпов бегал за ними, но потерял в потёмках (в Калининград, однако, они сумели добраться на последней электричке).
Наконец, отъехали. Всю дорогу в автобусах гремели песни, а потом веселье продолжалось, как обычно, в гостинице, но я в нём в этот раз не участвовал, берёг себя для завтрашней поездки на мотоцикле за янтарём с Лариской.

На следующий день толпа, ещё бледная после вчерашнего, во главе с Леной Васильевой отправилась на косу, я проводил их, и мы с Лариской поехали на мотоцикле на заставу. Все эти дни погода стояла благоприятная для сбора янтаря, с западными ветрами, и мне хотелось нестандартно развлечь Лариску, которая к тому же неравнодушна и к самому янтарю.
Нам повезло - янтарь бросало, правда, не слишком обильно, недалеко от колючей проволоки, да и на берегу было достаточно мелочи, выброшенной за ночь. К обеду дизелем приехали Сашуля с Митей и Смертин, а после обеда бросать стало интенсивнее во многих местах,  прямо руками можно было выхватывать куски из воды. Набрали много, а я выловил вообще уникальный кусок, крупнее всех найденных до сих пор, причём не вслепую, а увидел его в воде и поймал сачком. Этот кусок я, пожмотничав, оставил у себя, а всю остальную добычу отдал Лариске.
Она была очень довольна поездкой, и самим процессом, и собранным урожаем, и грандиозным пустынным пляжем, на котором она была в первый раз. Экскурсией на косу остальной народ тоже остался доволен, тем более что погода к этому времени наконец-то наладилась.

Ну, а собственно семинар - заседания, доклады, дискуссии - прошёл организованно, чётко. Первые результаты по термосфере доложил Ваня Карпов, большой доклад по нелинейным волнам сделал Серёжа, я делал заказной доклад "Развитие численного моделирования возмущённой ионосферы и перспективы его использования в ионосферном прогнозировании", рассказал о проекте нашей "Супермодели", вывесив на огромном плакате её структурную схему.
В Решении семинара, принятом на его заключительном заседании, было отмечено: "Семинар рекомендует... обеспечить КМИО ИЗМИРАН вычислительными средствами типа ЭВМ ЕС-1045, 1060 в целях ускорения разработки создаваемой в КМИО глобальной прогностической модели системы ионосфера-протоносфера-термосфера". Появилась очередная официальная бумажка, удостоверяющая поддержку наших работ научной общественностью. Но если бы эта общественность распоряжалась вычислительными средствами! Даже представители заказчиков-потребителей могли лишь сочувственно кивать головами.

364

Семинар кончился, гости разъехались. Ура! Провели мероприятие!
В воскресенье, 11 сентября Сашуля уговорила меня поехать на мотоцикле за яблоками в сад к Надежде Тепенициной, которая не знала, куда девать свой урожай - яблок в этом году было очень много. Мы с Митей поехали на мотоцикле, а Сашуля с Надеждой на троллейбусе.
На повороте с улицы Емельянова в проулок к садам, когда я сбросил газ, мотоцикл неожиданно заглох. Оказалось, сел аккумулятор, и я стал пытаться завести мотоцикл с толчка. Гонял его до полнейшего изнеможения, и всё безуспешно, еле дышал уже, весь взмылился.
Появились Сашуля с Надеждой, подошли с троллейбусной остановки, посочувствовали мне, забрали Митю и пошли с ним в сад пешком. Я остался мучиться один. Наконец, упросил толкануть каких-то мужиков, и мотоцикл завёлся. Я доехал до Надеждиного сада, где сумки наши и рюкзак были затарены уже яблоками. Я погрузил урожай в коляску, посадил на заднее сиденье Надежду и поехал обратно, а Сашуля с Митей отправились пешком на троллейбус.
И на выезде с проулка на шоссе мотоцикл снова заглох, на том же самом месте. Снова я пытался завести его с толчка, теперь мне изо всех сил помогала массивная, под центнер весом Надежда, но и с её помощью завести мотоцикл не удавалось. В этих безуспешных попытках мы продвигались помаленьку к городу, то просто катя мотоцикл на нейтрали, то пытаясь разогнать его с включённой передачей.
Взмылились теперь оба. В одном месте попросили солдатиков толкануть, но и с теми ничего не вышло, как заколдовало мотоцикл. Ничего не оставалось, как просто катить его. Я предложил Наде ехать домой на троллейбусе, но она отказалась меня оставить: - Вдвоём всё-таки легче катить!
Так и толкали мы мотоцикл километра три. У Аллеи Смелых я уговорил Надежду сесть на троллейбус, уверяя, что теперь осталось совсем немного, и я сам докачу свою упрямую телегу. Напротив могилы Канта у нового десятиэтажного дома, где недавно получили квартиру Кореньковы, я остановился, бросил мотоцикл у тротуара и пошёл просить Коренькова помочь дотолкать мотоцикл с Московского проспекта в гору, наверх к нам на Фрунзе, где сил моих могло уже не хватить.
Кореньков вышел, подошли к мотоциклу, я на всякий случай дёрнул ногой рычаг кикстартёра и... мотоцикл завёлся. На всякий случай мы поехали вдвоём - вдруг опять заглохнет, но доехали благополучно, Сашуля с Митей давно уже были дома.
Причина загадочного поведения мотоцикла так и осталась мне неизвестной. Выяснилось, правда, потом, что сгорел гиркон в реле указателя поворотов. Возможно, это привело к какому-то замыканию в цепи, забиравшему напряжение с генератора. От тряски оно снова появлялось случайным образом. Во всяком случае после ремонта реле подобные безобразия не повторялись.

Сентябрь уже перевалил за середину, а грибов что-то ещё не несли. На базаре продавались одни шампиньоны. Съездить за ними что ли?
И 18-го числа мы с Сашулей и Митей поехали на мотоцикле по полесской дороге за Первомайское, где когда-то Серёжа показал мне обширные шампиньонные пастбища. Шампиньонов было не густо, они попадались небольшими группами лишь в отдельных местах. Мы уже устали бродить по обширнейшему полю, а набрали лишь четверть корзины.
Наконец, собрались домой, сели на мотоцикл - Сашуля сзади, Митя в коляске - и поехали напрямик по полю. Вот тут-то у нас дело и пошло. Я еду потихоньку, смотрим по сторонам и видим - кучка белых шляпок, останавливаемся и начинаем шарить вокруг. В радиусе метров двадцать грибы попадаются, а дальше - нет. Снова садимся в мотоцикл, едем и высматриваем следующую плантацию, останавливаясь у грибов. Так за час целую корзину набрали.
Впервые мы шампиньонов насушили впрок, и суп из сушёных шампиньонов оказался ничуть не хуже, чем из других грибов, опят, например, которых мы давно уже наладились сушить.
А по настоящему грибы пошли в двадцатых числах сентября после обильных дождей, перемежавшихся с солнечными днями. 24-го мы с Серёжей поехали на мотоцикле в Логвино, и полезли сразу в густой ельник, где обычно собирали мелкие еловые рыжики. В этот раз рыжиков там не оказалось, я нашёл их не больше десятка, зато ельник кишел другими грибами, и, как ни странно, подберёзовиками, хотя берёз в нём было совсем немного.
Подберёзовиков я нашёл 67 штук, все как один молоденькие, толстоногие, как столбики стоят в тёмных узких коридорах между еловыми посадками. Серёжа нашёл несколько отличных подосиновиков. По краю ельника, на склонах бугра, обращённых к открытой заболоченной низине, мы набрали по куче молодых маслят. А свинух кругом сколько! Прорва - и всё молодые, толстоногие, мясистые, причём совершенно не червивые. Серёжа их не брал вовсе, а я не удерживался, чтобы не срезать наиболее симпатичные. Затарились мы с верхом, вот только белых не попалось.
Возвращались мы через Переславское, и перед ним попали в затор - на повороте опрокинулся на повороте грузовик с картошкой и засыпал ею всю дорогу. Скопилось много машин с грибниками, и видно было, что у всех полные корзины. Пока я с остальными сгребал картошку, расчищая проезд, Серёжа тут же у обочины нашёл несколько подберёзовиков. В толпе я видел Волосовичей-старших, но они, похоже, не узнали меня, и я не стал к ним подходить.

365

С 25-го по 28-е сентября я был в ИЗМИРАНе на секции, обсуждались планы на следующий год. Заезжал к Бирюковым. Они покинули Арбат - дом ставили на перестройку и им дали квартиру в новом микрорайоне между станциями метро "Юго-Западная" и "Проспект Вернадского" (ближе к последней). Квартира удобная, двухкомнатная, на 13-м этаже, с видом на Олимпийскую деревню. Вот только телефона нет, и от центра далековато.
Гена оставил свой многострадальный детский санаторий во Внуково с беспробудно пьющим и всё разворовывающим персоналом и заведовал теперь отделением лечебной физкультуры при районной поликлинике. Майечка осваивала иглоукалывание в Институте иглотерапии. Жизнью своей они были вполне довольны - и новой работой, и новым местом жительства. Хотя Майечка беспрерывно кхекала, выглядела она неплохо. Андрей учился кое-как в военно-строительном училище в Балашихе, тренировался, главным образом, в шагистике, так как был отобран в "парадный" взвод. Родители регулярно ездили его подкармливать. Майечку беспокоило, что он равнодушен к девочкам и ни за кем не ухаживает.
Меня они встретили по обыкновению очень сердечно и были искренне рады за Иринку, не без удивления, по-моему, узнав, что она поступила без посторонней помощи, и что никого из нас даже не было в это время в Ленинграде.
Возвращался я, как обычно, самолётом. Обратный билет из Москвы мне ещё в Калининграде взяла Света Зимарева - наша лаборантка. Прибыв вовремя в Шереметьево, на регистрацию, уже объявленную, я тем не менее не спешил, дабы не толкаться в очереди, попил кофейку и подошёл к стойке одним из последних. Поставил на весы свой раздутый командировочный портфель и авоську с продуктами, положил на стойку билет.
Служащая в синей аэрофлотовской униформе взяла его и чуть было не отхватила уже ножницами корешок, но почему-то вдруг остановилась и протянула билет мне обратно.
- У Вас билет на вчерашнее число, товарищ!
- Что Вы, не может быть!
- Смотрите сами. Уберите вещи с весов.
Я обалдело уставился в билет. Там, действительно, вместо сегодняшнего, 28-го числа стояла дата: 27 сентября. Света взяла мне билет не на то число! Невероятно, но факт. Ёлки-палки, что делать?
Этот билет, что у меня на руках, уже не билет, а так просто, бумажка. За неё, правда, можно получить 75% стоимости билета. Но сейчас дело не в этом. Как улететь? Не тащиться же обратно к Бирюковым, в авоське мясо киснет, а места на рейс есть, и никого на подсадку.
- Может, посадите с доплатой? - отчаянно заныл я. - У меня трагическая ошибка, на работе билет не на то число взяли!
- Обращайтесь к начальнику смены.
Я бросился к окошку начальника смены, но пробиться туда было практически невозможно через толпу осаждавших это окошко и чем-то ужасно разъярённых пассажиров какого-то рейса. Спасаясь от их натиска, начальник смены вообще покинул свой закуток якобы разбираться с этим злополучным рейсом. Я остался ни с чем и кинулся обратно к регистрационной стойке, где служительница подсчитывала места, а больше никого не было.
- Нет начальника смены! - завопил я. - Возьмите меня, пожалуйста! Я Вам доплачу! - сознавая, впрочем, всю бессмысленность своих просьб.
- Идите в кассу, может, успеете взять новый билет - места есть.
Очередной мой бросок, и я у кассы. К счастью, народа у окошка нет.
- Мне доплатить на калининградский рейс, который сейчас, к вчерашнему билету! - выпалил я и сунул свой недействительный билет в окошко. Кассирша оказалась толковой и сразу поняла, что мне нужно.
- Билет за вчерашнее число Вы сможете сдать и в Калининграде. А я могу Вам только продать новый билет на сегодняшний рейс, если хотите.
- Давайте, - решительно ответил я.
Кассирша наспех выписала мне билет Шереметьево-Калининград, не указав даже ни даты, ни номера рейса, я заплатил полную его стоимость и рванул наверх, прямо на посадку без регистрации, так как у регистрационной стойки уже никого не было. Но и посадка уже закончилась.
- Куда Вы, молодой человек? - преградила мне путь очередная аэрофлотовская богиня. - Посадка закончена.
- Девушка, милая, у меня два билета на этот рейс! - отчаянно взмолился я, размахивая билетами за вчерашнее и сегодняшнее число. Меня с регистрации в кассу послали, я только что билет взял!
- Нина, Нина! - связалась богиня с кем-то по рации. - Ты посылала гражданина в кассу?
И Нина меня спасла.
Моё барахло просветили рентгеном, самого пропустили через раму с током, и я последним вскочил в автобус вслед за сопровождающей.
Вечером я был уже дома и договаривался с Серёжей насчёт завтрашней поездки на косу за грибами.
А с билетом, оказалось, я сам был виноват: день недели, на который нужно было взять обратный билет, - среда - назвал Свете правильно и всё время в Москве именно среду имел в виду, а на бумажке для Светы написал не то число - 27-е вместо 28-го, ошибся просто, неправильно вычислил, какое число будет среда. В кассе же спрашивают именно число.

На следующий день мы с Серёжей поехали за грибами на Куршскую косу. В Зеленоградске, как ни странно, нам удалось сесть на клайпедский автобус, благодаря тому, видимо, что мы взяли в кассе билеты до Ниды (ближе не продавали). Вылезли мы за Морским на 46-м километре, где были прошлой осенью с Кондратьевым. Женя уверял, что здесь и белые хорошо растут, за ними мы и поехали.
Белых мы нашли, однако, всего по паре штук. Зато маслят и моховиков очень много, но и народу навалом, несмотря на будний день. Приходилось лезть в самые дебри низкорослых сосновых посадок, чтобы найти участки, где сегодня ещё не резали грибы. "Пеньками" же грибными весь лес усеян. Набрали по корзине молодых грибов. Правда, и шастали по лесам долго: с 10 до 16 часов.
А в нашем подъезде я как-то подслушал нечаянно разговор двух мужиков, один из них был только что из леса и держал в руке ведро с белыми грибами.
- Где набрал? - спросил его второй.
- Да всё там же.
- У Владимирова что ли?
- Ага. Который раз уже туда езжу, а всё растут.
Я вспомнил, что Владимирове в последний раз мы проезжали с Саенко в конце августа, когда ездили на мельницу за грушами, и места нам чем-то понравились, мы собирались их исследовать, благо от города недалеко, километров двадцать всего от центра на юг по багратионовскому шоссе до Нивенского, а оттуда направо по дороге на Долгоруково ещё пару километров.
Я предложил Серёже съездить на разведку, и мы отправились туда на мотоцикле 1-го октября. Проехали Нивенское, Владимирово (оно на Прохладной, кстати, стоит в её верховьях) и стали озираться по сторонам: где же тут леса грибные? Но вот какой-то "Москвич" уверенно свернул с шоссе влево на незаметную просёлочную дорогу. Явно грибники, айда за ними!
Километра через два дорога, шедшая сначала полем, привела нас прямиком в лес, а ещё через километр мы сделали первую остановку для пробного захода. Место показалось привлекательным: дубки, берёзы, осины кучками с прогалинами между ними. Правда, трава высокая. Начали лазить, и я сразу у дороги нашёл два белых, что нас очень воодушевило. Больше мне, правда, тут ничего приличного не попалось, не считая нескольких подберёзовичков, а вот Серёжа отхватил в одном месте пять красавцев белых с шляпками от пяти до десяти сантиметров диаметром.
Вокруг бродил и перекликался грибной народ, чувствовалось, что место хоженое. Решили продвинуться по дороге дальше. Выехали к какому-то хуторку, у которого скопилось несколько оставленных грибниками автомашин, потом к другому такому же. Дальше основная дорога поворачивала влево и выводила из леса, а прямо шла дамбочка через низину, за которой виднелся лес.
По дамбе, похоже, машины не ездили. Ну, а мы решили: разведка так разведка, и двинулись вперёд по этой дамбе, благополучно пересекли низину, въехали в лес, довольно густой и высокий, форсировали три глубоких колдобины, а в четвёртой чуть не увязли, еле вытащили из грязи мотоцикл и оставили его на обочине, а сами пошли дальше вперёд по краю леса вдоль дороги. Лес выглядел глуховато, и ничего хорошего в нём не попадалось.
Но вдруг структура его как-то резко изменилась, он поредел, посветлел, деревья росли теперь не сплошняком, а кучками: две-три ёлки и пара берёзок с ними, вокруг полянки с короткой травкой или мхом, и вот здесь-то, на сравнительно небольшом участке я нашёл... 25 белых, один другого краше.
Через неделю, 7-го октября, мы приехали сюда осваивать новый район с Сашулей и Митей. Там же оставили мотоцикл, а вот полянки с ёлочками долго не могли найти, плутая по дебрям, кишевшим, в основном, свинухами. Попадались, впрочем, и подберёзовики, в каких-то кустах наткнулись на целые россыпи моховиков и долго их резали, нашли три белых, и, наконец, вышли на то место, где удача сопутствовала мне в предыдущий раз.
Не подвело оно и теперь. Белых мы нашли здесь 19 штук, правда, у многих ножки были изъедены мышами (причём только у белых), но червивых не было ни одного. А в одном месте, у двух поваленных деревьев, мы нашли 22 красавца-подосиновика! Набрали грибов полную корзину и полпакета полиэтиленового.
Место так понравилось Сашуле и Мите, что мы через день снова приехали сюда. Было воскресенье, встали мы поздно, не спеша позавтракали, собрались и в лес приехали уже в первом часу дня. Трудно было ожидать, что нам что-нибудь останется после субботнего и воскресного набегов грибников, да и стало холодать уже, плюс девять градусов всего, новые грибы вряд ли вырастали.
В этот раз мы нашли на своём месте всего лишь 4 белых и 7 подосиновиков, зато в придорожной канаве, в крапиве наткнулись на скопления опят, которых нарезали три четверти корзины, и опять не пустыми вернулись домой. Удачным выдался этот сезон по части грибов: шесть выездов - в Первомайское за шампиньонами, в Логвино, на косу и трижды во Владимирове - и каждый раз не меньше корзины отборных грибов.
А между поездками во Владимирове, 2-го октября, мы очень удачно съездили с Сашулей и Митей на заставу за янтарём, начерпали 4 килограмма - рекорд! Потом у нас спины долго болели - у меня от черпанья грязи в море, у Сашули от рытья в ней, согнувшись в три погибели.

366

С 22-го октября по 10 ноября я пробыл в Сочи на очередной VI-й Всесоюзной Школе по физике ионосферы. А незадолго до отъезда мне в кирху неожиданно позвонил из Ленинграда Дима Ужгин: Иринка заболела, пиэлит - воспаление почечных лоханок.
(продолжение следует)